В легионе, как и во многих армиях мира, работали также представители казначейства – квесторы, которые вели свой учет военных трофеев. В случае возникновения разногласий казна доверяла только записям своих квесторов и рассчитывалась с солдатами именно по ним. С каждым новым завоеванным городом военный обоз победителей рос, насчитывая иногда более тысячи телег и повозок, а то и растягиваясь иногда на половину завоеванной страны.

Все солдаты понимали, что военная добыча лучше всего продается в стране победителя, но до дома было так далеко, да и военная удача была скоротечна и переменчива, а солдатская судьба – непредсказуема и коротка. Поэтому многие солдаты прожигали свою жизнь между битвами «здесь и сейчас». А для этого им необходимы были деньги, которые они могли получить быстро только путем прямой продажи награбленного маркитанту или купцу, сопровождавшему военный обоз. В этом случае на сделку вызывался квестор, который удостоверял саму сделку между солдатом и купцом, фиксировал факт купли-продажи в своих записях и брал 10% от суммы сделки – законную долю казначейства Римской республики (а потом Римской империи). После этого считалось, что казна расплатилась с солдатом, скажем, на 3 монеты. И при установленном жаловании в 100 монет казна осталась ему должна еще 97 монет. Но это была быстрая и прямая продажа. Это еще не были торги.

Таким образом, те самые 10% добычи, которые обычно предназначались всем, кто сопровождал войско в походе, к концу завоевательной «экспедиции» превращались в полноценные 50% добычи, поскольку солдаты продавали маркитантам и купцам бóльшую часть своих трофеев. А многие солдаты просто погибали в очередной битве, и их имущество переходило или к соратникам, или к семье солдата (если он заранее распорядился об этом), или сразу в казну государя.

Самое интересное начиналось, когда военный обоз победителей возвращался обратно в свою страну. Правитель должен был расплатиться с войском. Но привезенная добыча (например, ткани, мебель или драгоценности) не всегда была нужна солдатам в их повседневной жизни.

Юзеф Бранд. В обозе

Кроме того, некоторые трофеи (та же мебель, дорогая ваза или лошадь) были просто неделимы. Вот тогда и прибегали к продаже военной добычи на торгах. И здесь снова вспоминаем анекдот про джентльмена. Предположим, казна должна была заплатить солдату 100 монет. Он начинает продавать свои трофеи, желая выручить за них как можно больше денег, выставляет их на торги, которые проводились на базарах и городских площадях, где могли присутствовать и называть свою цену все желающие. Казначеи правителя также были заинтересованы в привлечении возможно большего числа покупателей: в таком случае солдат, продав меньшее количество трофеев, смог бы выручить большее количество монет. Иначе, если бы итоговая прибыль этого солдата составила меньше 100 монет, казначеям пришлось бы доплачивать ему из казны правителя, а это зачастую имело для казначеев малоприятные последствия.

Торги военной добычей превращались иногда в настоящий городской праздник, на который съезжались люди из окрестных городов и даже других провинций. Казначеи правителя лично устанавливали первоначальную стоимость трофеев, т.е. назначали стартовую цену лотов. Они всегда присутствовали на торгах и скрупулезно заносили всю информацию и результаты торгов в свои книги. Как только общая стоимость имущества, проданного солдатом на торгах, достигала 100 монет, в казначейских книгах делалась специальная отметка о полной выплате жалованья за военный поход. Если у солдата после этого оставались еще трофеи, то они уже считались его личной добычей, и он сам решал, продолжать ли продавать их с торгов или приберечь для другого случая.

Торги проводились по определенным дням. По городам заранее ходили специальные глашатаи, которые объявляли, кто, когда и где будет продавать свои трофеи. Это делалось еще и потому, что трофеи простого солдата и военачальника имели разную ценность.

Вообще, неформальная иерархия власти и авторитета в войсках (назовем это просто – «дедовщина») существовала с древнейших времен. И это неправда, что она началась с римских легионеров. Старослужащему или более сильному и авторитетному воину всегда доставались лучшие трофеи, чем молодому и неопытному. Кроме того, во всех войсках при любых правителях были даже негласные законы, которые предписывали, кому и что грабить, кто и на что имеет право. Были даже целые группы солдат, которые специализировались на определенных трофеях. Кто-то разбирался в посуде, кто-то в тканях, кто-то в украшениях и т.д., поэтому после победы конкретные команды грабили вполне конкретные объекты добычи и не посягали на ту область, где «резвились» их собратья по оружию, которые на ней и специализировались.

Фортунино Матаниа. Разграбление Рима, 1527 г.

Вообще, военные трофеи делились на несколько больших групп: предметы домашнего обихода, дорогие вещи из богатых домов, предметы религиозного культа, военные трофеи (то, что было захвачено непосредственно у армии противника) и какие-то в целом редкие или исключительные предметы. Если простые солдаты продавали на торгах то, что могли унести на себе или доставить в обозе – обычно это были предметы домашнего обихода, то старшим по званию доставались вещи из богатых домов (посуда, ткани и т.д.). Ну а военачальники получали драгоценности и редкие предметы. За этим, кстати, следили специальные люди из казначейства или доверенные маркитанты, которые регулярно инспектировали всю захваченную добычу и отбирали для военачальника самое ценное. Наконец, достоянием государя считались знамена и штандарты армии побежденного врага. Они вывешивались во дворце правителя или продавались с торгов (в таком случае вырученные деньги шли в правительственную казну).

Всегда особо ценилось оружие побежденного врага. Оно или сразу поступало в арсенал правителя, или, если в нем не было необходимости, продавалось любому желающему. Обычно его покупали вассалы правителя для оснащения своих отрядов, и тут тоже нередко шли жаркие схватки между соперничающими при дворе вельможами, поскольку через торги такие «заклятые друзья» могли косвенно отыграться друг на друге, трафя своему честолюбию. Каждый из конкурентов на торгах пытался демонстративно выказать правителю свое рвение наполнить его казну и исполнить свои обязанности всепреданнейшего вассала. Игрища были знатные! То еще развлечение для великосветских зевак и дворцовых сплетников.

Отдельное слово надо сказать про захваченные предметы религиозного культа, особенно мощи святых и утварь из знаменитых храмов. Если в стране-победительнице существовали конфессии, к которым относилась подобная военная добыча, то правитель просто дарил им захваченные предметы, тем самым повышая лояльность религиозных лидеров и местного населения, исповедовавшего данную религию. Если же такая добыча была неприменима в стране-победительнице или у правителя было другое мнение по этому вопросу, то он выставлял священные реликвии на торги, которые велись особым способом с привлечением представителей конфессий, как в стране победителя, так и потенциальных покупателей из других стран. Сначала специальные посольства прибывали ко двору и делали подарки правителю (попутно не забывая одаривать его приближенных). Зачастую все решалось именно в таком режиме, но если силы конкурентов были примерно равны, то назначался специальный день, когда в присутствии двора и множества приглашенных лиц (ученые, теологи, писатели, поэты и т.д.) потенциальные претенденты на получение священных реликвий выступали перед «высоким собранием» и всеми возможными способами пытались убедить присутствующих в том, что данные реликвии надо отдать именно им. Здесь уже немалую роль играли детали: представительность прибывшего посольства, авторитет говорящего, важность этой религии для страны-победителя и лояльность конфессии к самому правителю. Это было редкое по интеллекту развлечение для избранных, которое проходило во дворце правителя.

Но бывали случаи, когда побежденное государство через какое-то время возрождалось и обращалось к победителю с просьбой выкупить часть захваченной добычи или определенные предметы. Так, например, знаменитый французский музей Лувр ищет и покупает (если предложат) оставленные в России в 1812 г. 800 пушек армии Наполеона по миллиону евро каждая! И уж совсем за астрономические суммы Лувр готов покупать штандарты французских дивизий и корпусов в виде золотых римских орлов, зарытые где-то в землях Белоруссии и пока не найденные.