Эти его слова меня, конечно, обрадовали, но, в тот же момент, и немного расстроили. Получалось, что я находился в менее выигрышном положении.

– А почему, тогда вы снова, простите, живы? – полюбопытствовал я.

Он разразился громким хохотом, который был слышен по всему вагону.

– По тому, что я мертвый, – расслышал я его слова среди этого хохота.

Тут открылась дверь купе, которое находилось рядом с тамбуром. И оттуда высунулся тот самый солдат, у которого появились ноги и который дал мне эту кружку, а потом спрыгнул с поезда. У него был заспанный вид, по всему было видно, что его разбудил жуткий хохот «фрица». Он, ничего не говоря, прямо на моих глазах схватил «фрица» за шкирку и втащил его в свое купе. Дверь за ним с шумом закрылась. Я не торопился уходить, понимая, что это еще не финал. Я оказался прав. Через пару минут, дверь снова открылась, и из купе выглянул тот самый солдат. Он широко мне улыбнулся и поманил рукой к себе.

– О, здорово, приятель, – сказал он, когда я сделал шаг ему навстречу, – а я с просони и не узнал тебя, ты уж прости, злой я бываю, когда меня, вдруг, так вот будят. Контузия дает о себе знать.

– Здравствуйте, – ответил я, удивляясь его приподнятому настроению.

По правде сказать, в прошлый раз, он показался мне, хотя и чудаковатым, но немного угрюмым, а теперь, передо мной стоял, ну просто, весельчак какой – то.

– Проходите скорей нам, посидим, поболтаем, – не унимался он.

– Извините, – сказал я, – если только не на долго, я спешу.

– Куда же ты спешишь? – не понимая меня, спросил солдат, – ведь до станции еще далеко.

– А вам, откуда это известно, – спросил я, заходя в их купе.

– Да он же любитель у нас с поездов попрыгать, да побегать туда, сюда, – ехидно захихикал «фриц».

Солдат махнул на него рукой и предложил мне присесть. Я опустился на полку, напротив «фрица». Солдат присел рядом со мной и протянул мне ту самую злополучную кружку, которую взял со стола.

– Зачем? – спросил я.

– Выпей чего – нибудь, – спокойно сказал солдат.

– Чего?

– Чего хочешь, – отвечал он, также спокойно.

– Но она пуста, – возмутился я.

– Пуста, по тому, что ты не решил, чего будешь пить, – хихикнул «фриц».

Я подумал о коньяке, и в тот же момент, кружка наполнилась до краев этим напитком. Теперь до меня дошло, почему тогда так гонялся за мной «фриц». Я сделал глоток. Тепло пробежало по всему моему телу.

– А я был рад тому, что в прошлый раз смог налить в нее холодной воды, то есть использовать не совсем по прямому назначению, я и не знал, что можно просто загадать и кружка сама наполниться любым напитком, – сказал я.

На что солдат, улыбнувшись, сказал:

– Вы ошибаетесь, и сейчас и в прошлый раз, вы использовали эту кружку именно по прямому назначению.

– Это как? – удивился я.

– Откуда в этом поезде взяться воде? – рассмеялся «фриц», – неужели вы думали, что в этом старом ржавом бачке, который находится в начале вагона, и кран которого вы в прошлый раз крутили с таким рвением, есть хоть капля воды.

– Но я точно помню, – начал спорить я.

– Не спорьте, – сказал солдат, – «фриц» прав, здесь давно нет никакой воды, ее выпили, еще за долго, до вас. Вы просто хотели выпить несколько глотков холодной воды, держа в руке кружку, она тут же наполнилась, как сейчас.

Я посмотрел на держащую в руке кружку и понял, что они правы. Я задумался над одним совпадением. То, что происходит на самом деле и то, что нам кажется, неужели эти две вещи так уж часто совпадают в жизни? А тем более на этом поезде. Я сделал еще глоток коньяка, молча, размышляя. Мне становилось совсем тепло и спокойно. Коньяк возымел надо мной свое действие.

Я спросил у солдата:

– Но вы же спрыгнули с поезда, как же вам удалось снова здесь очутиться?

– Вот если бы случилось наоборот, – снова захихикал «фриц», – если бы ему каким – нибудь образом удалось не очутиться снова здесь, вот это было бы, действительно, странно.

– Как же ты мне надоел, – рявкнул на него солдат, потом, повернувшись ко мне, он пояснил, – сколько раз бы я не спрыгивал с этого поезда, стоило мне только на мгновение остановиться, как я тут же оказывался снова в этом вагоне. Представляете? Это как в страшном сне, вроде бы ты просыпаешься посреди ночи от привидевшегося кошмара, думаешь, как же здорово, что проснулся, но, засыпая вновь, тебе снова начинает сниться этот же кошмар.

Я сразу вспомнил, как много раз со мной ночью происходило именно то, что описал сейчас солдат. Мне стало жаль его. Я сказал ему, что если он снова и снова оказывается именно в этом вагоне, значит, именно здесь он должен был что – то сделать, что по каким – то причинам, остается до сих пор не завершенным.

– Да знаю я, – махнул рукой солдат, – еще в сорок втором, я должен был застрелить здесь этого «фрица».

Он замолчал. Оба обитателя этого купе сидели, молча, друг напротив друга. Их взгляды были устремлены в пол. Я решил нарушить это траурное молчание и спросил:

– Но вы не сделали этого, почему?

– Потому, что пожалел его. Да, да, не удивляйтесь, мне стало жаль его, он так хотел жить.

– Я понимаю вас.

– Ничего ты не понимаешь, – накинулся на меня солдат, – даже ты смог

убить его вчера, а я, так до сих пор и не могу этого сделать!

Солдат стал размахивать руками, потом, вдруг, вскочил и выбежал из купе. Мы с «фрицем» выбежали вслед за ним. Солдат со всех ног бросился к выходу. И не успели мы опомниться, как он, снова выпрыгнул с этого поезда. «Фриц» спокойно посмотрел на меня и пожал плечами.

– И часто он так? – спросил я.

– Каждый день, – ответил «фриц» и побрел к своему купе.

Я поплелся вслед за ним. Мы дошли до двери. Он предложил мне снова войти, но я отказался, так как обещал маме покинуть этот вагон как можно быстрее. Этого я ему, конечно, не сказал, просто сославшись на отсутствие лишнего времени. Он не стал настаивать и, попрощавшись со мной, скрылся в своем купе. Я же, наконец, выполнил обещание, данное маме, и вошел в тамбур следующего вагона.

Я не знал, что ждало меня здесь, но ожидал я чего угодно, только не встречи нос к носу со своим добрым знакомым, тем самым мужчиной, который дал мне шинель. Он лучезарно улыбался и впервые увидел по настоящему, его белоснежную улыбку. Зеленоватые глаза его переливались на солнце. Было видно, что он рад меня видеть. И эта радость, надо сказать, была взаимной.

– Ну, наконец – то, – сказал он, – я тут уже тебя заждался.

– Если бы я знал, что вы меня здесь ждете, то непременно бы очутился здесь, как можно скорее.

– Ну ладно, – сказал он одобрительно и похлопал меня по плечу, -

главное, что ты уже здесь.

– Я так о многом хотел вас спросить, – заговорил я.

– О, не так сразу, – засмеялся он.

– Ну, хотя бы ответьте на один вопрос, – умолял я.

– Ну, хорошо.

– Кто вы?

Он снова рассмеялся.

– Солдат.

– Я серьезно.

– Я тоже. Ну, чтобы тебя утешить, ты можешь задать мне еще один

вопрос.

Мне как – то вдруг расхотелось знать еще что – либо, самое главное, что я хотел знать, было именно то, о чем я его спросил. У меня были свои догадки на этот счет, но, я боялся сам себе в них признаться. Я надеялся, что это он сделает за меня. Поэтому, я так опечален был его уклончивым ответом. Все остальные расспросы, после его отказа признаться, были бы не уместны. Я замолчал. Он понял, что я немного расстроился, из – за его ответа и сказал:

– Ты сам в состоянии ответить на свой вопрос, тебе нужно просто немного подумать или еще раз проанализировать все произошедшее с тобой в этом поезде. Большего я сказать тебе не могу.

И этого было для меня более чем достаточно. Я решил, что глупо дуться на этого милого человека, из-за того, что он не хочет говорить мне очевидное, о чем я должен сказать себе сам.

– Извините меня, – сказал я.

– Пустяки, – ответил он, – давай, я лучше расскажу тебе про солдата, который постоянно прыгает с поезда и про «фрица»?

– Да, если про солдата все более ли менее понятно, то почему в этом вагоне едет «фриц», мне совершенно не понятно.

– По тому, что этого солдата убил именно «фриц». Не смотря на то, что солдат пожалел его, «фриц», воспользовавшись его растерянностью, накинулся сзади, и его ручищи вцепились в шею солдата. «Фриц» не отпускал их до тех пор, пока солдат не перестал дышать.

– Так они с тех пор и ездят так вместе?

– Вовсе нет, мой друг, «фриц» присоединился к нему когда…, ты уверен, что хочешь знать?

– Уверен.

– Ну, хорошо, … когда умер. С тех пор они неразлучны, что бы не делали.

– И что, нет никакого выхода?

– Есть, конечно, всегда есть выход, просто люди не всегда его видят.., или хотят видеть.

– Вы знаете, что они должны сделать, чтобы прекратить свои мучения?

– Конечно, знаю.

– И что – же?

– А ты, как думаешь?

Я задумался и ответил:

– Наверное, солдат должен перебороть себя и убить «фрица»?

– Вот видишь, как все просто.

– Ну почему, они этого не понимают?

– По тому, что это касается именно их. Это со стороны хорошо говорить, а когда дело касается нас самих, то очень не просто бывает преодолеть собственные страхи.

Я молчал, так как мне было абсолютно нечего возразить моему доброму знакомому.

– Ты уже многое здесь повидал, – сказал он мне, – а значит, немного иначе стал смотреть на некоторые вещи, научился воспринимать их по другому, не идеализируя, или, наоборот, излишне не очерняя.

– Вы правы, – ответил я, прекрасно понимая, что хочет сказать мне этим мой собеседник.

– Вот видишь, – сказал снова солдат, – никогда не стоит сгоряча что – то обещать или решать, – он улыбнулся мне.

– Это точно, – согласился с ним я.

– Хорошо, что рыжеволосая девушка так и не нашла в себе силы выйти из своего вагона, а иначе… Трудно представить, что могло бы быть иначе.

– Да, я бы чувствовал себя, мягко говоря, очень неуютно, – ответил я, – если бы она пострадала из-за меня.

Мы немного помолчали. Я посмотрел в окно и увидел зеленые деревья. Обрадовался, даже улыбнулся. Солдат разгадал причину моей радости и сказал:

– Теперь всегда будет только лето. Зима была только в предыдущем вагоне.

– Странно, но во второй раз, я совсем не почувствовал холода.

– Это по тому, что ты про него просто напросто забыл.

– Верно, – согласился я.

– Просто у тебя были совершенно другие мысли и четкий план, вот и все, у тебя не было времени отвлекаться по пустякам. Это тебе и сослужило хорошую службу.

– Да, но я там не встретил голубоглазого сумасшедшего мужчины, который искал выход в прошлый раз.

– Осторожно с ярлыками, мой друг, – одернул меня солдат.

Я понял, что допустил оплошность и извинился.

– Да, ничего, просто каждый из нас кому – то может показаться сумасшедшим. В том числе и ты, и я.

– Я об этом как – то не подумал, – признался я, – так почему же я его не встретил?

Солдат спокойно смотрел мне в глаза и ничего не отвечал, давая тем самым мне время для размышления.

– Он нашел выход? – робко спросил я.

– Да, мой друг, он сделал это.

– Вот дела, – удивился я, – выходит, что если бы я держался рядом с ним…

– Да, да, – перебил меня солдат, – сейчас бы вы уже сошли с этого поезда, и, кто знает, может быть, даже попали бы, наконец, на свою встречу.

– Вот тебе и на, – произнес я, понимая, как я был не прав, – а ведь я готов был поручиться, что он сумасшедший, я и не думал, что именно он найдет выход.

Солдат покачивал головой и улыбался.

– Ну почему именно ему удалось найти выход? Чем он отличается, в чем его особенность?

– Ничем он не отличается, просто у него было очень большое желание выйти отсюда. А если очень чего – то хочешь и не останавливаешься ни перед чем, то рано или поздно добьешься своей цели. Так получилось и с ним.

– Правда, лучше рано, чем поздно, – заметил я.

Солдат рассмеялся.

– Я опять сказал лишнее? – спросил я.

– Да, нет, просто ты пока еще прошел только два вагона.

– А для того, чтобы найти выход, сколько вагонов надо пройти?

– Я не могу тебе сказать, это очень индивидуально, некоторым достаточно пройти один вагон, а иные могут легко сбиться со счета, так и не получив результата.

Я немного раскис от его слов. Он закурил свою папиросу, предварительно спросив у меня разрешения. Я удивился тому, что он у меня об этом спрашивает, но он объяснил, что не хотел бы доставить мне неудовольствие, так как знает, что я не любитель табачного дыма. На самом же деле, я бы и не подумал об этом на этот раз, как, впрочем, и в прошлый, я уже давно перестал обращать внимание на такие мелочи. И мне, надо признаться, даже самому стало от этого легче.