Ни в окрестности спортзала, ни далее на дороге салатовый «сузуки» не проявился. И никакого другого хвоста Игорь (даже при обострённой своей паранойе) не засёк. Сделав короткий звонок по мобильнику, он доехал до районного ОВД, где на парковочной площадке его ждал подполковник полиции Паршин – начальник этого ОВД. Это был пятидесятилетний лысеющий пузанчик с проницательными хитрющими глазами. Полицейская форма седела на нём по-домашнему, и расстёгнутый китель словно приглашал поплакаться у него на груди. С неожиданным для его комплекции проворством подполковник скользнул в машину.
– Ну как? – полюбопытствовал он, прикрыв за собой дверцу. – Нормалёк?
– Более-менее, – кивнул Игорь. – Серёжа Кирко меня вспомнил, не вытурил, и мы с ним обсудили некоторые безумные мои соображения. – Игорь вручил подполковнику пакет с французским коньяком. – Спасибо, Юрий Данилович.
Начальник ОВД слегка нахмурился.
– Прекрати, свои ведь люди. – Он заглянул в пакет. – О-о, «Реми-Мартэн»! Споить меня пытаешься… Ладно, я рад, что помог хоть чем-то. – Подполковник приоткрыл дверцу. – Звони, если что понадобится…
– Уже понадобилось. – Игорь протянул ему вырванный из блокнота листок. – Можешь пробить номер этого «сузуки»?
Выпростав ногу наружу, подполковник Паршин поднёс листок к глазам и усмехнулся.
– Хвост, что ли, за тобой? И когда ты только успеваешь?
– Сам удивляюсь.
– Дело-то началось этим утром. И уже подвесили?
Игорь помедлил с ответом.
– Вряд ли. Скорее, кто-то из прежних.
Подполковник хлопнул его по плечу.
– Нет проблем. Но машина, сам понимаешь, может числиться в угоне.
– Уж как повезёт, – развёл руками Игорь. – Давай попробуем.
Подполковник кивнул.
– Жди, не скучай. – Захлопнув дверцу, он направился к зданию ОВД. Пакет с коньяком тёрся о его ляжку.
Могилевич опустил стекло, подставил лицо клонящемуся за деревья солнцу и позагорал этак полминутки, пока в пиджаке его не тренькнул мобильник. Опять Вика из Самары. Кляня себя за сексуальную опрометчивость, Игорь отозвался. И голос, невыносимо бодрый, окатил его радостью жизни.
– Ой, наконец-то дозвонилась! Связь кошмарная!
– Могла быть и похуже, – пробормотал Могилевич.
Однако его сарказм отскочил от девушки как от стенки горох.
– Игорёк, куда уж хуже! Жаль, что ты уехал до окончания дискуссии. Утром тема была «Проблемы журналистики в Нидерландах». Наш Варламов так схлестнулся с Франком Бродерманом – только искры летели.
– И разгорелось пламя, – ввернул меланхолично Игорь.
– Ой, не говори! – подхватила самарская журналистка. – Мы думали, их разнимать придётся. Помнишь Гаврилина из Питера…
– Вика, извините, – перебил Игорь, – я в полицейском участке. Меня в ограблении обвиняют. Застукали с поличным. – Он отсоединился, продолжая себя клясть.
Подполковник Паршин возник, заслонив солнце, и вернул ему листок из блокнота. Обратная сторона листа исписана была аккуратным почерком.
– Шумилин Аркадий Владленович, сорок три года, проживает в Москве. Там я записал его адрес и телефоны. – Начальник ОВД обмахивался рекламкой пиццы. – На Шумилина, если тебе интересно, зарегистрировано ещё две машины: «мерседес» и «тойота» – номера я также записал… Смотрю, ты прибалдел вроде. Знаешь его?
– А то! Бывший клиент.
– Может, тебе поспособствовать чем-то?
Игорь качнул головой.
– Спасибо, тут уж я сам.
– Ну, как скажешь, – не скрыл облегчения подполковник. – Тогда в качестве бонуса – мой тебе прогноз насчёт капитана Кирко. Если с ним нароете что-то скандальное, дело у него отожмут. Серёга – парень правильный да с мозгами, но манёвренность у него – как у берёзовой чурки. Иначе давно бы до майора дослужился. А в данный исторический момент… – Махнув рукой, подполковник Паршин развернулся и через плечо обронил: – Так что рассчитывай на Кирко не особо.
Он направился к дверям ОВД, но Могилевич его окликнул:
– Не предскажешь ли заодно, кем Серёгу заменят?
Подполковник обернулся.
– Я не всех там знаю, но предположить могу. В стрёмном случае дело, скорее всего, передадут Зине Мельниковой. Она, кстати, майор. Безотказная ментовская сучка.
Игорь изобразил аплодисменты.
– Юрий Данилович, цены тебе нет.
– Цена моя, – подмигнул начальник ОВД, – бутылка «Реми-Мартэна». Хороший коньяк, слава Богу, дорожает.
Издав смешок, он засеменил на рабочее место.
Деловито и, можно сказать, в картинках Рита изложила редактору, как хамски обошёлся с ней Могилевич, как тормозил расследование и какой он вообще бяка. Речь свою она закончила убийственным аргументом:
– Мы с ним из одной газеты, Анатолий Викторович. Конкуренция наша выглядит дебильно, притом бьёт по репутации «Наблюдателя».
Редактор озадаченно пригладил свой бритый затылок.
– Ни фига не понимаю. Могилевич должен прилететь из Самары только завтра. Не досидел, значит, рожа…
– Где не досидел? – не удержалась от вопроса Рита.
– За международным круглым столом: «Журналистика при тоталитарных режимах». С какого бодуна очутился он вдруг на Горводоканале?
– Вопрос не миллион долларов, Анатолий Викторович. Надеюсь, вы вправите ему мозги.
Редактор хмыкнул.
– Ладно, Володина, работайте. И мне работать позвольте.
Рита разочарованно поднялась.
– То есть это всё?
Из ящика стола редактор извлёк шоколадку и вручил ей.
– Вот, для повышения тонуса. Обещаю поговорить с ним по-мужски.
Пошуршав фольгой, Рита раздражённо куснула шоколад.
– Вы эффективный менеджер, Анатолий Викторович. Изощрённый, как фокусник Гудини. – Она пошла к двери.
– Лучше меня не бывает, – бросил ей вдогонку редактор.
Шоколадку стажёр Володина съела по пути к машине. Голод притупился, настроение чуть поднялось. Перейдя безлюдную служебную парковку, Рита завела барахлящий «ауди», который, по счастью, без эксцессов дополз до мастеров-умельцев Гурама и Вадика. Мастерская их располагалась в допотопном гараже на допотопной улочке, найти которую было непросто даже тем, кто искал автослесарей подешевле.
Когда Рита подъехала, из гаража как раз выруливал, едва не зацепив боком её машину, патлатый юнец на «ладе-калине». Опустив стекло, Рита выдала ему положительную характеристику для вступления в брак с верблюдом. Юнец укатил безмолвно. Из глубины гаража меж тем явились Гурам с Вадик – плечистые, чумазые, в промасленных комбинезонах. Белозубые их улыбки так и просились на обложку таблоида. Рита хмуро вышла из машины. Гурам, демонстрируя римский профиль, покачал кудрявой головой:
– Клиентов распугать хочешь, да? Одна, что ли, нам бизнес сделаешь?
– Без проблем, – буркнула Рита. – Починка моей колымаги вас прокормит.
Вадик тоже решил поучаствовать в трёпе. Его русые волосы, собранные в хвост, подметали воротник комбинезона.
– Если бы, – ухмыльнулся автослесарь, – это платьице было ещё короче, от клиентов отбоя бы не было. Кроме шуток.
– Короче на сколько? – уточнила Рита, приподнимая подол. – Вот так? – Затем ещё приподняла. – Или так, чтоб уже с гарантией?
Вадик неуверенно произнёс «вау!». Гурам, побагровев, отвёл взгляд.
Рита, однако, не угомонилась.
– А может, платьишко вообще скинуть? Если обещаете дискаунт – только моргните. До трёх считаю: раз, два… – Она изготовилась стянуть платье через голову.
Вадик замер, приоткрыв рот.
Гурам побагровел ещё гуще.
– Зачем так акцентируешь, слушай?
Рита одёрнула подол.
– Тогда, мальчики, займитесь тем, за что я вам плачу. – Она указала на свой «ауди». – Оцените фронт работ, а я пройдусь пока, ноги разомну. Когда вернусь, просто назовите цену. Без технической вашей белиберды.
Автослесари обалдело таращились на то, как она уходит, покачивая умопомрачительными бёдрами.
Подъезжая к дому, Игорь чуть не заснул за рулём. Сказалась, очевидно, бурная ночь с последующим шквалом событий. Из дремотного состояния Могилевича вывел звонок редактора на мобильный.
– Ты в Москве, говнюк, – проворчал знакомый до боли голос.
Игорь зевнул.
– Рита Володина уже донесла. Проворная девочка.
– И что с того?
– Старик, держи её от меня подальше. Командируй в культуру, чтоб из театров не вылезала.
Редактор хмыкнул.
– Такие же санкции она требует применить к тебе.
– Кто б сомневался. Толян, рядом со мной опасно, как в змеином гнезде.
Во время возникшей паузы Игорь припарковался у своего подъезда.
Голос редактора выразил беспокойство:
– Какого хрена ты забыл в Горводоканале?
– Не по телефону. – Игорь цепко огляделся, выйдя из машины. – Обсудим завтра в твоём кабинете. Потерпи.
Опять возникла пауза. Могилевич, беспечный внешне, двигался к подъезду.
– Ладно, – буркнул редактор. – Почему ты слинял из Самары?
Игорь вздохнул.
– Скучно было до тошноты.
– То есть отчёта о круглом столе я от тебя не дождусь?
– Ей-богу, старик, оно того не стоит. Все эти бла-бла-бла…
– Ты дважды говнюк нашей газеты. – Редактор дал отбой.
Игорь осторожно вошёл в подъезд и, вновь оглядевшись, поднялся в лифте на седьмой этаж. Затем столь же осторожно по лестнице спустился на пятый. Стальная дверь его квартиры явных следов проникновения не демонстрировала. Стоило, однако, Игорю вставить ключ в замочную скважину, как из квартиры напротив явилась пожилая дама в брючном костюме и с сигаретой в зубах.
– С приездом, Игорь Петрович. – Она пустила дым колечком. – Как самочувствие?
– Без перебоев, Алевтина Витальевна. – Игорь чуть поклонился. – А ваше как?
– Тоже не жалуюсь. – Соседка стряхнула пепел. – Позвольте доложить диспозицию. Часа два назад здесь крутились трое придурков: двое – с надвинутыми на хари капюшонами, один – в нормальных штанах и рубахе. Заглядывали в «глазок» вашей двери, дёргали ручку и жали на кнопку звонка. Забавное кино, правда?
– Да уж, – нахмурился Могилевич. – Обхохочешься прямо.
– Наконец я высунулась и предложила им помощь. – Пожилая дама вновь пустила дым колечком. – Тут они драпанули, матерясь незамысловато. Не знаете, Игорь Петрович, чего эти недоумки хотели?
Игорь пожал плечами.
– Возможно, полы мне помыть и простирнуть бельё.
Соседка хихикнула по-девчачьи.
– Ну да, как я не догадалась! – Она попятилась в свою квартиру. – Осторожней, Игорь Петрович: у вас опасная работа.
– Алевтина Викторовна, – шагнул к ней Игорь, – в подобной ситуации, пожалуйста, впредь не высовывайтесь.
Дама ответила, исчезая за дверью:
– Так я вас и послушалась.
Могилевич повернул ключ в своём замке.
Гурам и Вадик вились перед Ритой вьюнами, всячески демонстрируя услужливость. Рита, напротив, была с ними подчёркнуто холодна. В результате машину клялись отремонтировать к концу завтрашнего дня, денег взяли меньше, чем Рита предполагала, и потому кошелёк её опустел не вполне. Жаль только, домой пришлось добираться на метро, притом Верка оказалась дома, что вызывало досаду особую.
Рита столкнулась с ней в прихожей, не успев переобуться, и схлопотала дозу сердечного тепла. Вешая медицинский халат на крючок, Верка разродилась вопросом:
– Как прошёл день? Что было интересного?
Риту передёрнуло.
– А у тебя? – осведомилась она елейно. – У кого-то из пациентов прорезались рога? Или больничку твою прикрыли? Или ты разочаровалась в своём благородном призвании?
Верка заметно сдулась, но улыбку держала.
– Не разочаровалась, уж извини. Просто смена моя закончилась. – В свои сорок лет Верка, утомлённая и потускневшая, всё же до неприличия походила на покойную Ритину мать. Что, впрочем не удивительно, поскольку была она младшей сестрой матери и, соответственно, Ритиной тёткой. И потому, разумеется, источала эту суетливую заботливость. – Ужин готов, поешь. И ещё я очень аккуратно прибрала в твоей комнате.
– Что-о?! – взвилась Рита. – Сколько ещё твердить: если я проживаю – временно! – в твоей квартире, это не значит, что здесь командуешь ты! Усекла, родственница?!
У тётки дрогнула губа.
– Я же не притрагивалась ни к чему, только пыль вытерла…
– Проверим! – Рита в ярости метнулась из прихожей.
Комната её, более просторная из двух, обставлена была незатейливо: письменный стол с компьютером, мамин платяной шкаф и раскладной диванчик, покрытый пледом. Обстановку завершало склеротичное кресло на колёсиках. Ворвавшись в этот рай, как спецназовец в логово террористов, Рита мигом осмотрела всё, вплоть до узоров на обоях. Нигде ни пылинки. Книги на подоконнике разложены в стопки. И ворох нижнего белья с дивана перемещён куда-то… очевидно, в стиральную машину. Рита выдохнула, успокаиваясь. Тётка у неё за спиной повторила:
– Я ни к чему не притрагивалась, честно.
Стянув платье через голову, Рита в трусах и лифчике села за компьютер.
– Ладно, Верка, мне поработать надо. Иди, не отсвечивай.
– Поешь хоть, – канючила тётка. – Я куриные крылышки поджарила…
– Ага, щас! – Рита взглянула на часы. – Мне скоро в ресторан, там наемся. Брысь, говорю.
Тётка исчезла.
О проекте
О подписке