Олимпиада судейских ошибок

На организацию IV Олимпийских игр выставили свои кандидатуры четыре города – Берлин, Лондон, Милан и Рим. Но к моменту сессии Международного олимпийского комитета, на которой должен был решаться вопрос о столице Олимпиады 1908 года, осталось три претендента: Олимпийский комитет Германии не сумел заручиться поддержкой своего правительства и вынужден был снять кандидатуру Берлина. МОК тайным голосованием отдал предпочтение столице Италии.

Итальянцы рьяно взялись за подготовку Олимпиады, но вдруг за год с небольшим до Игр отказались от них. КОНИ (Итальянский национальный олимпийский комитет) сообщил в МОК, что он не имеет возможности организовать Игры в Риме из-за скрытой оппозиции в Милане, Турине и других крупных городах страны. Несмотря на то, что Рим был столицей, каждый крупный город в Италии того времени претендовал на свою исключительность и не мог допустить, чтобы Рим был выделен из общего ряда итальянских городов. А Олимпийские игры давали Риму такую возможность. Уж лучше отказаться от Олимпиады совсем, решили в КОНИ. То, что это стало серьезным испытанием для всего олимпийского движения, их не касалось. И если бы не англичане, тут же предложившие свои услуги, быть может, в 1908 году Игры вообще не были бы проведены. Но англичане выручили, и Игры состоялись.

В 1908 году в пригороде Лондона Шепард Буш должна была проводиться франко-британская выставка, и представлялся случай провести в одно время Олимпийские игры и большую ярмарку. Но на этот раз беспокойство Международного олимпийского комитета было напрасным: спорт не был низведен до уровня простого развлекательного аттракциона. Он занял достойное место.

В дни открытия Игр IV Олимпиады над Лондоном, как это нередко бывает на острове, висел густой многослойный серый туман, целыми днями лил затяжной дождь, холод проникал в сердца даже самых терпеливых и выносливых болельщиков. Должно быть, поэтому в день открытия на стадионе было довольно мало зрителей. Зато в ложе почетных гостей было полным-полно высокопоставленных и коронованных особ: начиная с английского короля Эдуарда VII, восседавшего вместе с королевой Александрой, шейха Непала, греческой принцессы и кончая послами Франции, России, Италии…

Впервые во время торжественного парада команды шли под флагами своих стран, и каждая команда была одета в разные костюмы. На предыдущих парадах открытия Игр, если они проводились, участники шли в спортивной форме. На последующих после Лондонской Олимпиады Играх на парады открытия участники выходили во все более интересных и красочных костюмах, постепенно это вылилось в своеобразное состязание кутюрье. И это – парад нарядов, как и позднее состязание технических достижений, архитектуры и многого другого – все больше и больше выводило Олимпийские игры за рамки чисто спортивного события, постепенно они становились тем, чем стали наконец в наше время: не просто праздником молодежи всего мира, но и демонстрацией достижений во всех областях цивилизации.

Итальянский марафонец Дорандо Пиетри не получил никакой медали, но тем не менее всеми единодушно признан одним из героев IV Олимпиады. Старт марафону давался в Виндзоре. По просьбе членов королевской семьи место старта было отнесено к террасе Виндзорского дворца. Оказалось, что от дворца до стадиона «Уайт Сити» чуть больше 42 километров. Если быть уж совсем точным, то 42 километра 260 метров, на 65 метров больше классической марафонской дистанции. Но это обстоятельство не могло служить помехой, и вот жарким июльским утром в дальний и нелегкий путь из Виндзора в Лондон двинулись 56 спортсменов из шестнадцати стран. Среди них малоизвестный кондитер из Италии Дорандо Пиетри. Незадолго до Олимпиады, буквально за несколько недель до приезда в Лондон, Пиетри блестяще выиграл в Париже забег на 30 километров. Но большой известности эта победа ему не принесла: в Париже не было ни одного из тех спортсменов, кто вышел на старт марафона в Лондоне.

Пресса и убежденные ею зрители считали основным фаворитом южноафриканца Чарльза Хефферсона. И он добросовестно пытался не обмануть их надежд, бессменно лидируя на протяжении 35 километров. Казалось, на сей раз прогнозы оправдаются. Запас времени лидера – сорок минут. Но, как это бывает довольно часто, в действительности все оказалось совсем не так, как предсказывали.

За шесть километров до финиша Хефферсон не выдерживает огромного напряжения и падает прямо на дорогу. Подбежавший врач констатирует: упадок сил. Хефферсон все-таки встает и пытается продолжать бег.

В это время вторым уже бежал Пиетри. Он отставал от лидера на целый километр. Итальянец, предупрежденный о том, что Хефферсон выбился из сил и бежит уже еле-еле, резко спуртует. Довольно быстро он догоняет африканца и на сорок первом километре обходит его.

Но последний рывок слишком дорого дался Пиетри, он тоже переоценил свои силы. С огромным трудом он приближается к воротам стадиона. Почти в бессознательном состоянии появляется на дорожке «Уайт Сити» и, вместо того чтобы бежать налево, поворачивает направо. Судьям стоит больших трудов направить его по правильному пути. Последняя прямая – это настоящий «крестный путь».

В семидесяти метрах от финиша Пиетри плашмя падает на гаревую дорожку. Два врача бросаются ему на помощь. Но он снова поднимается, как боксер после тяжелейшего нокдауна, который находит в себе силы встать на ноги буквально за мгновение до того, как рефери на ринге уже хочет произнести: «…девять, аут!», и в полной прострации бежит дальше. Через двадцать метров он падает вновь и – о чудо! – снова встает. Весь стадион, затаив дыхание, напряженно следит за тем, как маленький марафонец ведет нечеловеческую борьбу с самим собой и с последними метрами дистанции.

До финишной ленточки остается всего 15 метров! Именно в этот момент весь стадион поднялся, чтобы приветствовать второго атлета, появившегося на дорожке, – американца Джонни Хэйса. Пиетри, подавленный этим шумом, не выдержал и рухнул на землю. К нему подбегают два человека – судья и журналист (хроникеры того времени говорят, что это был сэр Артур Конан Дойль – «отец» Шерлока Холмса). Они склоняются над итальянцем, хлопают его по щекам, стараясь привести в чувство, поднимают его, ставят на разъезжающиеся, как на льду, ноги и сопровождают, поддерживая под руки, до финишной ленточки. Дорандо Пиетри пересекает ее победителем и… побежденным.

После очень долгих дебатов судейская коллегия все же дисквалифицировала Пиетри за то, что он воспользовался посторонней помощью. Олимпийским чемпионом был объявлен Джонни Хэйс. После награждения королева Александра пригласила Дорандо Пиетри на трибуну и вручила ему золотой кубок, похожий на тот, который получил победитель. Своим удивительным мужеством, твердостью и упорством маленький итальянец заслужил победу. «Крестный путь» Дорандо Пиетри стал самым драматическим событием Игр IV Олимпиады.

Было на Олимпиаде и несколько инцидентов другого характера, связанных с качеством судейства соревнований. Во время легкоатлетических стартов несколько раз возникали столкновения между американцами и англичанами. Началось, правда, еще до соревнований. Во время церемонии открытия Олимпиады произошел первый политический скандал. Как обычно, во время праздника открытия стадион был украшен флагами стран-участниц, но на сей раз на новом стадионе «Уайт-Сити» организаторы почему-то «забыли» вывесить национальные флаги США и Швеции. А во время торжественного прохождения олимпийцев перед трибуной английского короля Эдуарда VII знаменосец сборной США Мартин Шеридан, протестуя против забывчивости организаторов, не склонил флаг, как того требовали правила, в знак уважения к главе государства – хозяина Олимпиады. Позднее Шеридан заявил, что «этот флаг не склонится ни перед одним королем». Демарш вызвал возмущение британцев и скандал в прессе.

Но когда начались соревнования, противостояние достигло предела. Самый знаменитый скандал произошел во время финального забега на 400 метров. В финал вышли три американских бегуна – Джон Карпентер, Джон Тейлор, Уильям Роббинс и шотландец Уиндхэм Холсуэлл, выступавший за команду Великобритании и установивший в предварительном забеге новый олимпийский рекорд – 48,4 секунды. Американцы решили любой ценой помешать ему выиграть. На этой дистанции был всего один поворот, а дорожка не была размечена. С самого старта Тейлор и Роббинс заботились только о том, чтобы удержать шотландца подальше от бровки, в то время как воспользовавшийся давкой Карпентер убежал навстречу легкой и нечистой победе.

Что произошло дальше, американские и британские источники до сих пор рассказывают по-разному. По британской версии, Карпентер широко расставил локти и пытался оттеснить Холсуэлла вбок (в то время беговой сектор не размечался на отдельные дорожки для каждого спортсмена). По американской версии, Карпентер бежал как положено и никому не мешал. Так или иначе, один из британских арбитров, расставленных вдоль бегового круга, крикнул, что заметил нарушение, судья на финише объявил забег недействительным и порвал финишную ленту. Разразился скандал с взаимными оскорблениями, угрозами и попытками физического воздействия на оппонентов. Британские судьи дисквалифицировали Джона Карпентера и отстранили его от участия в олимпийских мероприятиях.

Все результаты этого забега судейская коллегия аннулировала, а забег решили провести двумя днями позже и по размеченной дорожке. Американцам это решение пришлось не по вкусу, и главный тренер сборной США Джеймс Салливан запретил Тейлору и Роббинсу участвовать в забеге. Уиндхэм Холсуэлл бежал один и, естественно, стал чемпионом. Пожалуй, олимпийская история не знает второй такой уникальной победы, добытой в одиночестве, без соперников. (Разве что можно вспомнить печальной памяти императора Нерона). Кстати, с тех пор забеги на 400 метров проводятся по размеченным на беговой дорожке коридорам, а МОК после этого случая изменил правила судейства на Олимпиадах: бригады судей формируются из представителей стран-участниц состязаний (ранее судей выставляла страна-организатор).