© Шамбаров В.Е., 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

Пролог

Видение Валаамского старца иеромонаха о. Иоиля, почившего в 1937 г. на Порфирьевском острове. Случилось за семь дней до войны с Японией в 1904 г., впервые записано 2 января 1905 г., переписано 30 января 1917 г.

«…Еще ниже стоявшего собора святителей я увидел множество народа, как на некоем поле, а впереди их стоят три мужа в царских одеяниях, и вот мы подошли близко к ним. Один из них спрашивает меня:

– Видал ли ты меня когда?

– Нет, – сказал я ему.

Потом я спросил Юношу:

– Кто сей будет?

– Это именуемый Царь-Освободитель, – Император Александр II – Царь Мученик. Когда он предстал Господу Богу, Господь сказал ему: “Никто любви больше не имать, как тот, кто положит душу свою, за други своя”. А он это соблюл и за сие даде ему Господь царское достоинство и царское одеяние.

На нём мантия царская, жезл золотой, и корона чудная на главе его. Рядом с ним стоит другой муж, и тоже в царском одеянии, его назвал благоверным князем Александром Невским… Третий стоит юноша, также в царском одеянии, но у него нет короны на голове… Я спросил:

– Кто этот юноша?

– Это – Димитрий-царевич, который имел законное право на царский престол, но, будучи юн, он никогда не помышлял быть Царем, и он потерпел насильственную смерть, но Господь не лишил его царского достоинства…

…Когда я выслушал все это от Юноши, то до пояса поклонился Царям и прочим стоящим. Но диво! Они тоже ответили мне все поясным поклоном. Потом Император Александр II говорит:

– Скажи людям моим, которые за меня молятся Богу, что вельми приятна мне их молитва, и я знаю это, что во многих семьях меня чтут как родного отца. Но видишь, я отсюда не нуждаюсь в их молитвах, любовь же их весьма любезно приемлется Господом Богом, и я молюсь о них и впредь молиться буду…»

Глава 1. Продолжатель династии

Москва в 1818 г.

После нашествия Наполеона миновало 5 лет, а в Москве еще всюду торчали обгоревшие остовы зданий. Наспех сколоченные деревянные домишки соседствовали с закопченными руинами, с заросшими бурьяном пустырями. И у правительства с финансами было худо, чтобы помочь Первопрестольной. В сентябре 1817 г. Александр I командировал туда младшего брата Николая.

Как раз перед этим он обвенчался с прусской принцессой Шарлоттой, ставшей в православии Александрой Федоровной, был назначен главным инспектором Корпуса инженеров и командиром Лейб-гвардии саперного батальона. И первым важным заданием стало восстановление Москвы. Николай Павлович отправился туда с молодой супругой, командировка совместилась у них со свадебным путешествием. С ними поехала царская мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она властно считала себя главой рода, сразу взяла их семью под опеку.

Добавились челядь, приближенные, вроде поэта Жуковского, любимого чтеца Марии Федоровны, назначенного обучать Александру Федоровну русскому языку. Обосновались с Кремле, в наименее пострадавшем Чудовом монастыре. Для Николая с матерью и женой оборудовали дом недавно умершего митрополита Платона. Новый инспектор инженерных войск централизовал усилия с городскими, церковными властями, распределил воинские команды на разбор завалов, ремонт аварийных сооружений. Дело пошло… А Мария Федоровна занялась налаживанием учебных заведений, Московского сиротского дома.

Даже само появление в Кремле «малого двора» воодушевило москвичей. Как бы одухотворило растоптанное сердце Земли Русской. Люди оценили: с ними царский брат, царская мать. Энергичный и подтянутый Николай проносился по улицам на коне. Появлялся у разных объектов, советовался с инженерами, отдавал распоряжения своим саперам. А в свободное время гулял с супругой, их постоянно видели на церковных службах. Они любили друг друга, были счастливы, и их молодая энергия как будто передавалась окружающим. В уцелевших и отремонтированных домах и усадьбах после долгого перерыва зазвучала музыка. Возобновлялись званые вечера, балы. А потом разглядели и то, что Александра Федоровна уже непраздна…

Облик города постепенно улучшался. А весна 1818 г. выдалась ранняя, теплая. Бурно распускались листья деревьев, кустов, закрывая свежей зеленью язвы пожарищ. 14 апреля, на Пасху Христову, толпы людей в лучших нарядах собрались погулять по Кремлю. Радовались, что он уже расчищен, можно вот так пройтись, «похристосоваться» со знакомыми. А через два дня, на Светлой неделе, подали вдруг голос колокола Ивана Великого, их подхватывали в других уцелевших храмах. Александра Федоровна разрешилась от бремени.

Роды были тяжелыми, и Николай дал обет построить придел в Новом Иерусалиме. Когда все завершилось, целовал жену и плакал с ней, благодарили Бога – еще не зная, какого пола ребенок. Вошла императрица-мать, объявила: «Это сын». Наследником Александра I числился брат Константин, Николай был лишь третьим. Но оба старших брата были бездетными, и продолжение мужской линии Романовых в любом случае было важным, в Москве прогремел 201 орудийный выстрел в честь младенца.

Крестили его 29 апреля в монастырской церкви Чуда Михаила Архангела. Храм-то был не простой. В нем еще Иван Грозный в 1557 г. крестил сына Федора, будущего царя. И в 1629 г. патриарх Филарет крестил своего внука, будущего царя Алексея Михайловича. А в 1672 г. и Алексей Михайлович крестил тут сына Петра!.. Мальчика нарекли Александром. Правда, до праздников св. Александра Невского было далеко, но распоряжалась бабушка, и малыш стал Александром в честь царственного дяди. Бабушка-то однозначно считала: он и продолжит династию. После крещения сама возложила на младенца знаки ордена С в. Андрея Первозванного, как полагалось великим князьям с рождения. А потом повторила символический жест родителей Петра I – положила ребенка на раку с мощами св. митрополита Алексия, передавая под его покровительство.

Отгремел салют и в Петербурге, звонили колокола по всей России. Александра I известие догнало на дороге из Варшавы в Одессу, и он с ходу назначил новорожденного шефом лейб-гусарского полка. В июне, когда ребенок и его мать окрепли, он отозвал брата из Москвы. А малыша бабушка забрала к себе. Сама подбирала нянек, докторов. Свой обет Николай Павлович исполнил. В Новом Иерусалиме построил в храме придел в честь св. Александра Невского. Архиепископу Московскому Августину (Виноградскому) он писал: «Изъявление благодарности не нужно Тому, Кто читает в глубине души, но оно необходимо душе благодарной… Пускай перед алтарем, воздвигнутым благодарностью отца, приносятся молитвы и о матери, и о сыне… на службу Государю, на честь и пользу Отечеству» [1].

Но рождение Александра сказалось и на судьбе его родителей. У великого князя Константина Павловича семья совсем развалилась. Его жена, принцесса Анна Кобургская, уехала на родину и возвращаться к мужу не желала. Он тоже мечтал о разводе. Жил в Варшаве и хотел жениться на полячке Грудзинской. Летом 1819 г. Николай Павлович, уже командовавший гвардейской бригадой, участвовал в маневрах в Красном Селе. Император похвалил его войска и заехал к нему в гости. Сынишке исполнился годик, и Александра Федоровна снова ходила непраздной. Царь разговорился, что рад видеть их счастье. Винил себя в грехах молодости, из-за чего остался бездетным, как и Константин.

Потом вдруг повернул тему, что пост государя очень тяжелый, требует чрезвычайного напряжения, а его силы слабеют. Поэтому он принял решение: когда почувствует, что больше не может исполнять свой долг, отречься от власти. Сообщил, что Константин об этом знает, однако наследовать престол категорически не хочет. Но оба они видят знаки Божьей благодати в семье Николая, где род продолжается. Поэтому Николай должен знать заранее – взойти на трон предстоит ему. Брат императора и его жена были «поражены как громом». А Александр успокаивал: это произойдет не скоро. Может, лет через 10 [2].

Что ж, состояние Николая Павловича и его супруги, близкое к шоку, понять было можно. Бремя власти сулило колоссальную тяжесть: моральную, физическую, духовную. Проблемы наслаивались, переплетались между собой еще с прошлого века. Екатерина Великая вывела державу на новую высоту. Отвоевала выход к Черному морю. Завершила многовековой спор с Польшей – добила и разделила ее с Пруссией и Австрией. Но при этом нарастал гнет на крестьян, обострилось соперничество с Западом, а русское дворянство тот же Запад заражал идеями масонского «просвещения», расшатывая устои Самодержавия и Православия.

Павел I с его обостренным чувством справедливости старался улучшить положение простого народа, ограничил крепостное право. Прижал разболтавшихся дворян, нажив в их лице множество врагов. Он сумел осознать и то, что врагом России является не только ее извечная противница Франция, подстрекавшая против нее турок, поляков, шведов. Ненавистником нашей страны стала и «союзная» Англия – к концу XVIII в. она превратилась в величайшую (и по площади, и по населению) империю земного шара, нацеливалась на мировое лидерство и в России видела конкурента. Когда британцы подло захватили одну из лучших морских баз Средиземного моря, Мальту, уже юридически принадлежавшую царю, чуть не дошло до войны. Павел арестовал 300 английских судов и активы их компаний в России, разорвал торговые и дипломатические отношения.

Но Лондон уже научился делать бизнес на заговорах и революциях, это получалось выгоднее, чем воевать. Он был и центром мирового масонства, а «вольные каменщики» становились отличным инструментом политических игр. В ночь на 12 марта 1801 г. Павел был убит. Заговор организовал британский посол Чарльз Уитворт, злоумышленники собирались у его любовницы Ольги Жеребцовой. Вокруг наследника Александра у либералов и масонов, разочаровавшихся в Павле, было «все схвачено». Обманами его тоже вовлекли в заговор, уверив, будто отца лишь заставят отречься. А после убийства он, ошалевший и испуганный, объявил: «Батюшка скончался апоплексическим ударом…» Тем самым покрыл страшное злодеяние – и на себя принял ответственность за него.

Исполнители для себя не выиграли ничегошеньки. Наоборот, сломали карьеры, доживали век по негласным ссылкам в поместьях. Но и заказчиков угадать было не трудно. Александр, едва взойдя на престол, сразу же заключил дружественную конвенцию с Англией. Отказался от любых претензий, в том числе и от Мальты. Снял арест с судов и активов англичан, открыл им свободную торговлю, и они завалили Россию импортом.

А главными советниками Александра стали «молодые друзья», которые опекали его и раньше: Строганов, Кочубей, Чарторыйский, Новосильцев, Голицын. К ним добавился талантливый администратор Сперанский – ученик радикального масонского эмиссара Брюкнера. Они предложили создать «негласный комитет» в собственном составе, вырабатывать реформы государства. Вскоре его преобразовали уже в официальный орган, Государственный совет. Ему дали не законодательные, а законосовещательные права, и он был назначаемым, а не выборным. Но все равно это была первая, еще предварительная ступенечка к ограничению Самодержавия.

Александр помиловал 156 заключенных, осужденных при его отце за политические и уголовные преступления. Возвратил на службу 12 тыс. уволенных за злоупотребления и иные неблаговидные дела. Снял запрет на ввоз в Россию иностранной литературы. Восстановил в полной мере дворянские «свободы». Ложи «вольных каменщиков» стали действовать почти открыто. Широко пропагандировалось «просвещение» для достижения «золотого века» высокой культуры, благоденствия. Хотя этот термин был очень неоднозначным. В прямом смысле – развитие науки, образования. Однако человеческому разуму отдавался приоритет над традиционными устоями религии и морали. В рамках «просвещения» создавались учебные заведения по западным образцам, получали значительную автономию, становились «школами демократии».

Реформы Александра нацеливались и на ликвидацию крепостного права. Но ведь вся государственная система опиралась на дворянство, да и сами реформаторы жили трудом крестьян. Поэтому царю пришлось ограничиться лишь указом о вольных хлебопашцах в 1803 г. Помещики могли добровольно освобождать крепостных на тех или иных условиях. А Сперанский стал любимцем государя, получил пост канцлера. По поручению Александра он разработал «Введение к уложению государственных законов» – по сути, проект превращения страны в конституционную монархию. Государственный совет получал законодательную власть, образовывались выборная Государственная дума, органы самоуправления в волостях, округах и губерниях.

Но развивать такие проекты помешала обстановка. В Закавказье началась затяжная война с Персией. Добавилась еще одна, с Турцией. Александр возобновил союзы с Англией, Австрией, Пруссией, вступил в борьбу с Наполеоном. В перерывах между войнами против французов в очередной раз померились силами со Швецией, отобрав у нее Финляндию… Эти грозные события выдвигали других людей, совсем не либералов. Опорой царя стал Аракчеев, вокруг него формировалась патриотическая партия. Подобный кружок возник и у сестры царя Елены Павловны. А реформы Сперанского и его проекты вызвали массовое недовольство чиновников, дворян. В 1812 г., перед решающей схваткой с Наполеоном, государю под общим давлением пришлось отправить Сперанского в отставку, сослать в Пермь.

Однако и плоды царствования оказывались не сладкими. Тяжелые войны, разгром под Аустерлицем. Вынужденный Тильзитский мир с Бонапартом. Нашествие «двунадесяти языков», горящий Смоленск, жертвы Бородино, сожженная Москва… Для Александра эти потрясения были и личными. Он помнил, как унаследовал трон, видел в бедствиях наказания от Господа. И для себя, и для России за страшный грех царя. Этот вывод подтверждала и его семейная жизнь, бездетность. Государь всей душой обратился к религии, к покаянию. Но… и на этом пути попал в ловушку. Рядом с ним очутился обер-прокурор Синода Александр Голицын, масон и гомосексуалист. Привлек оккультиста Кошелева. Они увлекли царя в туманный мистицизм, в совместные чтения и толкования Библии.

Голицын стал министром духовных дел и народного просвещения. Под его эгидой возникли мистическое общество «Новый Израиль», Библейское общество – занявшееся вроде бы благим делом, переводами Священного Писания с церковнославянского на русский язык. Но под флагом этого общества в Россию хлынули сектанты всех мастей. Голицын с Кошелевым через царя обеспечили им защиту, и ему самому подсунули «пророчицу» Криденер. В Петербурге открыто орудовали секты вплоть до скопцов. А священники, желавшие выслужиться, подстраивались к Голицыну и его окружению. Поборники ортодоксального Православия не осмеливались выступить против новшеств или попадали в опалу.

Между тем разгром Наполеона поднял престиж России на небывалую высоту, вся Европа славила русских освободителей. Окрылился и Александр, вознесенный в лидеры мировой политики. Заседал на международных конгрессах. Свой высочайший авторитет он решил использовать, чтобы обезопасить мир от будущих потрясений. Впервые в истории предложил создать систему общеевропейской безопасности, Священный союз, который и будет поддерживать мир и порядок. Заключил его с Австрией, Пруссией, присоединялись другие державы.

Авторитет победителя царь хотел использовать и внутри страны, все-таки осуществить прежние замыслы реформ. Возвратил из ссылки и снова возвысил Сперанского. Для отмены крепостного права Александр и его советники выбрали в качестве эксперимента три губернии Прибалтики: Эстлянскую, Лифляндскую и Курляндскую. Здешние дворяне были немцами. Им было проще ориентироваться на аналогичные реформы, проведенные по приказам Наполеона в Германии.

Вопрос обсудили губернские ландтаги (дворянские собрания, но в Прибалтике они сохранили и функции местного самоуправления) и просто скопировали германскую модель: в 1816–1819 гг. освободили крестьян лично, оставив всю землю помещикам – бывшие крепостные должны были арендовать ее. Теоретически могли и купить, если вдруг денег наберут. Но помещик больше не нес за них никакой ответственности, не должен был помогать при неурожаях, платить за них подати, перекладываемые на самих крестьян. Положение их отнюдь не улучшилось, а ухудшилось.

В российских губерниях царь в это же время начал другой эксперимент. В обстановке полнейшего расстройства финансов задумал удешевить армию и одновременно обеспечить обученный резерв – его так не хватало в 1812 г. Александр решил перевести войска на поселения. Они будут сами обрабатывать землю, обеспечивать себя продовольствием, фуражом. А нестроевые крестьяне будут учиться воинскому мастерству. Царь обратился к опыту англичан, создававших военные поселения в колониях для туземных войск. Перенял и модели австрийских поселений для сербов и хорват, охранявших границы. В 1817 г. для этого выделили районы в Новгородской, Могилевской, Витебской, Харьковской, Херсонской, Екатеринославской губерниях. Включали в них войска, расквартированные в здешних местах, а крестьян приписывали к полкам.

Но реанимировались и проекты глобальных реформ. В завоеванной Финляндии Александр сохранил шведскую конституцию и сейм – парламент. А по итогам Наполеоновских войн Россия присоединила часть Польши, и государь сконструировал Царство Польское. Оно стало любимым детищем Александра. Польским царем считался он сам, наместником назначил польского генерала Зайончека и дал полякам полную автономию. Свои суды, полицию, деньги, свою армию, созданную за счет России. Главнокомандующим стал великий князь Константин, но почти все офицеры недавно сражались против русских. Польские производители и купцы получили в России огромные льготы.