Глава вторая. Рубеж безопасности

ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ГРАНИЦА СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ.

СФЕРА ООРТА. ПЛАНЕТОИД АЛЬФА.

Полярная звезда висит точно над головой и кажется много ближе, чем с Земли. А Солнце блистает яркой звездой, путая привычный рисунок созвездий. Краткая череда быстролетящих дней так раздвинула пространство человеческой жизни, что земляне как бы вошли в фантастическую сказку. Случайный толчок, – и с жутким скрипом отворились ворота, ведущие в мир золотых людей, разумных драконов и дельфинов; а родная планета стала лишь малой частью людского дома, который предстояло защитить от неведомых монстров, летящих от холодной чужой тройной звезды.

Эскадра боевых и исследовательских Юниверов десятикилометровым сплошным кольцом охватила северный полюс планетоида, расположившись на чёрном, испещрённом трещинами и мелкими кратерами плато. Корабли соединили энергопереходами. Участники экспедиции, за исключением дежурных смен, собрались на борту флагмана «Барт Эриксон». Километрового диаметра диск с полушаром в центре построили с учётом привычек и вкусов землян; изнутри он смотрелся курортно-развлекательным комплексом, изъятым из зоны субтропиков третьей планеты.

– Да-а, – в который раз сдержанно тянул восклицание крепкоплечий человек среднего роста, рассматривая небо через прозрачный купол флагмана звёздного флота Земли.

Наконец он не выдержал и высказался:

– Мог ли я думать всего год назад, что за какой-то месяц преодолею расстояние в сотню астрономических единиц? И окажусь в мире, где и Солнца-то нет…

– Денис Сидорович! – обратился к нему занимавший соседнее кресло человек с тонкими чертами лица и мягким интеллигентным голосом; но обращение своё он успел только начать.

– Алекс! Повторяю последний раз: я не Сидорыч, а Исидорович! Что есть большая разница. Такая, к примеру, как между…

Но и он не закончил готовой фразы.

– Внимание, друзья! – заговорил глава экспедиции, советник Комитета Пятнадцати, фаэт Эрланг, – Нет и минуты для отвлечённых тем. Итак, мы на внешней границе Системы. Для фаэтов Сфера Оорта никогда не имела практического значения. Она не изучена, здесь нет опорных баз. Тем не менее, Планетарное правительство по рекомендации Комитета Пятнадцати определило: именно тут пройдёт Рубеж Безопасности. Так, Денис Исидорович?

– Никак иначе, – согласился военный эксперт звёздного флота Денис Салтыков; весёлые лучики морщин разбежались от глаз по круглому полному лицу, оставив нетронутой крупную картофелину носа, – Что известно мне и, следовательно, многим другим? Об истории Облака, точнее, – Сферы, – мы ничего не знаем. Но что важно? Отсюда всегда исходила угроза Земле. Кометы, крупные астероиды… Ящеры-то ящерами… Я хотел бы точно знать: до какого расстояния мы можем подпустить Чёрную планету, не рискуя нарушить гравитационного равновесия в Солнечной системе? Тут ли истинный Рубеж Безопасности?

– Резонно, – признал Эрланг, лицом не проявив никаких эмоций, – Вопрос вопросов, на него мы ответим через несколько дней. Потребуется точнее определить массу Облака-Сферы, его состав. Одновременно наметим места для передовых фортов сдерживания.

– Леран! – обратился к нему чернокожий гигант в просторной клетчатой ковбойке, – А вы уверены, что траектория Чёрной планеты пройдёт через расчётную точку?

– Мы? То есть фаэты? – уточнил начальник экспедиции. – Были бы в этом уверены те, кто направляет путь Йуругу. А фаэтам для полной уверенности придётся высадиться на Чёрную, выйти на прямой контакт.

Зашелестела листва, из-за берёзы справа от Эрланга выкатилось кресло. Из него поднялся маленький толстенький землянин.

– Простите, господа. Я Виндзор, физик. Перед нами уравнение с неким количеством неизвестных. Я обычный человек, то есть, простите, обыкновенный землянин. В этой игре все козырные карты и тузы в руках фаэтов…

Эрланг будто и не слышал последнего нобелевского лауреата Земли. И заговорил, смотря прямо в глаза Денису Исидоровичу.

– Придётся соорудить кольцо вокруг предполагаемой точки вхождения врага во внутреннее пространство Системы. Кольцо достаточного объёма. Но не большего, чем позволит наш психотехнологический потенциал.

– Боевые возможности, – уточнил Салтыков, сделав вид, будто тоже не заметил выступления Виндзора, – Или потенциал активного противодействия. Иначе будем выглядеть как сторожевой пёс, посаженный на цепь и неспособный порвать зубами штаны нарушившего хозяйский периметр соседского пацана. И ещё я не понимаю: зачем всех собрали на «Эриксоне»? Пусть с меньшим комфортом, но могли бы побеседовать не покидая своих кораблей.

Эрланг всё-таки остановил взгляд на Виндзоре, продолжавшем стоять перед креслом. И сказал, словно обращаясь к нему одному:

– Вы любите слово «простите»… Хорошее слово. Так вот: простите, но только «Эриксон» имеет абсолютную защиту. На Земле создана организация, противодействующая всем усилиям Планетарного правительства. Она имеет агента, – возможно, он же её руководитель, – способного проникать в наши планы. Мы не знаем его имени. Но прозвище известно, – Аполлион. И я вынужден выполнять все требования начальника правительственной охраны Эрнеста Мартина. В конце нашей встречи каждый получит пакет с точно фиксированными задачами. Общение Юниверов – только при крайней нужде. Рабочая связь – через компьютер «Барта Эриксона». Только «Барт» защищён от проникновения извне.

Виндзор растерянно развёл руками и опустился в кресло. Денис Салтыков довольно усмехнулся и потёр ладонями. Видимо, обстановка сильно напомнила ему командно-штабные игры незабвенного военного прошлого или даже детские пиратские набеги на чужие и свои сады.

Эрланг завершил встречу спокойно, с улыбкой Лерана Кронина:

– Сейчас Антэ вручит вам пакеты. И попрощаемся до следующего сбора. О его времени сообщу. Предупреждаю ещё раз: для текущего системного анализа обеспечить непрерывный поток информации в мозг «Барта». На всех диапазонах зондирования Сферы!

Негромко переговариваясь, люди направились к выходам из центрального купола «Эриксона». Возможность присутствия шпиона в Правительстве и даже в эскадре заинтриговала всех. Невозмутимые фаэты обеспокоенно переглянулись. Антэ, бывший ещё на Фаэтоне первым помощником Эрланга, раздавал пластиковые конверты с личной печатью начальника экспедиции.

* * *

Зелёная зона «Эриксона» опустела. Антэ приблизился к Эрлангу и спросил:

– Сегодня ты решил отдать Рубеж Безопасности под начало землянина Салтыкова. Нет ли ошибки в выборе? Думаю, он слишком приземлён.

– Ты не успел изучить землян, брат Антэ. За видимой простотой Салтыкова скрывается могучий и гибкий разум. Некогда самый молодой командир дивизии в армии России… Он стал комдивом в двадцать восемь лет, – для землян это и треть жизни, и юность. Его сняли с должности за внешнее, а не за внутреннее, за грубость командующему военным округом. Ты понимаешь, о чём я?

Антэ только шевельнул плечом. Эрланг пояснил:

– Денис ответил соответственно очень большому начальнику на оскорбительный мат во время строевого смотра. Такое у них в обыкновении. Было… К счастью или сожалению, твой земной опыт измеряется месяцами. И ты не застал деления человечества на множество государств.

– Так, Россия…. Самый тревожный регион. Ведь там очаг наибольшей смуты! Плюс русско-азиатская война… Я слышал, её притушили?

– Да, – коротко ответил Эрланг, – Но поставим точку. Салтыкова выбрал Комитет Пятнадцати. Не было случая, чтобы они ошиблись. Сам Демьян Прохоров предложил Дениса Исидоровича из более чем ста кандидатов.

– Точка стоит, учитель, – склонил голову Антэ.

Лицо Эрланга окаменело, в золотых глазах мелькнули искры возмущения.

– Антэ, не называй меня так. Никогда. Время Фаэтона истекло невозвратимо. Вместе с былыми ошибками. Мы различаемся опытом, знаниями, но, по сути, – равны.

Антэ вздохнул с облегчением и улыбнулся почти так же открыто, как иногда получалось у Лерана Кронина. И, продолжая улыбаться, перешёл на внутренний диалог:

«Так обратимся к вопросу, ради которого мы здесь».

Тайная, глубоко скрытая мысль-догадка, что шпион под именем Аполлион может скрываться и под личиной фаэта, действовала, не будучи объявленной открыто. Внутри флагмана-Юнивера их никто не мог ни подслушать, ни перехватить излучения мозга.

– Барт, будь любезен, покажи картинку, – сказал Леран вполголоса, устремив взгляд на портрет Эриксона, укреплённый на квадратной колонне, обозначающей границу между рубкой управления и зелёной зоной корабля.

– Хорошо, брат, – ответил Юнивер голосом Эриксона.

Внутренний свет притух, на куполе загорелись звёзды, две из которых соединила красная линия. Карта космоса, аналогичная той, что показали Лерану Кронину в Цитадели во время Посвящения…

– Смотри, Антэ. Сплошная красная линия исходит от Сириуса. Точнее, от По-толо, ставшей красным карликом.

– А пунктир указывает на Солнце?

– Пунктирный отрезок занимает не более одной десятой всей линии. Времени для размышлений почти нет. Йуругу, названная землянами Чёрной планетой, на пороге Системы. Вероятная точка вхождения – район планетоида Альфа.

– Они в анабиозе? – спросил Антэ, напряжено глядя на начальную точку траектории движения планеты-угрозы.

«Барт», повинуясь мысленному желанию, укрупнил изображение Сириуса, и точка распалась на три. Три искорки, уничтожившие жизнь кругом себя в слепом запутанном взаимовращении вокруг непрерывно меняющего координаты общего центра масс.

– Нам хватит сил для разрушения планеты до подхода к Рубежу Безопасности? – задал новый вопрос Антэ, оторвав взор от родных звёзд.

– Это легко. Справимся силами нашей эскадры. Да, они спят в норах. Но центральный мозг, где-то в глубинных пещерах, бодрствует. Уничтожить планету всегда легче, чем её разумных обитателей. Но тут вопрос… Ты понимаешь?

– Уже понимаю, – ответил Антэ голосом, – Йуругу – мир родных звёзд… Земля и Солнце – обитель жизни. Они дали нам второй шанс…

– Последний шанс, – уточнил Эрланг, – У некоторых из нас возникнет дилемма. Уничтожить мир, рождённый нашими звёздами… Цена выбора может превысить критическую отметку. Мы ликвидируем угрозу на подходе, – но дилемма останется. И расколет наше сообщество. Надолго, если не навсегда.

– Совсем ясно, – Антэ снова обратил взгляд на три светящиеся точки. – Значит, выберем затяжной и трудный путь, войну? С риском гибели и потерь среди своих?

– Да, видимо. Но с потерями в первую очередь среди своих. Человечество мы обязаны спасти.

Антэ принял мыслеимпульс Эрланга, в котором тот сконцентрировал своё понимание земной цивилизации, включая не выясненную проблему родства землян и фаэтов, и перспективы человечества в истории Галактики… Всё то, о чём вождь Фаэтона размышлял всё чаще с момента, когда осознал свою двойственность, разделённость на Лерана Кронина и Эрланга. Не пытаясь разобраться сразу во всём, Антэ ответил просто:

– Я всегда верил тебе, брат. Даже если не понимал. Так было в той жизни, будет и в этой…

* * *

СФЕРА ООРТА.

ГРУППА АСТЕРОИДОВ «БАСТИОН».

Мечи прожекторов рассекли вечную тьму, создав ощущение дикого контраста. Чернота стала ещё черней, световые пятна горели десятком ослепляющих костров. Салтыков зажмурился, поёрзал в кресле, но заставил себя открыть глаза.

Юнивер-3 завис над компактной группой тел различных размеров и конфигурации. Денис мысленно пересчитал: ровно десять.

– Нормальная дюжина и та не выходит, – прошептал он и скосил глаза на сидящего слева фаэта.

Как и следовало фаэту, тот выглядит абсолютно спокойным и неподвижным. Будто находится не в дальнем космосе, а на вечеринке в своей Шамбале. Землянин поморщился: ведь здесь, в преддверии ада, им предстоит соорудить форт противодействия. Силовые установки, излучатели, базу для людей… Подготовка к войне начиналась совсем не так, как предполагал Денис Исидорович. Если бы ещё не соседство золотоволосого супермена… Денис потёр кулаком картофелину носа и решительно сказал:

– …Так… Уважаемый брат Ачено! Мы накануне войны миров. Я – человек служивый, и мне несподручно учитывать нюансы галактической морали. Соотношение сил и средств, способы обороны и нападения, – вот моя епархия.

Не поворачивая головы, он скосил глаза на Ачено. Фаэт будто не слышал его.

– И, как я понимаю, выбор средств воздействия на Чёрную невелик. И все они имеют ограничения. Вакуум-бактерии – это мощно и загадочно! Но если они перекинутся в пределы Системы, никто их не остановит. Скоростная энтропия вещества, – хаос. До гибели самого Солнца. Так?

– Гарантий нет, – с равнодушным видом согласился Ачено, тронув рукой золотой локон у виска.

– Второе, – продолжил Салтыков, стараясь не смотреть на игру света и тьмы в абсолютном нуле, – Мираж субпланетарных размеров. С расчётом на определённую реакцию ящеров. Опять натяжка. Их восприятие и мышление за миллионы лет могли так перемениться…

На сей раз Ачено промолчал, но в знак согласия наклонил голову. Его золотые глаза нацелились на панораму астероидов, воспроизводимую обзорным экраном. Похоже, эта картинка нравилась ему больше, чем действительный пейзаж в открытом космосе. Тут они с Салтыковым сходились.

– Третье, – продолжил размышлять вслух Денис Исидорович, – Пространственный лабиринт, для создания которого потребуется несколько фортов. Малейший сбой в одном из множества узлов – и Чёрная сойдёт с катушек, станет снарядом, нацеленным на одну из наших больших планет. Ящеров уничтожим, но вызовем такой катаклизм, который превратит Систему в рой безжизненных осколков. И Цитадель не выдержит. Тоже ведь не годится? Остаётся ещё вариант…

– Остаётся! – Ачено не выдержал критики возможностей фаэтов землянином, – Изменить напряжение силовых линий пространства. Линий, по которым идёт гостья. И остановить её перед Сферой Оорта. Затем, опираясь на мощь передовых фортов, мы приступаем к нейтрализации боевого потенциала Йуругу.

Салтыков хмыкнул. Он добился чего хотел, – заставил фаэта вступить в разговор. Да ещё на такую тему! Но проблема беспокоила, и он решил добиться полной ясности.

– А вам известен этот боевой потенциал? А что, если вашим разведчикам-психокопиям показывали миражи прошлой реальности? И все мы в плену глубочайших заблуждений? В такой войне, когда всё может решить первое соприкосновение, нельзя ограничиваться одним стратегическим вариантом.

Фаэт позволил себе снисходительную улыбку.

– Вы сомневаетесь… Понятно, – не может землянин представить, на что способны Андумбулу. А Йуругу повторяет маршрут, открытый нами десятки миллионов лет назад.

– Именно «назад»! «Назад», – выделил слово Салтыков, – Миллионы лет вы наслаждались жизнью на Земле, ожидая очередных золотых дождей. А мощь фаэтов мы, люди, – то есть земляне, – представляем… Но ящеров Сириуса демография не заботила. Миллионы лет развития в неизвестном никому направлении! Вы можете сказать, каких высот достигли бы люди Земли за такой срок?

Ачено оторвался от лицезрения экрана и посмотрел на Салтыкова с явным интересом.

– Не пойму, Денис, что вы предлагаете? Земляне так любят предисловия…

– Любят… Нет, мы тоже предпочитаем конкретику. А хорошее предисловие, – оно готовит собеседника, оформляет мысль. И обстановка уж очень экзотическая. Я что? Я – человек военный в четвёртом поколении. И хочу знать, с кем воевать придётся. Как с той, так и с этой стороны…

Салтыков раскрепостился, почувствовал, что заинтересовал фаэта-сверхчеловека. Но завершить разговор не удалось. На связь с Юнивером-3 вышел «Барт Эриксон». Голос его звучал удивительно тепло, по-человечески. Денис знал, что в компьютере флагмана объединённого флота Земли Эрланг воплотил личность своего погибшего друга. Друга-землянина. Эрланг, он же Леран Кронин… И фаэт, и землянин в одном лице… Салтыкова начальник экспедиции поражал всем. А особенно – способностью эмоционально выражать своё внутреннее состояние. Эрланг единственный из фаэтов обращался к землянам словом «брат». Так же, как к собратьям. «Барт Эриксон», используя закрытый, защищённый даже от фаэтов канал связи, говорил от имени Эрланга.

– Братья Ачено и Денис! Вы проглядели или проговорили удачу. Ведь сенсация – всегда удача?

Эриксон, воссозданный звездолётом, сохранил журналистские пристрастия прототипа-человека. Денис решил, что это уж слишком. Тем не менее, «предисловие» его взволновало. Что можно проглядеть на задворках Солнечной системы, на голых камнях, висящих среди абсолютно пустоты?

– Изучите центральный астероид группы «Бастион». Меня не отключать, буду работать с вами…

* * *

Пятидесятиметровый диск Юнивера-3 завис над пятикилометровой в поперечнике массой мёртвого вещества. Корабль ввёл в действие полный диапазон зондажа. Салтыков присвистнул и сказал вполголоса:

– Та-ак… Тут такое! Придётся надевать скафандры.

«Эриксон» отреагировал голосом Эрланга:

– Принимается. Но Ачено останется на борту. Будь внимательней, Денис.