Глава шестая

Испания, Жирона – Барселона

Девять дней назад

Ночью на старом кладбище Жироны было мрачновато и жутко. К тому же сказывалась близость моря – насыщенная влагой прохлада проникала в каждую складку легкой одежды.

Давид с Томасом и Огюстеном сидели на краю гранитной плиты и ежились от колючего ветра. Над головой мерцало звездами южное небо, под ногами в глубокой яме копошились два местных парня.

– С ума сойти, – шептал Томас, держа фонарь и направляя луч в яму. – Пару лет назад я отдыхал в тридцати километрах к юго-востоку – на пляжах Паламоса.

– Никогда не посещал испанских пляжей, – мотнул головой еврей.

– О-о, ты много потерял. Там горячий песок золотистого цвета, там плещутся волны теплого моря и гуляют девушки в соблазнительных бикини. А здесь просто Сибирь!

– Ты и в Сибири успел нарисоваться?

– Нет. Просто я кое-что о ней слышал.

– Советую разок съездить. Для общего представления.

– Ты побывал и в России? – удивился Томас.

– Было дело. Несколько лет назад.

– Неужели там еще противнее?

– В сибирском климате есть своя прелесть. Там не противно. Там широко и безысходно.

– Почему?

– Видишь ли, Европа слишком многолюдна и лишена полезных ископаемых, что делает любую власть сговорчивой с простым народом, ибо только народ производит совокупный продукт производства. А в России холод, необъятные горизонты, огромные запасы углеводородов и алчная централизованная власть, которой до народа нет никакого дела.

– Ужасно! Никогда не понимал этих русских…

Давид надменно улыбнулся, затем, словно вспомнив о чем-то важном, беспокойно посмотрел на восток и вздохнул:

– Светает, долго им еще?

– Минут пять, – откликнулся Огюстен. – Слышите глухой звук от лопат?..

Солнце оставалось за горизонтом, однако небо уже прикоснулось своим загадочным фиолетовым светом к черепичным крышам небольшого испанского городка и его старинного кладбища на северной окраине.

Место скорби и вечного покоя в предутреннем темно-синем мареве неожиданно показалось красивым. Израильтянин с удивлением осмотрелся по сторонам… Склепы, кованые калитки, мозаики, бесчисленные фигурки ангелов, сопровождающих усопших в мир иной, обвивающий надгробия плющ, символизирующий бесконечное течение времени, мраморные женские фигуры с печальными лицами. Полная гармония с природой.

– Готово, – послышался усталый голос из могилы.

Два молодых испанца, нанятых еще вечером неподалеку от железнодорожного вокзала Жироны, закончили расчищать гроб от остатков грунта.

– Вскрывайте, – приказал Давид.

Через минуту головная половинка некогда лакированной крышки поддалась усилиям и со скрипом приоткрылась.

– О, черт! – зажал нос один из испанцев.

– Вот это вонища! – с отвращением отвернулся другой. – Мы не знали, что придется работать в таких условиях…

Томас протянул заранее приготовленные медицинские маски.

– Держите.

Закрыв нижнюю часть лица такой же, он натянул на руки резиновые перчатки и, спрыгнув вниз, полностью открыл крышку. В гробу лежали останки мужчины.

– Выбирайтесь наверх и покурите, – разрешил молодой человек.

Землекопы послушно вылезли из могилы, отошли к соседнему надгробию, зашуршали сигаретами.

– Ну что там? – нетерпеливо прошипел израильтянин.

– Посветите сюда, – попросил Томас.

Дрогнув, луч осветил покойника – глубокого старика, одетого в эсэсовский мундир. Давид замер, разглядывая пыль истории и то, что было под ней: траурно-черный китель, красная повязка со свастикой, светлая рубашка, матовый блеск пуговиц, петлиц, шевронов, железных крестов и нагрудных знаков.

Томас приподнял голову покойника и разочарованно доложил:

– Ничего.

– Что значит «ничего»?! – недовольно воскликнул Давид.

– Это значит, что с его головы срезан скальп.

– Срезан?!

Не дожидаясь уточнений, пожилой еврей сам спрыгнул в могилу и, оттолкнув помощника, осветил темечко старика.

– Действительно, – проворчал он, обнаружив вместо кожи с остатками седых волос голую кость черепной коробки. – Черт возьми, что бы это могло значить?..

Огюстен, будучи неглупым малым, сразу разложил ситуацию по полочкам:

– Либо в особняке Рауффа нам подсунули фальшивые документы, либо нас кто-то опередил.

– Либо это не Хуго Шрайбер, – добавил Давид, задумчиво почесывая массивный подбородок, и, покосившись на испанцев, добавил: – Пора заканчивать с эксгумацией…

Вспотевшие парни закидывали в потревоженную могилу последнюю землю. Оставалось переместить небольшую кучку высотой полметра, а затем подвинуть на место плоскую надгробную плиту с именем и датой смерти усопшего.

Давид незаметно кивнул Томасу.

Тот вытащил из-под пиджака пистолет с глушителем, прицелился и несколько раз нажал на спусковой крючок. Над могилами прозвучали хлопки.

Глухо охнув, испанцы попадали.

Огюстен с Томасом вооружились лопатами и принялись закидывать трупы остатками земли.

Через четверть часа внешний вид могилы был приведен в относительный порядок. Во всяком случае, смотритель или кто-то из проходящих мимо посетителей не сразу обратят внимание на следы недавнего вскрытия.

Взошедшее солнце все разом переменило: ветер стих, воздух потеплел, запели птицы. Ожил и город – на тротуарах появились люди, дороги заполнились автомобилями.

– Здесь, – не отрывая взгляда от карты на экране мобильного телефона, доложил Огюстен.

Давид принял вправо, остановил машину и огляделся. Нужный адрес они отыскали на узкой улочке довольно скромного района на южной окраине Жироны.

– Шесть утра, – посмотрел на часы израильтянин. – Думаю, она еще дома…

Мужчины вышли из автомобиля и направились к подъезду.

Слева в стену была вмонтирована панель домофона с номерами квартир и кнопками, однако простенькая входная дверь оказалась не запертой.

– Жители маленьких городишек ни черта не боятся, – улыбнулся маленькой удаче Томас.

– Здесь случается полтора преступления в десять лет, – поддержал Огюстен. – И те – мелкие кражи…

Они отыскали квартиру под номером пять. Именно этот адрес значился в документах Рауффа, аккуратно скопированных при помощи цифрового фотоаппарата. В квартире, судя по добытым сведениям, проживал до своей смерти Хуго Шрайбер – один из заместителей командира дивизеншутцкоммандо штурмбаннфюрера Франца Шмидта. Однако в могиле, по убеждению Давида, лежал кто-то другой.

В левой руке Томас держал портфель со специальным медицинским инструментом, а правая привычно нырнула под пиджак.

– Не спеши, – остановил его Давид и позвонил в дверь.

В прихожей послышались шаги, щелкнул замок, дверь распахнулась.

– Доброе утро, и прошу извинить за столь ранний визит – мы прямо из аэропорта, – приветливо улыбнулся он.

Хозяйка квартиры – женщина лет шестидесяти – окинула мужчин удивленным взглядом и полным недоумения голосом произнесла:

– Здравствуйте.

– Дело в том, – напирал Давид, – что мы разыскиваем родственников Фернандо Лопеса. Вы не могли бы нам помочь?

– А зачем вам его родственники?

– Видите ли, мы работаем в Фонде содействия ветеранам Второй мировой войны. Я – Альфред Айзенберг, а это мои помощники: Рудольф и Карл. Мы привезли вам неплохую новость.

– Что ж, проходите, – посторонилась женщина. – Но мой отец давно умер…

Мужчины прошли в прихожую и незаметно переглянулись: главное было сделано – их впустили в квартиру.

Представившись Изабеллой, хозяйка провела ранних гостей в небольшой зал.

– Не хотите ли кофе?

– Благодарю, мы спешим, – вежливо отказался Давид. – Видите ли, недалеко от Лиссабона, в таком же небольшом городке живет вдова генерала вермахта. Она – наш следующий клиент.

– Могу ли я узнать, зачем вы навещаете родственников бывших немецких офицеров?

Израильтянин покосился на дверь в спальню:

– Мы одни?

Женщина удивленно вскинула брови.

– Прошу извинить за мой вопрос, – поспешил объяснить свое любопытство Давид, – но ваш отец служил в таких частях германской армии, что посторонним людям лучше об этом не знать. Поймите, это в ваших же интересах.

– Не волнуйтесь, в квартире никого, кроме нас.

– Хорошо. Надеюсь, вы в курсе, что Фернандо получал из Фонда скромную материальную помощь?

– Да, иногда ему присылали деньги.

– Дела нашего Фонда несколько улучшились, – доверительно сообщил израильтянин, – и поэтому совет постановил оказать разовую помощь близким родственникам ветеранов, ушедших от нас в последнее десятилетие.

– Боже, – прошептала Изабелла и сложила ладони, словно в молитве. – Ваша помощь пришла удивительно вовремя! Из-за кризиса у нас постоянно растут цены.

Давид кивнул Огюстену. Тот вынул из плоской папки лист бумаги с текстом на немецком языке и протянул его дочери покойного эсэсовца.

– Но я не знаю немецкого, – виновато улыбнулась она, а Давид, положив на стол тонкую пачку банкнот, пояснил:

– Простая формальность для отчета – напишите внизу разборчиво свою фамилию и поставьте дату.

Спустя минуту они уже прощались.

– Да, чуть не забыл! – спохватился в прихожей израильтянин. – Скажите, Изабелла, а где найти других родственников Фернандо? Ведь им тоже полагается помощь. Деньги небольшие, но…

– Других? – растерянно переспросила она. – Вообще-то Фернандо просил никому не говорить. Но если дело касается финансовой помощи, то… Одним словом, есть еще один родственник.

– И кто же он?

– Мой дядя.

– То есть у Фернандо был родной брат?

– Да-да, брат-близнец. Его зовут Сальвадор. К сожалению, мы не встречаемся, и я ничего о нем не знаю.

– Вероятно, он тоже нуждается в средствах, ведь кризис не щадит никого.

Сомнения одолевали женщину, и Давиду пришлось включить все свое обаяние и напор.

– Вы не могли бы назвать хотя бы адрес? На обратном пути из Лиссабона у нас будет несколько свободных часов – мы бы навестили его и передали деньги.

При вторичном упоминании о деньгах Изабелла окончательно поверила в благочестивые намерения сотрудников Фонда.

– Он живет в Барселоне, – решительно произнесла она. – Записывайте: район эль Гинардо, улица Флорентийская, дом…

По дороге в Барселону Томас сокрушался:

– Зря мы ее не пристрелили. Ты уверен, что она не связана с нацистами и не предупредит о нашем появлении?

– Не тот случай, – самодовольно улыбался Давид. – Разве ты не видел, как она изменилась при упоминании о материальной помощи? А какая алчность появилась в ее глазах, когда я положил на стол деньги!

– Заметил.

– Никуда она не побежит и названивать не станет, – поддержал Огюстен. – Расположение недобитых нацистов еще надо заслужить, а тут с неба упали живые деньги…

– Дай бог, чтобы вы оказались правы… – Томас широко зевнул.

Автомобиль резво ехал по трассе AP-7, соединяющей испанское побережье с югом Франции. Развалившись в одиночестве на заднем сиденье, Огюстен лениво посматривал на экран мобильника. Обязанность вести ориентировку на местности лежала на нем.

Позади остался живописный городок Сан-Селони, впереди открывался вид на пригород Барселоны – мелкие и давно сросшиеся в единый массив деревни: Ла-Льягоста, Рипольет, Сантельвира…

В Барселону они въехали в половине десятого. Перед запутанной развязкой Давид спросил:

– Куда?

– Едем по Av de la Meridiana до пересечения с San Antonio, – бесстрастно ответил «штурман».

Еще полчаса ушло на дорогу до нужного района в большом незнакомом городе.

Наконец у подножия зеленого холма Огюстен объявил:

– Флорентийская. Мы почти на месте.

– Calle de Florencia, – прочитал табличку Давид и пожал плечами: – Похоже на то.

Они медленно проехали по тенистой улочке, состоящей всего из пяти кварталов.

– А вот и дом № 21, – кивнул Огюстен на современное здание из красного кирпича, занимавшее весь последний квартал.

Это был обычный многоквартирный дом, опоясанный сплошными балконами с цветущей зеленью. Через дорогу раскинулся парк с аллеями, лавочками, ровно подстриженными кустами и декоративными фонарями.

Припарковав машину, Давид визуально изучил «объект».

– Да-а, – разочарованно протянул он, – барселонцы не столь доверчивы, как жители Жироны.

– Ты о решетках? – поморщился Томас.

– О них. Посмотри, даже на окнах шестого этажа смонтированы рольставни.

– Это верно. А два первых этажа вообще неприступны.

– Сдается, что и в подъезд без звонка к хозяевам квартиры не прорвешься.

Томас зло сплюнул в окно. Но Огюстен успокоил его:

– Не расстраивайтесь, есть один верный способ.

– Какой?

– Покурим у двери и прошмыгнем внутрь, когда выйдет кто-нибудь из жильцов. Я всегда так поступал, когда жил с родителями в Брюсселе.

– А почему бы нет? – хохотнул Томас. – На юнцов-вандалов, на грабителей или бездомных мы не похожи. Вполне приличные люди.

– Ты забыл про киллеров, – поддел его Давид и выбрался из салона. – Пошли.

Прихватив портфель с медицинским инструментом, молодые напарники поспешили за шефом…

Район не отличался чистотой и роскошными постройками.

– Это нам на руку, – сказал Давид, – значит, в подъезде не должно быть консьержа…

Он оказался прав – за прозрачной дверью не было ни души. Вскоре им снова повезло: стоило Томасу поднести к сигарете зажигалку с язычком пламени, как щелкнул замок, дверь открылась, и на пороге появился мальчуган с ранцем на спине. Мужчины тотчас побросали сигареты и, пропустив мальчугана, ринулись в подъезд…

Интересующая квартира оказалась на третьем этаже. На осторожный стук никто не ответил. Израильтянин постучал громче…

И снова тишина.

– Что за день сегодня?! – процедил он сквозь зубы. – По мелочам везет, а в главном – сплошные неудачи. – И постучал в третий раз, еще сильнее.

Это возымело действие, но опять не там, где хотелось бы, – скрипнула соседская дверь.

Мужчины резко обернулись. В узкую щель выглядывала сморщенная старушенция.

«Люди преклонного возраста не любят хамов, зато всегда готовы помочь тем, кто уважает старость», – припомнил Давид.

Вежливо поклонившись, он поздоровался и посетовал:

– Я приехал с коллегами-врачами навестить вашего соседа, а он почему-то не отвечает. Мы беспокоимся – уж не случилось ли с ним чего?..

– Он уехал, – равнодушно сообщила бабуля и попыталась закрыть дверь.

– Одну минутку! Не подскажете, куда? Это очень важно, потому что мы привезли дорогостоящие лекарства.

– Не знаю. Сопровождавшая его девчонка говорила с кем-то по телефону и обмолвилась об Италии.

– Об Италии… А конкретно? Вспомните, прошу вас!

– Не знаю, – неприязненно повторила она, но, посмотрев на тяжелый портфель с «дорогими лекарствами», смягчилась: – Кажется, они отправились лечиться в Савону. Да-да, девчонка говорила про Савону.

– Давно?

– Вчера…

Дверь захлопнулась, в подъезде снова стало тихо.

Давид направился к лестнице, бросив через плечо:

– Да здравствуют любопытные и все знающие старушки! Поехали…

Уже в машине Огюстен достал свой коммуникатор и поинтересовался:

– Куда едем, босс?

Постукивая пальцами по рулю, тот на секунду задумался, затем вздохнул и обернулся назад:

– В Савону. Попробуем разыскать там Шрайбера.

– Это будет непросто, – заметил Огюстен. – Нацисты не станут разгуливать с ним по городским улицам, а, скорее всего, спрячут в неприметном отеле для туристов со скромным достатком.

– Согласен, задача сложная. Но мы обязаны отыскать его следы…