Глава 4
«Ничего у вас не получится, ребята…», или «Оставь надежду, всяк сюда входящий…»

Так откуда все-таки взялась эта идея – открыть банк в Конго? Да, с одной стороны, эта страна – одна из богатейших в мире по природным богатствам. На территории республики находится более половины мировых разведанных запасов урана, почти 40 % мировых запасов технических алмазов, половина мировых запасов колумбит-танталита, или, как его еще называют, колтана – жаропрочного минерала, который широко используется в производстве электронных приборов, в том числе мобильных телефонов, музыкальных центров и пр. Через территорию страны проходит часть медного пояса Африки, на океанском шельфе и в труднодоступной центральной части страны найдены крупные месторождения нефти. Недра Конго содержат серьезные запасы золота, серебра, цинка, кобальта, кадмия, бокситов, марганца, олова и других элементов таблицы Менделеева.

С другой стороны, по данным журнала «Форбс», Конго занимает четвертое место в списке самых опасных стран (после Сомали, Афганистана и Ирака). Страна входит в черный список государств, где не рекомендовано заниматься бизнесом. К этому надо добавить непростые климатические и социально-бытовые условия.

Что это? Русский авантюризм, рекламный или политический ход, поиск наиболее выгодного в долгосрочном плане способа вложения капитала или просто азарт игрока и бизнесмена, рискованная операция, в результате которой ты можешь либо получить в будущем существенные дивиденды, либо потерять все, что вложил? Похоже, что это и первое, и второе, и третье.

Чтобы понять, как такое могло произойти, надо знать, кто такой Михаил Викторович Слипенчук – основатель и бессменный генеральный директор инвестиционной финансовой компании «Метрополь». Если коротко, то он – географ по образованию (окончил географический факультет МГУ), бизнесмен по призванию и искатель приключений и путешественник по жизни. Кроме того, это большой патриот России и очень неординарная и разносторонняя личность, кандидат географических и доктор экономических наук.

Только ему могла прийти в голову идея запустить аэростат с названием «Святая Русь» на рекордную высоту, установить российский флаг на дно Антарктики, погружать глубоководные аппараты «Мир» на дно Байкала, искать и найти останки легендарного крейсера «Варяг», основать фонды сохранения озера Байкал и крейсера «Варяг», построить самый большой в Европе центр боевых искусств, искать золото Колчака и многое другое.

Так что открыть банк в Африке для него было очень интересной, амбициозной и в то же время рискованной (в первую очередь с точки зрения возврата капитала) задачей, непредсказуемой по результатам.

Насколько мне известно, он рассматривал несколько вариантов вхождения в Африку – через ЮАР, Анголу, Намибию, Замбию, Конго (Браззавиль) и Конго (Киншаса). Во всех этих странах, кроме ДРК, экономическая и политическая ситуация была более или менее стабильна, но и рынки были уже поделены, свою нишу было бы найти достаточно сложно, конкуренция высока. Было решено входить в Африку через Демократическую Республику Конго.

В ДРК только в 2002 году прекратилась масштабная гражданская война (некоторые ее очаги сохранялись в той или иной степени до 2008-го, отдельные вспышки происходят и до сих пор). Фактически Конго было последним белым пятном на экономической и политической карте Африки, которое еще не было окончательно освоено международным капиталом. Рынок, казалось, был свободен (кроме, конечно, алмазной сферы). Страна одновременно притягивала своими богатствами и перспективами и отталкивала своими трудностями и опасностями, которые ожидали всех, кто приходил туда.

С помощью уже известного нам Хенни Босмана из ЮАР МВС познакомился с той самой Иоландой, которая должна была помогать нам в Конго адаптироваться к местным условиям и решать все задачи.

По рекомендации местных чиновников было решено начать вхождение на рынок ДРК с открытия инвестиционного банка и позиционировать его как плацдарм для привлечения российского бизнеса. Банковская система ДРК в то время находилась в стадии становления, функционировало всего восемь коммерческих банков, которые занимались обслуживанием своих «страновых» клиентов. Основные же финансовые потоки (более 70 %) проходили мимо банков, подавляющее большинство расчетов осуществлялось черным налом, страна занимала ведущее место по отмыванию капитала. Законодательная база только создавалась, валютное регулирование и контроль фактически существовали только на бумаге. Тем не менее все законодательство перерабатывалось на примере бельгийского – считай, европейского.

При вхождении на африканский рынок помимо бизнес-проекта нам рекомендовали взять на себя и какой-нибудь социальный проект. В качестве последнего мы и решили развивать в Конго каратэ, причем была идея делать это на двух уровнях – детский уровень и уровень национальной команды. Была запланирована в том числе встреча с министром спорта. Мы привезли с собой те самые 40 комплектов кимоно, другое тренировочное снаряжение. Было закуплено два великолепных татами, но в последний момент мы решили с ними повременить (и правильно сделали, как показало дальнейшее развитие событий).

Надо сказать, что Х. Босман, будучи не только президентом Федерации киокушинкан Африки, но и большим фанатом и известной личностью в мире каратэ, с энтузиазмом воспринял идею МВС продвигать каратэ в Конго. Потомственный бур, огромного роста и мощного телосложения, проработав пятнадцать лет в полиции Кейптауна, тем не менее оставался невероятно добрым и даже немного наивным человеком.

В Кейптауне, этом последнем после прихода к власти черного большинства оплоте белых в ЮАР (в городе 70 % белого населения), он пользовался огромным авторитетом и популярностью как среди белого, так и среди цветного населения. Борьбу с бандитизмом, грабежами и разбоем, которые стали все больше и больше захлестывать ЮАР, а также проблему занятости молодежи он считал важнейшими задачами, как правительства, так и своими собственными. У МВС даже была идея помочь ему выдвинуться на пост мэра Кейптауна, но Х. Босман как огня боялся политики и не решился принять такое предложение.

Уже на следующий день вечером МВС прилетел из Лондона каким-то кривым рейсом через Египет и Кению, и с утра начался целый калейдоскоп встреч с различными министрами, директорами кабинетов, представителями администраций президента, премьера, Центрального банка, бизнесменами и прочими разными «шведами». Начался процесс засева так называемого информационного поля, как мы любили говорить впоследствии. Про Россию мало кто что знал, про российский бизнес – тем более.

Бешеный ритм встреч и переговоров впечатлял – они шли непрерывно. В Киншасе в это время стояла жара и духота (собственно, как и почти всегда), мы перемещались короткими перебежками из машины в кондиционированные помещения, по нескольку раз в день принимали душ и меняли рубашки. Все время в костюмах и галстуках.

Ажиотаж, как мне казалось, мы вызвали приличный. МВС постоянно давал интервью прессе и телевидению. Все-таки первая русская делегация с реальным серьезным проектом. Вечерами мы собирались и обсуждали прошедшие встречи, планировали новые. Встречу с президентом Иоланда так и не организовала. Говорила, что к президенту надо идти с конкретным проектом. Думаю, что она просто не могла этого сделать тогда, да и не хотела по разным причинам.

В эти первые дни произошел и ряд курьезных случаев.

Выходя как-то после встречи с министром экономики из министерства, мы было собрались уже ехать в отель. Тут обнаружилось, что один из водителей потерял ключи от машины, причем машина была заперта (ключи потом в машине на полу же и нашли). Мы с Петром остались ждать водителя, который поехал за дубликатом. Вроде это должно было занять у него минут тридцать. Мы стоим, как три тополя на Плющихе, – то бишь два белых в серых костюмах и галстуках на ступенях министерства экономики (здание типа нашей академии Фрунзе) и «непринужденно» беседуем уже почти час. Пот льет ручьем, рубашки взмокли. Сначала мимо нас просто ходили и оборачивались, потом вокруг стала собираться толпа, что-то говорили на своем наречии (лингала), кивали на нас. Ну зоопарк! Только наоборот! Ты в роли слона. Ощущение, прямо скажем, не очень…

Другой раз ехали на очередную встречу. Мы с Петром в одной машине, МВС с Иоландой в другой. Так получилось, что наш водитель отстал от первой машины, и мы в какой-то момент вообще потеряли ее из виду. Вдруг на дорогу выскочили человек десять каких-то людей в непонятной полувоенной форме и требуют от нас припарковаться к обочине, пытаясь одновременно перекрыть нам путь и назад и вперед. Я даже не понял, откуда они взялись. Похоже, сидели под деревом у дороги. Неприятное чувство. Водитель наш тормозит и плавно направляет машину к обочине. Мы с Петром сидим, лихорадочно соображая, что делать. Телефонов местных у нас еще тогда не было (после этого случая сразу купили), вторая машина уехала. Ну что, подумал я, будем знакомиться и говорить, что мы русские инвесторы, приехали поднимать вашу прекрасную страну из болота и т. д. Но пока я думал, как я это все буду говорить, водитель улучил момент, когда перед капотом никого не оказалось, и резко надавил на газ. Машина рванула вперед, сзади были слышны крики. Мы с Петром пригнулись. Было полное ощущение, что вслед нам сейчас будут стрелять. Но, слава богу, пронесло. Спрашиваем у водителя, зачем он так сделал. Он говорит, что это не полиция, поэтому лучше не останавливаться. Стрелять днем они не будут. А если остановиться, то потеряем уйму времени или денег. Будут вымогать до посинения. Приехали на встречу, рассказали все Иоланде. Она стала куда-то звонить, выяснять. Оказалось, что это был пожарный кордон. Где-то поблизости что-то горело.

Как-то МВС в разговоре с Иоландой обмолвился, что хотел бы купить виллу в Киншасе и использовать ее вместо отеля для проживания. Что тут началось! Уже через час нас начали буквально атаковать посредники, предлагая что-то купить. Все цены, независимо от местоположения вилл, их состояния и прочих факторов, начинались с 1 миллиона долларов. Это очень напоминало сцену из «12 стульев», когда за Остапом бегали дети и кричали: «Дядь, дай миллион!»