4

Подъехав к больнице, где, кстати, лежала Римма, Велинская остановила машину на парковке, осмотрелась, вылезла из салона. Одернула пальцами легкое цветное платье, обмахнула бумажной салфеткой красивые босоножки, скомкала салфетку и бросила под ноги. Пискнула сигнализацией, направилась к центральному входу. Шла уверенно, будто бывала тут не один раз и знала каждый уголок. День был хороший. Теплый, светлый. Живи да радуйся. В такую погоду лежать в больнице даже как-то стремно. Хочется бежать по мягкой траве голыми ногами и целоваться с солнцем. Набросив на себя белый халат, Дарья беспрепятственно поднялась в хирургическое отделение, подошла к двери заведующего. Несколько раз подергала за ручку, но дверь не открылась. Оглянулась кругом. Коридор был широкий, чистый, окна открыты, воздуху много. Двери в палаты тоже открыты. Пациенты прохаживались по коридору. Велинская заметила за выступом стены стол дежурной медсестры. Та встала из-за него и направилась в какую-то палату. Дарья догнала ее, спросила про заведующего. Ответ медсестры обескуражил. Та, с добрым белым лицом без загара, спокойными движениями, неопределенно пожала плечами, вежливо сообщила:

– Заведующего сегодня не будет. Он отсутствует уже второй день по неизвестным мне причинам.

Озабоченно Дарья свела брови над переносицей. Поворот неожиданный. Между тем не растерялась. Спросила у медсестры:

– Ты знаешь его домашний адрес?

Медсестра посмотрела с удивлением. Сам вопрос ей показался странным, и обращение – вызывающим. Развела руками и тактично ответила:

– Обратитесь, пожалуйста, к Алевтине Ивановне. Это врач, которая сегодня вместо заведующего.

Поймав взглядом глаза медсестры, Велинская впилась в них, притянула, пальцами коснулась ее плеча, подчиняя девушку своей воле:

– Дай мне его домашний адрес!

– Адрес записан в нашем журнале, – подалась к ней медсестра.

– Посмотри, – подтолкнула к столу.

Как ручная, девушка направилась к своему рабочему месту, вытащила из ящика стола журнал, полистала. Нашла адрес, телефон, прочитала. Дарья запомнила. Легонько дотронулась до ее руки:

– Сядь на свое место. Посиди пять минут. Забудь, что видела меня и разговаривала со мной!

Медсестра опустилась на стул, а Велинская проворно пошла к выходу из отделения. Проходя по коридору мимо одной из палат с открытой дверью, она повернула голову и увидала в дверном проеме Римму. Вздрогнула, приостановилась. Римма тоже замерла. Их взгляды схлестнулись, уперлись друг в друга, сцепились и словно окаменели. Лица изменились, моментально исказились исступлением. Все вокруг перестало для них существовать. Были лишь они двое и никого больше. То, что узрели друг в друге, нельзя было выразить словами, мимикой или жестами. Это, как в зеркалах, отражалось только в их глазах, шло откуда-то из глубин расширенных зрачков. Казалось, что каждая хотела взять верх над другой. Но Дарья мгновенно учуяла, а возможно, уже знала, что не может подчинить себе Римму. Ее гипноз не производил никакого воздействия на ту. И Велинская резко отвернулась, оторвав свой взгляд от глаз Риммы. Ну а взгляд Дригорович, точно потеряв опору, рухнул вниз. Дарья двинулась дальше, а Римма подняла глаза и посмотрела ей в спину. Взирала до тех пор, пока та не скрылась за углом. После этого вернулась в палату и плотно прикрыла за собой дверь. Проворно сбежав вниз по ступеням лестничных маршей, Велинская сорвала с себя белый халат, оставшись в коротком цветном платье, выскочила на улицу. Здесь остановилась и отдышалась. Была в возбужденном состоянии. И даже не просто в возбуждении, а чувствовала усталость, будто только что без отдыха занималась тяжелым физическим трудом.

Отойдя от дверей к стене, прислонилась к ней спиной, присев на корточки и закрыв глаза. Кто-то, проходя мимо, спросил:

– Девушка, вам плохо, вам помочь?

Но она не слышала вопрос. В эту минуту она ничего не слышала. Уши словно заложило, в них стоял густой тягучий звон. Приоткрыв глаза, наткнулась на склоненное над собой лицо. Сделала усилие, чтобы улыбнуться, и покрутила головой, дескать, все хорошо, ничего не нужно. От нее отступили, и она стала ощущать, как медленно возвращаются полный слух и силы. Наконец поднялась на ноги и направилась к машине. Шла трудно, будто каждая нога весила по тонне. Подойдя к машине, долго искала ключи в своей сумочке, прежде чем открыть двери. Опустившись на сиденье, откинула голову на подголовник и затихла. Некоторое время сидела без движения, потом захлопнула дверь, вставила ключ в замок зажигания и завела мотор. Посмотрела на время и нажала на педаль газа.

Заведующий отделением жил не очень далеко от больницы – буквально через десять минут Велинская подъехала к его дому, припарковалась на углу и достала телефон. Долго никто не отвечал. Дарья уже хотела отключиться, как вдруг длинные гудки прервались и раздался веселый женский голос:

– Да, я вас слушаю.

Не ожидая услышать женский голос, Дарья запнулась, прежде чем произнести первую фразу:

– Я правильно попала? Это квартира Ганилевского?

– Да, это его квартира, – ответил все тот же звонкий веселый голос.

Секунду помолчав, подумав, как построить следующую фразу, Велинская отбросила всякие церемонии:

– Валентина можно к телефону?

– Можно, а кто его спрашивает? – прозвенел женский голос.

По мнению Велинской, вопрос был неуместным. С какой стати она должна представляться неизвестно кому? Хотя понимала, что, сделав звонок, должна себя назвать. Раздраженно, неожиданно для себя, произнесла:

– Его невеста!

– Кто? – В ответ последовала продолжительная пауза, после которой веселый голос как-то надтреснул. – Повторите.

В этот миг Дарье понравилось, что своим ответом она выбила из седла девушку, говорившую по телефону. Она не могла себе объяснить, чем ей это понравилось, но почувствовала, как по телу разлились тепло и удовлетворение:

– Повторяю! Его невеста!

Опять в ответ последовала пауза, и Дарья услыхала, как уже несколько растерянный голос позвал:

– Валентин, тебя к телефону!

Было не слышно, что сказал Ганилевский, но Дарья догадалась, что тот спрашивал, кто звонит. Она различила, как женский голос обронил, и Дарье понравилась оторопь в этом голосе без звучавшей недавно веселости и безмятежности:

– Говорит, что твоя невеста.

И здесь Велинская услыхала громкий возмущенный мужской возглас:

– Какая еще невеста?

А Дарья живо представила, как он нервно вырвал из рук девушки телефон. Его голос в нем прокричал:

– Кто звонит?

– Здравствуй, Валентин, – спокойно ответила Дарья, прижимая телефон плотно к уху.

Голос Ганилевского после этого прозвучал не сразу – видимо, Валентин сначала соображал, что ему ответить:

– Это вы? – наконец прозвучало ошеломленно. – А мне сказали, какая-то невеста. Вы все шутите.

Итак, Велинская видела, что посадила Ганилевского в хорошую лужу:

– В чем дело, Валентин? – спросила более жестко и настойчиво. – Ты что это стал мне выкать? С кем я только что разговаривала?

Прямого ответа на ее вопрос не последовало:

– Откуда вы звоните? – продолжал в том же духе Ганилевский. – Почему на домашний, а не на сотовый? – говорил по-прежнему оторопело, явно пытаясь выкрутиться из этих обстоятельств. – У вас же есть мой сотовый. У вас что-нибудь случилось? Я завтра буду на работе, приходите туда!

Резко отключив телефон, Дарья некоторое время посидела в задумчивости. Представила себе, как после ее звонка между Ганилевским и девушкой пробежала кошка. Она не знала этого наверняка, но предполагала, что именно так должно быть. И ей стало приятно, что ее звонок внес сумятицу, а может, и разлад. Затем она вылезла из машины, подошла к подъезду с небольшим крыльцом и металлической дверью. Пришлось немного подождать перед нею, пока изнутри кто-то не вышел, открыв дверной замок. Подъезд был обыкновенным, каких есть множество. Не очень чистый, но и не очень грязный. Краска на стенах требовала обновления. Двери в квартиры на площадках разношерстные. От самых дешевых дверей до очень дорогих. Квартиру Валентина нашла быстро. Номер на двери. Звонок сбоку. Позвонила. И так же, как к телефону, сразу никто не подошел. Позвонила настойчиво и продолжительно, пока не услышала, как щелкнул замок. В приоткрывшуюся дверь показалось постное лицо Ганилевского:

– Это ты? – прошептал он. – Как ты узнала мой адрес и домашний телефон?

В ответ Дарья усмехнулась, и в этой усмешке было что-то нехорошее:

– Мир не без добрых людей! – сказала. – Твой сотовый телефон отключен. Поэтому пришлось искать другую дорогу к тебе! Ты дверь-то мне откроешь, впустишь в квартиру, или я так и буду торчать на лестничной площадке?

– Что тебе надо? – снова прошептал он, высунувшись чуть больше из двери и не открывая ее шире. Был он строен, в домашнем махровом коричневом халате и серых шлепанцах на ногах. Прическа чуть растрепана, густые черные волосы приглажены пятерней. Лицо приятное, не толстое, но и не худое, с серыми глазами, тонкими усиками и чуть оттопыренными ушами.

Посмотрев ему в глаза гипнотизирующим взглядом, Велинская тут же оставила эту затею, потому что знала, что Валентина ее гипноз не берет:

– Ты не хочешь меня видеть? А мне было бы интересно посмотреть, как ты живешь.

– Нет, у меня в гостях… сестра, – ответил он торопливо, не раздумывая ни минуты, крепко удерживая рукой дверь. По его испуганной торопливости она сразу поняла, что он врал.

В это время за спиной Валентина прозвучал женский голос:

– Ты с кем там шепчешься? – Дверь изнутри резко дернули на себя, раскрывая, и из-под руки Ганилевского выглянуло милое девичье лицо с большими глазами и красивыми губами, в котором улавливалась взволнованность.

Невольно, явно не желая этого, Валентин посторонился, а девушка спросила у Дарьи:

– Это ты только что звонила?

– Я, – подтвердила та и сделала на лице располагающую улыбку. Кивком показала на Ганилеского. – Вот, Валентин впускать меня не хочет.

Задавая следующий вопрос, девушка с надеждой ждала, что получит на него отрицательный ответ:

– Ты сказала, что ты невеста.

Но Дарья, хоть и поняла, на что надеялась девушка, не посчитала необходимостью для себя ответить так, как хотелось девушке:

– Да. А ты кто?

– Меня он тоже называет невестой, – мгновенно скиснув, отозвалась девушка и вопросительно посмотрела на Ганилевского.

– Вот как? А он сказал, что ты сестра. Я о тебе ничего не знала, – равнодушно пожала плечами Дарья, окидывая девушку взглядом с ног до головы.

– Я о тебе тоже ничего не слышала, – нахмурилась и съежилась та.

– Богатый жених, сразу две невесты, может быть, и третья еще есть? – Дарья насмешливо взглянула на Ганилевского.

Определенно, Валентин не знал, как ему выкрутиться из создавшегося положения, был весь как на иголках. Смотрел на Дарью раздраженно, хотел от нее избавиться и защититься, попытался обнять за плечи девушку:

– Да не верь ты ей, Софья! Какая она невеста? Я первый раз ее здесь вижу! Девка с улицы!

Но Софья резко сбросила его руку со своего плеча. Дарью резануло по ушам, когда она услыхала, как Ганилевский назвал ее девкой с улицы. Догадывалась, почему он употребил такое выражение. Хотел избавиться сейчас от нее любой ценой, чтобы снова восстановить доверие между собой и Софьей. Видимо, надеялся, что Дарья оскорбится, фыркнет и убежит. Но он плохо знал Велинскую – она никогда не уходила побежденной. Ее разозлили его слова. Она не была девкой с улицы, она зарабатывала свои деньги другим манером. И, конечно, не была невестой Ганилевского – так, несколько раз до этого переспала с ним. Валентин в свое время понадобился для дела, и Дарья сумела быстро, почти мгновенно увлечь его. Естественно, она ничего не знала о Софье, Валентин не говорил о ней. Потому сейчас, узнав, разозлилась. Она не любила отступать и не любила уступать того, что считала своим завоеванием. И сейчас не собиралась сносить нанесенное Валентином оскорбление, тем более что он ей был еще нужен. Решительно шагнула в прихожую, отодвинула с дороги врача и Софью. Сейчас они оба вызывали в ней отторжение. Он попытался препятствовать, но она так посмотрела, что он отступил. Мгновенно взвинтилась:

– Это я девка с улицы? А может, это она девка с улицы? На какой обочине ты ее подобрал?

– Зачем ты пришла? – прокричал Ганилевский и схватил ее за руку, удерживая на месте.

Но это не помогло. В такие моменты Дарью невозможно было унять. Она оттолкнула его и по-хозяйски прошлась по квартире. Прихожая ей не понравилась. Показалась тесноватой. Ламинат на полу темный, даже мрачный. Зачем такой цвет вообще применять? Заходишь, как в темный погреб. Хорошо, хоть догадался постелить бежевую дорожку. Правда, тоже не сахар, но все-таки чуть осветляет черноту пола. Стены выкрашены в какой-то серый холодный цвет. Сразу видно: мужик подбирал цвета. Не было женской руки. Нет тепла в красках. Шкаф для одежды громадный, наполовину сузил проход в прихожей. Безвкусица. Дребедень. В комнатах примерно такие же краски, мебель – так себе. Вся как бы ни к селу ни к городу. Гостиная почти пустая, хоть в футбол играй. В общем, мужское холостяцкое жилище. Не была тут ни разу, и хорошо. Если бы не заставила необходимость, то и сегодня не появилась бы здесь. И знать бы никогда не хотела, где живет Ганилевский. Но по необходимости пришлось это сделать. Однако никак не ожидала, что будет оказан такой прием. Особенно в ней заговорило бешенство, когда вошла в спальню и увидала раскиданную постель, на которой, определенно, совсем недавно двое кувыркались:

– Из какой подворотни ты притащил эту шлюху? – Ударила безжалостно, как будто наотмашь. – На моих простынях катался с этой подстилкой!

Валентин опешил. Ему никак не удавалось придумать, как остановить разбушевавшуюся Дарью. Схватить ее и вытолкнуть за дверь не мог, ибо тогда не знал, как потом объясняться с Софьей:

– Что ты несешь? – возмутился не на шутку. – Какие простыни? Я тебя знать не знаю. Пошла вон!

– Софья, он тоже хрюкал тебе на ухо, когда ему было хорошо? – Дарья насмешливо посмотрела на Валентина.

Лицо у Софьи вытянулось. Большие глаза стали, как блюдца, наполняться слезой. Красивые губы задрожали и перекосились. Этот вопрос сказал ей о многом. Она свирепо глянула на Ганилевского. Милое девичье лицо моментально стало диким. Метнулась из спальни через прихожую к входной двери:

– Никогда больше не приближайся ко мне! – крикнула ему и хлопнула дверью.

– Софья! – Валентин кинулся следом за невестой. – Да она же сумасшедшая! – Выскочил на площадку. – Она сумасшедшая! Не верь ей!

Однако Софья была уже далеко внизу.

Согнувшись, Ганилевский резко вернулся в квартиру:

– Зачем ты здесь появилась? – Его взгляд был злым и враждебным, он готов был разорвать Дарью на части.

Стоя в дверях спальни, Дарья тоже смотрела непримиримо, она была как разъяренная волчица:

– Значит, по-твоему, я девка с улицы?

– Ну прости, вырвалось. – Валентин отвернулся, комкая голос, словно проглатывая его. – Ты не понимаешь, что натворила! Кто тебя просил называться моей невестой? Что за блажь такая?

Безразлично пожав плечами, Велинская смотрела, как Валентин не находил себе места, метался по комнате из стороны в сторону. Ее начинало это веселить:

– Тоже вырвалось как-то. Так что мы с тобой квиты! Хотя во всем виноват именно ты! Ведь ты же говорил, что любишь меня. Откуда я могла знать, что у тебя про запас еще невеста имеется? А может, она такая же невеста, как и я?

– Не мели чушь! Невеста настоящая! А тебя я никогда не называл невестой и не обещал на тебе жениться. – Он остановился против нее.

– Этого мне еще не хватало! Твои портки стирать! Успокойся, я не собираюсь за тебя замуж. – Она примирительно погладила ему грудь.

От ее прикосновения Валентин дернулся, но не отодвинулся:

– Что я теперь ей скажу? Что скажу? – В его глазах мучительной тоской повис этот вопрос.

– Помиришься! А нет – так найдешь другую! – Посмотрела насмешливо. – Чай, свет клином на ней не сошелся! – усмехнулась.

Ганилевский тяжко вздохнул, и вслед за этим длинным дрожащим выдохом прозвучал его грустный голос:

– Я люблю ее.

– А меня? – спросила Дарья и слегка прижалась к нему, погладила ладонью щеку и шею Валентина.

Посмотрев на Велинскую спокойно, он провел руками по ее бедрам и стал быстро снимать с нее платье.

– На тех же простынях? – сорвалось у нее с языка.

Нервным движением Ганилевский сбросил простыню с кровати, швырнул Дарью на матрац, скинул с себя халат и навалился сверху. Дарья ощутила жар его тела:

– Тебе со мной не хуже, чем с Софьей? – спросила, слыша его хрюканье.

– Нет, – просипел он.

После того, как Валентин затих, уткнувшись носом в подушку, выдохшийся и потный, Дарья отодвинулась от него, провела острыми ногтями по мужской спине, оставляя красные полосы на коже, сообщила:

– Я приехала к тебе по срочному делу.

– Похоже, мы сейчас уже сделали это дело вдвоем? – не шевелясь, пробубнил Валентин.