Может ли клетка живого организма существовать без ядра и хромосом (Эритроциты и бактерии – особый случай.)? Странный вопрос! Конечно же, нет. Ведь ядро содержит основной генофонд клетки!
А что будет, если удалить подобную структуру из тела цивиты? И тут же возникает встречный вопрос: а есть ли такие структуры у цивит? Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего надо констатировать, что ядро исторического тела – отнюдь не ядро биологической клетки: его не положишь под объектив микроскопа.
Трудность ещё в том, что оно одновременно – видимо и невидимо. Можно увидеть города, храмы, библиотеки, людей… Но как увидеть самосознание цивиты, память её, характер, менталитет, творческий потенциал?
Тем не менее, мы уверены, что эти ядра есть, и что из них источаются импульсы волений, творческих инициатив, горячих молений; что именно в них содержится и пульсирует код цивитного своеобразия (цивилизационный код), который делает цивиту цельной, живой и неповторимой.
Откуда эта уверенность? Разгадка в том, что мы сами являемся тем «микроскопом», рассматривающим изнутри своё историческое тело. Весомое слово отца Сергия Булгакова гласит: «Познание есть функция единства Адама, единой человечности, осуществляющейся в таковом. Единый Адам познаёт единый мир»[14]. То есть, всё человечество – «орган» нашего познания каждого из нас. Мы (индивидуально и в соединённости) познаём мир через «микроскоп» всё-человечества. Это соображение даёт нам право обратиться к кладовым общечеловеческих знаний и к спасительной интуиции в наших историософских изысканиях.
Даже представить трудно, как бы могла цивита передавать свою наследственную информацию новым поколениям, не обладая наследственным аппаратом. А есть ещё и другие задачи, требующие средоточия центральных функций! В том-то и секрет долголетия цивит (за исключением случаев исторических катастроф, вызвавших гибель некоторых из них), что у развитых из них этот аппарат есть и исправно работает. Итак, очевидно, что у цивит должно быть ядро.
Какие же особенности, свойства и функции ему присущи? Известно, что сознание (человека ли, цивиты ли), сколь бы высоразвитым оно ни было, без тела и вне тела (имею ввиду не только материальное тело, а и духовное, согласно убеждению святого Игнатия Брянчанинова) оно существовать не может. Странно было бы и представить, например, национальное самосознание равномерно распластанным по всему пространству цивиты. Как утверждает Пауль Тиллих, выдающийся теолог и глубокий исторический мыслитель, историческое сознание «центрируется в исторической группе», «сгущается» в соответствующих центрах цивиты. Это же следует сказать и об исторической памяти, и о словесно-культурном потенциале – все они, как искорки рассеянные по всему телу, сублимируются к специальным структурам ядра. Обычно эти структуры сосредоточены в столицах, но нередко культурно-духовные центры существуют отдельно от столиц (Флоренция, Оксфорд, Санкт-Петербург, Троице-Сергиева Лавра и т. д.). Они сберегают в себе величайшие культурные и духовные ценности (сокровища библиотек, храмов, музеев, университетов, архивов и т. д.) – всё то, что питает и одухотворяет национальный, цивилитный дух.
Материальная составляющая неизбежно наличествует в ядре, ибо она обеспечивает, так сказать, «инфраструктуру» духовной субстанции, что позволяет последней воздействовать на окружающую среду, преображая и одухотворяя её.
Цивитные ядра резко выделяются на общем фоне цивиты прежде всего своим цивилизационным колоритом. Но самое главное – их функции строго специализированы и отделены от многообразных свойств и функций самой цивиты. Между ними существует чёткое, так сказать, «разделение труда». Ядра отвечают исключительно за самосознание, память и символистско-языковой код (как и вообще – за словесность) всей цивиты. А также за её духовность и стратегическую целеустремлённость. Это их главная и исключительная задача. Функции цивит и ядер не должны смешиваться. Ядро не может заменить цивиту, а цивита не может существовать без ядра. (Речь о развитой цивите.)
Ядро, являясь духовно-материальной структурой, источает для цивиты воления самосознания, которые обеспечивают её целостность и развитие. Вместе с тем ядра призваны воспринимать воления горнего мира (Небесной России!). Поскольку культурно-исторический потенциал в разных странах имеет разный уровень развития, цивитные ядра некоторых из них, либо слабо выражены, либо вообще отсутствуют. Это не должно нас обескураживать: ведь и в биологическом мире вполне успешно существуют целые классы микроорганизмов (например, бактерии), не имеющие ядер. Историческое тело, несмотря на свою известную рыхлость, тем не менее имеет определённую плотность, которая обусловлена плотностью его культурно-духовного ядра. Именно в культурно-духовной субстанции ядра, в её слитности, заключена плотность цивиты. Чем содержательнее, богаче и концентрированнее эта субстанция, тем плотнее ядро и цивита в целом.
Бесспорно, важнейшим свойством цивиты является её целеустремлённость. Не сказать о целеустремлённости исторического тела – всё равно, что ничего не сказать. Будучи живым и одухотворённым организмом, оно преследует те или иные цели, и прежде всего, – сохранение своей цельности (не случайно эти слова одного корня) и неуклонного восхождения к новым высотам, к более значительному уровню своего бытия. Генеральная цель для него равносильна смыслу его существования, ибо это Зов Провидения, ключ всей динамики, делающей его сгустком бытия, отнюдь не миражом и не призраком. Вопрос жизни и смерти! Правда, сказанное может вызвать недоумение: «Дескать, понятна целеустремлённость Александра Македонского, Ивана III, Петра Великого… но как понимать целеустремлённость страны или цивилиты?»
Дело однако в том, что «центрированное»[15] тело, то есть имеющее самосознание и организующее ядро, и в силу этого, – свойства личностного начала, способно ставить исторические цели. Именно осознающее себя историческое тело предполагает цели и упорно достигает их. Достижение своих целей – свидетельство силы духа и бытийственной состоятельности народа.
Размышляя о значении целей в истории, П. Тиллих глубоко замечает, что в «социальных группах» (у него не было термина «историческое тело») «сила бытия» проявляется в «динамическом процессе принятия решений» по овладению целями[16]. В своём главном труде он[17] неоднократно утверждает, что история целесообразна, так как этого требует целостность исторического тела. Вот его принципиальный тезис: «…лишь присутствие тех действий, в которых имеются цели, делает событие историческим»[18]. И многозначительно продолжает: хотя достижение целей не всегда приводит к желательным результатам, «…однако главное то, что в исторических событиях они являются определяющим фактором. Процессы, в которых не предполагается осуществить никаких целей, историческими не являются.
Человек свободен в той мере, в какой он ставит и преследует цели…Он не привязан к той ситуации, в которой находится, и именно этот выход за пределы является первым и фундаментальным качеством свободы»[19].
Реализует же свои цели человек в процессе исторического бытия. Цели бывают разные – из горнего мира, или из преисподней. Историческое бытие есть, прежде всего, способ реализации горнего призвания к коренному преображению себя и окружающего мира, это – призвание к вселенскому Домостроительству в сотворчестве с Всевышним. Вот в чём основа целеустремлённости истории.
Как замечает Тиллих – всё ещё впереди: «Мир ещё не преображён, он «ожидает» преображения. Однако Дух реально преображает в измерении духа. Люди – это «первые плоды» Нового Бытия, за ними последует мир»[20].
Затем он так формулирует цели истории: первая – история устремлена к центрированности всех групп (то есть цивит – автор); второе – она устремлена «к созданию нового»; третье – движется к «осуществлению» потенциальности бытия»[21].
Но пойдём дальше. И что же мы видим? Тиллих убеждает нас в том, что движение времени в человеке, в конечном счёте, становится осознанным – «… время, которое движется к осуществлению, начинает осознавать свою природу. В человеке то, к чему движется время становится осознанной целью»[22].
Что же осознаётся человеком как предельная цель? И здесь Тиллих выкладывает своё заветное: «… Подобно тому, как историческое измерение включает в себя все иные измерения, так и Царство Божие включает в себя все сферы бытия в перспективе их предельной цели»[23]. Вот она – генеральная цель!
Здесь с удивлением должен отметить поразительное единодушие (возможно – и единомыслие!) с Тиллихом нашего гения отца Павла Флоренского. Вот что он пишет о целях истории: «Цели концентрируются в высшей цели, и будучи связаны между собой, цели образуют единый организм целей, высшее единство целей, царство целей, возглавляемое Целью всех целей, Богом»[24].
Значение Царства Божьего как высшей цели Тиллих подчёркивает неоднократно: «…Жизнь сотворённого (Богом – автор) в целом (и особым образом – в человеческой истории) ежемоментно привносит нечто и в Царство Божие, и в его Вечную Жизнь. То, что происходит во времени и в пространстве (как в маленькой частице материи, так и в величайшей личности) значимо и для Вечной Жизни…всё происходящее в конечном значимо для Бога»[25]. Ибо Царство Божие – «недвусмысленная и нефрагментарная жизнь любви»[26]. Для нас особо важно это сугубое подчёркивание Тиллихом незаменимой значимости для Царства Божьего земной, «грешной» жизни: «Невозможно, – пишет он, – достичь трансцендентного Царства Божьего, если не участвовать в борьбе внутри исторического Царства Божьего. Ибо трансцендентное реально во внутриисторическом. Каждый индивид ввергнут в трагическую судьбу исторического существования…Нет такого человека, судьба которого не испытывала бы влияния исторических условий»[27].
И наконец, о конце исторического времени, об eschatos'e. Как трактует Тиллих, в некий час Земля перестанет существовать в пространстве-времени – она перейдёт в вечность, настанет Вечная Жизнь! Свершившийся eschatos соединит «в себе пространственно-временной и качественно-ценностный смыслы»[28]. Этот непостижимый eschatos хочется назвать соединением несоединимого. Скорей всего, так оно и есть, ибо человеко-ценностные категории находятся совершенно в другой плоскости, нежели пространственно-временные категории – только в Вечной Жизни это соединение, по-видимому, и возможно.
Чтобы подчеркнуть особое значение цели для исторического тела, зададимся вопросом: что такое цель? Цель не для стрелы, не для ракеты, не для учёного, строителя или писателя, а прежде всего, для исторического тела?
Цель вообще – это заданность перехода данной системы (цивиты) из одного состояния – в другое. Это новое состояние, достигаемое не само собой (по принципу «самосборки»), а целенаправленными усилиями самой системы в качестве заинтересованного субъекта (или какого-то стороннего субъекта, связанного с этой системой). Как правило, в результате успешного достижения цели повышается уровень сложности, возможностей, свободы, жизненного потенциала системы-субъекта. И вот что ещё достойно внимания: прежде чем достигнуть цели, субъект должен наметить, замыслить её, т. е. «заполучить» её до её достижения; лицезреть перед собой её эйдос-образ, её «модель»! Благодаря чему выстраивается «мост целевой дуги» между замыслом цели – и ею самоёй, т. е. образуется некая целостность, реализуемая в динамике; целостность, простёртая во времени и в пространстве меж началом и окончанием, – найденное-искомое. Захват пространство-временной реальности в «силки» динамической структуры, пребывающей лишь в состоянии «полёта». Вот в чём сила и тайна цели. Если в историческом деянии есть цель, то значит есть и смысл. Цель неизбежно сопряжена со смыслом. Цель без смысла – бессмыслица, аннигиляция цели.
Думается, не лишним будет сказать следующее. Чтобы быть целеустремлённым, историческое тело прежде всего должно быть словоустроенным. Двигаться к цели можно лишь тогда, когда цель намечена, обозначена, есть. Но чтобы наметить цель, надо осмыслить ситуацию, свои возможности, наконец, своё призвание – необходима мыслительная работа, которая, как известно, без слова не совершается. Кроме того, цель должна быть названа – это уже залог, «задаток» её достижения.
Цель как стержневое понятие сущностно важна как для исторического тела, так и собственно для человека. Человек бесцельный – ничто! Бессмыслица, зряшная суета, летаргия, мертвенность… Человек – это дерзание, стремление, путь. Он обретает смысл в движении к цели, в захваченности ею. Ему предлежит грандиозный Путь, влекущий даже через смерть к великим осуществлениям во Имя Божие! Цели, однако, бывают истинные, праведные и ложные, неправедные. Здесь мы говорим лишь о целях праведных. Сказано: Бог благословляет даже намерения! И ещё сильнее, у Флоренского: цель целей – Бог! Это о праведных целях.
Итак, устремление к цели придаёт смысл историческому движению – смысл же не существует без символистики; символистика индуцирует осознанность действия. Осознанное деяние ведёт к «покорению времени» (В. Н. Муравьёв), к свободе от законов физической необходимости, к духовному миру. История в своей телесности есть всё-охватное целое, которое, следуя волению Провидения, ставит всё более грандиозные цели, Высшее из которых – Царствие Божие.
По толкованию Тиллиха история движется от великого kairos'a (времени Христа) через периоды kairoi (духоносные, благоприятные периоды) дальше. «Ибо хотя пророческий Дух остаётся латентным или даже подавляется
О проекте
О подписке