– Кого-нибудь доставляли в отдел?

– Нет, у всех были документы. Никто из «подшефных» в наше поле зрения также не попадал.

– Ладушки, – Олег задумался. – В общем, со значительной долей уверенности можно предположить, что он еще в городе, если не ушел до 6.00.

– До 5.50, – уточнил Кочетов. – В это время гаишники перекрыли лиепайскую трассу.

– А рижскую?

– А там они стояли по плану.

– Что по агентуре?

– К вечеру постараемся активизировать всех кого возможно.

– Хорошо, – Олег повернулся к Шестакову. – Володя, организуй поквартирный обход близлежащих кварталов.

– Зачем? – изумился Шестаков. – Жилая застройка достаточно далеко от места преступления. Да у меня и людей на это нет.

– Володь, привыкай думать шире, согласно занимаемому креслу! Привлеки участковых, внештатников. И пусть все фиксируют протоколами объяснений. Чует мое сердце: еще наплачемся мы с этим делом. Если в ближайшее время не дадим результат – ждите проверок. И первые, кто получит по штанам, это вы, господа сыскные начальники. Так что лишняя макулатура в деле не повредит. Может, повезет и кто-то видел что-либо подозрительное. Да, вот еще что: около гостиницы «Волна» недавно открылся круглосуточный винно-водочный магазин. Надо опросить всех завсегдатаев, продавца ночной смены, охранника и установить, кто там был ночью. Опросить всех под протокол!

– Ты думаешь, это что-то даст?

– На девяносто девять процентов – нет, но отработать этот кусок нужно. И подключи к делу Сашку Сидоренко.

– Точно! Он ведь сейчас замначальника ВОХРа порта.

– Вот и напряги бывшего коллегу. Пусть пошустрит. Может, кто-то что-то видел? Или кто-нибудь из работяг бегал ночью за поддачей в винно-водочный. Сашка был толковым опером. Что-то да накопает.

– Я попытаюсь поговорить с особистами. Может они что-нибудь подскажут? – задумчиво произнес Кочетов.

– Добро, я – на место. В семь вечера соберите всех оперов, подобьем бабки и определимся с версиями, – Олег за руку попрощался с сыскарями и покинул кабинет.

– Шикуешь, братка! На прокурорской «Волге» раскатываешь, – Ояр Долгоногов заключил друга в объятия.

Рядом с могучим баскетбольного роста блондином отнюдь не маленький Олег казался подростком. Островецкий огляделся. Метрах в сорока от проезжей части дороги, где остановил машину водитель прокуратуры, на железнодорожных путях ничком лежал человек в военной форме. Вокруг него деловито сновали люди: кто-то что-то писал, кто-то фотографировал, кто-то что-то измерял…

«Рутина, – подумал Олег. – Человек погиб, а все спокойны и деловиты, как будто не на месте убийства, а на каком-нибудь производстве. А с другой стороны, только так и можно добиться результата, относясь отстраненно, даже несколько цинично к происходящему. Эмоции в нашем деле не помощники».

Рядом с синей прокурорской «Волгой», на которой приехал Олег, стояла белая «Волга» начальника милиции. Водитель – старшина Козуб – сладко спал, откинув сиденье.

– Во кадр, – усмехнулся Олег. – Дрыхнет без задних ног.

– А что ему? Опергруппу привез, следака и экспертов привез. Он свое дело сделал.

– Мог бы помочь пэпээсникам в оцеплении. Те, бедняги, уже запарились, я гляжу, народ отгонять.

– Счас! – Ояр саркастически усмехнулся. – Его благородие возит начальственное тело, к нему на лисапете не подкатишь. Я его попросил два часа назад за куревом смотаться, так он меня фигурально послал. Хотел ему по ушам съездить, так ведь побежит жаловаться шефу. Да и не будешь же его «воспитывать» при всех. Ты, кстати, не прихватил покурить? А, забыл, ты же бросил…

– Кстати, прихватил. Заскочил в кабинет перед отъездом и взял пачку «зэковских».

Так назывались дешевые сигареты, которые всегда находятся в столе мало-мальски уважающего себя опера или следователя. Ими обычно угощают подследственных. Иногда дают с собой в камеру. Сигареты с фильтром в камеру в любом случае не пропускают.

– Кури, чтоб на тебе уже шерсть курилась! – пошутил Олег. Он, с тех пор, как бросил курить, вел непримиримую борьбу с друзьями, пытаясь отучить их от вредной привычки.

Олег протянул Ояру пачку «Примы».

– Ну, спасибо! – возликовал тот. – Я всегда знал, что ты настоящий друг! Остальные просто товарищи. Пошли к месту?

– Подожди, – Олег подошел к машине начальника милиции, открыл дверцу и резко встряхнул за плечо спящего водителя.

– Ну что такое?.. – недовольно прогундосил спросонья старшина. – А, товарищ майор… – Козуб потянулся. – Чего вы хотели?

– Возьмешь у меня деньги, поедешь в магазин, купишь капитану Долгоногову хороших сигарет: «Элиту» или «Ригу». Затем встанешь в оцепление помогать пэпээсникам, – прошипел Олег, едва сдерживаясь от злости.

– Еще чего… – договорить Козуб не успел. Мощная рука схватила его за шею, большой палец впился в ямку возле мочки уха. Второй рукой Олег, словно клещами, прихватил за запястье руку старшины. Козуб взвыл от боли.

– Я надеюсь, приказ понятен? – ласково улыбнулся Олег.

Козуб мотнул головой. Олег поймал на себе одобрительный взгляд стоявшего неподалеку сержанта ППС.

– Тогда Рексом дуй в магазин! – Олег бросил на колени Козубу деньги и пошел прочь от машины.

«Волга» резко рванула с места.

– Из тебя бы вышел отличный воспитатель, – расплылся в довольной улыбке Ояр.

В сопровождении Долгоногова Олег подошел к месту убийства. Поздоровавшись со всеми присутствующими за руку, Островецкий внимательно осмотрелся, пытаясь зафиксировать в памяти детали: мало ли что когда-нибудь всплывет. Олег по опыту знал: чем дотошнее работаешь на месте преступления, тем легче потом работать на раскрытие и доказывание.

Погибший лежал на боку между рельсами в луже крови. Левая рука находилась на рельсах. Ноги согнуты в коленях. На кителе, чуть ниже орденских планок, – пятно запекшейся крови.

От места трагедии до автодороги, ведущей в порт, было чуть больше сорока метров. До жилого массива – около четырехсот метров. Метрах в двадцати от трупа располагались опоры пешеходного перехода, еще дальше – забор, огораживающий территорию порта. Примерно в ста метрах от места происшествия, за забором находилась вышка портовской охраны.

– Оттуда место преступления плохо видно, мостик мешает, – перехватил взгляд Олега Ояр. – Да и не дежурил там ночью никто. Я справлялся, у них людей в охране не хватает, – со вздохом сообщил он.

– Ну, вот и будет нам место, когда попрут из ментовки, – мрачно пошутил Олег.

Он взял из рук недавнего стажера прокуратуры Коношонка протокол осмотра места происшествия и углубился в чтение. Леня Коношонок, тоненький двадцатитрехлетний парнишка, недавний выпускник юрфака, восторженно смотрел на майора. Близко они не были знакомы, но Леня много слышал о ментовском «важняке» и невольно старался походить на него.

– Ну что ж, толково, очень толково, – одобрил Олег, возвращая протокол Коношонку.

Протокол действительно был составлен очень подробно и грамотно. «А со временем из пацана получится хороший следователь!» – подумал Олег.

– Только вот заниматься теперь этим делом придется мне, – сообщил он.

– Я бы и сам справился! – обидчиво воскликнул Леня.

Все невольно улыбнулись.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Олег. – Еще бы убедить в этом твоего шефа.

Леня понуро потупился.

– Да не расстраивайся ты, – Островецкий дружески потрепал парня за плечо. – На твой век этого дерьма еще хватит – черпаком не перехлебаешь.

Ояр подмигнул Лёне: внимай, мол, начальству.

– Ну, что еще скажете хренового? – обратился Олег к присутствующим. – Улдис, давай с тебя начнем.

Ровесник Островецкого судмедэксперт Улдис Боярс задумчиво потеребил густую рыжеватую бороду.

– Значит так, убийство было совершено между двенадцатью и двумя часами ночи, – Боярс говорил с тяжелым латышским акцентом, но правильно, грамотно формулируя предложения. Сказывался многолетний опыт составления заключений судмедэкспертиз.

– Удар был нанесен точно в сердце колющим предметом, предположительно ножом или кинжалом шириной около трех сантиметров. Думаю, что смерть наступила мгновенно. Более конкретно – после вскрытия.

– Что по ножу? Нашли?

– Нет, – откликнулся Долгоногов. – Прошлись по спирали метров пятьдесят, но ничего не нашли.

– Та-ак… Передашь Шестакову, чтобы попросил у танкистов взвод солдат и организовал сплошное прочесывание прилегающей местности. Ответственным пусть назначит кого-либо из участковых.

– Саныч, что у тебя? – Олег перевел взгляд на криминалиста.

Старший эксперт-криминалист подполковник милиции Юрий Александрович Косенков был одним из лучших в республике специалистов. Нередко его приглашали для проведения экспертиз и семинаров в другие районы, с его мнением считались даже в ЭКО МВД³. Собственно, и подполковника-то он, находясь на майорской должности, получил в виде исключения, как признание его служебных заслуг. Худощавый, сутуловатый сорокапятилетний Юрий Александрович невольно симпатизировал атлетам Ояру и Олегу, чем Островецкий частенько беспардонно пользовался, упрашивая Саныча сделать экспертизу по своим делам вне очереди.

– Олежа, – Косенков смотрел на Островецкого снизу вверх, – во-первых, уже два раза прибегали из порта: им надо пропустить состав под погрузку – судно простаивает.

– Перебьются, не каждый день на их путях людей убивают. А что – во-вторых?

– Судя по порезу ткани на кителе, удар ножом был нанесен с доворотом.

– А ты что – этого не видел? – Олег нехорошо посмотрел на Боярса.

– А я неживую ткань не исследую, мое дело – живая ткань, – бесстрастно парировал Улдис.

– Живая ли? – съехидничал Олег.

– Я же сказал, что все подробности – после вскрытия. Островецкий, я поеду к себе. Здесь мне уже нечего делать, а в морге работа стоит…

Все дружно прыснули. Улдис насупился, поняв, что сморозил чепуху и теперь его высказывание в анекдотическом виде будет гулять по отделу.

– Ладно, – примирительно улыбнулся Олег. – Возьми Козуба – он тебя довезет. И передай ему, чтобы возвращался сюда. Не приведи Господь, он поедет в отдел сменяться – я ему тогда ноги выдерну!

– Олег, а почему ты не спрашиваешь про собачку?

– Ояр, если бы собака что-то нашла, ты бы уже давно сказал, так? Значит, не нашла…

– И да, и нет. Собакевич с собакой уже прибыли. Костя же живет неподалеку…

Олег улыбнулся невольному каламбуру. Инспектор-кинолог по странному стечению обстоятельств действительно носил фамилию Собакевич. Своих питомцев он любил самозабвенно. Семь раз с очередным «подопечным» выигрывал первенство МВД СССР по служебному собаководству. Передвигался на закрепленном служебном мотоцикле с коляской. В коляске всегда сидел огромный пес. На первый взгляд, все это выглядело довольно комично, но хулиганствующим подросткам, пьяницам и прочим нарушителям общественного порядка было не до смеха, когда Костя с «пассажиром» подруливал к ним.

– Так вот, собака взяла след до жилого массива, там замешкалась, а вот по обратному следу привела…

– …к опоре моста, – закончил фразу Олег.

– Ну, с тобой неинтересно, – разочарованно произнес Ояр.

– Да просто это единственное место, где нападавший мог скрытно поджидать свою жертву. Не от КПП же он его вел. Это ведь почти километр…

Олег, Косенков и Ояр подошли к опоре моста. С противоположной путям стороны в грунте отпечатались следы обуви. Олег присел на корточки. Некоторые следы были довольно отчетливыми. Рядом валялись несколько окурков от папирос «Север».

– Похоже на кроссовки, да, Саныч? – указал Олег рукой на следы.

– Скорее всего. Я их уже сфотографировал, ждали тебя, чтобы ты посмотрел. Теперь сделаю парочку гипсовых слепков.

– Возьми сначала пробу на одорологию⁴.

– Зачем? Хочешь опять попасть в историю с Собакевичем? – хохотнул Косенков.

Все улыбнулись, вспомнив события двухлетней давности. Тогда Олег расследовал дело о разбойном нападении на кооперативный магазин. Преступник в маске, угрожая топором, отобрал у продавщицы выручку и скрылся. Маску нашли неподалеку в урне с мусором. Олег тогда изъял маску и упаковал в герметическую стеклянную банку. Через три дня отморозка вычислили и задержали. На допросе он вел себя дерзко и вызывающе, понимая, что у милиции на него ничего нет. И тогда Олег решил устроить одорологическую выборку. Доказательством она, конечно, не является (собачку ведь не привлечешь за заведомо ложные показания). Но как психологический момент давления на подозреваемого – может прокатить. А если устроить несколько выборок с разным составом подставных и разными собаками, то отмахнуться от этого и суд вряд ли решится.

Выборку решили проводить во дворе отдела. Поглазеть на любопытное зрелище собрались почти все свободные от несения службы сотрудники. В толпе уже заключали пари: опознает – не опознает. В присутствии понятых вывели шестерых одетых в штатское сотрудников, игравших роль подставных, и подозреваемого. Всех семерых Олег выстроил в ряд, подозреваемого поставил в середину. Тот нагло и самодовольно ухмылялся. Но вмиг притих, когда увидел Собакевича с огромным псом по кличке Север на поводке. Гопник⁵ судорожно сглотнул. Костя извлек из запечатанной банки маску, дал ее понюхать собаке, после чего они медленно пошли вдоль строя. Поравнявшись с подозреваемым, Север остановился, шумно втянул ноздрями воздух и, зарычав, встал на дыбы. Восьмидесятидвухкилограммовый чемпион Союза Север, стоя на задних лапах, был выше подозреваемого почти на полголовы. Передними лапами он пытался опереться на гопника, огромная, страшная пасть пса ощерилась в злобном, больше похожем на тигриный рык, лае. Костя с трудом удерживал собаку. Гопник в ужасе пытался отшатнуться от клацающих в нескольких сантиметрах от его головы страшных зубов, но крепкие руки оперативников удерживали его на месте.

– Уберите собаку, я все расскажу! – завизжал он. И тут все увидели, как из его штанины потекла струйка. Минутой ранее дерзкий налетчик, «крутой пацан» – просто описался.

Когда гопника увели, Олег обнял Костю:

– Ну, твой Север – молодец! Классно сработал!

– Ага, тем более что перед этим козлом, я его слегка поддернул на стойку, – довольно улыбнулся Костя.

Присутствующие еле сдерживались от хохота. А Олегу было не до смеха: от чистоты эксперимента не осталось и следа.

– Если бы не твой зверюган, я бы тебе рожу начистил! – Олег поднес кулак к Костиному носу.

«Зверюган» спокойно и мирно сидел на задних лапах, отвернув морду в сторону. Я, мол, тут ни при чем.

Налетчик всего этого, естественно, не знал и на допросе «пел соловьем»⁶. Подробно, в деталях рассказал о преступлении, выдал похищенные деньги и отправился на законные шесть лет на нары. Но воспоминания об этом казусе до сих пор вызывали смех и улыбки в отделе.

– Саныч, бери пробу, – подтвердил свою просьбу Олег. – Дело гнилое и надо собрать максимум материала по нему. Чует мое сердце: скоро нагрянут «помогающие-проверяющие», замаемся справки писать.

– Как скажешь, – эксперт достал из чемоданчика стеклянную герметически закрывающуюся банку и, вынув оттуда кусочек фланелевой ткани, наложил его на наиболее четкий след. Затем развел в пластиковой посудине гипс и вылил немного в соседний след. Наломав найденных рядом тоненьких хворостин, Саныч крест-накрест положил их на подсыхающий слепок и долил оставшийся раствор. Ояр и Олег молча наблюдали за его манипуляциями.

– Ну вот, а второй слепок сделаю минут через двадцать, когда фланелька пропитается запахом, – удовлетворенно произнес Косенков.

– Не забудь дать понятым подписать, когда запечатаешь банку, – напомнил Олег. – И окурочки обязательно собери. Кстати, сколько их?

– Пять, и посмотри, какие интересные, – Саныч пинцетом подцепил один из окурков. – Видишь, какой прикус? Похоже, один зуб сколот.

– Значит, у преступника сколот передний зуб, – задумчиво произнес Ояр.

– Не передний, тоже мне, курец, – поправил Олег. – Ты, когда куришь, сжимаешь сигарету передними зубами? Нет, клыками справа или слева.

– Ну, обычно, если правша – справа, а, если левша – слева. Судя по удару, наш убивец правша, следовательно, можно предположить, что правый клык у него сколот, – менторским тоном поправил Косенков.

– Спасибо, Вам, за науку, господин профессор, – шутливо поклонился Олег. – Интересно, а почему папиросы? Несовременно как-то. Сейчас все курят сигареты. Слушай, Саныч, может он туда «косяк» загонял?

– Проверю, – отозвался Косенков.

Обернувшись на звук приближающихся шагов, Олег увидел торопливо шагающего по шпалам белобрысого парня лет двадцати пяти в милицейской форме.

– О-о, Женька Венский, участковый! Он со мной сегодня в опергруппе, – Ояр махнул рукой, подзывая лейтенанта к себе. – Я его в полк посылал, «перебазарить» на КПП с дежурным нарядом.

– Товарищ майор, – запыхавшийся лейтенант попытался козырнуть.

– Перестань, Жень, – остановил его Олег. – Отдышись и спокойно докладывай.

Лейтенант нравился ему, напоминал самого Островецкого десять лет назад. Не внешностью, конечно, а вдумчивостью и рассудительностью, решимостью, если надо, полезть на рожон за правое дело. Участок Венского находился в пригородном поселке и Олег знал, что молодой лейтенант пользуется уважением у местных жителей, чему немало способствовало его отличное владение латышским языком. Вообще-то, Олег немного по-хорошему завидовал Ояру и Женьке. Наполовину латыши, оба прекрасно владели и латышским и русским. Олег же, будучи приезжим, латышский знал не очень хорошо. По его инициативе в отделе были открыты вечерние курсы по изучению латышского языка, но посещать их Олегу доводилось редко. Следственная работа мало способствовала стабильной учебе на курсах.