В тексте сохранены особенности авторской стилистики и орфографии

В облаках ангел смотрит на всех…

 
В облаках ангел смотрит на всех,
Но у каждого ангел один.
Замечает в тебе каждый грех
И вздыхает, наверно, простил.
 
 
Мы грешны, а они в облаках
Все прощают с слезой на щеке.
Знают, видно, они, что нам там
Все зачтется о каждом грехе.
 
 
Приходя на последний поклон
Каждый мыслит, что примут его,
Но смотритель откроет тетрадь:
Там рябит от житейских грехов.
 
 
Без грехов никому не пройти,
Ведь извилиста жизнь как змея.
Понимают, сидящие там,
Все грешны и сюда им нельзя.
 
 
И создали ту сказку для нас:
Не греши, все воздастся потом,
Но забыли, что людям нельзя
Жизнь пройти, не играя с грехом.
 

Лучик солнца…

 
Лучик солнца удержи в ладошке,
Чуть сожми, чтоб ощутить тепло,
Так и счастье делится на крошки,
Вместе слепишь и оно пришло.
 
 
Подставляй ладошки чуть почаще,
И подольше грей, пока есть свет,
Счастье ведь бывает так пьянящим,
Даже на закате наших лет.
 

Какая нежная…

 
Какая нежная и теплая рука
Она тебя лелеет и ласкает.
Через нее вливается душа
Так ласково, так нежно, все оттает.
 
 
О, нежная ладонь, открытая тебе,
То не ладонь, душа ее открыта.
Она несет тебе свою любовь
Открытая ладонь – вся женщина
открыта.
 

Старость в радость

 
На восемьдесят пять, прибавим по
пятерке,
На ощупь днем, на тумбочке очки,
Она ему: «Родной, нашел их что ли?»,
Он ей тихонько: «Радость, подожди».
 
 
Мы их три дня уже с тобой искали,
Ты помнишь позолоту ободков,
Мы их лет пять назад с тобою потеряли,
Но очень помним, тем лишь и живем.
 
 
Зачем они, по стенке и тихонько,
К обеду и до кухни – не беда,
Ты мне размочишь то, что так засохло,
Ползу родная, где моя вода!
 
 
Всплеск радости, опять костыль
сломался,
И тапочки приклеились к ногам,
«Родной, ты снова задержался»,
«Нет, не успел, там кто-то пробежал».
 
 
Я испугал их громкою походкой,
Они смели, что было на столе,
Сухарь сожрали, закусили водкой,
Такое тараканье резюме.
 
 
Ты не печалься милая, родная,
Часа за три дотопаю назад,
Сейчас тебе согрею только чая,
Ты жди, я буду, хоть и староват.
 
 
Какая разница, попили иль поели,
Уж забывается, а надо ли оно,
Мы так давно с тобою протрезвели,
Но вспоминаем жизни той вино.
 

По жизни все…

 
По жизни все меняется с годами,
Меняются и образы и мысли,
А мы стоим с открытыми глазами,
Назад глядим, моргая лишь слезами.
 
 
Не от того, что что-то там жалеем,
А от того, что не вернешь обратно,
Смотри вперед, там точно веселее,
Живи вперед, там точно будет сладко.
 

Никто не хочет…

 
Никто не хочет быт свой поменять,
Но что-то ищут, мыслями лелеют,
А чуть коснись, ведь там моя кровать,
И кот привычно ночью шею греет.
 
 
Все в мыслях снова будто под венец,
Но тот венец с колючками на темя,
Какой тут брак, уж скоро и конец,
А хочется, так хочется, а время…
 
 
Оно бежит и подгоняет нас,
Мы так спешим еще остановиться,
Но сзади внуки, дети, как наказ,
Куда бабуля? И зачем стремиться.
 
 
Ей хочется, она хоть не вдова,
Давно одна и все осточертело,
Но как же трудно ей найти слова:
«Свободна и лечу куда хотела.»
 
 
И этот круг, в котором все по кругу,
К нему никак, от этих не уйти,
Менять себя, зачем, я так устала,
А так хотелось новое найти.
 
 
Но есть лекарство, только не в аптеке,
Оно внутри, немножечко разбавь,
Скажи себе: «Конечно есть и дети,
И внуки есть, но как же не пропасть».
 
 
Все вырастут, заботами обвесят,
А где же я, и где же я сама,
Наверно в жизни что-то перевесит,
Семейственность иль личная судьба.
 

Может ты подскажешь…

 
Может ты подскажешь как мне жить,
Как определиться на остаток,
Невозможно около кружить,
Тень ловить иль допивать осадок.
 
 
Как создать, чтобы двоим легла,
Путь-дорожка, чтоб она до точки,
Жизнь длинна, но очень коротка,
И не склеить прошлого кусочки.
 

Какая польза…

 
Какая польза от разлуки,
Проверка чувств, проверка нерв,
Уж лучше греть друг другу руки,
И целовать, переболев.
 

Не говори…

 
Не говори в чем не уверена сама,
Со слов чужих ты может и любима,
Но чтоб сказать или поверить чтоб
сказать,
Надо влюбиться так необратимо.
 
 
А чтоб забыться в этой суете,
Забросить все, сбежать не пожалея,
Сказать себе: «А что же я имею
Сейчас, а что имею я потом?»
 
 
А что иметь, мы все уж обрели,
Обвесились и даже занемели,
Куда нести, иль выбросить потом,
Весь этот хлам не заберем,
 
 
Туда, где все не нужно, но хотели.
А может проще, вот сейчас и здесь,
Отбросив все, что там уже не надо,
А у ворот стоит моя отрада,
Раскинув руки и готовая во всем.
 

Как все зависимы…

 
Как все зависимы от жизни и судьбы,
Сначала жизнь построить нам хотелось,
Но только начали и все вдруг разлетелось,
Жизнь так идет, что нет уже судьбы.
 
 
Года прошли, все выросли, но рядом,
И снова жизни нет, а сколько ждать,
То поколенье раем нам казалось,
От рая к аду так короток шаг.
 
 
И мы стоим на этой середине,
Не можем ни туда и ни сюда,
Какой отдать и как располовинить,
Ведь у тебя всего одна душа.
 
 
И рвемся, создавая лишь мгновенье,
Того, что так хотелось вновь создать,
Живем не сознавая, но с терпеньем,
И думаем, что сможем воссоздать.
 

07.11.12.

Валерии

 
Десять дней, как две минуты,
Пролетели – не вернуть,
Оба были мы согласны,
С тем, что выбрали тот путь.
 
 
Десять дней, но как надолго,
Вбились в память навсегда,
Как в душе твоей наколка,
Как нарезка для ствола.
 
 
Десять дней, а были ночи,
Тоже десять, но каких,
Вспомнить жарко, до истомы,
Отдавались только им.
 
 
Десять, десять, как зачатие,
Словно воздуха глоток,
Мы сорвали все печати,
Чтобы сделать жизни вздох.
 

03.11.12.

Последний день…

 
Последний день подкинул нам прохладу,
Напомнил небо питерского дня,
И даже выжал дождик скуповато,
Как бы прощался с нами навсегда.
 

03.11.12.

Все включено

Басня

 
Зверинец приглашен в вечерний
ресторан,
Все прибрели кто в чем, а кто приполз,
И козы и слоны, как напоказ,
Начистили копыта и клыки,
Блестит посуда,
Ломится еда,
Но вот беда,
Забыли едоки,
Что ресторан на раз,
Не навсегда,
А чтоб набраться сил на год вперед,
Зараз не съесть, но это не беда,
Чего терять, ведь здесь все включено,
И покатился пир поверх столов,
Кто как в себя, а кто и про запас,
Кто в сумки, если кенгуру,
Ведь завтра в лес, а значит поутру,
Не будет тех халявнейших прикрас,
Нажрались так, что нечем уж дышать,
Но не бросать же все, добавь еще,
Уже давилось от жратвы зверье,
Но сквозь слюну рычало: «Все мое»,
Пир пролетел, а утром, вот везет,
Клич по лесу прошел, что ресторан,
Опять на вечер назначает бал,
Для тех, кто жив и кто не пострадал.
 
 
Круговорот по жизни – не беда,
Кто не дожрал вчерашнее – придет,
Но вот по жизни есть еще беда,
Что можно лопнуть или пронесет.
 

01.11.12.

Конечно, не можем знать…

 
Конечно, не можем знать,
Какое там будет утро,
Может будет кровать,
А может будет дурно.
 
 
Может с утра стошнит,
А может ударит улыбкой,
Может ты просто псих,
Играющий ночь на скрипке.
 
 
С утра закусив губу,
Сжав сигарету зубами,
Кофе в себя вогнал,
И выплюнул все стихами.
 

А мы хотим…

 
А мы хотим сейчас и здесь,
А завтра, может, и не надо,
Не знаем, что мы будем есть,
И кто подаст под автоматом.
 
 
Сегодня – это не вчера,
Вчера – не завтра, а сегодня,
Давай сейчас, а не тогда,
Когда не нужно и застольно.
 
 
Когда тот тост, что был хорош,
Поднимет кто-то, и неслышно
Тебя несут уж на погост,
Тебе совсем уж не обидно.
 
 
А может враз и для себя,
Отдай все той, что так любима,
Она отдаст себя не зря,
Она тебе: «Я жду, любимый».
 

Одна со свечкой…

 
Одна со свечкой, разрывая тьму,
Или ведя кого-то точно к свету,
Шепчу себе: «Я больше не могу,
Пусть будет свет, но пусть не будет
света».
 

Листопад под ногой…

 
Листопад под ногой, в парке тишь,
И деревья замкнулись в себе,
Ты душою со мной говоришь,
Прижимаясь рукою ко мне.
 
 
И зачем говорить в тишине,
Все так ясно, все видно насквозь,
Ты с листвою сроднилась душой,
И с закатом родилась вновь.
 

Так пить нельзя…

 
Так пить нельзя, да и не нужно,
А если пить, то только в кайф,
Бокал один вливает дружбу,
Второй вливает лишь скандал.
 

Прибавляем понемножку…

 
Прибавляем понемножку,
Прибавляем по чуть-чуть,
Каждый шел своей дорожкой,
Намечая в жизни путь.
 
 
Путь у каждого горбатый,
Кто на мерсе, кто с лопатой,
Кто с улыбкой на лице,
Кто с осколками в руке.
 
 
Все сместилось, все смешалось,
И по жизни поменялось,
Кто доволен, кто-то нет,
Кто с икрою на обед.
 
 
Кто-то счастлив, кто угрюм,
В голове так много дум,
Каждый думает, а вдруг,
А внутри опять испуг.
 
 
Ты не бойся, все исправишь,
Надо только захотеть,
Встань пораньше и надавишь
На себя, или конец.
 

Осень

 
Тихий вечер и только в окно,
Капли влаги стучатся созвучно,
По душе как-то бьются так кучно,
И стремятся на самое дно.
 
 
Отчего за окном маета,
Так дождливостью все затянула,
Просто осень на Питер пришла,
И тоскливо с зимой прикорнула.
 

Давай не будем…

 
Давай не будем испытывать судьбу,
Переставляя ноги при походке,
Не будем вновь вливать побольше водки,
С закускою впадая в пустоту.
 
 
Найдем отдушину, чтоб только для себя,
Вернее для кого-то, но по жизни,
Чтоб захлебнулась эта пустота,
И развернулась бы лицом почище.
 
 
Давай не будем испытывать судьбу,
Уже пытались дважды на удачу,
А время вскачь, а дальше только клячи,
Которых на погост и за узду.
 
 
Остановись и оглянись что сзади,
Что там остались может все удачи,
Не стоили одной, что на бегу,
Поймали счас и дали нам судьбу.
 

Ты с каждым днем…

 
Ты с каждым днем становишься нежней,
Нежней слова, нежнее даже руки,
Ласкающие нежно, не от скуки,
В твоей душе рождается душа,
Которая становится нежней.