4. Пассионарная теория социогенеза

«Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её на попрание людям».

Евангелие от Матфея, 5.13

Сначала определим термин. Социогенез – в социологии и социальной антропологии процесс исторического и эволюционного возникновения и формирования человеческого общества.

Как мы привыкли видеть развитие человеческого общества вообще? Как сменяющие друг друга социально-экономические формации, возникавшие ранее и, видимо, возникающие и сейчас, характеризующиеся сочетаниями производительных сил и производственных отношений (в политэкономии), структур социальных связей и взаимоотношений в обществе (в социологии), другими пронизывающими всё тело общества нитями взаимодействий между людьми, то видимыми сквозь тысячелетия, а то и потерянными для будущего наблюдателя уже через мгновения после своего возникновения.

Но в любом случае ткань истории видится из наших дней сотканной из серого полотна многосотлетних будней, практически не оставивших никаких следов в памяти людей и их летописях, но расцвеченных яркими нитями-всполохами судеб людей и отдельных событий, которые были организованы этими людьми-мулине на серой ткани истории. В марксистско-ленинской философии есть раздел, посвящённый роли личности в истории. Любая история, а особенно записанная, – это клубок взаимодействия личностей, в той или иной степени влияющих на создающуюся картину исторического полотна. Нас в данном исследовании интересуют как раз те личности, которые в максимальной степени влияли на отдельные исторические события и на весь дальнейший ход самой истории.

Речь про пассионариев, которые своим существованием давали шанс истории двинуться вперёд не только во времени, но и в качестве, то есть в изменении сути взаимоотношений людей.

Конечно, не всегда это были изменения, позитивные для всех живших тогда людей. Скажем, появление в монгольских степях мальчика Темучина привело к бесчисленным бедам для многих народов, но степень организованности и, как сейчас говорят, связанности общества после его жизни стала принципиально другой, и многие государства сотни лет после него использовали те находки в управлении государством, которые были реализованы в его империи.

Однако потомки и последователи его и других таких же пассионариев не всегда (скорее, даже редко) подхватывали этот импульс к развитию общественных отношений. В основном использовали уже достигнутое не ими в собственных, а не общественных интересах. И это опять превращало исторический процесс в серую ткань повседневности.

Когда создавались новые социальные формации, что бы это ни значило, движущими силами в них были пассионарии всех видов – захватчики, основатели предприятий, возглавлявшие разные общества, преобразовывавшие мир вокруг себя. Они структурировали пространство и время, людей и технологические процессы, так сказать, усмиряли энтропию окружающего мира. Добившись успеха (создав армию или мануфактуру, захватив феод, получив власть после революции), они старались закрепиться на захваченной или выторгованной территории, строили замки и города, писали законы под себя и делились добычей и славой с соратниками, которые вместе с ними рисковали всем, чтобы пробиться к успеху. И часто даже не доживали до реализации начатых ими проектов – замков, соборов, городов, компаний, легитимизации на занятых территориях.

Всё это доделывали уже их потомки. И если им везло, то они передавали всё сделанное уже своим потомкам в полном объёме, а то и с привеском. Дальше начинались проблемы. Ну, первое поколение потомков ещё в основном растилось самими пассионариями, и растилось одновременно с борьбой и с личным примером, так что было, с кого его брать. А дальше? Замки (предприятия, страны) построены, законы написаны, налоги наложены, привычка приказывать врождённая, роскошь с пелёнок, вокруг только лизоблюды, плебс далеко и презираем с детства. Картина, характерная для дальнейших поколений властвующего класса во все времена. Преодолевать практически ничего не надо, кроме похмелья и стыдных болезней. Как не начать разлагаться, что бы это ни значило? Можно манкировать государственными обязанностями, стремиться к увеселениям, сквозь пальцы смотреть на повальное воровство, тратить все доступные средства на собственные удовольствия. А если подданные недовольны – увеличить количество стражи и строгость наказания для особо ретивых. Чем они там недовольны? Ведь право властвовать – это по закону! Плюс деньги. Священное право частной собственности, это всем известно.

Получается, что развитие общества, в каком бы направлении оно ни было, возникает из-за деятельности пассионариев, которые прорываются сквозь ткань истории, создают новую реальность для всех и, что очень важно, получают за свои сверхусилия и сверхспособности немаленькое, а, скорее всего, даже сверхвысокое вознаграждение. Не все, конечно, получают – только те, которые прорываются. Остальные навсегда уходят на 6 футов, но под землю.

А вот их потомки, пользуясь полученным от пассионариев наследством, в каком бы виде оно ни было (деньги, акции, наследственная власть, патенты и т. д.), стараются в первую очередь сохранить статус-кво, тем самым блокируя возможным следующим появляющимся пассионариям продвинуть колесо истории чуть дальше, даже, возможно, гораздо дальше, причём и в своих интересах, и в интересах всего общества целиком. Просто потому, что по-другому они не могут. Как показывают социологические исследования, примерно 20 % людей работают в любом случае, 20 % не работают ни в каком случае, а 60 % работают, если им создать необходимые условия. Так вот, для интенсивного развития общества наиболее эффективно использовать порыв и способности тех 20 %, которые пытаются что-то создать просто потому, что не могут ничего не создавать. Или, по меткому выражению М. Жванецкого, «писАть, как и пИсать, надо, когда уже не можешь терпеть». Они действительно не могут ничего не создавать и не переделывать. Именно эти пассионарии наиболее ценны для любого вида развития человеческого общества – социального, технологического, научного, любого другого. Хоть марки собирать, хоть ракеты строить или ледоколы атомные. Но так, чтобы было лучше, чем у кого бы то ни было.

Но потомки и наследники прошлых пассионариев, занявшие уже командные высоты в обществе, изо всех сил сдерживают новых пытающихся что-то изменить и занять собственные высоты, чтобы сохранить своё привилегированное положение, достигнутое выдающимся предком. И (обоснованно) гордятся им, не замечая, что гордятся первым в роду, обеспечившим им привилегии, которых они сами, очень возможно, никогда бы и не добились в силу недостаточности своих личных способностей и энергии к их реализации. Это и про аристократию, да и про другие аналогичные «династии» во власти.

Особенно это фиксированное состояние общества стало явным после появления капитализма на арене истории и усилилось при возникновении его финансовой разновидности. Фактически слившиеся в единый всемирный управляющий элитный слой семьи – владельцы финансового капитала прилагают уже несколько столетий титанические усилия, чтобы не допустить никаких изменений в парадигме общественного развития (на рубеже веков даже объявившие «Конец истории», артикулируя свои тайные желания отныне править вечно и безраздельно).

Конечно, они кооптируют в свои ряды некоторых представителей других слоёв общества, и для этих представителей это тоже «социальный лифт», но эти кооптированные присутствуют в элите только на вторых-третьих ролях и используются как «свежая кровь», а не «свежая мысль».

Мысли там генерируются одни и те же на протяжении столетий, и основная из них – править в собственных интересах. Интересы других людей и целых народов не учитываются вовсе или используются как морковка для тяглового осла, качающего воду на мельницу правящих семей, продолжающую молоть денежную и властную муку в их мешки.

Можно провести аналогию между естественным отбором в развитии видов в природной среде и естественным отбором в социально-экономической среде. В природе процесс отбора генотипов особей, наиболее приспособленных к данным условиям среды, в каждом поколении постепенно приводит к созданию вида, наиболее приспособленного к имеющемуся на данный момент сочетанию факторов внешней среды. Этот отбор не останавливается никогда, и именно этот процесс обеспечивает необходимую изменчивость всех существующих на Земле живых видов для того, чтобы обеспечить их выживаемость и приспособляемость к меняющимся факторам внешней среды.

Если бы такой же свободный, естественный отбор существовал в приспособлении общественно-экономической формации человеческого сообщества к меняющейся не только природной, но и социально-экономической среде, которая сама меняется под воздействием результирующего вектора усилий человеческого сообщества, можно было бы предположить, что трансформация общественно-экономических отношений в человеческих сообществах, во-первых, происходила бы более «гладко», без накопления и потом резкого высвобождения энергии социально-экономических противостояний всех типов внутри социума в виде революций, бунтов, войн и так далее, а, во-вторых, можно предположить, что эти трансформации могли бы проходить с гораздо большей скоростью и привести к экспоненциальному развитию ноосферы из-за, несомненно, возникшей бы положительной обратной связи на научное и нравственное осмысление накопленного человечеством багажа знаний.

Что же мешает естественному отбору в общественно-экономических отношениях в человеческих сообществах? Что является тормозом развития технологий, науки, социальной сферы и остальных областей человеческой деятельности?

Обратимся опять к аналогии – естественному отбору, происходящему в природе.

Так как мы рассматриваем общественные отношения, а не физиологию и генетику, а человек, как мы знаем, животное социальное, будем рассматривать аналогии взаимодействий именно у представителей животного мира, обладающих социальными структурами, пусть и на зачаточном уровне, – для простоты и наглядности.

В любом сообществе животных, использующих групповое поведение для выживания, есть социальная иерархия. Всегда во главе этой иерархии становится вожак – индивид с наиболее выдающимися (на данном временном этапе) характеристиками, позволяющими ему занять соответствующее положение. Он смещает предыдущего вожака, доказывая своё превосходство над ним в данный конкретный момент времени, обычно в личном противостоянии.

Далее выстраивается различного вида иерархия подчинения, характерная именно для этого вида животных. Но, без сомнения, на каждый конкретный момент времени вожак имеет характеристики наиболее приспособленного животного данного вида к конкретным сложившимся окружающим условиям. На этом основано его право управления данным сообществом. Как только он теряет эти характеристики (от старости, или раны на охоте, или от любых других факторов), он немедленно смещается с вершины пирамиды, и далее данное сообщество управляется следующим по статусу индивидом, также на данный момент времени наиболее приспособленным к параметрам окружающей среды.

И таких сообществ (стадо, стая и т. д.) на определённой территории может быть довольно много, чем и достигается гибкое приспособление стратегии выживания данного вида к имеющимся (и постоянно меняющимся) условиям окружающей среды. Постепенно меняется среда – меняются и требуемые характеристики вожака. Бывают форс-мажоры (внезапные пожары, землетрясения, иные катаклизмы), но это явные «чёрные лебеди», к которым в данной природной системе естественного отбора механизма адаптации изнутри подобрать невозможно.

Теперь вернёмся к человеческим сообществам. Во всех рассмотренных выше примерах развития человеческих социальных групп первая часть (захват главенства в иерархии человеческого сообщества), на мой взгляд, неотличима от захвата власти в стае животных. Самый приспособленный к условиям окружающей среды индивид возглавляет иерархию. Это верно и для рабовладельческого строя, и для феодального, и для капиталистического и, видимо, будет верно для последующих. Но затем происходит совсем иное: данный индивид старается всеми силами передать собственное превосходство над возглавляемым обществом своему потомству (ну, или, на крайний случай, назначенному им самим преемнику) любым способом.

Использует шамана для назначения «божественности» своей власти, пишет законы, по которым власть передаётся только его прямым наследникам или кому он укажет, просто набирает своих приспешников, которые за увеличенное содержание сдерживают иных претендентов на верховную власть, ну или как-то ещё. Главное – результат.

И вот власть по «божественному повелению», по «закону» или просто по праву сильного переходит к назначенному наследнику. Ну, с тем, что наследник будет несправедливо распределять доходы и как-то пользоваться властью в личных интересах, ещё можно смириться, для альфа-самца это естественное поведение, но станет ли преемник хотя бы столь же эффективным в продвижении интересов ВСЕГО сообщества, которое он теперь «по праву» возглавляет? И все его потомки тоже?

Вот в этом есть огромные сомнения, ведь качествами своего предка он совсем не обязательно обладает, да и ситуация в окружающей действительности изменилась – нужны, возможно, совсем иные качества. Например, смекалка вместо силы, которой было достаточно его предку. А её может не оказаться. И покатилось всё сообщество под гору истории, что мы сплошь и рядом наблюдаем в реальной жизни.

Возвращаясь к аналогии с животными сообществами. Например, вожак стаи антилоп гну, придя к власти, издаёт закон (методом ржания или как они там общаются), что все луга в округе принадлежат теперь ему и его потомству на правах личной собственности и он сам будет определять, кому где пастись и что именно он хочет получать за то, чтобы каждой особи определить место для пастбища с хорошей травой (рента). А чтобы остальные, пока ещё не подросшие особи, потенциально способные в будущем его сместить с вершины власти, не имели возможности этого сделать никогда, назначает несколько антилоп посильнее своими приближёнными, выделяет им лучшие участки для пастбищ и далее начинает стричь рентные купоны, как сейчас говорят.