Патриарх остановился перед скамеечкой и жестом показал, что хочет присесть.

– Как раз на солнышке погреюсь, если не возражаешь, – сказал он. – Зима скоро, вот так просто на улицу не выглянешь.

– Конечно, дед, сядем, – не стал спорить Никита. Ему-то тем более торопиться некуда.

– На самом деле «Гранит» – это отвлекающий маневр, ловушка для иностранных агентов, вынюхивающих, что же там изобретают коварные русские маги. Пусть там рыщут, а «Изумруд» – недосягаемая для них высота. Именно в «Изумруде» ведутся разработки, и уже давно, техники для поиска порталов в другие миры и в прошлое нашей истории. Не криви губы в улыбке. Эта моя прихоть основана на дневниках Александра Китсера. Я нашел его в Кашгаре и успел с ним плотно пообщаться. Старик, казалось, выжил из ума, но это была лишь ширма для наивных простачков. Он предоставил мне кое-какие теоретические выкладки, гипотезы, свои мысли. Портал можно найти с помощью магических кристаллов, сконцентрированных в строгой последовательности в нужном месте – вот его гипотеза. Можно сколь угодно ерничать: где это место, сколько кристаллов надо и как его вообще обнаружить? Но еще он сказал, что, владея нужными артефактами, можно смоделировать свое будущее. Не в точной последовательности, конечно, а в некой матричной вселенной.

Улыбка медленно сползла с лица Никиты. Сердце гулко бухнуло в груди и начало накачивать адреналином кровь. То, что сейчас говорил патриарх, никакая не гипотеза, а самая настоящая реальность. Точнее, псевдореальность. Выходит, этот Китсер не был безумцем! Говорить или не стоит про свое путешествие под воздействием «радуги»? Пожалуй, нет. Иначе старик привяжет его к дому, вызовет своих ученых и начнет экспериментировать на родном правнуке. Никита не идеализировал старика. Тот еще волк. Нет, он просто испугается за жизнь наследника. Один прием «радуги» еще не давал никаких фактов, но регулярное его применение может дать негативные последствия.

– Ты что-то знаешь про такую теорию? – невозмутимо спросил Назаров-старший, уловив всплеск эмоционального фона и мгновенно побагровевшую ауру. Совсем не умеет скрывать свои чувства мальчишка.

– Слышал, – слукавил Никита. Потом исправился: – Читал в Сети. Не так уж и много об этом феномене пишут. Одни домыслы и пустые теории, обсмеянные иерархами.

– Ну и пусть себе смеются, лишь бы не совали нос в разработки, – хмыкнул Анатолий Архипович. – Большой шум поднялся в Кабинете императора по поводу какой-то «радуги». По слухам – это то, что я думаю? Может ли кристалл наркотика смоделировать будущее?

– Нет, я бы не стал так категорически рассуждать, – выдохнул Никита. – Здесь, скорее, воздействие наркотика на мозг самое прямое. Он раздражает какие-то участки и проецирует их в красочные видения.

– Да и нехай проецирует, – вдруг благодушно махнул рукой старик. – Лучше поговорим о твоем будущем, реальном и наступающем. Значит, великий князь Константин берет тебя под опеку?

– Не сам он, – почему-то смутился Никита. – Представитель князя Меньшикова передал мне лично его повеление. По приезде в столицу меня встретят и пристроят.

– Вот как, – патриарх тщательно сгладил в голосе удовлетворение. Не изменил своему слову князь, пока держит данное обещание. Что ж, хорошо. Думаю, тебе стоит ему довериться, как бы странно ни звучали мои слова.

Старик Назаров не стал рассказывать мальчишке о договоренности между ним и великим князем. Он слишком хорошо представлял себе опасность откровенного разговора. Кровь молодая, горячая, сразу забурлит, и наделает Никита таких глупостей, о которых потом будет сожалеть всю оставшуюся жизнь. Сначала надо исподволь подвести его к мысли о необходимости укрепить свой тыл. А без жены, без надежной крепкой семейной связи и верной команды можно за пару лет опуститься до уровня нищего в последних штанах. Скучная аксиома, которая бесит молодых. Увы, но к осознанию своих ошибок они приходят с язвой желудка, издерганными нервами и желанием пустить в свою глупую голову пулю. Не все, не все! Излишняя драматургия была присуща патриарху, и он привык обобщать некоторые мысли, круто расписывая их, не жалея красок, особенно черных.

Крепкий тыл с великим князем в арьергарде не впечатлил старшего Назарова. Меньшиков рано или поздно закопает свое слово в отхожем месте, и чем быстрее уйдет на тот свет патриарх, тем быстрее он начнет зажимать Никиту. Умирать в ближайшие пять-шесть лет Анатолий Архипович не собирался. Разыгрывая перед глупцами свою немощь, он чувствовал себя прекрасно. Да, ноги стали плохо слушаться, трудно сгибаться, прочие стариковские прелести – но не они влияют на продолжительность жизни. Окрепнет Никита, возьмет в свои руки всю мощь семейного капитала, тогда – да. Можно будет и на вечный покой удалиться.

– Они тоже могут чему-нибудь научить, – усмехнулся Анатолий Архипович. – Я не буду давить на тебя. Делай то, что сердце велит. Свою силу ты обуздал, но распоряжаться ею все равно придется. Врагов хватает… Ладно, сынок, пойдем домой. Я распорядился выделить для тебя хорошую комнату. Она большая, светлая. Там есть все, что душа желает, для молодого человека. Компьютер с выходом во внешнюю Сеть, телевидение, игры. Ванная комната там же. Библиотека находится на первом этаже в левом крыле. Книги я хорошие собрал, можешь изучать, если захочешь.

– Дед, а почему у тебя нет охраны? – задал волнующий его вопрос Никита. – Когда я приехал, кроме автоматических ворот, не заметил ничего обнадеживающего. Кто, кстати, открывал?

– Это Сашка, – засмеялся старик. – Я научил его смотреть в монитор, нажимать на нужные кнопки. Он хоть и на ладан дышит, но глаза не потеряли зоркость. Ты не переживай. Скоро здесь будет охрана. Я нанял надежных ребят.

– Потайники? – догадался Никита.

– Они самые. И одного из них ты хорошо знаешь.

– Олег, – радостно заулыбался парень. – Это здорово.

– Там, – махнул рукой в сторону ворот патриарх, – планирую поставить КПП с системой видеонаблюдения, с магической защитой по периметру и прочие прелести. Я за свою жизнь не боюсь, но нам важно отыграть несколько лет в паре, Никитка. Понимаешь меня?

– Я и сам хотел попросить тебя об этом, – Никита приобнял старика. Он вернулся домой. В настоящее родовое гнездо.

Никита с замиранием сердца смотрел на небольшую фотографию в золоченой рамке. Красивая девушка с ласковой улыбкой словно хотела сказать ему что-то, но тонкая стеклянная поверхность не давала этой возможности. Он прислонил пальцы к снимку и почему-то успокоился. Здесь мама была совсем юной, в возрасте Тамары; дед, наверное, отыскал ее раннюю фотографию и сделал сюрприз. Пусть она всегда будет рядом.

В дверь постучали. Никита крикнул, чтобы заходили. В комнату сунулся конопатый нос Аленки.

– Можно? – с непонятной тревогой спросила она.

– Заходи, что так осторожничаешь? – засмеялся Никита и сел в кресло.

– Меня тетя Лиза послала узнать, не нужно ли чего?

– Нет, не надо. Спасибо, все хорошо устроено, я доволен. Да заходи ты, не стесняйся.

Алена смущенно зарыла руки в передник, который был надет на темно-синее платье, и бочком зашла в комнату. Посмотрела по сторонам, заговорщицки сказала:

– Мне Анатолий Архипович запретил без нужды заходить к вам.

– Эй, давай на «ты»! – запротестовал Никита. – Ты даже старше меня, да? Сколько тебе? Извини, что нетактично спрашиваю…

– Ой, да ладно. Девятнадцать. Нанялась по протекции тети Лизы. Она с моей мамой знакома, вот и посодействовала. Господин Назаров набирал штат. Повезло.

– А ты сама с Вологды?

– Ага, местная. Хочу подзаработать немного и в педагогический поступать.

– Учить любишь?

– Просто здесь легче для простолюдинов поступить, чем в крупных городах. Меньше клановых… Ну, ты понимаешь.

– Понимаю, – махнул рукой Никита. – Ладно, будем дружить, да? Чего так испугалась? Я ничего дурного не имел в виду. Просто хочу, чтобы между нами возникло взаимопонимание.

Он помнил слова деда, что Алена находится в этом доме не только как обычная горничная и помощница для старших женщин. И девушка понимала неловкость ситуации, то краснела, то бледнела прямо на глазах. Кивая головой, как бы давая понять, что она согласна со словами Никиты, Алена все-таки опасалась, как себя поведет молодой хозяин. Наверное, тетки Лиза и Мария напели ей на уши, что все барчуки – наглые, самодовольные хамы, распускающие руки по каждому поводу, дай им только возможность. Но тогда зачем нанимать молодую неиспорченную девчонку в дом, где живет такой же молодой парень? Или старик специально провоцировал Никиту, проверяя какие-то свои версии? Прав был юноша – патриарх не потерял волчью хватку, в голове у него сплошные комбинации. Страшный человек.

Никита, стоя возле окна, засунул руки в карманы брюк и пристально вглядывался с помощью магического зрения в ауру Алены. Полыхающая бирюзовыми всплесками и подкрашенная желто-алыми каплями, полевая структура девушки деформировалась в районе левой груди и ползла нехорошими грязно-коричневыми щупальцами к сердцу. Видимо, Алена прочитала в глазах парня нечто такое, что с испугом спросила:

– Что не так, Никита?

– А как у тебя со здоровьем? – неожиданно для девушки спросил он, обхватив подбородок ладонью. Фраза была двусмысленной, но Никита не заморачивался. – Ни на что не жалуешься, проблем не было?

– Зачем ты спрашиваешь об этом? – густо покраснела Алена и вдруг захотела уйти. Разговор перестал ей нравиться.

– Хочу проверить свое предположение.

– Ты что-то разглядел с помощью дара?

Алена привалилась к стене. На ее лице боролось желание рассказать и явный запрет на вторжение чужого человека в личную жизнь. Но, переборов себя, она прерывистым голосом сказала:

– У меня с детства порок сердца. Местные знахари ничего не могут сделать. Говорят, не хватает квалификации и возможностей. Что-то по мелочам купируют, поддерживают работу органов, но на большее не способны.

– А почему к знахарям обращаетесь? – удивился Никита. – Есть же лекари-волхвы, они устранили бы дефекты сосудов, гипоксию или что там еще способствует хроническому кислородному голоду, влияющему на работу организма.

– Никита, на услуги такого специалиста нужны большие деньги, – вздохнула девушка. – Откуда они в моей семье? Нет их. Комплексное лечение – это не наговор на травах…

– Ну да, прости меня, не подумал. Ты знаешь, я мог бы дать тебе необходимую сумму, только такая благотворительность не в моих правилах. Садись на стул и расслабься.

– Что? – растерялась Алена.

– И глухая к тому же, – улыбнулся Никита. Пришлось встать, пододвинуть стул к девушке и насильно посадить ее, словно задеревеневшую от неожиданности.

Что ж, придется кое-что вспомнить из лекций Оленьки. Порок сердца может быть врожденным, а может появиться как осложнение после болезни. В первом случае придется тяжело. Нужно отыскать проблему, надеясь на собственную интуицию и на специально созданные для сканирования организма «амебы». Пока он размышлял, руки автоматически выпускали медицинских помощников, пусть и не таких совершенных, как у профессиональных лекарей, но тоже чего-то стоящих.

– Чем в детстве болела? – спросил он.

– Перенесла ангину, – тихо откликнулась Алена. – Тяжело болела, температурила. Еле на ноги подняли.

– Угу, все ясно, – буркнул Никита. – Осложнение на фоне болезни. Уже легче. Для меня, конечно! У тебя видна проблема: один из сердечных сосудов гипертрофирован и не дает крови свободно перемещаться. Его обнаружить несложно, если применять методику полного осмотра при помощи нужных средств. Сейчас я так и делаю. Вижу тебя как раскрытую книгу.

– Всю? – зарделась девушка, сцепив руки на коленях.

– Нет, – засмеялся Никита. – Только внутренние органы. Не пугайся. Все везде хорошо, кроме одной штучки. Сосуд, будь он неладен. Немудрено, что доморощенные знахари не обнаружили проблему. Я уберу уплотнения со стенок сосуда, подчищу некоторые проблемные места, работающие как плотины. В данном случае они нам не нужны…

Никита словно вошел в транс, руководя работой маленьких помощников. Для него не существовало ни Алены, ни деда, даже ни одной мысли о Тамаре. Полностью отключившись от обыденности, он чистил, сжигал, убирал, раздвигал, освежал потоки, щедро делясь своей силой. Он был похож на генератор, пытавшийся запитать электричеством погруженное в темноту огромное здание. Только вместо электричества по невидимым проводам летели токи магии.

Его руки неосознанно скользнули по заманчивым и упругим бугоркам, обтянутым платьем, и в этот момент Никита словно выскочил из воды, ощущая нехватку кислорода. Алена, полыхнувшая было от гнева и отчаяния, что барин в первый же день позволяет себе такие вольности, вскинула голову и увидела бледное, покрытое испариной лицо, застывшее в каменной неподвижности, и аккуратно убрала его руки со своей груди. Стыд вперемешку со злостью медленно уступал место сопереживанию.

– Что-нибудь получилось? – с надеждой спросила она, решив не поднимать деликатную тему.

– Получилось, – хрипло произнес Никита, обрушиваясь на постель задом. – Принеси мне большую кружку сладкого чая. Очень сладкого. И все.

– А… – открыла было рот девушка.

– Говорю же – все. Я сэкономил ваш семейный бюджет на долгие годы. Надеюсь. Но показаться специалисту необходимо. Это будет стоить дешевле, чем проводить операцию. Я-то кустарь.

– Спасибо, – прошептала потрясенная Алена. На негнущихся ногах она подошла к двери и снова замерла.

– Иди же, – поторопил ее Никита. – А то в самом деле старик узнает, что нарушаешь порядок – место потеряешь.

– Я мигом!

За окном угасал день, отбрасывая на пол и стены желтые полосы заходящего солнца. От окна потянуло холодком. Никита полулежал на кровати, опершись спиной на подушку, и медленно потягивал сладкий чай. Алена постаралась. Глюкозы для организма хватит с избытком.

Он думал, что дом, несмотря на косметический ремонт, не смог обрести молодость, как и уходящий мир деда. Он доживал свои дни, словно чуя большие перемены, исходящие от энергетического поля Никиты Назарова. Ощущая себя небывало богатым, можно пофантазировать, что он сделает в первую очередь: новый дом. Хороший, большой дом, в котором будет много детей. Никита не даст им пройти тот же путь, по которому шагал сейчас сам. У них будут и мать, и отец, а лучшая защита состоять из верных и преданных людей. Значит, надо набирать свою команду, не оглядываясь на патриарха.