Безукладников смахнул в ящик стола рапорты бойцов об увольнении из рядов милиции и набрал номер телефона Игоря Родникова, журналиста еженедельника «Невские ведомости». Родников приобрел всероссийскую славу и популярность после того, как ему удалось взять интервью у человека-невидимки, палача криминальных авторитетов по кличке Ворон. Как и Безукладников, Ворон вел беспощадную войну с бандитизмом, но его, в отличие от майора, не стесняли жесткие рамки закона. Кроме того, за свою работу по зачистке города от «быков» каратель-одиночка получал огромные гонорары от нанимавших его бизнесменов – эти гонорары не шли, разумеется, ни в какое сравнение с майорской зарплатой. Ворон стал известен после того, как освободил взятую в заложницы дочку одного крупного банкира, «замочив» при этом всех похитителей. Эта история нагнала страху на питерскую «братву» и, в то же время, подбодрила уставший от разгула преступности народ, немедленно начавший слагать о Вороне легенды. Когда средства массовой информации извещали о смерти какого-нибудь очередного криминального авторитета, молва автоматически объявляла причиной смерти именно Ворона.
Интервью с Вороном заинтересовало тогда и командира СОБРа. Безукладников обсуждал интервью с сослуживцами, – некоторые из них считали, что весь свой материал Родников придумал сам.
Неожиданно из пресс-центра МВД Безукладников получил сообщение о том, что Игорь Родников просит его дать интервью для еженедельника «Невские ведомости». Майора обрадовала возможность познакомиться с самым известным питерским криминальным репортером. Командира спецотряда интересовала не только история Ворона: было бы весьма полезно через «своего» журналиста помещать в средствах массовой информации такие сообщения, которые могли бы сбить с толку преследуемых бандитов. Безукладников был уверен, что журналист не откажется, в обмен на кое-какие услуги, получать «горячие» материалы непосредственно от начальника СОБРа. Майор не ошибся, но говорить о Вороне Родников наотрез отказался, сославшись на то, что уже изложил всю имевшуюся у него информацию об этом человеке в своей нашумевшей статье.
Вскоре в «Невских ведомостях» появилась статья о питерском СОБРе с фотографией майора Безукладникова в маске. Узнать его в таком виде могли только бойцы спецотряда, научившиеся безошибочно отличать друг друга по глазам.
С этих пор началось сотрудничество спецназовца и журналиста: майор входил в контакт с Родниковым, когда возникала необходимость поместить в газете полезный для милиции материал. При этом Безукладников непременно подбрасывал журналисту какую-нибудь сенсационную информацию. А когда Игорь обратился к майору с просьбой о защите от бандитов из «тамбовской» группировки, СОБР провел эффектную операцию, в результате которой пятеро «братков» оказались в «Крестах», причем двое – в тюремной больнице. Постепенно молодой журналист и начинавший седеть майор стали почти друзьями…
Сейчас Безукладников, как никогда прежде, нуждался в помощи журналиста. К телефону в редакции никто не подходил. Майор нервно постукивал пальцами по столу. На часах было без четверти семь – Родников вполне мог уйти домой. Пришлось искать номер его мобильного телефона в настольной записной книжке.
– Алло, Кремль на проводе! – отозвался Игорь после первого же гудка.
– Привет, дружище. Безукладников беспокоит. Надо бы встретиться, и чем скорее, тем лучше.
– Не знаю, смогу ли быть тебе полезным, Володя, – усмехнулся журналист. Судя по доносившимся до Безукладникова звукам, он сидел в своей новенькой «девятке» и в данный момент находился в движении. – Я ведь с сегодняшнего дня вроде как уволен. Вот такие дела… Собственно говоря, устроиться в другую газету для меня не проблема, да только…
– Почему уволен? – перебил журналиста Безукладников. – Слишком яркой звездой стал для своего еженедельника?
– Что-то вроде того, – снова усмехнулся Родников, которому явно пришелся по душе комплимент. – А у вас опять «свежачок»?
– Мне нужна твоя помощь, Игорь, – хмуро произнес майор. – Грядут серьезные перемены, всякое может случиться… Впрочем, это не телефонный разговор. Ты где сейчас находишься?
– На Московском проспекте, у метро «Электросила». Попал в пробку. Авария здесь случилась.
– Слушай, давай встретимся через час возле билетных касс станции «Броневая».
– Ладно. Но, может, хоть намекнешь, в чем, собственно, дело? Ты что, тоже впал в немилость у начальства?
– Когда встретимся, все объясню. Пока!
Майор положил трубку, но тут же снова ее поднял и связался со старшим лейтенантом Кругловым. Кроме Безукладникова, Круглов был единственным человеком, знавшим о существовании видеозаписи печально завершившейся операции по освобождению заложников. Несколькими часами раньше Безукладников попросил Круглова сделать копию записи в формате VHS. Записывающие устройства с восьмимиллиметровой пленкой были еще редкостью, так что камера, подаренная шведами, служила одновременно и для записи, и для просмотра.
– Алло, Круглов слушает, – послышался знакомый голос.
– Ты сделал то, о чем я тебя просил? – Безукладников не называл себя, поскольку Круглов тоже хорошо знал его голос.
– Да. Когда заберете?
– Я пока в конторе. Но уже выхожу и сразу же еду к тебе. Жди.
Безукладников быстро сменил форму на джинсы и свитер, положил в карман бумажку с нацарапанным на ней номером мобильного телефона журналиста, накинул плащ, схватил спортивную сумку и, выключив настольную лампу, вышел из кабинета. В комнате отдыха смотрели телевизор несколько бойцов дежурной группы отряда, готовые по первому сигналу выехать на место происшествия. Майор вызвал в коридор старшего группы лейтенанта Ермолаева и шепнул ему:
– Я отъеду, а ты тут пока командуй. После десяти буду дома.
Миновав дежурного милиционера у входа, Безукладников вышел на Литейный. Холодный сентябрьский ветер хлестал по мокрому асфальту, по крышам проносившихся по проспекту автомобилей и по нейлону бесчисленных зонтов, под которыми пытались укрыться от низвергающихся с неба потоков воды сновавшие по тротуару прохожие. Для семи вечера было чересчур уж сумрачно. Майор поднял воротник плаща и поспешил к трамвайной остановке, ругая себя за то, что оставил дома зонт. К счастью, трамвай подошел достаточно быстро. Майор сошел на третьей остановке и побежал к подъезду дома, стоявшего прямо напротив остановки. На площадке второго этажа Безукладников остановился перед дверью квартиры под номером пять, пригладил коротко стриженные волосы и надавил на кнопку звонка. Из-за двери послышались детский смех, приглушенные голоса, приближающееся шарканье домашних тапочек по паркету. Щелкнул замок, дверь открылась. На пороге стоял старший лейтенант Круглов в пузырившихся на коленях тренировочных штанах и белой футболке, плотно обтягивавшей мускулистый торс.
– Быстро вы! – заметил Круглов и посторонился, пропуская майора в прихожую. – Чайку выпьете? В такую погодку не помешает.
Майор посмотрел на «командирские» часы и покачал головой:
– Нет, спасибо. В другой раз как-нибудь. Сейчас не до чая.
В назначенный час Игорь Родников топтался у билетных касс на железнодорожной платформе «Броневая» Балтийского направления. Звонок командира СОБРа заинтриговал репортера: майор явно хотел поделиться какой-то конфиденциальной информацией и намекнул на грядущие перемены в МВД. Родников догадывался, что предстоящий разговор будет не совсем обычным: Безукладников, похоже, не мог поделиться даже с товарищами по службе теми сведениями, которыми располагал. Скорее всего, рассуждал Родников, у Безукладникова имеется убойный компромат на большую эмвэдэшную шишку и майор всерьез опасается, что о наличии у него такой «компры» могут узнать те, кому невыгодно разглашение подобной информации.
Родников курил и оглядывал пустынную платформу. Майор появился неожиданно, словно материализовавшись из сгущавшихся сумерек. Крепко пожав журналисту руку, он спросил:
– Где твоя машина?
– Здесь, рядом. – Родников кивнул на асфальтированную площадку у платформы, освещенную одним-единственным фонарем.
– Пошли, поговорим. Что за погода такая мерзкая… – Безукладников зашагал к концу платформы.
Родников щелчком отбросил окурок, сверкнувший в темноте россыпью оранжевых искр, и направился следом за майором. Достав из кармана ключи с брелоком дистанционного управления, он нажал на кнопку. «Девятка» дважды мигнула фарами. Безукладников открыл дверцу с правой стороны и опустился на сиденье. Родников сел за руль и внимательно посмотрел на майора. Он понимал, что командир СОБРа прикидывает, каким образом преподнести информацию собеседнику.
Наконец Безукладников глубоко вздохнул и вытащил из внутреннего кармана плаща видеокассету, запаянную в плотный полиэтилен.
– Сохранность этой кассеты – гарантия сохранения моей жизни, – размеренно, взвешивая каждое слово, начал Безукладников. – Здесь убойный компромат на одного высокого чиновника из РУОПа. Эта информация равносильна смертному приговору для этого человека и чревата большими неприятностями для его хозяев и подельников…
– Неужели и в РУОПе дела обстоят так же, как в обычной мусорне? – удивился Родников. – Что требуется от меня?
– Слушай и запоминай! – ледяным голосом отчеканил майор. Он посмотрел прямо в голубые глаза журналиста, горевшие азартом. – Слабым местом у вашего брата является недостаток терпения. Тебе следует слегка пригасить свой профессиональный пыл, поскольку шанс обнародовать данный материал, – Безукладников кивнул на кассету, – весьма незначителен. Хотя, чисто теоретически, он все же существует. Мне, к сожалению, не на кого положиться в моей структуре… Менты народ ненадежный, и в серьезных делах им доверять нельзя…
– Но разве ты сам не такой же мент, как и остальные? – уголки губ Родникова иронично поползли вверх.
– Я не мент! Я – командир специального отряда быстрого реагирования. Улавливаешь разницу, дружок? – Безукладникову было явно не до шуток.
Игорь слегка кивнул и вопросительно посмотрел на майора, давая понять, что готов услышать главное.
Безукладников, однако, не торопился. Он достал из спортивной сумки пачку «Ригли», извлек из нее последнюю пластинку и сунул ее в рот, а фольгу скомкал в ладони. На Родникова пахнуло свежим запахом мяты.
– Завтра я собираюсь прищучить его, – наконец произнес майор. Игорь заметил, как на секунду сузились глаза командира СОБРа. – Ты – мой главный козырь. А точнее, находящаяся у тебя кассета. Если все пройдет так, как я спланировал, то довольно скоро – возможно, уже послезавтра – мы встретимся и ты вернешь мне ее. Я буду звонить тебе на мобильный телефон дважды в день. Если в течение суток от меня не поступит никакого сигнала, то ты идешь, не связываясь ни с какими секретарями, ни с какими заместителями, прямиком к начальнику Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и вручаешь эту кассету лично ему, из рук в руки. Скажешь, что передаешь ее по моей просьбе. Будут спрашивать о наших встречах, включая сегодняшнюю, отвечай смело правду и ничего не бойся. Скорее всего, тебе даже скажут спасибо и, с согласия руководства, дадут эксклюзив на весь материал. Хотя вполне могут и не дать. Все зависит от обстоятельств, которые сложатся на тот момент. Это все. Вопросы есть?
– Попасть на аудиенцию к «самому» не так-то легко, – покачал головой Родников. – Надеюсь, до этого не дойдет? – Он с надеждой посмотрел на Безукладникова и сделал попытку улыбнуться.
– Надеюсь… И рассчитываю на тебя. Если получится все так, как я задумал, то совместными усилиями мы сделаем из тебя самую яркую звезду отечественной журналистики!
Майор попытался ответить на улыбку Игоря, но получилась лишь устрашающая гримаса, отдаленно напоминающая оскал умирающего. Безукладникову было явно не до шуток.
– Я все понял, Володя. Можешь на меня рассчитывать, – по лицу журналиста командир спецотряда понял: Родников не подведет.
– Тогда будь здоров.
Майор открыл дверцу автомобиля и вылез наружу. Его сразу же хлестнули по лицу подгоняемые порывистым ветром холодные капли дождя. Однако захлопывать дверцу майор не спешил. Вдохнув полной грудью насыщенный влагой вечерний воздух, Безукладников наклонился, и его глаза встретились с глазами журналиста:
О проекте
О подписке