«Да будет воля Твоя…»

Итак смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время.

(1 Пет. 5, 6)

Большой город Петербург… После размеренного крестьянского быта нелегко было Василию привыкнуть к водовороту столичной жизни. Однако, врожденные способности, дарованные от Господа, помогли ему. С помощью своего благодетеля отрок получил работу рассыльного в одной из лавок Гостиного Двора. Тогда это называлось «быть на побегушках» – выполнять различные поручения хозяина и оказывать мелкие услуги клиентам. Этот труд занимал много времени и требовал большой внимательности и деликатности. С первых же шагов Василий проявил такое усердие, исполнительность и старательность, что заслужил полное доверие хозяина. В дальнейшем владелец конторы, где работал отрок, стал поручать ему все более и более сложные дела, которые Василий, с Божией помощью, всегда выполнял с усердием и в срок. Почти все свое жалование Василий отсылал на родину больной матери, оставляя себе лишь малую часть на самые неотложные нужды.

Надо сказать, что ярославцы, славившиеся своей высокой грамотностью и исключительными деловыми качествами, занимали особое положение в столичной торговле и обслуживании. К середине XIX века им принадлежало около 40 % предприятий торговли и общественного питания, портновских, обувных, скорняжных и других мастерских, а среди иногородних торговцев Санкт-Петербурга представители Ярославской губернии составляли до 90 %.

Как правило, земляки поддерживали друг друга, помогали найти хорошую работу и обустроиться на первых порах. Не был исключением и Гостиный Двор, где многие купцы, приказчики и рассыльные были ярославцами. Это, безусловно, скрашивало одинокую жизнь юного труженика и облегчало его работу – всегда было у кого попросить совета и помощи.

Однако, по-прежнему, владело Василием неугасимое стремление к миру Божественному. По-прежнему, просил он во всяком деле заступления и помощи у Господа и Пресвятой Богородицы, вел мысленные беседы с небожителями и это, несомненно, было его главной отрадой.

В самом Санкт-Петербурге и в его окрестностях в то время насчитывалось более 500 храмов и около 40 святых обителей, в которых почивали мощи чтимых святых и находились многие чудотворные иконы. В северной столице располагались Святейший Синод, Духовные Академия и семинария, множество духовных училищ и воскресных школ. Различные церковные общества и братства вели большую просветительскую и благотворительную работу; выходили десятки православных газет и журналов; церковные издательства выпускали сотни книг и брошюр.

Все это поражало и радовало сердце Василия, укрепляло его в вере и добродетели. Не имея возможности бывать за Литургией и вечерним богослужением из-за служебных дел, он старался ходить к заутрене, а в выходные и праздничные дни всегда посещал Богослужения, исповедовался и причащался Святых и Животворящих Христовых Тайн. Если по поручению хозяина отроку случалось находиться неподалеку от какого-либо храма, то он использовал малейшую возможность для того, чтобы поклониться святыням и вознести молитвы Господу. Настал момент, когда с непостижимой силой охватило Василия его давнее стремление к жизни монашеской. Готово сердце мое Боже, готово сердце мое (Пс. 107, 1), – взывала чистая душа отрока…

В горячем порыве пришел он в ранний час в Александро-Невскую Лавру и попросил о встрече с наместником. Однако, игумен в тот день отсутствовал. В ту пору в Лавре подвизалось несколько старцев-схимников, известных во всей России. Василию предложили встретиться с одним из них. На коленях, со слезами поведал отрок духоносному старцу о своем заветном желании. В ответ же услышал наставление, оказавшееся пророческим: до поры оставаться в миру, творить богоугодные дела, создать благочестивую семью, воспитать детей, а затем, по обоюдному согласию с супругой, принять монашество. В заключение схимник сказал: «Васенька! Тебе суждено еще пройти путь мирской, тернистый, со многими скорбями. Соверши же его перед Богом и совестью. Придет время и Господь вознаградит тебя…» Так была явлена Василию воля Божия. Вся дальнейшая его жизнь в миру стала подготовкой к жизни иноческой. Это был подвиг послушания, который длился более сорока лет.

Святитель Игнатий Брянчанинов справедливо отмечает: «Истинное послушание – послушание Богу, единому Богу» [5, с. 303]; а преподобный Иоанн Лествичник провозглашает: «Отцы определили, что псалмопение – оружие; молитва – стена; непорочные слезы – умывальница; а блаженное послушание – исповедничество, без которого никто из подверженных страстям не узрит Господа» [8, Слово 4, Поучение 8].

Всю последующую жизнь Василий приучал себя смотреть в Евангелие как в «зеркало души», сверяя свои шаги с заповедями Христовыми. Это был путь преображения человека, который, исполняя свое земное служение, устремляет сердце к небесам, всецело следуя Христу, отдавая Ему ум и волю…

Вступая на тернистый путь

Всегда видел я пред собою Господа…

(Пс. 15, 8)

Отличительными чертами характера Василия были необыкновенная собранность и целеустремленность. Видно, Господу было угодно, чтобы сердце отрока, которое со временем должно было стать средоточием молитвы и жилищем Святаго Духа, не запятналось каким-либо земным пристрастием.

Василия совершенно не привлекали развлечения и соблазны большого города, ибо с детских лет не знал он пустого времяпрепровождения.

Часы, свободные от мирских трудов, он любил проводить в храме или читал душеполезные книги, молился. Постоянно занимался отрок и самообразованием, в чем помогали ему удивительная память, природная сообразительность и настойчивость в достижении цели. Необычайную расположенность имел он к историческим наукам, которые стали предметом его особого интереса. Обладая хорошими математическими способностями, Василий с успехом овладевал и коммерческими дисциплинами, успешно сочетая теорию с практической деятельностью.

При первой же возможности он выезжал на родину и помогал матери содержать дом и хозяйство в исправном состоянии. Всегда поддерживал ее материально и хранил к ней нежные сыновние чувства, постоянно поминая ее в своих молитвах.

Хозяин Василия был человеком благочестивым и всячески приветствовал его богоугодную жизнь. Он высоко ценил нравственные и деловые качества своего работника – необычайное трудолюбие, исполнительность и несомненный коммерческий талант. Когда Василию исполнилось 16 лет, он назначает юношу на должность приказчика, а еще через год Василий Николаевич становится старшим приказчиком. В будущем же владелец конторы возлагал на него надежды как на компаньона. Старший приказчик считался первым заместителем хозяина, правой рукой, принимая иногда полномочия владельца предприятия. Это был удивительный и редчайший случай, ибо для того, чтобы дослужиться до старшего приказчика обычно требовалось не менее 10-ти лет. Здесь вновь видится особое попечение Промысла Божия о благочестивом юноше, который еще в миру старался всеми силами угодить Господу. Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его (Пс. 111, 1).

С повышением в должности значительно увеличилось жалование Василия, и он, не задумываясь, стал творить дела милосердия – жертвовать значительную часть заработка на ремонт и строительство храмов, на нужды монастырей и богаделен. На себя Василий расходовал мало, умеренно питаясь и избегая приобретать излишние вещи. Близок Господь к сокрушенным сердцем и смиренных духом спасет (Пс. 33, 19) – постоянное внимание к своим желаниям и помыслам было одним из важнейших качеств Василия еще в миру. Он никогда никого не осуждал и всегда считал себя самым последним из грешников. На всю жизнь любимой молитвой его стала молитва преподобного Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего…»

Шли годы. Юноша взрослел и незаметно превращался в молодого, не лишенного привлекательности, мужчину. Господь наградил Василия незаурядной статью и красотой. Благородные черты лица и большие голубые глаза, которые всегда светились каким-то особенным светом, говорили о его необыкновенной одухотворенности. Дополняли эти качества правильная осанка, хорошие манеры и мягкий, ровный голос. По тем временам он имел немалые деньги и возможности. Все это, безусловно, привлекало к нему внимание иного пола. Однако, уповая на Господа, Василий всеми силами стремился хранить чистоту телесную и духовную, никогда не дозволяя сердцу своему увлекаться пустыми привязанностями. Один Бог ведает, каких сил и трудов это стоило одинокому юноше, находившемуся среди суетного мира, в самой гуще искушений и соблазнов столичного города.

Итак, Василий вступил на тернистый и скорбный путь, предсказанный старцем-схимником из Александро-Невской Лавры. Постоянная мысль о грядущем принятии иноческого образа помогала юноше в невидимой брани. Святые отцы, опытно познавшие, что есть борьба со страстями, отмечают, что Господь, попуская искушения, обязательно помогает подвижнику, если видит, что последний, осознавая собственное недостоинство и безсилие, имеет искреннее желание служить Богу. «Бог не отъемлет искушений у рабов Своих, но дает им терпение в искушениях за их веру и предание себя в Его волю», – говорил святой Исаак Сирин [9, с. 75]. Устоять же в добродетели возможно только с помощью благодати Божией. Она дается исключительно за смирение, каждому по мере дара Христова (Еф. 4, 7). Сам Господь вразумлял Василия, и однажды юноша вдруг ощутил острую необходимость в опытном духовном наставнике, который возносил бы за него свои святые молитвы ко Престолу Всевышнего и вел по пути спасения.

По служебным делам молодому приказчику приходилось выезжать в Москву, Нижний Новгород и другие города России. Тогда, по согласованию с хозяином, посещал он святые места, находившиеся поблизости. Неизменно бывал он и в обители преподобного Сергия Радонежского, чтобы поклониться великому печальнику земли Русской и принести ему свои молитвы. Богомольцы, посещавшие Сергиеву Лавру, всегда старались побывать и в Гефсиманском скиту, чтобы поклониться чудотворному Черниговскому образу Божией Матери и получить благословение и совет любвеобильного старца Варнавы. Сам Господь вновь привел юношу к отцу Варнаве, и после продолжительной беседы духоносный старец благословляет Василия быть его духовным сыном.

В конце XIX века иеромонах Варнава (Меркулов) был для России таким же духовным учителем, как в начале века преподобный Серафим Саровский. Всю жизнь посвятил он служению Богу и ближним, восприняв в сердце от Самого Христа высочайшие добродетели смирения, кротости и любви.

Иеромонах Варнава (в миру Василий Ильич Меркулов) родился в 1831 году и с раннего детства вел жизнь богоугодную и богобоязненную. Его детские и отроческие годы прошли близ Зосимовой пустыни, где с малых лет он окормлялся у богоносного старца-отшельника Геронтия (в схиме Григория), преподавшего ему первые уроки высокой подвижнической жизни. В двадцатилетнем возрасте Василий Меркулов оставляет суетный мир и удаляется в обитель преподобного Сергия Радонежского, а затем, по благословению своего старца, переходит в Гефсиманский скит, дабы пребывать в уединении и безмолвии. Здесь же обрел он нового духовного руководителя – праведника-прозорливца монаха Даниила, который умело и мудро вел юношу по пути духовной жизни.

Незадолго до своей кончины, в 1862, году схимонах Григорий завещал Василию устроить женскую обитель в отдаленной и сплошь пораженной расколом местности, а старец Даниил, покинувший юдоль земную в 1865 году, благословил его принять на себя подвиг старчества. Так была явлена Василию воля Божия, которой он свято руководствовался до конца дней своих.

После пятнадцатилетнего подвига послушания, в 1866 году, Василий Меркулов был пострижен в монашество и наречен Варнавою в честь святаго апостола Варнавы. В 1871 году он был рукоположен в иеродиакона, а в 1872 году – в иеромонаха. К тому времени он был уже зрелым мужем, поражавшим братию своей духовной мудростью. Известно, что Всещедрый Господь одаривает особой благодатию тех, кто смиренно и безоговорочно исполняет подвиг послушания [4, т. 5, с. 456–457]. Великие старцы по кончине своей явно предстательствовали перед Престолом Божиим за своего любимого ученика.

Вскоре за выдающиеся способности иеромонаха Варнаву утверждают в звании народного духовника пещер Гефсиманского скита. Очень быстро он приобретает необыкновенную известность среди богомольцев. Люди явственно ощущали силу молитвы батюшки Варнавы. Ради Господа Бога любил он всех людей, особенно сострадал грешникам, и они всегда были предметом его особого попечения. Все больше и больше народа стало стекаться к отцу Варнаве за получением благословения, за советом и помощью, за утешением в скорбях.

Смиренный старец имел особый дар духовного утешения – от него все уходили в радости о Господе, преодолевая земные скорби и печали. С раннего утра и до позднего вечера, а порою и глубокой ночью двери его убогой келлии были открыты для всех. Иногда он принимал по несколько сот человек в день, отказывая себе в пище и отдыхе [13, с. 78]. Всех приходящих старец ласково называл «сынками» и «дочками», и к каждому обращался на «ты». Среди «сынков» батюшки Варнавы были многие митрополиты и епископы, настоятели обителей, обер-прокурор Святейшего Синода Владимир Карлович Саблер и сам Государь Император Николай II Александрович [17, с. 96].

Господь от щедрот Своих преизобильно наградил старца разнообразными дарованиями – молитвы, прозорливости, исцелений… Сколько даров у него было! Самым же главным был величайший из духовных даров, венчающий все прочие – дар «всепрощающей вечной любви, скорбящей за врагов, хотящей всем спастися» (Акафист Святому Духу).

Среди многочисленных трудов и подвигов иеромонаха Варнавы первое место по своему величию и явленных в нем силе веры и любви старца, безусловно, занимает достославное дело основания, строительства и всестороннего окормления им Иверского женского монастыря на реке Выксе в Нижегородской губернии.

С благословения митрополита Московского и Коломенского Филарета и Святейшего Синода, заручившись поддержкой ряда благотворителей, начал созидать он, с Божией помощью, будущую обитель в глухом заокском лесу, в 1864 году. Каких трудов и скорбей это стоило подвижнику, знает Один Господь. Камень для строительства приходилось доставлять за десятки верст по бездорожью…

Всего за два года были построены благоустроенные общежития, деревянный храм и часовня, а к 1874 году – главный трехпрестольный каменный храм, освященный в честь Иверской иконы Божией Матери. В 1876 году было закончено строительство грандиозной каменной колокольни высотой 68 метров с главным колоколом весом 1076 пудов. В дальнейшем были возведены второй соборный каменный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы, величественный собор во имя Пресвятой и Живоначальной Троицы, больница и богадельня с домовыми храмами, многочисленные хозяйственные постройки и около 20-ти новых каменных корпусов для насельниц обители. К 1887 году их уже было более пятисот.

Это был особый, светлый мир, насельницы которого не имели другой цели, кроме достижения грядущих благ вечной жизни. Ранним утром многоголосый хор воспевал: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение! (Лк. 2, 14) Здесь никто не превозносился друг перед другом, каждое дело исполнялось с молитвой и богомыслием, а иеромонах Варнава был для всех отцом и учителем. Любвеобильный и сострадательный батюшка посвятил более сорока лет строительству и духовному окормлению монастыря. За эти годы он стал одним из крупнейших женских монастырей России, воистину светочем Православия – здесь подвизалось несколько сотен инокинь и послушниц, его посещали многочисленные паломники и богомольцы.

Все эти годы отец Варнава имел постоянное попечение о благочестии насельниц монастыря и его благосостоянии. В течение десятков лет ему приходилось делить свое послушание между Гефсиманским скитом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Иверской обителью в Нижегородской губернии, Москвой и Петербургом, куда выезжал он к благотворителям и в Святейший Синод по делам устроения обители. Современникам великого старца оставалось только удивляться той непостижимой духовной силе, бодрости и неутомимости, которыми обладал отец Варнава.

Вот такого несравненного наставника даровал Всемилостивый Господь Василию Муравьеву. Около 20-ти лет продолжалось их духовное общение во славу Божию.