О мотивах преступления пока говорить рано, слишком мало вводных данных. Это может быть что угодно – от безумной идеи сумасшедшего до мести за какие-нибудь грехи. С безумцами сложней всего, их логику понять трудно, разве что надо самому сойти с ума и пройти весь путь безумия. Но уж очень не хотелось следователю надевать на себя шкуру убийцы.

Когда Маршал допил кофе, Степнов привёз бригаду аварийщиков – ему пришлось ждать, когда отработают очередной выезд.

Первым делом опросили Илью Бессонова. Маршал, удостоверившись в личности, объяснил порядок ведения допроса, права и порядок производства следственного действия и приступил к беседе.

– Утром нас отправили на вызов по этому адресу, улица Строителя, двенадцать, – стал рассказывать Бессонов. – Мы вдвоём с Сергеем Сайковым, это наш второй слесарь, поднялись на третий этаж, нас встретила хозяйка. Показала, что капает вода в ванной, прохудилась труба под потолком. Мы спустились, Сайков с Заречиным (он тоже наш слесарь) остались у машины собирать инструмент, а я отправился в подвал отключить стояк. Спустился, стало быть, вошёл и не сразу заметил… Там лежал ребёнок, совсем голый, и мёртвый. Я отбежал к двери, меня вырвало, поднялся и вышел на улицу. Подозвал наших и рассказал. В подвал никто не пошёл, остались у машины. В этот момент к дому подходил полицейский, не заметил, какое звание, он оказался участковым. Я всё рассказал, он вошёл в подвал и буквально сразу выбежал оттуда и стал куда-то звонить. Потом приехали полицейские.

– Долго вы пробыли в подвале?

– Не больше пяти минут.

– Остальные тела видели?

– Нет. Мне и одного достаточно.

– Что-нибудь там трогали?

– Зачем? Я сразу побежал к выходу.

– Какие-нибудь надписи на стенах?

– Я не осматривался там. Я же говорю – только увидел, и ноги в руки… Испугался.

– Не замечали кого-нибудь вблизи дома, в самом подвале? Преступник мог там находиться.

– Ничего я не видел.

Маршал положил на стол фото с кровавой надписью с перефразированным детским стихом-страшилкой.

– Эту надпись видели?

Бессонов долго всматривался стеклянным взглядом в изображение. Замотал головой.

– Нет.

– Что вы можете сказать по поводу этой надписи? Вам не кажется странным совпадение? Зверски замучен сантехник… И тут появляетесь вы.

– Но я не Потапов. И не замучен зверски, и не убивал детей.

– Резонно.

– Вы меня подозреваете?

– Нет. Вы свидетель. Но нужно уточнить кое-какую информацию. Пока вы свободны, но не покидайте город – могут выясниться какие-нибудь обстоятельства, которые потребуют вашего присутствия.

Маршал допросил остальных слесарей, показания не разнились – все сообщили, что Бессонов находился в подвале около пяти минут и выскочил оттуда в состоянии крайнего возбуждения, перепуганный. Навряд ли за пять минут успел убить детей. Судя по всему, преступник действовал методично и не спеша – на такое ушло бы куда больше времени.

Оснований для задержания Бессонова не было. Причиной для задержания на сорок восемь часов могло быть, если бы сантехника обнаружили на месте преступления или со следами крови на одежде, либо при попытке скрыться. С согласия прокурора Маршал мог бы заключить под стражу и без отсутствия этих причин для установления истины, но не посчитал нужным.

Отпустив бригаду аварийщиков, Георгий подозвал Дрозда и попросил обзвонить все ЖЭУ города и узнать, работает ли там сантехник по фамилии Потапов. А Степнову следователь дал команду на всякий случай проверить Бессонова – состоял ли на учёте в полиции, числились какие-нибудь преступления, или лечился в психиатрической клинике.

Вечером вернулся Степнов, побеседовав с сотрудниками Бессонова.

– Думаю, что он не причастен к этому, – сказал Степняк.

– Думать мы будем, когда соберём максимум информации, – ответил Георгий. – Выкладывай.

– Да это ангел во плоти – осталось нимб гвоздём приколотить. Примерный семьянин, на работе его обожают все вплоть до уборщиц. Отзывчивый, говорят, человек, всегда готов помочь перенести мебель на все просьбы откликается. Не пьёт. Ты когда-нибудь видел непьющего сантехника?

– Видел такое, в кино. «Дурак» называется.

– Ну, наверное, можно и так обозвать, – согласился Степнов. – Идеальный человек, короче говоря, не чета нам, сирым и убогим.

– Значит, вычёркиваем из списка? – Маршал открыл ящик стола и забросил в него бумаги. – Чикатило тоже однажды вычеркнули из списка, а оказалось, что ошиблись. Тоже был примерным семьянином, не пил и не курил.

– А мог ли Бессонов за пять минут совершить всё это? – спросил Степнов.

– Не думаю. Конечно, мог прийти туда ночью, убить детей, а утром совершенно случайно бригаду вызвали именно в этот дом.

– Это фантастика, сынок, – съязвил Степняк.

Георгий был с ним абсолютно согласен.

– Всё так. Считаю его условно невиновным, но не будем торопиться. Сначала нужно дождаться всех результатов. Но что-то же значит этот чёртов «сантехник Потапов»?

– Совпадение?

– Фантастика, да. В подвале убивают детей, кто-то пишет этот глупый стих про сантехника и трупы находит именно сантехник.

– Ты, Гоша, зациклился на сантехниках. Зачем сантехникам убивать детей?

– Но проверять надо все версии … И мы начнём с сантехников.

– Признайся, ты не любишь сантехников.

– Я ещё не люблю самокатчиков. И разносчиков пиццы, всегда приносят холодную.

В кабинет к следователю вошёл капитан Дроздов.

– Ну что у тебя? – спросил Маршал. – Нашёл сантехника Потапова?

– Сантехник Потапов существует, – ответил Дрозд.

В кабинете повисла, что называется, «мхатовская пауза». Немая сцена длилась настолько долго, чтобы все осознали слова оперативника.

– То есть существует? – сказал Георгий, вовсе не ожидав, что обзвон даст какие-то результаты.

– То и есть. Имя, фамилия, отчество, место работы и прописка. Богдан Сергеевич Потапов, улица Горная, дом шесть, квартира пятнадцать. Работает слесарем-сантехником в управляющей компании номер три.

– Это становится интересным, – заметил Степняк. – Значит, наш Бессонов оправдан?

– Значит, всё-таки сантехник, – Маршал задумался. – Как-то даже не верится.

– И что дальше? – Дрозд сел на свободный стул.

– Ты нашёл, вот ты завтра утром и привези сюда. Повестку я выпишу. Побеседуем.

3

Вечером Георгий сидел перед телевизором, смотрел очередную серию «Симпсонов», ужинал холостяцкими сосисками с картофельным пюре из сухого картофеля и пытался разложить по полочками имеющуюся информацию.

Данных было крайне мало – они пока даже не установили имена детей. То есть родители уже наверняка знают, но опознание и официальное установление личности погибших будет проведено не раньше завтрашнего утра.

Итак, думал, Маршал – погибли трое детей, убиты весьма жестоко, но в то же время настолько технично, что никто из жильцом дома не услышал криков. Подвальное помещение буквально залито кровью, забрызганы стены и полы, как на скотобойне. Дети, судя по всему, не сопротивлялись – убийца что-то подсыпал или чем-то уколол – это выяснится после судмедэкспертизы.

Собрал убийца детей в подвале намеренно? Наверное, нет. Школьники играли там в карты и наверняка это постоянное место их встреч. Маршал и сам в детстве любил ошиваться по крышам да подвалам, у них было своё отрядное место, где они собирались по вечерам. У всех детей есть потаённые места встреч.

Отпечатки пальцев есть – это уже хорошо, этот чёртов патологоанатом, разделав детей, будто специально оставил свои визитки. И ещё эта карта. Джокер из другой колоды явно подложен убийцей. Но почему джокер? Что он должен означать? Надо бы завтра со Степновым поговорить на эту тему, парень умный и любопытный, да и в картишки любил перекинуться. И ещё этот стих, написанный кровью на стене. Дурацкая детская страшилка. Ни в карте, ни в этом стихе пока не прослеживалось никакого смысла, но откроется, когда от экспертов поступит оперативная информация. А если убийца – сумасшедший, то в его поведении нет ни толики смысла, понятного остальным людям.

Маршал позвонил жене, но она внесла его номер в чёрный список. Несколько раз пытался делать дозвоны, но каждый раз робоголос сообщал, что абонент недоступен. Но ничего, Зюков умел ждать. Хотя уже готов на развод, если Маша нашла себе другого. И не знал, как будет без неё жить. Наверное, придётся научиться готовить, на одних сосисках долго не протянуть. Но любил жену Георгий не за одни борщи, а… попытался вспомнить, за что любил её, но в голову так ничего и не пришло. Любил просто так, потому что она была на этом свете.

***

Утром Дроздов привёз в отдел сантехника Потапова, найдя на работе. Мужчина лет пятидесяти, на вид нисколько не похожий на убийцу – обычный повелитель унитазов. Сняли отпечатки пальцев и провели опрос.

– Назовите, пожалуйста, ваше имя.

– А то вы не знаете, сами же нашли меня!

– Назовите. Пожалуйста. Своё. Имя, – терпеливо повторил Маршал, выделяя каждое слово.

– Богдан! Сергеевич! Потапов! – раздражённо бросил сантехник. – Чего вам от меня надо?

– Вы работаете сантехником?

– Да. Вы и сами это знаете. Вы же…

– Где вы были в ночь на тринадцатое июля? – перебил его следователь.

Слесарь ненадолго задумался.

– До полуночи на выезде с аварийщиками. В районе трубу прорвало, нас всех авралить отправили. Переработка, между прочим, за которую нам не доплатят. А потом домой поехал. А почему вы спрашиваете? – в голосе его проклюнулось беспокойство. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, Богдан Сергеевич. Кто-то может подтвердить ваше алиби?

– Сын не спал ещё, когда я приехал. Он в гости прилетел из Сахалина. И жена. И соседка видела, когда я в подъезд входил.

– Прочитайте и распишитесь. Дату поставьте.

Богдан Сергеевич достал из сумки очки, надел на нос, перечитал и расписался на листке.

– Саша, отвези, пожалуйста, товарища на работу. Вы свободны, – добавил Маршал, обратившись к слесарю.

Когда они вышли из кабинета, Георгий отправил Дрозду СМС и попросил съездить по адресу Потапова и проверить алиби. Отпечатки он передал криминалистам на сверку.

Первое впечатление – Потапов не тот, кто нужен, но проверить версию всё равно следовало. Пробил товарища по базе – обычный немолодой сантехник, ни одного привода в милицию-полицию, на учёте в психдиспансере и у наркологов не состоит. Но всякое бывало, вот такие пай-дедушки порой оказывались жестокими убийцами. В его практике такого не было, но о подобных случаях читал. Поэтому надо тщательно проверять абсолютно все версии, пусть даже и самые сумасшедшие.

Всё-таки какая-то связь и есть, ведь в том стишке на подвальной стене назван именно сантехник Потапов. Хотя, может быть, это всего лишь дурацкий детский стих и банальное совпадение. В детстве они баловались такими садистскими виршами – «Маленький мальчик нашёл пулемёт – больше в деревне никто не живёт». Или: «Дети в подвале играли в гестапо – зверски замучен сантехник Потапов». И тут тоже Потапов…

После полудня судмедэксперт Стоянов сообщил, что готов к опознанию. С утра в морг обратились три семьи, которые искали пропавших детей. И сам патологоанатом, и следователь уверены, что это родители тех погибших детей. Опознание покажет.

Это было самым тяжким испытанием для Георгия – проводить опознание. Люди всё ещё надеются, что там, в холоде морга, находится не их близкий, и чаще всего надежды разбивались о жестокую действительность. Бывало, конечно, что это другие, но ведь погибшие – всё равно близкие для кого-то, и рано или поздно их находили. И через эту боль следователю каждый раз приходилось проходить вместе с несчастными. В такие дни всё валилось из рук – казалось бы, душа должна очерстветь и закуклиться, но нет, всё равно переживал с новой силой.

К моргу подъехал незадолго до назначенного времени с тяжким сердцем. Кивком поздоровался со Стояновым, перекинулись двумя-тремя пустыми фразами. Через десять минут подошли три пары – родители погибших ребят. Вернее, ещё предстояло выяснить, тех детей родители или нет, но Маршал уверен, что да.

Стоянов в своём неизменном белом застиранном халате тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Привык резать трупы – курил в их присутствии, мог отпустить тупую шутку и сам же над нею погоготать. Но показывать родственникам тела детей – это другое, к этому привыкнуть нельзя.

Все супружеские пары примерно одного возраста – около тридцати лет – Герман и Мария Леоновы, Степан и Анна Мерзляковы, Андрей и Валентина Сухоручковы. Все подавлены, все надеялись, что это чужие дети ждут нам, в холодильниках. Тревожные взгляды метались, останавливаясь то на Маршале, то на Стоянове.

В присутствии понятых Георгий опросил всех об обстоятельствах исчезновения детей, узнал о приметах.

– Да какие приметы, – сказал Герман Леонов упавшим голосом. – Обычный пацан.

– Рыжеволосый, – добавила Мария. – Невысокий.

Леонов вперил взгляд в стену и продолжил:

– Я после работы пришёл, Маша сказала, что Вася отправился к Антону на ночь, мы и не переживали, дети часто друг к другу ходят в гости и остаются до утра. И утром даже не подумал плохого, поехал на работу.

– Но их у нас не было, – ответил Степан Мерзляков. – Антон сказал, что будет у Васи ночевать. Утром я тоже ушёл на службу.

Андрей Сухоручков добавил, что сын Иван тоже говорил, что дети пойдут в гости к Антону.

– Они часто собирались и играли в игры компьютерные, то у нас, то у Германа… – он запнулся, – Анатольевича, то у Степана Егорьевича.

Особых примет у ребят не было, ни шрамов, ни каких-либо отметин, по которым можно узнать.

Наступил самый ответственный и страшный момент. Стоянов начал по очереди впускать в помещение морга и показывать тела, накрытые простынями. Первыми вошли Герман и Мария Леоновы. Патологоанатом не стал снимать всей простыни, чтобы не показывать, что сделал убийца с ребёнком. Женщина вскрикнула и стала оседать на пол, теряя сознание. Стоянов и муж подхватили её под локти, патологоанатом привычным движением вынул из кармана бутылек с нашатырём и быстро привёл женщину в чувство.

– Это он, – сказал Герман. – Наш сын.

Лицо его осунулось, зубы стиснуты.

Маршал вывел женщину в фойе и усадил на лавочку. Герман Леонов остановился рядом и молча смотрел в окно невидящими пустыми глазами.

Стоянов провёл в морг Мерзляковых, затем Сухоручковых. Они тоже опознали своих детей. Самое страшное произошло, натянутая пружина бытия лопнула. Все собрались в фойе, и капитан Зюков составил протоколы предъявления тел. В зале висела тяжёлая тишина, лишь всхлипывали женщины. Мужчины пытались держаться, но тоже были на грани срыва.

Опросы о том, были у них враги и кого могут подозревать, Георгий оставил на потом – людям надо дать прийти в себя. Завершив тяжёлую процедуру опознания, он отпустил нечастных.

Когда все ушли, Стоянов и Зюков вышли во двор и сели на скамеечке. Долгоиграющий дождь закончился, ярко светило солнце, и после могильного холода морга Георгий ощутил себя, как на другой планете.

– Гадская работа. Уволюсь, – сказал патологоанатом.

– Ты каждый раз так говоришь после опознания.

– Уволюсь, – отрезал судмедэксперт. – Грузчиком на рынке буду работать.

– А я не уволюсь, – ответил Маршал. – Уж точно до тех пор, пока не найду того, кто это сделал.

– Я бы его своими руками удушил, – процедил сквозь зубы Стоянов.

– Статья сто пять, умышленное причинение смерти другому человеку, – заметил Маршал. – Наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового. Оно тебе надо?

– Будешь? – Стоянов вынул из кармана початую чекушку водки.

– Я за рулём.

– А я выпью. Успокаивает.

Стоянов свинтил крышку и приложился к бутылке, сделал большой глоток. Закурили, пуская сизые клубы дыма в чистое синее небо.

– Дерьмо какое! – Маршал плюнул под ноги. – Дело ни на шаг пока не продвинулись. Кто это мог сделать, а, Игорь?

– Это делал не профи, – ответил судмедэксперт, пряча чекушку в карман. – В лучшем случая мясник с рынка. Очень, знаешь ли, неаккуратно. Резал не врач. Дилетант. Я ничего подобного не видел. Он сумасшедший, больной на всю голову!

– Да, в дурочку надо бы заглянуть, посоветоваться. Завтра с утра съезжу.

Под «дурочкой» Маршал подразумевал городской психдиспансер.

Распрощались, и Маршал поехал в отдел. По дороге попытался составить картину преступления, но пока ничего не было, кроме имён погибших да отпечатков пальцев, которые криминалисты обещали пробить в ближайшее время. Очень надеялся на дактилоскопическую экспертизу – не каждый раз преступники оставляют столь явные следы, нисколько не заботясь о конспирации. Это ещё раз навело на мысли, что преступник сумасшедший. Только псих может убить трёх детей и заляпать весь подвал кровавыми следами, да ещё и бросить на месте преступление орудие убийства.

4

В отделе Маршал встретился с Дроздом. Заварил кофе себе и оперативнику, и они сидели за столом, заваленным бумагами.

– Чем обрадуешь? – спросил Георгий.

– Алиби подтверждено, – Саша отпил глоток кофе, обжёгся и зашипел.

– Я так и думал, но нужно было проверить.

Дрозд подул в чашку с кофе, сунул туда палец на пробу, помешал ложечкой.

– Обычный мужик, хорошая семья. Сын на Сахалине служит в войсковой части, капитан. В гости к папе с мамой приехал с женой, внука показать. У меня никаких подозрений не вызвали.

Маршал закурил, хоть и ругали за это. Поднялся, открыл окно и стал дымить, стараясь, чтобы не попадало в кабинет.

– Значит, тема с сантехниками отпадает, и это случайно совпадение, – сказал он.