Цитаты из книги «Последние страницы из дневника женщины»

Теперь на входящего со всех сторон глядят странные женщины, созданные Модестом: со спутанными белокурыми волосами, с глазами гизехского сфинкса, с алыми губами вампира. Они то кружатся в пляске вокруг дерева с гранатовыми плодами, то лежат, обессиленные, на мраморных ступенях гигантской лестницы, осененной кипарисами, то, бесстыдные, ждут на широких, тоже бесстыдных, ложах своих жертв… И взоры этих женщин, или этих призраков (не знаю, как точнее назвать), отовсюду обращаются на посетителя, фиксируют его, гипнотизируют его.

– Конечно, конечно! Вижу, что предупреждать вас не было надобности. Вы все понимаете сами. Модест поцеловал мне руку и уехал. Он был явно смущен.

Месяц – Модесту, шесть месяцев – Володе; что я отвечу, когда сроки истекут? Не брошу ли просто-напросто и маленького ревнивца, и художника-дьявола? Любовь и страсть прекрасны, но свобода – лучше вдвое!

Оказалось, однако, что и Володя – тоже мужчина и что все мужчины на один лад.

– Тогда я убью тебя, – сказал Модест. – Полно! – возразила я. – Убить может дикарь, пьяный мужик, прежде могли рыцари и итальянские синьоры. Ты убить не способен. – Современный человек, – ответил Модест очень серьезно, – должен все уметь делать: писать стихи и управлять электрической машиной, играть на сцене и убивать.

я давно знаю, что говорить правду мужчинам нельзя

День был ясный. «Тютчевский», «как бы хрустальный». В безоблачности неба была непобедимая кротость. Казалось, природа говорила подступающей зиме: распинай меня, убивай меня, приму муки покорно, умру без жалобы…

В Володе я люблю его любовь ко мне. В Модесте – возможность моей любви к нему.

Ах, я много потрудилась над Володей!

злой гений всей нашей семьи. С раннего детства она учила меня и сестер лицемерию.