Во сне

Я сотворил чудесный мир

Во сне сей мир, не наяву.

Там было всё: любовь и пир,

И мерин, щиплющий траву.

Царевна, царство, яство, рай,

И верх блаженства моего.

Бай, баю-баюшки, бай-бай,

Спать можно долго, глубоко.

Во сне нет распрей, горя, зла,

Нет слёз, политиков, жулья.

Тропа по саду пролегла,

Где вольный ветер, сон и я.

Нельзя всю жизнь вот так проспать

Среди блаженства и тепла.

Кому же рай сей создавать,

Коль все уснём, и ты, и я?

Кто будет в доме печь топить,

Горилку в стопки наливать?

Нельзя вдали от дела жить,

От всех отдельно сладко спать!

11.2008.

В пути

Настала ночь. Раздулся ветер.

На море разыгрался шторм.

Заря ушла, луна не светит,

Не знает непогода норм.

Дорога в лес тайком нырнула,

В зловеще темный хвойный лес.

Ни зги не видно, жуть обула,

А говорят, что нет чудес!

Но выбор есть, он там, где море,

Там берег и шумит прибой,

И хаос волн кипит в просторе,

Идет прилив с водой морской.

Смешались звуки ветра, моря,

Да шорох леса в стороне.

Гуляет ветер на просторе,

Что мочи дует по волне.

Свернул к воде, иду по кромке.

Дорога – галька и песок.

Хлеб и вода лежат в котомке,

Шагаю с пятки на носок.

Заметил, что исчез вдруг берег,

Пешком захлюпал по воде,

А разум ждет, еще не верит,

Что оказался я в беде.

Вода вокруг, вода и сзади,

Вода течет куда-то в лес.

Темно и жуть на водной глади,

Смеется и проказит бес.

Иду вперед. Так, где же берег?

Вода залилась в сапоги.

Иду, и разум все же верит,

Что берег где-то впереди.

Дошел. Ступил на твердый берег,

Сел, вылил воду из сапог.

А кто теперь в ночи проверит:

«Сам я дошел иль вывел Бог!»

11.2005.

Встреча с Беловым

Уж сколько дней, забыл совсем,

Я изучаю ГСМ.

Сидят четырнадцать орлов

На кафедре, где сам Белов,

Когда-то бывший выпускник,

Пред нами бренными возник.

Любовь Петровна приняла

Все наши личные дела.

Хады Шарипович весной

Поведал всё про чан стальной,

Обвязку, трубы и забор.

А в мыслях наших перебор:

Нелепо снятся по ночам

Задвижки, краны тут и там,

Огромнейший стальной ПОЗ-Т

С цветной бумажкой ИКТ,

Борис Иванович, Ильгов,

Демидов с актом и Ершов.

Эх, все ж Россия велика!

Собрались все издалека.

Что, так сказать, греха таить?

Бензины надо изучить

И как ТС в бак заправлять

Зимой, при минус сорок пять.

Не шутка, чтобы ГСМ

Подать в ВС без ЭВМ.

Поэтому без лишних слов:

Спасибо, господин Белов!

03.2005.

Вулкан

России дымок от большого вулкана,

Как дым от костра на таёжном пути.

Европа вся в трансе, взволнован Обама:

Летать невозможно, лишь можно идти.

Застлал дым Европу и пепел развеян,

В ИКАО страх, ужас: а как же летать?

Панический страх к перелётам посеян,

Что есть уж в Европе – никак не отнять.

Китай испугался: а вдруг дым натянет,

Закрыл небеса раньше многих других,

Вдруг гром среди ясного солнышка грянет?

Ну, как не воскликнешь: «Китай просто псих!»

Сидят пассажиры, ждут манны небесной,

Тоскуют по дому, хотят миску щей.

В вокзалах вдруг стало тоскливо и тесно,

Людей – как селёдок иль в сетке лещей.

Опять, как обычно, картина «Не ждали»,

Ну, как наступает обычно зима.

Красивые лайнеры разом все встали,

Для всей заграницы проблема одна.

Излишне, брат, хвалят всех англоязычных:

Боятся вулкана, пожаров, воды;

Ведут себя тихо и, может, прилично,

Пока не возникло природной беды!

04.2010.

Гении и злодеи

Всегда находился какой-нибудь чудик,

Сидел, мастерил и пытался понять:

В квадрат колесо возвести, то, что будет?

К соседу бежит, чтоб копейку занять.

Нужны для занятий смекалка и опыт,

И деньги нужны на детали ему.

Подчас сам не знает, что тихо мнёт стопы

К вершине великой науки тропу.

Таких на Руси чудаками считали,

Никто не хотел относиться всерьез.

Вели чудаков тех на дыбу, пытали,

Жить можно и так, без квадратных колес!

Злодей же носил добрый образ вельможи,

Кто думал иначе, чинил строгий спрос.

От зверства злодеев мурашки по коже,

От них никогда нам не ждать сладких грез.

Злодей – истукан далеко не безликий,

Злодеи вершили, творили дела.

У оных в истории темные блики,

Но им загоралась и тухла звезда.

Злодеи Д^Арк на кострище пытали,

Они же и Бруно за разум сожгли.

Злодеи не просто безмозглые твари,

Коварства и злобы они короли.

И Гитлер и Сталин всё те же злодеи,

Они учиняли в стране геноцид.

Не слишком и умные были идеи:

Разгром и коварство народу чинить.

Злодеи не сами злодейство творили,

Вождям доверяла безумно толпа.

В толпе, как всегда, много праха и гнили

И гаденьких монстров, иуд и дерьма.

А гений, как травка на солнце, пробьется.

Их травят, сжигают, пытают и бьют,

А он не сгибаем, от пыток не гнется.

И гении снова науку куют!

05.2005.

Гимн женщине

Просили Всевышнего, деву Марию,

Отправив сражаться с фашизмом мужчин,

Хранить мужиков, защищавших Россию.

Поплакать от горя есть много причин.

Россию из праха, из пепла подняли,

Трудились с утра до глубокой ночи,

Водили машины и землю пахали,

Растили детей и пекли калачи.

Не вы ли трудились на лесоповале,

Ковали победу тяжёлым трудом?

Трудились и ждали, трудились и ждали,

Надежда жила каждый миг, день за днём.

Осилив разруху, вы были на стройках,

Вспахали, засеяли вновь целину.

Невзгоды и голод осилили стойко,

Не дали России спуститься ко дну!

А кто же детей в колыбели качает,

Очаг стережёт и тепло несёт в дом?

Об этом ребёнок с рождения знает,

Что женщина-мать окружает теплом.

Меняются время, природа и люди,

Меняются нравы, обычаи вспять,

Но жизнь, как и прежде, из семя разбудит

Земная царь-женщина, женщина-мать!

07.2006.

Глубина

Душа у русских там, где сердце,

Что ни творим – всё от души.

Возможно, есть для русских дверца

Во льду, на Полюсе, в тиши.

Туда, где ось, подходит «Сомов»,

Задумка – побывать на дне

Средь тишины, вдали от дома,

На небывалой глубине.

Руководитель Чилингаров,

«Миры» с собой: «Один» и «Два».

Нырнуть туда, где нет кальмаров,

Давно мечтает голова.

Для русских Север Ледовитый

С глубин веков, что дом родной.

Ныряет «Мир» вниз деловито,

Где тихо, холод и покой.

На дне темно и штиль без ветра,

Какой бы ни был ныне век.

Четыре книзу километра,

И не бывал там человек.

Трещит обшивка – толща давит,

Снаружи много атмосфер.

Мурашки, страх, но разум правит,

Артур, отнюдь, не старовер.

Всё ниже, ниже погруженье;

Опять всё тот же жуткий треск.

Реальность, явь, не сновиденье;

Артур молчит, в глазах, лишь, блеск.

Холодный душ от конденсата,

Но это мелочь и пустяк.

«Каморка» их не виновата,

Что в этот раз тут всё не так.

Коснулись дна, где ил нетленный

Их нежно, ласково обнял;

И этот грунт обыкновенный

«Мир» очень нежно в пробник взял.

Поставлен флаг Российский в точку

Вращенья севера Земли.

В журнал внесли скупую строчку:

«Здесь были русских корабли!»

Быстрей наверх, где солнце, небо;

Где белый лёд и полынья,

Где ждёт обед и ломоть хлеба,

Где ждут подъёма их друзья.

Но держит ил надёжно судно,

Никак не хочет отпускать.

Попытки всплыть, упорно, нудно;

Невольно вспомнишь Бога, мать!

И вот победа! Есть движенье.

Мотор урчит: наверх, наверх!

Невелико их прегрешенье –

В науке закрепить успех!

Немного сбились всё же с курса,

Работал лишь один маяк.

Жить? Умирать, гнить? – дело вкуса;

Кругом вода, да лёд, да мрак.

Нашли, однако, вскоре судно.

Попытка всплыть – ударил винт.

И снова стало очень трудно:

У «Мира» верх совсем разбит.

Толчок был очень ощутимый,

На семь десятков метров вниз.

И снова вверх (хоть бы не мимо!),

Разбит радар – стократный риск!

Вот полынья, родные лица,

Друзья, шампанское, аншлаг.

И долго будет после сниться

Во тьме на дне Российский флаг!

10.2007.

Давай ещё

Букет гвоздик иль роз букет с шипами,

А губы шепчут нежные слова.

Уста сомкнулись с сладкими устами

В объятьях, словно вечность замерла.

Давай ещё продлим в ночи мгновенья,

Укроемся от чуждых глаз вдвоём.

Здесь всё: и лес, и чудных птичек пенье,

Давай ещё…, давай, давай ещё!

Застолье, песни под гармонь в разгаре,

Вот кто-то лихо вдруг пустился в пляс,

Не в пьяном, уж поверь, угаре,

А для веселья, выпив только квас.

Давай ещё нальём для всех по полной,

Не бойтесь в праздник выглядеть смешно.

В дали туманной растворятся волны,

Давай ещё…, давай, давай ещё!

Бегут минуты, годы и столетья,

Всё так же вечны счастье и любовь.

И в мире снова подрастают дети,

Влюблённых пары будут вновь и вновь.

Давай забудем ссоры и раздоры,

Пусть жизнь к иным мирам влечёт,

Но о любви всё так же будут споры,

Давай ещё…, давай, давай, ещё!

06.2010.

Дальнобойщик

Он встретился совсем случайно,

Помимо трассы, вне дорог.

Ну, не сказать, чтоб уж нечаянно

Ступил к нему я на порог.

Судьба свела нас незнакомых

На щелье у большой реки,

Где дом рыбацкий встретил новых

Жильцов прогнозам вопреки.

На вид здоровый мужичина,

И повидавший передряг.

В глазах есть бес, а не кручина,

Сам из плеяды работяг.

Рука при встрече кисть мне сжала

Так, словно клещи иль тиски.

Ещё б! Рука всю жизнь сжимала

У фуры руль, не хвост трески!

«Я – Алексей», – сказал, – «Воронин,

Сам не из дальних я краёв,

Моя стезя – стальные кони,

Я – дальнобойщик, фура – кров».

Мы пили водку, говорили,

Ну, как обычно, обо всём,

Как раньше, до знакомства жили.

Поговорим и вновь нальём.

Он, хоть и пили, не был пьяным,

Спокоен был и не хвастлив,

Не спорил, как другие, рьяно,

Был вежлив и не тороплив.

«Жена – рыбак! Вы уж простите

И подскажите, где тут клёв?

Ей надо удить, как хотите,

Чтоб объяснить всё, нет сих слов».

Допили водку, попрощались,

Он книжку в память попросил.

Под вечер поздно мы расстались,

Мне в спину дождик моросил.

10.2008.