Вернее, сначала я повстречал ее. Она плыла как парусник королевской эскадры, рассекая не слишком густую толпу и заставляя встречных зевак оглядываться ей вслед. Она была красива и знала об этом. Легкая игра, похоже, доставляла ей удовольствие. Удивлять, сражать сверканием своих игривых глаз. Она этим жила, дышала удивлением окружающих, как воздухом.

Таинственная незнакомка. Я так и не успел с ней познакомиться, несмотря на то что она просидела напротив меня не менее пятнадцати минут. Всего через три столика, которые хозяин небольшого кабачка поставил на улице, пользуясь хорошей погодой и пытаясь привлечь посетителей.

Время от времени она бросала на меня жгучий взгляд и улыбалась.

И здесь появился Баралор. Тогда еще я не знал, что он маг. Он поедал незнакомку глазами и пытался что-то неуклюже говорить. Она отвечала односложно, уделяя больше времени окружающим, чем еще больше распаляла его.

Я посчитал, что обязан вмешаться. Он ли мог быть достойной парой такой красавице?

– Послушайте, любезный, ваше общество неприятно даме. Не могли бы вы ее оставить? – сказал я, подойдя к их столику.

Всю тщетность моего увещевания я понял после первой же его фразы:

– Это что еще за хлыщ? Указывать мне, что я должен делать, не может никто, – голос его был скрипуч и так же неприятен, как и он сам.

– Я вовсе не собираюсь вам указывать, но хорошие манеры никто не отменял.

– Ты, жалкая букашка, будешь мне говорить о манерах?! – Баралор зло стрелял глазами. Было видно, что только присутствие дамы сдерживает его от того, чтобы наброситься на меня.

Не знаю, чем кончилось бы наше препирательство, но в это время около кабачка остановилась повозка, запряженная парой лошадей, и незнакомку позвали.

– Фрея, ты едешь? – окликнул ее сидящий на козлах крепко сбитый парень с грубоватым, будто вытесанным несколько торопливым скульптором лицом. Отчего он выглядел чуть простовато.

Нимфу звали Фрея. Я провожал ее взглядом, гадая, обернется она или нет. Она обернулась, пусть мимолетно, и улыбнулась. Хотелось бы думать, что мне.

Баралор бросил на меня гневный взгляд, как будто в отъезде Фреи был виноват именно я, и поспешил покинуть место действия.

Мне же ничего не оставалось, как закончить обед и продолжить путь.

Баралор нагнал меня за поселком. Я было посчитал наш маленький инцидент исчерпанным. Но он был с этим не согласен. Его вороной конь был крупным, он сердито храпел и бил копытом. Конь определенно был под стать седоку.

Маг остановился, преградив мне дорогу. Видимо, неудача в беседе с Фреей его здорово расстроила. И все бы ничего, вот только, как это свойственно многим людям, страдающим чересчур завышенным самомнением, виновным в этом он посчитал совсем не себя.

Он навел на меня магический жезл, и я мгновенно оказался опутан невидимой сетью.

– Будешь знать, как лаять, лощеный столичный хлыщ.

Это было последнее, что я услышал, перед тем как заснуть. Проснулся я уже здесь и в том виде, в котором пребываю до сих пор.

С Димом стало все ясно. По крайней мере, с тем, как он попал в замок мага – пострадал из-за дамы, причем едва ему знакомой. Рассказывая свою историю, он заметно оживился. Воспоминания определенно пошли ему на пользу. О, как бодро мотает хвостом. И как это у человека получается? Или у собаки? Его внешний вид меня постоянно сбивал с толку.

– Слушай, Дим, а что он хотел от той девушки? В смысле, маг.

– Посмотрел бы ты, как бегали его маслянистые глазки, когда он с ней разговаривал. Знамо что – понравилась она Баралору, такая не может не понравиться. Вот только он совсем ей не пара.

– Да, красавцем его не назовешь. А что, Баралор не может стать симпатичнее? Маг он, ты сам говорил, не из худших. Вот тебя он даже в собаку превратил, превратил бы себя в писаного красавца. А что, чем не выход? Глядишь, и получил бы более благосклонный взгляд. Толпы поклонниц с его-то манерами он бы не собрал. Но все же, чем это не выход? Он мог бы повысить свои шансы на успех у дам.

– Ха, если бы мог, – Дим смешно пошевелил усами, – все не так просто. Аура человека слишком тесно связана с его внешним видом. Ты говорил, что у меня желтая аура.

– Да, и ты сказал, что это цвет превращения.

– Вот именно. Желтого больше всего. Мы имеем перекос ауры в цветовом диапазоне. Если обыкновенный человек будет в заколдованном виде, для него это лишь неприятно. Не полезно, конечно, тоже, но не слишком. А вот для мага это просто крах. Привыкая оперировать аурой, он обретает вторые руки, а может, и третьи, и четвертые. Вот только каждая аура индивидуальна. Нет, конечно, есть поверхностные изменения, вызванные, прежде всего, эмоциями, но они во вполне привычных пределах. А здесь получается такой перекос, что все возможности мага по оперированию своей аурой сводятся почти к нулю. Короче говоря, маг просто не способен к волшебству, будучи в превращенном состоянии. Нет худшего наказания для того, кто привык манипулировать своей аурой. Для него это все равно что вдруг разучиться ходить.

Вот оно что. Тогда многое становится понятно.

– А долголетие, болезни, старость?

– С этим проще. Для всего этого не требуются кардинальные изменения ауры. Скорее, наоборот, поддерживая свое биополе в стабильном состоянии, маг продлевает себе жизнь, о болезнях же и говорить не стоит, о тех, что присущи обычным людям. Единственное, что угрожает магам, – это повреждение ауры. Нанести его может другой маг, или Магистр, или неосторожное обращение с магической энергией.

– А Магистры сильнее магов или нет?

– Магистры-то? Пожалуй, посильнее будут. Вот только не везде. В местах, где магофон высок, Магистр почти всегда оказывается сильнее мага. Так происходит в большинстве случаев, но есть места с необычайно низким магофоном. Люди там предпочитают не селиться, животные почти не водятся, растительность и та не блещет пышностью. Вот там у мага все преимущества, только Магистры таких мест не любят.

Еще бы, маги запасливы и от магофона мало зависят, в то время как Магистры предпочитают не запасать энергию впрок. Что касается мест с низким магофоном, то здесь вопрос интересный. Непонятно, что является следствием, а что причиной. Люди ли не селятся поблизости от этих мест, и потому там низок магофон, или магофон низок из-за отсутствия живых существ в данном районе?

– И главное, никто, кроме Магистров, не знает основы их могущества. Если о магах известно довольно много, о Магистрах почти ничего, – продолжал Дим. Я задумался и пропустил часть его речи.

– Отчего же? Если они живут преимущественно в городах в окружении людей, почему о них мало известно?

– Живя в городах, они являются, пожалуй, большими отшельниками, чем маги, которые предпочитают селиться на окраинах или вообще на отшибе. Они, конечно, вынуждены до некоторой степени считаться с муниципалитетами и властью дворян. Время от времени они выполняют поручения власть имущих. Но и только. Магистры практически не заинтересованы в заказах. Деньги для них значат не слишком много. Все, что им необходимо, они получают сами. А, как известно, нет лучшего повода для общения, чем взаимный интерес.

Что правда, то правда. Отсутствие взаимного интереса делает заинтересованность однобокой.

– Они что, вообще к людям не обращаются?

– Бывает. Но редко. Что касается магов, то они вынуждены прибегать к взаимовыгодному обмену. То есть деньги им совсем не кажутся лишними, по крайней мере, тем, которые предпочитают не вести аскетический образ жизни.

– А приворожить какую-нибудь красавицу он не может?

Дим отшатнулся:

– Не к ночи будет упомянуто, – он три раза топнул левой ногой, то есть лапой. Должно быть, это было что-то вроде того, как три раза плюнуть через левое плечо. – Баралор еще не совсем рехнулся. Посягать на промысел создателя? Это надо совсем с головой не дружить. Дарующий искру каждому существу дарует и свободу воли. И не смертным менять установленный им порядок. С таким не шутят.

– И что будет с нарушителем? Дарующий покарает его? – спросил я с интересом.

– Это уж непременно. Может лишить удачи, а может и искру загасить. Но, скорее всего, нарушившего неприкосновенность свободы воли устранят его же коллеги, или местный властитель пошлет убийц, а то и Магистра подрядит для устранения нарушителя. С этим строго, никто не хочет стать марионеткой в чужих руках, и потому с попытавшимися оказать ментальное воздействие расправляются непременно.

– А этот запрет не пытаются обойти?

Весь опыт моей прошлой жизни говорил о том, что как только появляется запрет, тут же появляются желающие его обойти. Причем чужой негативный опыт далеко не всегда идет на пользу.

– Случается иногда. Редко. Пытаются обмануть, обманывая в основном лишь себя. Искру не обманешь. Подтасовать карты, играя с судьбой, никак не получится. Был, правда, один забавный случай в столице. Года четыре назад. Споров тогда вокруг него ходило много. Один молодой маг придумал хитрый ход, как ему показалось. Сил он был невеликих, возрастом юн и темпераментен был в гораздо большей степени, чем привлекателен. Ничем среди прочих заметно не выделялся. Как вдруг с какого-то времени он начал вызывать симпатию у дам, несколько большую, чем среднестатистическая. Не говоря уже о том, что большую, чем он имел совсем недавно. Естественно, заподозрили ментальное влияние. И что бы ты думал? Столичные Магистры проверили всех женщин, с которыми он встречался. Изменений в ауре не нашли. Потом догадались проверить самого мага. Он заколдовывал себя, делаясь в глазах женщин более привлекательным. Да, он терял на время свои способности. Но те были не слишком велики, и ради популярности у женщин он готов был от них отказаться. Это, конечно, не прямое влияние. Способ гораздо менее действенный, но он и не ставил себе целью понравиться какой-то даме, которой был неприятен.

– Вот хитрец.

– Ну да. По крайней мере, он сам так считал. В столице тогда разразилось немало споров, считать ли это ментальным воздействием или нет. С одной стороны, он привлекал-таки дам, с другой – обращал воздействие лишь на себя.

– И чем все это закончилось?

– После долгих споров пришли к выводу, что он виновен. Но наказание решили все же смягчить. Жизнь ему оставили, а вот магических способностей лишили напрочь, другим в назидание. Совет столичных Магистров на многое способен. Не знаю, как уж ему после этого жилось, вот только столицу он покинул очень быстро. Не выдержал насмешек.

– Могу себе представить, – улыбнулся я. – Враз лишиться не только всей своей привлекательности, но и способностей.

Случай действительно был забавный и поучительный. Эх, не зря Баралор решил обучаться хорошим манерам. Только с его-то характером… Нет, это, конечно, похвально. Вот только боюсь, что бесполезно. К гнилой основе не пришьешь крепкие заплаты.

Время уже двигалось к полуночи, когда я решил, наконец, вернуться к себе. Ну, надо же, это я о своей комнате без окон. С другой стороны, она была мне привычна, пусть и в малой степени. Планы на завтра намечались обширнейшие, а отдыхать в месте более-менее знакомом все же лучше, чем изобретать что-то лучшее среди ночи.

Я пожелал Диму спокойной ночи и пообещал, если завтра наш рацион не улучшится, заняться этим вопросом самостоятельно. Много ли собаке, то есть заколдованному человеку, надо для счастья? Обещание мое привело Дима в отличное расположение духа, и он улегся спать пусть голодный, но весьма довольный. Надежда – великое чувство, единственное, что может внушить оптимизм в трудную минуту.

Зайдя в комнату, я включил полог сигнализации. Уж не знаю зачем. Неожиданных посетителей я не ждал, да и Дим чужих не пропустит. Не иначе действия Баралора выработали во мне привычку? Впрочем, быть настороже никогда не помешает – кто знает, какие сюрпризы еще таятся в замке злого мага. Завтра, все завтра. Я уснул в самом отличном расположении духа, наверное, первый раз за все время моего пребывания здесь.