Ворота тоже были примечательными. Судя по конструкции, они имели электрический привод. Когда-то. Много лет тому назад. Впоследствии чья-то инженерная мысль модернизировала это устройство, приделав к установленному редуктору ручку. В качестве двигателя выступал дюжий бородатый детина. Он и вращал данный механизм, не забывая при этом почтительно приветствовать подъезжающего к воротам всадника.

Вот попал так попал! И куда это меня занесло? А конь-то, зараза, так и косится. Не кормили его, что ли? Что ж, разве я нарочно ему на шею прыгнул?

Недовольного коня увели откуда-то подскочившие конюхи, а меня настойчиво пригласили пройти в помещение, больше полагаясь на жесты, чем на совсем непонятную мне речь. Странно все это.

Мой спутник (буду называть его так, поскольку это придает мне хоть немного оптимизма) проводил меня в небольшое помещение без окон, подождал, пока я зайду, и задвинул засов. Было слышно, как он облегченно вздохнул, закрыв дверь. Должно быть, он был не вполне уверен, правильно ли поступает, и радовался тому, что можно какое-то время не думать о том, что же, собственно, со мной теперь делать. Эх, мне бы его проблемы! Уж я бы нашел, что со мной делать…

Должен заметить, что все эти события изрядно меня утомили. Причем не столько физически, сколько эмоционально. Не так-то легко собраться с мыслями, когда на твою голову сваливается сразу столько происшествий. И каких происшествий, такое случается далеко не каждый день. И потому, против всякой логики, я не стал расхаживать по предоставленной мне любезно комнате в поисках выхода. Я даже не стал проверять стены на прочность или рыть подкоп, на подобное у меня не осталось сил. Вместо этого я спокойно прилег на стоящую в углу кровать и безмятежно заснул.

Снилась мне Риточка в образе Екатерины Второй с розовой пандой на руках. Панда корчила рожи, одна уморительнее другой, а смеяться было неприлично. Все-таки царский прием. Вот я и терпел как мог, сдерживая смех.

И потому первым делом, как только проснулся, я дал себе волю и от души расхохотался, чем распугал собравшихся вокруг меня с сетью наперевес дворовых людей. Люди шарахнулись в сторону. Должно быть, они вообразили, что я смеюсь над их нелепыми потугами всего лишь впятером окружить ужасного меня. У меня в мыслях такого не было, я не ожидал, что меня будут ловить сетью. Подбадриваемые командами моего недавнего спутника, они собрались с силами, повалили меня, завернули в сеть и понесли. Что за странная привычка – носить людей в сети?

По дороге я попытался пару раз взбрыкнуть ногами, но снасть держали крепко. Меня притащили на второй этаж в помещение, заполненное аппаратурой странного вида и непонятного назначения.

Увидев окружающие меня приборы, я удвоил усилия и стал брыкаться что было сил. Но, несмотря на мое сопротивление, мне на голову водрузили странного вида шлем. Свет стал меркнуть, звуки затихать, и я провалился в глубокий сон. Должно быть, это все из-за шлема, будь он неладен. Этот сон был совсем не таким, как прошлый. Никакой панды, никакой Екатерины Второй не было и в помине. Лишь какие-то яркие круги стремительно проносились у меня перед глазами, убегая вдаль ранее, чем я успевал их как следует рассмотреть. Затем круги исчезли, и я задремал без всяких сновидений.

Несмотря на столь странные события, пробуждение оказалось неожиданно приятным. Первым, что я увидел, было юное лицо божественной нимфы. Она держала меня за руку и мило улыбалась.

Можете ли вы представить, как я обрадовался? После кусачего коня и стреляющего всадника – нимфа.

Какое приятное… заблуждение! Любит жизнь сначала удивить нас, а потом преподнести разочарование. Прелестная незнакомка сияла, потому что была залита светом из расположенного рядом окна.

Оказалось, что это вовсе не нимфа, а всего лишь служанка в доме барона Рамеля. И не божественная, а всего лишь довольно симпатичная. Но мог ли я ожидать даже этого? После кошмарного воспоминания о том, как я засыпал, опутанный сетью, со шлемом на голове, даже приветливое лицо старого дворецкого Енхи показалось бы мне вполне симпатичным.

Тем временем божественная нимфа, то есть милая служанка, поднялась и побежала в соседнюю комнату, взволнованно крича по пути:

– Господин барон, господин барон, он проснулся!

Лежал я, кстати, совсем не там, где задремал в этом доме в первый раз, и не там, где мне надевали на голову ужасный шлем. Комната была светлой, кровать – большой и мягкой, с каким-то странным балдахином и резными лакированными стойками по углам.

Ага, тот, кого я встретил на дороге и кто привел меня в это необычное место, стало быть, барон. Что ж, надеюсь, приятно будет познакомиться – с баронами мне общаться еще не приходилось. А он за то время, пока я его не видел, успел переодеться в домашний костюм – ярко-фиолетовый, с каким-то дурацким плюмажем. Наверное, довольно модный, но я никогда не умел разбираться в моде. На лице хозяина дома застыла самая добродушная улыбка, какую только можно себе представить. Не прошло и секунды с момента его появления в комнате, как я услышал его могучий голос.

– Рад, что вы пришли в себя, уважаемый гость! Позвольте представиться. Барон Мирко фон Штоф фон Рамель. Счастлив приветствовать в моем фамильном поместье столь достойного кавалера.

Хм, это я достойный кавалер? Ладно, если хозяин дома придерживается такого мнения, то кто я такой, чтобы спорить? К тому же утверждение не лишено определенной логики и правдиво минимум наполовину – я уж точно не леди. Что касается достоинства, то как-то неудобно судить о себе, пусть обо мне судят другие. Хозяин этого дома, например. Барон тем временем продолжал:

– Я надеюсь, вы извините меня за тот маленький инцидент на дороге? Право, я не знал, что имею дело с благородным человеком. Вы так неожиданно свалились на шею моего коня, что я принял вас за разбойника.

– Ага, то-то вы сокрушались, что не смогли в меня попасть, – и дался мне этот шар на дороге.

– Ну что вы, сударь, и в мыслях такого не было. Я как раз очень рад, что не смог в вас попасть. А сокрушался из-за того, что напрасно потратил заряд для блюмбера.

– Для чего?

– Для блюмбера. Это та штука, из которой я стрелял. Заряды для него очень дороги, знаете ли. Это все от неожиданности. Слишком неожиданно для нас с Роско вы появились, вот я и пальнул с перепугу. Еще раз прошу меня простить, подобная несдержанность недостойна дворянина. Когда огляделся, понял, что вы один, к тому же без оружия. Вот я и расстроился, что так бестолково потратил дорогой заряд без всякой необходимости.

И здесь парадоксальная мысль, пусть и с некоторым опозданием, пришла мне в голову. С чего это вдруг я стал понимать, о чем говорят окружающие? Помнится, на дороге, да и по пути в поместье барона все обстояло несколько по-другому. Я не успел додумать мысль до конца, так как барон поставил меня в тупик совсем простеньким вопросом.

– А что это за «шпрехен» такой, о котором вы упомянули там, на дороге?

– О, не обращайте внимания, любезный барон, это всего лишь присказка. Я хотел сказать, что очень рад.

Чему там, собственно, было радоваться? Стою на обочине дороги с поднятыми руками рядом с обгоревшим кустом…

– А, ну тогда ладно. Признаться, сударь, вы меня очень заинтересовали. Одеты необычно, язык наш не понимаете. К тому же и появились весьма экстравагантно. Все это любопытно. Пришлось мне отправлять посыльного к моему соседу, графу ля Фолтену. У него сохранился со старых времен лингвистор. Конечно, его использование обойдется мне в изрядную сумму, граф прижимист. Да что же здесь поделаешь, любопытство… – Барон печально вздохнул. – Любопытство того стоит. Лингвистор он все-таки одолжил. Его шлем мы и надевали на вас в лаборатории. Уж извините, что несколько шокировали вас этим. Тогда мы еще не знали, что имеем дело с благородным человеком.

– А с чего вы, собственно, взяли, что я благородный?

Не то чтобы я возражал, но все-таки интересно.

– Как с чего? Мы же надевали на вас шлем лингвистора, – удивился барон, – а прежде чем загрузить в вас знание языка, лингвистор должен был установить ваш психотип. Вот он и составил ваш полный психологический портрет. Здесь уж сразу понятно, кто плут и негодяй, а кто человек благородный.

– Признаться, до сегодняшнего дня я и не подозревал, что окажусь благородным.

– Понимаю, – сокрушенно согласился барон, – отрыв от корней. Злая судьба не дала вам возможности узнать линию своих предков. Только лингвистор не обманешь. Благородство, оно не снаружи, оно внутри нас. И здесь уж или оно есть, или его нет.

Слова человека, умудренного жизнью. Что ж, если барон хочет считать меня благородным человеком, так тому и быть.

– Позволите узнать ваше имя, уважаемый гость? – поинтересовался хозяин дома.

Да, пора, пожалуй, представиться. А то он все о себе да о себе. Невежливо с моей стороны.

– Андрей Захаров. Можно без отчества. Для друзей – просто Андрей. Титул, к сожалению, назвать не могу, по причине отрыва от корней…

– Это мелочи. То есть, конечно, это очень трагический факт, – сказал барон, сделав суровое лицо, – но, я надеюсь, он не помешает вам принять мое предложение. Не хотите ли немного подкрепиться?

Отрыв от корней совершенно не мешал мне подкрепиться, в чем я и поспешил заверить барона.

– Охотно.

– Я расскажу вам о том, что нас в данный момент окружает и о своих соседях. И мы подумаем, как нам быть дальше.