Его философские высказывания, а он часто использовал их на своих лекциях, служили мощным мотиватором для студентов и пробуждали интерес к выбранной профессии для тех, кто был нацелен на успех в жизни, а их, к неописуемому удовлетворению Марко, было подавляющее большинство. Он, например, говорил студентам, что если они сейчас уснут, то им, конечно, приснится их мечта. Если же они вместо сна выберут учебу, то воплотят свою мечту в жизнь. И продолжал, говоря, что когда они думают, что уже слишком поздно что-то начинать, на самом деле, всё еще рано. И что жизнь – это не только учеба, так что если они не могут пройти даже через эту ее сравнительно короткую часть, то на что тогда они, вообще, способны? А рассказывая о подписанных им контрактах на прочтение лекций в университетах разных стран, с порой более чем просто щедрыми гонорарами, он уже показывал на собственном примере, что их будущая зарплата будет прямо пропорциональна их уровню образования. Это было, наверное, самым впечатляющим убеждением для молодых умов!

– Поэтому, – шутил он, – помните, что даже сейчас ваши враги и конкуренты жадно листают книги. И никогда не говорите о том, что у вас нет времени. Времени у вас ровно столько же, сколько его было у Леонардо да Винчи, Микеланджело, Томаса Джефферсона, Пастера и Альберта Эйнштейна.

Сегодняшняя лекция была посвящена тому периоду в истории человечества, которую впоследствии назвали Возрождением и гению той эпохи – Леонардо да Винчи.

– В «Жизнеописании наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари говорил о ста пятидесяти художниках. Небывалое цветение талантов и гениев, подобное тому, какое было в древней Греции. Нет ни одного из них, у кого бы не было своей особой индивидуальности и прелести. Легко можно было насчитать там порядка двадцати школ и дюжину величайших мастеров, таких как Джотто, Брунеллески, Донателло, Анжелико, Мантенья, Веронезе, Тициан и Тинторетто. Но над этой многоцветной толпой и сияющими корифеями возвышаются, словно полубоги, три сверхчеловеческих гения, которые излучают сверхъестественный свет. Ибо если другие заимствуют свой огонь из своей эпохи, то эти получают свой из непостижимых сфер и освещают его лучами самое отдаленное будущее. Их имена – Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль.

Они не похожи друг на друга, они не продолжают друг друга и черпают из разных источников. Они были соперниками, а подчас – врагами. И все же эти утонченные одиночки, которые глядят друг на друга и оценивают друг друга издалека, образуют единое и гармоничное целое. Ибо в них воплощена разумная душа Возрождения. В них выражаются его самые глубинные стремления, самые тайные помыслы. Все трое желали смешения эллинского и христианского идеала, и это было их горячей и отважной мечтой. Но они пытались достичь этого различными путями.

Если искусство в своей высшей мощи становится эстетическим и духовным посвящением, Леонардо будет тогда волхвом, который ведет нас вместе с двумя архангелами Возрождения, несущими людям пробужденную Красоту, Силу и Любовь. С каждым из этих трех проводников Ад, Земля и Рай меняют облик, и все же это будет та же самая Вселенная. Ибо великим гениям свойственно лицезреть богов, которых не видит толпа, и показывать нам метаморфозы Природы и человека под их влиянием.

Сколько бы столетий ни отделяло нас от жизни и деятельности гениальных людей, – говорил Марко, – интерес к их личностям и творениям остается неизменным. Он продиктован желанием узнать как можно больше о том, как проявилось их могучее дарование, какие черты характера способствовали достижению ими столь значительных успехов в науке, технике, общественной мысли, литературе, искусстве и других областях человеческой деятельности.

Знакомство с жизнью и деятельностью гениев лишний раз убеждает в том, что единого рецепта гениальности не существует. Большинство великих людей считало, что своими открытиями и достижениями они обязаны прежде всего трудолюбию и прилежанию. Так, Томас Эдисон, наиболее плодовитый изобретатель 20 века, совершивший более 1000 открытий, утверждал, что «секрет гения – это работа, настойчивость и здравый смысл», а «успех – это 10% везения и 90% потения».

– А правда ли, что Эдисон не ходил в школу? – прервал его один из студентов, наиболее внимательно слушавший профессора.

– Хорошо, – улыбнулся Марко, – раз уж вы задали такой вопрос, давайте сделаем небольшой экскурс в его биографию. Тем более, что это в какой-то мере соответствует теме сегодняшней лекции. Так вот, говорят, что однажды юный Томас Эдисон вернулся домой из школы и передал маме запечатанный конверт с письмом от своего учителя. Мама, после некоторой паузы, зачитала сыну письмо вслух, со слезами на глазах: «Ваш сын – гений. Наша школа слишком мала, и здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами.» А через много лет после смерти матери, а Эдисон к тому времени уже был одним из величайших изобретателей века, он однажды пересматривал старые семейные архивы и наткнулся на то самое письмо от учителя. Он открыл его и прочитал: «С сожалением вынуждены сообщить, что Ваш сын – умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Поэтому рекомендуем Вам учить его самостоятельно дома». Эдисон прорыдал несколько часов. А потом записал в свой дневник: «Томас Алва Эдисон был умственно отсталым ребенком. Благодаря своей героической Матери он стал одним из величайших гениев своего века.»

В аудитории повисла тишина и было слышно, как тикают настенные часы за спиной профессора. Марко выдержал паузу и, спустя полминуты, продолжал:

– Был такой выдающийся российский физиолог Павлов, который уверял: «Ничего гениального, что мне приписывают, во мне нет. Гений – это высшая способность концентрировать внимание… Неотступно думать о предмете, уметь с этим ложиться и с ним же вставать! Только думай, только думай все время – и все трудное станет легким. Всякий на моем месте, поступая так же, стал бы гениальным». Но если бы все было так просто – мир состоял бы из одних гениев. А их по-прежнему рождаются единицы в столетие.

Совершенно иной была точка зрения немецкого философа Иммануила Канта. Он считал, что гениальность – это дар, который не может быть благоприобретенным и, потому, не зависит от обучения, воспитания и прилежания. И действительно, об Архимеде и Ньютоне, Леонардо да Винчи и Микеланджело, Бахе и Моцарте можно с уверенностью сказать, что они родились гениями. Надо понимать, что главной отличительной особенностью гениальной личности во все времена была способность видеть глубже и дальше других, отбирать из огромного числа фактов и явлений самые важные, создавая на этой основе стройную систему мироздания. Недаром, когда один из учеников Конфуция назвал его многоученым, философ возразил: «Нет, я всего лишь связываю все воедино, не более того». Так, в результате творческого переосмысления гением существующего мира, рождается нечто новое и небывалое. Говоря об этом гигантском труде, итальянский мыслитель Никколо Макиавелли подчеркивал, что «нет ничего более трудного, чем браться за новое, ничего более рискованного, чем направлять, или более неопределенного, чем возглавить создание нового порядка вещей».

Сосредоточиваясь на решении глобальных проблем, увлеченные творчеством гении нередко живут в своем, особом, далеком от окружающих, мире. Вот почему их биографии зачастую изобилуют фактами, свидетельствующими о присущих им в обыденной жизни непрактичности, рассеянности, исключительной чувствительности и невосприятии самых простых вещей. Отсюда так много легенд, окружающих каждую гениальную личность, и попытки психологов, начиная с 17 века, провести параллель между гениальностью и помешательством. Кстати, одним из аргументов, используемых ими, служили высказывания… самих гениев, в частности, слова Аристотеля о том, что «не было еще ни одного великого ума без примеси безумия». Современная психологическая наука убедительно опровергла такого рода теории. Но какими бы ни были результаты влияния гениальных личностей, все они так или иначе изменяли мир, в котором мы живем.

Леонардо да Винчи был из числа этих гигантов – гениев, которые пролагают дорогу в будущее для всего человечества. Он жил в то время, – продолжал Марко лекцию, – когда человечество знало об окружающем его мире до обидного мало. Несколько веков отделяло тот период от развития туризма и мало кому тогда могло прийти в голову путешествовать из одной лишь любознательности, ведь такие путешествия были крайне рискованным делом, а зачастую и смертельно опасным занятием в связи с отсутствием соответствующего транспорта, а также по причине того, что иноземца, в первую очередь для своей собственной же безопасности, следует сначала ликвидировать, а уже потом можно и поинтересоваться, кем он был и что он делал в чужих краях. Только купцы, будучи храбрецами и коммерсантами по натуре, в погоне за маячившей солидной выгодой отваживались на дальние странствия. Даже на серьезных географических картах тех времен часто можно было видеть надписи «Здесь живут люди с длинными ушами» или «Страна Обезьян». Некоторые же места на картах и вовсе были девственно пустыми – вплоть до 19 века! Америку только что открыли, но попасть туда в то время было вовсе не легче, чем в наши дни улететь на Луну. Но, несмотря на кажущуюся темность, посреди загаженных площадей Европы, над узкими кривыми улочками, куда сливались нечистоты из окон жилищ, уже вздымались величественные соборы. Что касается наук, они только зарождались, и на ученого смотрели как на экзотическую диковинку. Любой стремившийся к познанию образованный человек занимался всем сразу – от математики до алхимии, и от астрологии до специалиста по гаданию на хрустальном шаре.

Но в памяти человеческой остались не загаженные улочки и мракобесие того времени, а свершения: мозаики и великолепные статуи, картины и книги, диковинные механизмы и взрывающие мозг научные открытия. Леонардо да Винчи, будучи человеком универсальным, мог браться за множество дел, и все удавались ему настолько, что поражало умы современников. Он создал загадочную Джоконду, и другие не менее потрясающие картины, как инженер он создал военные машины, занимался гидротехникой, разрабатывал летательные аппараты, первым в мире разработал идею парашюта и вертолета.

– Может он был пришельцем из других миров? – студент с задней парты прервал лекцию.

– Леонардо да Винчи, скорее, застрял в промежутке между веками из-за поломки машины времени, – вполне серьезно проговорила симпатичная студентка слева от Марко.

– Нет, – покачал головой Марко, – все эти многочисленные версии созданы теми, кто не в состоянии понять, на что способен человеческий ум, когда он принадлежит великому человеку, одержимому творчеством и идеей, и какой бешеной работоспособностью и энергией такие люди могут загораться ради достижения своей вроде бы недостижимой цели! – глаза Марко пылали огнем, – пол-тысячи лет назад люди, хотя бы частично сравнимые с уровнем Леонардо, имели достаточно дерзости, чтобы всерьез познать секреты нашего необъятного мира. Они чувствовали в себе силы и это давало им смелости браться решительно за любое дело – от сотворения соборов и написания великих картин, до создания катапульты, танка, и водолазных костюмов. Перед их успехами и открытиями нам следуем почтительно склонить голову, – закончил лекцию Марко, подкрепив свою пламенную убежденность цицероновским красноречием.

Ближе к вечеру, вернувшись домой и поставив разогревать только что купленную пиццу в микроволновую печь, Марко сменил свой университетский костюм на свитер и джинсы, бережно поместив костюм в стенной шкаф. Тщательно помыв и высушив руки, он вышел на кухню. Печь пару минут назад уже просвистела готовность ужина и Марко налил себе бокал сухого красного вина Кьянти, сделав первый маленький глоток.

– Ах, этот божественный Кьянти! – смаковал Марко в одиночестве. – Ведь когда-то это было обыкновенное дешевое вино в соломенной корзинке, а сейчас оно стало просто феноменальным по популярности напитком, совершив революцию в производстве вин во всей Италии. Именно благодаря этому вину из винограда сорта санджовезе – тосканского культа и гордости – в мире появился интерес и к другим итальянским винам.

– Пусть все знают, что в Тоскане делают самые высококачественные вина, – это он произнес с пафосом истинного патриота, и, как ему послышалось, вслух.

Как обычно, по вечерам он включал телевизор, который, казалось, мог показывать только круглосуточный новостной телеканал итальянской государственной телерадиовещательной корпорации Rai News 24. Каждые 30 минут на канале шел обзор последних новостей, за которыми следовала далеко не всегда нужная и не всем полезная всячина, как обзор трафика на дорогах, погода, аналитика, специальные репортажи и тематические рубрики.

Вот и сейчас, например, сообщалось, что в сегодняшней Флоренции накопилось множество внутренних проблем, и некоторые из них, в частности, вопрос с потоками мигрантов, нахлынувших в Европу в поисках dolce vita, создавали головную боль правительству, являясь труднорешаемыми. Сегодня днем, говорилось в репортаже, у здания префектуры произошли столкновения группы сомалийских беженцев со стражами порядка. Около 50-ти мигрантов требовали от местных властей разрешить проблему с жильем, возникшую после того, как в минувший четверг сгорело здание бывшей фабрики, в котором они размещались. Тогда погиб один человек. Несколько участников протеста попытались проникнуть в префектуру, однако путь им преградила полиция.

Во второй части того же репортажа говорилось о том, что другая, более предприимчивая часть мигрантов из все той же нахлынувшей волны беженцев в регионе, пытаясь как-то наладить жизнь в чужой стране, стала создавать собственный малый бизнес. В основном, это были пункты продажи кебабов и шаурмы. К сожалению, выпускаемая ими продукция была крайне далека от гигиенических норм, что приводило к повторяющимся случаям отравления местного населения, как правило молодых людей и студенческой молодежи, а также туристов-зевак. Реакция властей не заставила себя ждать; город вводил жесткие меры санитарного контроля, закрывая одну торговую точку за другой. Власти также запретили владельцам ресторанов и кафе, расположенных в центре Флоренции и исторических кварталах, иметь в меню менее 70% местных блюд. Местные власти справедливо считают, что в городе, который является мировым объектом исторического наследия, такие действия непозволительны. Флоренция, по их мнению, должна сохранить традиции и свою кухню.

Телевизор работал, продолжая свою зомбирующую деятельность, но для Марко он зачастую просто создавал звуковой фон для другой активности. Он давно уже научился улавливать только нужную ему информацию, не подпуская к своим органам чувств всё лишнее, что засоряло мозг и отнимало драгоценное время.

Пицца, которой он собирался сейчас поужинать, называлась то ли «Четыре сыра», то ли «Четыре сезона», Марко так и не научился разбираться в многообразных разновидностях пиццы. Хотя, разве это важно, коли она выглядит так аппетитно? В начинке ее успешно сочетались четыре традиционных вида сыра: Рикотта, Моцарелла, Горгонзола и Пармезан; и разделена она была на четыре сектора, каждый из которых означал одно время года. Весна: артишоки и оливки. Лето: цветной перец. Осень: сыр Моцарелла и спелые томаты. И Зима: отварные яйца и грибы.

Пицца была свежей, сочной и незаметно растаяла во рту. Удивившись тому, как быстро он с ней разделался, Марко стал по обыкновению работать над конспектами для завтрашних лекций, по расписанию их у него было несколько. «Надо бы пораньше уснуть сегодня», – сказал он самому себе.

Закончив с бумагами, он пробежался глазами по утренней прессе, и, наконец, вспомнил о письмах, что вручил ему сегодня почтальон. Первое было от Дэвида, старого друга – одноклассника, приглашавшего его в Рим на свою свадьбу. «И ты, Брут», – усмехнулся Марко, зная, что Дэвид сейчас назвал бы его «последним из Могикан», поскольку, по сведениям Марко, он сегодня был единственным из всего их класса, кто еще не обзавелся собственной семьей.