Глава 9

Проклятье!

Умываясь, Кейд продолжал ломать голову над тем, что случилось вчера ночью, когда мадемуазель ла Кросс была в его спальне. Очевидно, пока ничего. Он был полностью одет, когда проснулся. И если верить Даньелл, там были Дафна и Рейф.

Кейд злился на себя, поскольку сделал именно то, о чем предупреждали его брат и невестка всего несколько часов назад. Видимо, он просто не может вести себя прилично даже один вечер!

Кейд вздохнул. С другой стороны, вчерашнее происшествие поможет ему поддерживать образ пьяного болвана в глазах мадемуазель. Чем более бесполезным будет считать его Рейф, тем лучше.

Однако напиться до беспамятства – это позор. А потеря самоконтроля в его положении – весьма опасная вещь. Люди вроде него, теряя самоконтроль, теряли жизнь. Ему нужно приняться за дело и сосредоточиться на своем плане. Чем скорее он сумеет найти необходимые ответы, тем раньше уедет. Оставаться здесь дольше нельзя по многим причинам, включая необходимость держаться подальше от чертовски соблазнительной и отвлекающей от дел камеристки.

Она удивила его, хотя люди никогда его не удивляли. Его тянуло к ней, хотя он предпочитал высоких блондинок с формами. Но что-то в этой миниатюрной, черноволосой гибкой женщине его привлекало. Возможно, дело в ее самоуверенности. Она непринужденно обменивалась с ним репликами, а сегодня утром с дерзким видом заявилась в его комнату. Потребовала, чтобы он выпил стакан зеленого эликсира, и осмотрела его руку, причем даже не поздоровалась сначала.

Французы были людьми бесцеремонными. Но в этой женщине было что-то бесконечно интригующее. Она, несомненно, красива. Настолько, что дыхание перехватывает. Гораздо красивее, чем он предполагал, даже после того, как Рейф так строго велел ему не приближаться к ней. Возможно, Кейду следует поступить правильно и извиниться перед ней за свое поведение прошлой ночью. Может, они даже выпьют вместе. Бокальчик виски никому еще не повредил.

Он намылил лицо и поморщился, коснувшись синяка на щеке. Люди говорят, что он похож на Рейфа как две капли воды. Но у него волосы длиннее. А теперь еще и синяк под глазом. И сейчас разница видна всякому.

Кейд покачал головой и вытер лицо полотенцем. Несмотря на все предупреждения брата и невестки, он уже решил, что его флирт с мадемуазель ла Кросс никого не касается. Он не впервые затаскивал в постель горничную, но хорошеньких горничных по тринадцать на дюжину, а у него есть о чем побеспокоиться и без них. Как теперь, спрашивается, он объяснит Томлинсону происхождение фингала под глазом?

Кейд оделся. Он никогда не понимал, как это Рейф сумел привыкнуть к проклятому камердинеру. Он и представить не мог жизнь в обществе человека, который постоянно торчит рядом, беспокоясь из-за каждой морщинки или, не дай бог, кровавого пятна на одежде. Но хотя сам Кейд и не думал нанимать камердинера, он все же определенно восхищался новой камеристкой невестки.

Ну вот, опять он вернулся мыслями к мадемуазель ла Кросс.

Он чертовски долго обходился без женщины, вот и все. Ему нужно с кем-то переспать, причем срочно. Ничего, вечером, после того, как встретится с Рейфом в клубе, он заглянет к мадам Терлингтон.

Перескакивая через ступеньку, он выбежал из дома и прошел половину Мейфэра, прежде чем нанять экипаж для поездки в менее респектабельный район города. Обычно он встречался с Томлинсоном в гостинице «Любопытный козел». Гостиница с кабачком располагалась достаточно далеко, так что их вряд ли могли увидеть знакомые, но была вполне респектабельна, и в случае встречи можно было объяснить свое появление здесь.

Кабачок ничуть не изменился за все годы, в течение которых Кейд приходил сюда, а ведь прошло не менее десяти лет. Все те же уныло-серые и коричневые стены, все те же потертые столы и стулья, когда-то выкрашенные в красно-синий цвет английского флага, но от краски давно остались только потускневшие пятна. Посетители обычно выглядели не столько буйными, сколько утомленными, и сегодняшний день не был исключением.

Грудастая подавальщица средних лет принесла ему эль в гигантской деревянной кружке. Поставила на стол, подмигнула Кейду и криво улыбнулась. Ну не настолько уж он отчаялся!

Мимо прошла подавальщица помоложе и постройнее. Он уже подумывал ответить на ее призывный взгляд, но решил, что в доме мадам Терлингтон все будет проще. И никаких проблем. А подавальщицы в кабаке обладают способностью запоминать лица. И ожидать новой встречи. Не хватало только столкнуться с неприятностями во время именно этого визита в Лондон. Он ничего никому не обещал и намерен соблюдать это правило и впредь.

Долго ждать ему не пришлось. Томлинсон, как всегда, почти вбежал с улицы, словно у него был еще миллион дел. Толкнул дверь, закрыл ее за собой и осторожно снял шляпу. Томлинсон был ниже ростом и старше Кейда. Волосы его уже седели, к тому же он опирался на палочку, хотя и больше для видимости. Подняв голову и узнав сидевшего за столом в глубине помещения Кейда, он кивнул и направился к нему.

– Эверсби! – воскликнул он с безупречным выговором члена высшего общества.

Как почти все, с кем Кейд общался вне Мейфэра, Томлинсон не знал его настоящего имени. Кроме того, он не вращался в тех же кругах, что Рейф, и, следовательно, не знал Виконта Шпиона. Конечно, Кейд подозревал, что Томлинсон – тоже не настоящее его имя. Так что они квиты.

– Томлинсон, – ответил Кейд, тоже кивнув. Тот поспешно сел и дождался своей кружки эля, которую принесла стройная подавальщица. Он окинул ее жадным взглядом, но она почти сразу отошла.

Несколько секунд ушло у него на то, чтобы пристроить палочку у стены, после чего он повернулся к Кейду:

– Я и сам собирался вас отделать, но вижу, кое-кто уже успел это сделать за меня. Что случилось с вашим глазом?

– Человек, нанесший мне визит, очевидно, не был моим почитателем.

Кейд ухмыльнулся, но тут же поморщился от боли и осторожно коснулся синяка.

– Вижу, – откликнулся Томлинсон.

– За что вы собирались меня отделать? – осведомился Кейд.

– Сам не знаю. Возможно, потому что я несколько лет считал вас мертвым, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы разубедить меня в этом, и только вчера послали мне письмо с просьбой о встрече.

Кейд снова поморщился, хотя на этот раз по совершенно другой причине.

– Очень многие считали меня мертвым.

– Это дела не меняет.

Кейд потопал ногой по грязному полу.

– Послушайте, у меня не слишком много времени.

Томлинсон поджал губы:

– Конечно, нет. У вас никогда нет времени. Что вы ищете сейчас?

Кейду нравилось в Томлинсоне именно это – он человек прямой.

Кейд поудобнее устроился на стуле и глубоко вдохнул:

– Что вы знаете о Черном Лисе?

Томлинсон растянул рот в улыбке:

– Ну, разве это не пинок в задницу? Я собирался задать вам этот же вопрос.

– И вы ничего не знаете? – прищурился Кейд.

– Немного, – пожал плечами Томлинсон.

– Вы должны что-то знать, – настаивал Кейд, снова притопнув ногой.

– Знают газеты. Он снова нанес удар.

Томлинсон покачал головой.

– Что еще вам известно о нем? – не унимался Кейд.

– Боюсь, слишком мало. О нем ходят самые невероятные слухи. Он француз. Он англичанин. Он русский. Он пират. Никто ничего не знает наверняка.

– Две ночи назад он ограбил «Le Secret Francais», – подсказал Кейд.

– Да. Одно из его бесчисленных преступлений.

– Но почему это судно оказалось в Лондоне?

Томлинсон выпил эля:

– Понятия не имею.

– Но что поведали слухи, Томлинсон? Ну же, вы всегда знаете все слухи.

Девять раз из десяти эти слухи оказывались чистой правдой.

– Так и быть, – вздохнул Томлинсон. – Ходят слухи, что группа предателей-англичан работает с французами. Последние прибыли в порт, чтобы обсудить окончательные планы.

– А Черный Лис решил эти планы разрушить, – широко улыбнулся Кейд.

Глаза Томлинсона превратились в черные щелки:

– Почему вас так интересует Черный Лис?

– Это мое дело, – буркнул Кейд, поднося к губам кружку.

– Пусть будет так, но если хотите знать, что мне известно о парне, вам лучше сказать правду.

Кейд закатил глаза:

– Я пытаюсь определить, что именно знает о нем британская разведка.

– А зачем вам это? – с подозрением спросил Томлинсон.

На этот раз Кейд пожал плечами:

– Скажем так: у меня есть свой интерес в этом деле.

– Случайно не вы этот самый Черный Лис?

Томлинсон долго и пристально смотрел в глаза Кейда.

Кейд был готов к этому вопросу. Он отточил искусство надевать на себя бесстрастную маску во время многочисленных карточных партий с людьми, которые умели распознавать ложь намного лучше, чем Эрнесту Томлинсону когда-либо это удастся. Кейд откашлялся:

– Если бы я был Черным Лисом, вы, скорее всего, не поверили бы, если бы я это вам сказал.

Томлинсон осклабился, показав желтые кривые зубы:

– Да уж, это точно.

– Что еще вы слышали? – спросил Кейд, терпение которого было готово лопнуть.

Томлинсон снова глотнул эля:

– За ним охотятся, но не могут отыскать.

Кейд подался вперед:

– Им ничего не известно?

– Во всяком случае, немного. Они уверены, что он искал на французском судне что-то определенное. Но точно не драгоценности, как хотят уверить нас газеты.

Кейд мрачно кивнул.

– Больше им ничего не известно?

– Ничего, что бы мне удалось разведать.

Кейд встал, бросил на стол несколько монет и направился к двери.

Но голос Томлинсона остановил его:

– Кто же, по-вашему, подбил вам глаз, Эверсби?

– Не могу сказать, но считаю, что этот человек ищет Черного Лиса.

Глава 10

Юбки Даньелл подметали ступеньки задней лестницы, которая вела на кухню. Сейчас время обеда для слуг, которые ели раньше всех в доме.

Она думала о мистере Кавендише. Кейде. Он велел ей называть его Кейдом, и прошлой ночью она сидела у него на коленях.

Что она знает о нем? У него есть брат-близнец. Виконт. И он, и его жена, похоже, ожидают от Кейда самого худшего. Почему? Что он сделал? И почему он живет с ними? Если генерал Гримальди не спускает с него глаз, Кейд почему-то важен для него. Но почему?

Гримальди просил ее каждую ночь оставлять записку под цветочным горшком сбоку от конюшни и сообщать, узнала ли она о каких-то свиданиях, на которые ходил мистер Кавендиш. Конечно, послания должны быть зашифрованы. Но проблема в том, что пока ей нечего писать. Даньелл задала лакею Тревору несколько безобидных вопросов, но смогла только подтвердить тот факт, что у Кейда не было камердинера, о чем она уже знала. Если она хочет узнать о нем больше, единственным выходом будет спросить самого Кейда.

Она сидела на кухне, пришивая кружево к носовому платку леди Дафны. Слава богу, что тетушка Мадлен научила ее шить!

Она воткнула иглу в тонкую мягкую ткань. Что еще известно о Кейде Кавендише? Ему не совестно напиться и залить кровью дорогие ковры и постельное белье. Он из тех, кто не задумается явиться домой с раной, почти наверняка появившейся в результате удара противника в лицо. Не то чтобы она осуждала его. Ей и самой иногда приходилось участвовать в рукопашной. Зато этот человек ее удивил. А люди редко удивляли ее. Особенно мужчины.

Даньелл улыбнулась, вспомнив его слова о том, что у нее самые соблазнительные в мире бедра. Она не собиралась говорить ему, что его зад тоже неплох. Этот человек и без того безмерно самоуверен. Не хватало еще, чтобы она раздувала его и без того гигантское самолюбие. Вот только с ее стороны было глупо предполагать, что он не понимает французского.

– Вы и правда из Франции? – спросил тоненький голосок.

Даньелл повернулась и увидела горничную Мэри, смотревшую на нее из коридора.

– Да, когда-то я жила там, – улыбнулась Даньелл.

– А как вы попали сюда? В Лондон? – не унималась Мэри, вопросительно глядя на нее зеленовато-карими глазами.

Но Даньелл давно научилась не отвечать на слишком назойливые личные вопросы.

– А как вы попали в этот дом? – осведомилась она.

Девушка нерешительно шагнула к табурету, на котором сидела Даньелл.

– Ма много лет работала на графа Свифдона. Когда у леди Дафны появился свой дом, она сказала, что для меня в ее хозяйстве всегда найдется место.

– Леди Дафна очень добра, – снова улыбнулась Даньелл.

– О да, миледи одна из самых добрых и великодушных людей, которых я когда-либо встречала.

– Как давно вы уже в услужении у леди Дафны? – допытывалась Даньелл, изучая лицо девушки. Должно быть, ей не больше семнадцати.

– Я начала только в прошлом месяце. Сразу после свадьбы.

– Свадьбы? – удивилась Даньелл.

– Да. Тогда лорд и леди поженились.

Мэри огляделась и таинственно прошептала:

– Не стоило бы этого говорить, но ходят слухи, что на самом деле они поженились прошлой осенью.

– Прошлой осенью? – еще больше изумилась Даньелл. – Если они уже были женаты, зачем жениться еще раз?

Горничная снова оглянулась и сделала Даньелл знак идти за ней. Даньелл встала и положила платок на табурет. Они прошли по коридору в маленькую каморку рядом с комнатой экономки. На столах по углам стояли бутылки с вином и бочонки с пивом. На полках лежали мешочки с сахаром и солью и пакеты с пряностями. Если не считать маленького столика в центре и двух стульев, больше мебели не было.

Мэри села на один стул и знаком велела Даньелл сесть на другой. Они остались одни, хотя в крыле для слуг было полно людей.

– Говорят, они сбежали вместе, – выпалила Мэри, как только они устроились поудобнее.

Даньелл, как завороженная, подалась вперед.

– Леди Дафны не было почти неделю, а поскольку лорд Рейф был шпионом и тому подобное…

– Он шпион?

Даньелл, конечно, уже это знала. Но нельзя, чтобы Мэри это поняла. Какое несчастье, что в хозяйстве лорда Кавендиша служит горничная, не умеющая держать язык за зубами! Но Даньелл Мэри нравилась. Дружелюбная, всегда готовая помочь девушка!

– Мне не следует дальше говорить, – покраснела Мэри. – Если миссис Хаклберри пронюхает, что я сплетничала…

– Очень рассердится? – подсказала Даньелл.

– О нет, зная миссис Хаклберри, можно сказать, что она присоединится к беседе. Не стоит заставлять ее испытывать необходимость меня пожурить. Она терпеть не может кого-то ругать.

Даньелл сжала губы, чтобы не рассмеяться. Какие странные слуги! Не то чтобы она часто бывала в кругу слуг, но ожидала, что люди настоящего английского лорда окажутся воспитанными и будут соблюдать приличия. Однако Мэри и миссис Хаклберри, похоже, совершенно другие. Хотя девушка может оказаться источником ценных сведений.

– Скажите, а что вы знаете о мистере Кавендише, брате виконта?

Девушка широко раскрыла глаза.

– Боже, как он красив, верно? Я едва не упала со стула, когда впервые увидела его и поняла, что их двое, совершенно одинаковых.

Даньелл едва не фыркнула.

– Со мной было почти то же самое. Послушайте, Мэри, он не пытался с вами вести себя неприлично?

Она предположила, что Кейд пытался очаровать каждую служанку в этом доме. Вплоть до посудомойки.

Мэри покачала головой:

– Как ни печально, но нет. Какая жалость! Если бы он повел себя неприлично по отношению ко мне, я бы вряд ли ему отказала.

Даньелл долго хохотала. Но едва она замолчала, в комнату ворвалась миссис Хаклберри. Увидев Мэри, экономка укоризненно прищелкнула языком. Даньелл вскочила, стыдясь того, что ее застали за сплетнями.

– Мадам, – пролепетала она, почтительно кивнув экономке. Эта женщина, скорее всего, уволит ее, а если не она, то уж точно уволит леди Дафна, когда узнает, что Даньелл не годится в камеристки, потому что сплетничает о хозяевах.

– О, вам ни к чему вставать, – отмахнулась миссис Хаклберри. – Я пришла взять сахара для кухарки.

Мэри тоже вскочила, открыла шкафчик и достала битком набитый мешочек с сахаром, который тут же вручила экономке.

– Спасибо, Мэри.

Мисс Хаклберри поплыла к двери, но остановилась, увидев лицо Даньелл:

– Дорогая! Почему у вас такое лицо, словно вы увидели призрак?

– Я боялась, вдруг вы рассердитесь…

Темные глаза миссис Хаклберри сверкнули:

– Да, я все слышала. И не могу винить вас за упоминание о том, как красивы его светлость и брат его светлости. Оба просто неотразимы, а я еще не слишком стара, чтобы не заметить этого, – заявила экономка, кокетливо хлопая ресницами.

Даньелл вытаращила глаза от изумления.

– Вы не сердитесь на меня?

– Почему я должна сердиться?

– Наверное, потому, что я француженка.

– Но не из-за вас же наши страны воюют, не так ли, дорогая?

– Конечно, нет.

– Пусть лорд Кавендиш недолюбливает французов, но вы сами увидите, как он добр ко всем нам.

– Что случилось с лордом Кавендишем? Я имею в виду, у французов? – не выдержала Даньелл.

Миссис Хаклберри прижала к животу мешочек с сахаром.

– Они избивали его. Страшно избивали. Он едва не умер. А брата леди Дафны убили в той поездке.

Даньелл прикусила губу.

– Мне очень жаль это слышать.

Миссис Хаклберри покачала головой: