Глава 1

Лондон, октябрь 1816

– Ты прекрасно слышал меня, Оуэн, и на этот раз я не шучу! – заявил граф Морланд, топнув ногой.

Оуэн поморщился и тяжко вздохнул. Отец вызвал его к себе в кабинет вот уже в шестой раз за месяц! Только на сей раз Оуэн, увы, был абсолютно трезв. Проклятье!.. Конечно же ему следовало остаться в клубе и вернуться домой как можно позже. Тогда отец не распекал бы его сейчас, – а это в последнее время стало его излюбленным занятием. К тому же выслушивать его родителя было бы гораздо проще, если б в желудке плескалось полбутылки виски…

– Да, понимаю… – протянул Оуэн, поднимаясь из уютного кожаного кресла, стоявшего перед письменным столом отца, и направляясь к двери. Он уже давно понял, что лучше убираться из кабинета пораньше – до того, как на него обрушится очередной поток обвинений и угроз.

– Нет, мне кажется, ты ничего не понимаешь, – возразил граф, вновь топнув ногой.

Оуэн снова вздохнул. И крепко сжал зубы, чтобы не сказать того, о чем впоследствии очень пожалеет. А жалел он, как правило, обо всех своих словах.

– Я все прекрасно понимаю, – пробормотал он. – Ты устал от моего пьянства, верно?

– Да, устал!

– И от того, что я играю?

– Да, и от этого!

– А также от моего общения с легкомысленными девицами?

– Да, да, да!

Оуэн стряхнул невидимую пылинку с рукава своего ладно скроенного голубого сюртука. Этот сюртук стоил ему небольшого состояния. Впрочем, предметы высокой моды никогда не были дешевыми, а Оуэн гордился своим вкусом и умением одеваться с иголочки. Да, он со вкусом одевался, со вкусом ел и со вкусом развлекался. Он все в своей жизни делал со вкусом.

Взглянув на побагровевшее от гнева лицо отца, Оуэн произнес:

– Вот, видишь? Я перечислил все свои недостатки. И я знаю: ты хочешь, чтобы я нашел себе жену и остепенился. В общем, я прекрасно тебя понял.

– Нет, не понял, Оуэн! – закричал граф, схватившись за лацканы своего малинового сюртука и силой дернув за них.

Оуэн же снова поморщился. Не стоило вымещать гнев на одежде.

– Ты совсем ничего не понял! Сколько уже раз мы это обсуждали?!

– О, не перечесть… – вполголоса пробормотал Оуэн.

Отец пристально взглянул на него и спросил:

– Но сколько именно?

– Думаю, что много, – ответил Оуэн; его уже одолевала скука.

– А сколько раз ты выходил из этого кабинета, совершенно забыв выполнить хоть одно из своих обещаний? – осведомился граф, вновь дернув за лацканы своего сюртука.

– Не перечесть, – вновь пробормотал Оуэн, отводя взгляд – только бы не видеть, как отец терзает дорогой сюртук.

– Ты никогда не делал того, что я прошу! – Граф Морланд ударил кулаком по столу с такой силой, что чернильница подпрыгнула и жалобно задребезжала. – Черт возьми, Оуэн! Ведь ты когда-нибудь унаследуешь титул и станешь графом! Ты должен занять место в парламенте и стать достойным членом общества! Нельзя же вечно быть таким безответственным бездельником… – добавил отец со вздохом.

– Но ведь я такой и есть. – Оуэн тоже вздохнул. – Не это ли ты повторял с тех самых пор, как я поступил в Итон?

– Мы больше не станем это обсуждать! – Лицо графа исказилось от гнева.

Все верно. Отец ни разу не поинтересовался, что произошло на самом деле. Просто подумал о сыне самое плохое. После чего Оуэн всячески подтверждал такое о нем мнение.

– И ты вовсе не бездельник, – продолжал граф. – Вернее – не будешь таковым. – Он снова ударил кулаком по столу. Что ж, по крайней мере он оставил в покое ни в чем не повинные лацканы. – Я устал от этих разговоров с тобой, которые в конечном итоге ни к чему не приводят. Устал смотреть, как ты целыми днями пьешь и играешь. Устал слушать сплетни о твоих похождениях.

Оуэн помассировал пальцами лоб.

– Да будет тебе, отец. Не так уж все это ужасно…

Граф вновь вцепился в лацканы сюртука.

– Перестань дерзить! – Теперь уже он дрожал от гнева.

– Отец, я давно перестал дерзить. И прошу тебя, оставь в покое свой сюртук. – Оуэн провел рукой по своим бриджам цвета кофе – тоже весьма недешевым. Он привык к роскошной жизни, и денежное содержание, назначенное отцом, позволяло ему жить на широкую ногу. Именно поэтому он регулярно посещал кабинет отца и смиренно выслушивал его отповеди. Оуэн давно уже перестал воспринимать их всерьез, но они помогали ему получать желаемое – на его счет ежемесячно поступала солидная сумма. Конечно, большую часть денег он передавал в приюты, расположенные рядом с игорными домами, но Оуэн никогда не рассказывал об этом отцу. Зачем менять его мнение о сыне? К тому же Оуэн вовсе не собирался обелять свою репутацию, – напротив, поступал прямо противоположным образом; для него это стало чем-то вроде хобби.

– Черт возьми, Оуэн! Должно же тебе быть дело хоть до кого-то!

Оуэн вовсе не был бездушным и черствым. Он обожал младшую сестру Кассандру и своих лошадей – именно в таком порядке. Ни та, ни другие ни разу его не подводили. Ни та, ни другие никогда не думали о нем плохо.

– Мне есть дело до твоего сюртука, от которого ты сейчас оторвешь лацканы, – заявил молодой человек.

Граф вскинул подбородок и в гневе закричал:

– Ну все, довольно! Я много раз давал тебе шанс исправиться, но теперь официально заявляю, что больше не стану терпеть твои выходки! Ровно через месяц ты вернешься сюда с невестой! Ты меня понял?!

Оуэн поднял глаза на отца – и невольно вздрогнул. Хм… неужели у старика на подбородке капля слюны?.. Похоже, на сей раз он рассердился всерьез. И все же Оуэн, не сдержавшись, спросил:

– А иначе – что?

– А иначе… иначе… я лишу тебя денежного содержания! Да-да, так и поступлю! Мне давно следовало это сделать. Не получишь ни одного фунта до тех пор, пока не объявишь о своей помолвке.

Вскинув брови, Оуэн в очередной раз снял с рукава невидимую пылинку.

– Звучит немного драматично – тебе, отец, так не кажется?

– Нет, не кажется! – Лицо графа побагровело еще сильнее.

Оуэн внимательно посмотрел на отца. О господи! Да ведь тот говорил вполне серьезно! Ну, по крайней мере верил, что говорил серьезно. Лицо графа покрылось багровыми пятнами, а жилы на шее вздулись. Да, все верно – он был серьезен как никогда. С губ Оуэна сорвался стон. Проклятье, он знал, что этот день когда-нибудь наступит! День, когда отец станет настаивать на женитьбе. Впрочем, Оуэн всегда подозревал, что не сможет всю жизнь избегать брачных уз. Хотя до сегодняшнего дня ему это удавалось.

Пожав плечами, он проговорил:

– Что ж, прекрасно. Раз ты настаиваешь, я выберу себе жену. Какую-нибудь послушную и спокойную девушку, которая будет закрывать глаза на мои недостатки. Симпатичную и кроткую.

Однако граф покачал головой.

– Ты опять не понимаешь, Оуэн!..

– Чего именно? – Молодой человек в очередной раз вздохнул.

– Я не прошу тебя выбрать себе жену, поскольку сам укажу тебе, на ком тебе следует жениться.

Оуэн вскинул голову.

– Ты хочешь сказать… что уже подобрал подходящую кандидатку на роль моей жены?

Граф энергично закивал, и его чуть отвисшие щеки задрожали.

– Да. И мы с ее отцом уже все обсудили.

Оуэн снова уселся в кресло; он внезапно почувствовал, что у него от такого поворота событий даже голова закружилась. Хм… проклятье! Похоже, все было гораздо серьезнее, чем он предполагал…

– Значит, уже все обсудили? – пробормотал он. – Но кто же она?..

Граф откашлялся и, наконец-то отпустив многострадальные лацканы своего сюртука, сложил руки перед собой на столе.

– Это леди Лавиния Хоббс. Старшая дочь герцога Хантли. Красавица, между прочим.

Оуэн задумался. Хоббс?.. Лавиния Хоббс?.. Имя показалось ему знакомым, но он не мог припомнить лица. Что ж, ничего удивительного. Хорошеньких дочек титулованных аристократов слишком много – всех не припомнишь. К тому же Оуэн привык водить компанию… совсем не с такими девушками. А земли герцога Хантли граничили с владениями его отца – это ему было известно. Впрочем, в данный момент это обстоятельство не имело для него никакого значения. Главное – как выглядела эта самая Лавиния Хоббс? И, что еще важнее, – какой у нее характер?

Увы, этого Оуэн никак не мог припомнить, но всерьез разгневанного отца расспрашивать не решился. Да и какая разница?.. Ведь все скромные девственницы – одинаковы. Поэтому все равно, которая из них станет его женой. Ладно, хорошо! Он на время прекратит загулы, чтобы обзавестись наследником или двумя, а потом вновь вернется к привычному образу жизни. В высшем свете подобные браки были скорее нормой, нежели исключением. Так что беспокоиться не о чем.

– Уверен, что она мне подойдет, отец. Я не возражаю. – Поднявшись с кресла, Оуэн вновь предпринял попытку двинуться в сторону двери. Сейчас он просто-напросто отправится в клуб, хорошенько выпьет… и будет жить так, как жил все последние годы. А до следующего визита к отцу у него останется целая неделя, так что он, пожалуй, даже сможет приударить за этой Лавинией Хоббс. Он будет мило улыбаться, расточать комплименты, целовать ей руку и наконец сделает предложение. Она же наверняка ухватится за возможность выйти замуж за наследника титула. Ведь несмотря на свою подмоченную репутацию, он, Оуэн, оставался одним из самых завидных холостяков высшего света. К тому же графский титул мог со временем очистить даже самую запятнанную репутацию. А через месяц он нанесет визит отцу и сообщит о своем успехе у леди Лавинии – дабы не лишиться денежного содержания. После чего продолжит наслаждаться жизнью, в то время как леди Лавиния начнет готовиться к свадьбе, которая будет стоить родителям новобрачных целого состояния. А потом, после свадьбы, он поселит молодую супругу в одном из загородных поместий, где она и будет жить, пока им не придет пора обзавестись наследником, что будет не так уж сложно устроить.

– Ты так легко согласился?.. – Кустистые брови графа взметнулись на лоб.

Оуэн с улыбкой кивнул.

– Да, разумеется. Пусть это будет Лавиния Хоббс. Увидимся через месяц, отец. – С этими словами Оуэн направился к двери.

– Нет, погоди, – произнес граф.

Молодой человек остановился, взявшись за дверную ручку. Медленно развернувшись, проговорил:

– Отец, ну что еще?..

Граф откашлялся.

– Видишь ли, есть… одна проблема.

– Проблема? – эхом отозвался Оуэн, которому это слово совсем не понравилось. – Какая же?..

– Ее отец настаивает на том, чтобы она сама тебя выбрала.

Оуэн вздрогнул и замер на мгновение. Потом вопросительно взглянул на отца и пробормотал:

– Выбрала меня?.. Что это означает?

– Очевидно, эта девушка вбила себе в голову, что должна выйти замуж по любви, – ответил граф.

– По любви? Что за чушь? – проворчал Оуэн.

– Родители ценят ее очень высоко, а потому потакают всем прихотям девушки. Они пообещали ей, что она сможет выйти замуж по любви, и потому леди Лавиния не примет чьих-либо ухаживаний, пока не решит, что влюблена.

Оуэн возвел глаза к потолку.

– Отец, но это же просто смешно… И тогда… Почему именно она?

– Потому что у нее безупречная родословная. К тому же посредством вашего брака мы с герцогом сможем объединить наши земли и тем самым упрочим наши позиции на века. Поверь, она идеально тебе подходит. Только вот покорным и мягким придется стать тебе. Ты будешь ухаживать за этой девушкой, чтобы она смогла разглядеть в тебе лучшие качества, хотя я бы наличие таковых поставил под сомнение.

Оуэн криво усмехнулся.

– Ты льстишь мне, отец.

– Хватит паясничать, сэр, – проворчал граф. – И имей в виду: тебе придется не только убедить леди Лавинию в целесообразности вашего брака, но и заставить ее потерять голову от любви.

Молодой человек невольно рассмеялся.

– Думаю, это будет не так уж сложно. Впрочем, ты и сам это понимаешь, не так ли?

Граф поморщился и проговорил:

– Есть еще кое-что…

Оуэн глухо застонал.

– О боже… Что именно?..

– Ты не должен ей говорить, что мы с ее отцом уже все решили.

Оуэн шумно выдохнул и помассировал виски, в очередной раз пожалев о том, что так не выпил сегодня.

– Отец, мне кажется, все было бы гораздо проще, если бы она узнала, что нам так или иначе предстоит пожениться.

– Вовсе нет. Ее отец сказал, что остановит составление брачного контракта, если она узнает о нашей договоренности. А она, судя по всему, легко возбудима.

Оуэн нахмурился.

– Легко возбудима? Что это означает?

– Показывает характер, если ей кажется, что она несчастна.

– Хм… прекрасно. Хорошо, я подумаю. Почти уверен, что справлюсь с задачей. – Снова развернувшись, Оуэн распахнул дверь и шагнул в коридор.

– У тебя месяц на то, чтобы заставить ее принять твое предложение! – прокричал вслед отец.

Молодой человек обернулся и, расплывшись в улыбке, проговорил:

– Времени у меня еще много. – Тихо насвистывая, он зашагал по коридору. Месяц на то, чтобы влюбить в себя одну из юных прелестниц? Хм… интересно, за сколько часов он управится?