В углу явно стоял человек. Стоял себе, стоял, а потом шагнул вперед.

– Ахуеть! – выдохнула Светка. Человек был в красном свитере с темно-зелеными полосками и шляпе с короткими полями, но это хуй с ним. Его ебло, он было обгоревшим, а на правой руке была одета перчатка с длинными лезвиями. Она немного по-другому представляла себе Сталина.

– Иосиф Виссарионович! – Вика тоже не ожидала такого, но старалась держать себя в руках, – слушай меня! И отвечай!

Фредди Крюгер, а Лариса сразу узнала его, не обратил внимания на девушек, а просто огляделся, увидел дверь и вышел в нее.

«Ну, хоть так, – подумала Лара, – а ведь мог бы и захуярить…»

* * *

Иосиф Аммосович зашел в свой кабинет. Времени в обрез. Достал из сейфа бутыль Гленфарлакса, нацедил пятьдесят грамм в рюмаху. Уничтожил налитый вискарь путем поглощения. Ну что ж. Ситуация явно неприятная, но выход есть всегда.

Примерно месяц назад он по своим каналам выяснил, что его готовят к пенсии. Имя своего возможного преемника он не знал, да и похуй. Ситуация была необратимой, его покровители постепенно отошли от дел, и на текущий момент он и так переработал лишнего. Нет, сам Иосиф еще чувствовал в себе силы вкалывать, и был уверен, что еще не все дал этой компании, и уж точно не все взял от нее. Но, дела складывались так, что остался в лучшем случае месяц. В ход пошли еще сто грамм. Как четверка Зубкова долетели до желудка с рекордным временем.

Еще год назад, когда Анатолий Эдуардович уходил на покой из совета директоров всего «ГовнаГазНефти» он, директор крупнейшего и важнейшего из филиалов, должен был идти на повышение, но, как говорится, «Йоська предполагает, а боссы располагают». Тот момент стал переломным. В совет вошел свой человек, а Иосиф Аммосович своим стать перестал, а стал хуйлом.

Иосиф злился. Его элементарно не ставили в известность о делах в ЕГО конторе. Сегодня вечером вывозят контейнер с пятьюстами килограммами чистого золота. Вывозят мимо него. То есть ему даже знать об этом необязательно. Что это, как не отстранение от дел? Он чувствовал себя президентом Германии или британской королевой – вроде и должность нихуясе, а реально сам может принимать решение только о сексе с секретаршей.

По всему выходило, что до следующей черной поставки драгоценного металла он в своей должности не останется, так что действовать предстояло сегодня. Сто килограммов золота должно стать приемлемым выходным пособием для заслуженного пенсионера. Насчет полиции он не беспокоился – ведь как можно украсть то, чего нет. А этих пятисот килограммов золота не было ни для кого. Правда, был еще вариант утром не проснуться, а вернее – проснуться в плохом самочувствии, рассказать гостям, где золото, а потом уснуть совсем.

Иосиф отогнал плохие мысли и вытащил из сумки купленный сегодня телефон. Второй, с сим-картой, оформленной на Хуя Хуевича, или типа того. Положил на стол. Для дела был завербован отряд «Чорных грфиов», безбашенных, но принципиальных робингудов, которые должны были уже находиться на месте. Он успел ебануть еще два стопаря прежде чем телефон зазвонил.

– Слушаю! – пробасил он, включив громкую связь. Важно было не подносить трубку к уху, чтоб не оставлять следов. Ведь при малейшей оплошности любой следователь сопоставит на камерах одновременный диалог грабителей внизу и генерального директора у себя в кабинете. И пусть это не доказательство, понервничать придется, поэтому нахуй-нахуй.

– Мы на месте…

– Хорошо. Пятый этаж, помещение 518. Большой контейнер. Оттуда изъять восемь маленьких. Ровно восемь. Отвезти к месту встречи, буду через три часа. Отбой.

Закончив диалог, Иосиф откинулся на спинку кресла. Надо бы идти ко всем, алиби никто не отменял. Поставил недопитый вискарь обратно в сейф.

И тут зазвонил телефон. Не этот. Но и не основной телефон Иосифа. Какой-то другой телефон. Из-под стола.

* * *

Витя творил чудеса. Он запустил одну струю вниз, прямо в писсуар, а другую вверх, прямо в потолок.

– Да ты – ходячее пособие по физике, – заметил Антон, – сам твердый ояебу, жидкое хуяришь вниз, а газообразное – вверх.

– Ньютон и ниибет! – согласился Виктор Андреевич, потрухивая писюном.

Антон стряхнул пепел в пепельницу на подоконнике.

– Что за дело-то? Че ты там предложить хотел?

– Мля, опасная херня, сразу предупреждаю, – Витя застегнул ширинку, – я тут намедни сам думал над этим, решил с вами посоветоваться. Только Валера нужен. Решать будем втроем, делать, если что, тоже втроем. Где он, кстати?

С этими словами Витя начал шарить по карманам. У него была такая особенность – какой бы стиль одежды он ни соблюдал в текущий момент, на нем все равно был предмет гардероба с большими карманами. Будь то штаны, куртка, рубашка, пиджак, пальто. Похер, одно из них обязательно было с большими карманами.

Витя полез в карман своего пиджака Tom Ford и вытащил оттуда пузырь вискрая. Блядь, ну как он туда поместился? Антон не знал.

– Так что с Валерой? – повторил вопрос Виктор Андреевич, поливая горло жидкостью, – надо его найти, пока я пьяный и решительный. Как протрезвею – все, про дело можно забыть.

– Говно вопрос! – Антон пустил колечко дыма в вытяжку, – щяс мы ему наберем.

Вытащил телефон, нашел в нем Валеру Дрыща и нажал на кнопку вызова.

* * *

До кабинета Обьебосыча Валера добрался быстро. А на месте ему помогла его коммуникабельность. Всем известна способность Валерия Робертовича заводить новые знакомства, ну обаятельный в общении он человек. Половая связь с секретаршей Объебосыча тоже была плодом его коммуникабельности. Ну, а дальше в ход вступала широко известная «Теория шести рукопожатий», или в данном случае более подходящая «Теория шести хуепиханий», по которой Валера через пять других хуе-пезд наверняка поимел Анжелину Джоли и Дженифер Лопез, а возможно и Барака Обаму, хоть это и не было поводом для гордости.

Но, в данном конкретном случае было достаточно одного звена – дыры секретарши Объебосыча Марины. От нее (от Марины, не от дыры) Валера знал, что Марина периодически выполняет просьбы Объебосыча в его кабинете в его же отсутствии. И знал, соответственно, что третий экземпляр ключа от его кабинета лежал в третьем ящике ее стола в коробочке из-под тампонов.

Через минуту Валера был в кабинете босса. В темноте было не так охуенно искать, но фонарик телефона справился. Папка с отчетом лежала в самом верхнем лотке для бумаг, и тут Валера мысленно поблагодарил бога за недалекость, но четкую исполнительность Марины, а ведь могла и в холодильник засунуть, например.

Вытащил отчет из папки и собрался уходить, но внезапный свет в коридоре заставил его передумать. Классический нырок под стол без кувырка и сальто. Замер в позе срущего.

В кабинет вошли. Один человек. Визуально по ногам нельзя было идентифицировать вошедшего, но Валера был уверен, что это хозяин кабинета, он же Иосиф Аммосович.

Валера сидел под столом и анализировал, а это он умел делать хорошо. Обьебосович быстро сбежал с праздника, пусть даже и ненадолго. Значит что-то срочное. Не обратил внимания на то, что кабинет открыт, а может быть обратил, но не придал значения. Значит, Марина тоже распиздяйка и иногда забывала закрывать дверь в кабинет шефа. Это хороший знак. Обьебосыч достал что-то из сейфа. Потом сел за стол и налил что-то куда-то. Потом выпил и еще налил. Это плохо, ведь пьяный Обьебосович есть субстанция непредсказуемая и, зачастую, агрессивная.

Зазвонил телефон. Шеф зачем-то включил громкую связь. Видит бог, Валера не хотел подслушивать босса, но не затыкать же уши.

Диалог оказался коротким. Речь шла про 518 кабинет и про спиздить оттуда восемь маленьких контейнеров. А вот это уже интересно. Что могло быть там, в контейнерах в тайном помещении «ГовнаГазНефти-Золота»? Нет, чисто теоретически Валера допускал, что в них могли быть редкие анализы кала, которые зачем-то понадобилось изъять, но не все, а только восемь особо редких. Но анализирующий мозг вкупе с внутренним голосом твердили про плотный желтый металл. Он чувствовал себя Валерой Джонсом, неимоверно отважным искателем приключений, даже представил себе афишу «Валера Джонс и последний контейнер с говном 3D».

Обьебосович закончил диалог и налил еще. Выпил. Затем встал и направился к сейфу. Что-то убрал туда.

И тут зазвонил телефон. Его, Валеры, телефон в кармане брюк.

– Я привык улыбаться людям… – надрывался Трофим из динамика, но Валере было нихуя не до улыбок, и даже немного грустно.

* * *

Михалыч смотрел мультик про кота в сапогах и бобы. Волшебные бобы не очень впечатляли, другое дело – волшебные бабы. Но в мультиках такое показывать, скорее всего, нельзя. Притоны с волшебными бабами наряды накрывали регулярно и депортировали красавиц в Воронеж/Челябинск/Новосибирск, далее везде…

– Тревога, код пять!!! – пезднул Шытов. Он сидел за пультом.

Началось копошение и недовольные возгласы, в которых сонные полицаи из группы задержания обыгрывали слова «код пять», «хуй», «жопа» и «Шытовблядь». Ровно восемь минут, и они грузились в новенький Хендай Хэ1, а могли бы и быстрее, но срущего сержанта Дыбенко нельзя было бросить, ведь они – команда.

– На Пречистенке «ГовноГазНефть», сработала тревожная кнопка, – Михалыч инструктировал бойцов, – не хуйня, потому что отбоя не последовало.

Через десять минут были на месте. Отделение Головца с «кедрами» повыпрыгивали первыми, Михалыч со своим ПМ мог отбиться только от хомяка, при условии, что тот был без поддержки других хомяков, поэтому вышел в арьергарде. Мутько с «винторезом» занял позицию на углу соседнего здания.

– Вперед! – скомандовал Михалыч, и полицаи Головца бесшумной волной накатили на главный вход. Сам Михалыч и сержант Дыбенко направились к тыльной стороне, где находился промышленный выезд.

* * *

Немного отпизженный и тщательно связанный скотчем Гриша лежал на полу уже минут пять, как у входа показался невзрачный хуй. Хуй смотрел на помещение охраны, сам оставаясь в тени. Но Гришу он не видел, зато Гриша его – вполне. Хуй ничего не делал, просто слился со стеной и палил. И доблестный Григорий Размикович ни за что его не увидел бы, если б смотрел телевизор. А так он связанный, лежит на полу у стены и похож на плинтус, тем более что нападавшие заботливо положили его в самую тень.

Этот черт был явно не с теми тремя хмырями. Может, он вуайерист и хотел посмотреть, как Гриша дрочит? Тогда сегодня он останется без зрелища.

Получив удар по любимому ебалу, Гриша успел коленом нажать тревожную кнопку, так что в данной ситуации он сделал все, что смог. Блядь, да и в здании четыреста человек, так что вряд ли его убьют, тем более, что с ним никто из троих не остался.

Так что, ночной менеджер тоже увлекательная профессия, только вот ноги немного затекают в такой позе.

* * *

– Готово! – доложился четвертый из серверной.

– Номер раз! – Девятый по рации дал отмашку первому подъезжать, с трудом сдержавшись от рифмы.

– Понеслась! – по команде номер три открыл ворота промышленного выезда, а затем и боковую дверь запасного выхода. Четвертый остановил запись с камер заднего двора, шестого этажа, грузового лифта и холла промышленного выезда, поставив туда статичные картинки.

Отряд дружно рванул наверх пешком, а номер девять вызвал лифт. Ног у него мало, их надо беречь. Тем более лифт все равно нужен будет на шестом. Они делали эту процедуру уже раз двадцать, так что никакого волнения у девятого не было. Разве что немного напрягал свет на одном из верхних этажей.

Из за угла с выключенными фарами выкатился «Транспортер» с номером первым в кабине.

* * *

– Блядь, сбросил! – Антон пожал плечами, – есть у меня одна догадка, почему…

– Анечка? – Виктор Андреевич понимающе улыбнулся. Анечка напоминала Вите Анфису Чехову, но не внешностью, и не формами, а тем, что по пятницам с ней был секс. Ну, иногда и по другим дням, в записи, так сказать. Анечка была менеджером по маркетингу и рекламе, и таки да, была очень креативной в постели.

– А кто же еще? – Антон убрал телефон, – давай, рассказывай, что за дело!

– Эх, была не была, – Витя сделал еще глоток, – короче, тут у нас каша заваривается, будь здоров. Правление «ГовноГазНефть» довольно успешно отмывает грязные деньги разными способами. Один из них – чистым, блядь, золотом. Через наш филиал. Периодически, скажу точно, как часто, привозится контейнер. В нем обычно пятьсот кэгэ золота в слитках.

– Ахуенэ! – оставил устный комментарий Антон и постучал по писсуару, – нас не подслушивают? Здесь и писсуаров есть уши…

– Так вот, сегодня вывозят очередной контейнер. Это точно. Не спрашивай, откуда знаю – сказать не могу. Но, со стопроцентной уверенностью скажу, что Обьебосыч не в курсе. Мимо него делается.

– И че? – Антон хмыкнул, – ты предлагаешь спиздить пицот кэгэ золота? Я не унесу столько…

– Я не предлагаю спиздить все. Там один большой контейнер. В нем слитки, стандартные, по двенадцать кэгэ. Каждый слиток в отдельном маленьком контейнере, для конспирации или хуй его знает, зачем. Так что несколько таких маленьких мы вполне могли бы притырить. Да и вообще, пока я просто хотел обсудить эту ситуацию. Валера же аналитик, у него башка варит в правильном направлении. Может, родилась бы идейка. Сам-то что думаешь?

– Я думаю нахуй это, – Антон отмахнулся, – пошли, накатим по одной. Я все присматриваюсь к Сосниной из бухгалтерии. Она вроде не замужем, но и тут репутацию держит, никого в себя не впускает. Пойду, приударю.

– Да, – Виктор Андреевич спрятал пузырь в свой бездонный карман, – пожалуй, ты прав…

* * *

– Валерий Робертович, – Иосиф не ожидал такого поворота событий, – объяснись…

Валера крутил в голове варианты отмазки, как адронный коллайдер заряженне частицы.

– Иосиф Аммосович, каюсь, – сделал грустное ебло а-ля кот в сапогах, – заболел, отчет подготовил, но не распечатал нихуя. А тут хлебнул лишнего, охмелел, затем осмелел и поперся к вам. Ачько, так сказать, прикрыть. Виноват…

– А как попал сюда? – к Иосифу возвращалось трезвое мышление.

– А вы как? – ответил вопросом Валера, – Вот. И я так же. Не заперто было.

– А отчет где? – как гестаповец на допросе.

– Отчет? – немножко тупнячка для убедительности.

– Да, блядь, отчет?? – Иосиф не видел в руках Валеры ничего, – или ты его мне уже подсунул??

– А отчет я по дороге выронил, – тупить, так до конца. Тот отчет, который лежал под столом – худший вариант развития событий из всех возможных. Ну, кроме американского ядерного удара.

– Что слышал сейчас? – Иосиф догнал, что ситуация намного неприятнее, чем показалось сначала. Он пытался вспомнить, что наговорил по телефону.

– Ничего, – Валера с радостью тупил, – слышал, как вы бутылку спиртного ополовинили.

– Тогда я тебя уволю к хуям, – осмелел, – за твою выходку.

– Тогда я слышал, – Валера резко перестал тупить, – как вы собираетесь пиздить контейнеры из 518-го. Уж не знаю, что там, но мы в одной лодке. Уволить меня – не лучшая идея. А вот один контейнер – совсем другое дело…

Иосиф Аммосович всегда был красным. Не по убеждениям, а по цвету лица. Но сейчас покраснел еще сильнее. Валере даже показалось, что шеф на правах старшего ему просто въебет. По крайней мере, он сам бы на месте шефа точно въебал.

Но генеральный директор взял себя в руки.

– Пошли.

Они вышли из кабинета, направились по коридору к лифту.

– Значит так, – Аммосович собрался с мыслями и успокоился окончательно, – контейнер ты не получишь, это слишком много. Но в обиде точно не останешься. Обещаю.

– Как скажете, Иосиф Аммосович, – Валере даже стало неудобно. Его вполне бы устроило просто замять ситуацию, но, видать, дело было серьезным, раз Обьебосыч так кипишует.

Аналитик нажал кнопку вызова лифта.

– Гондон ты, Валера, – по-отцовски похлопал его по плечу босс, – гондон с усиками и вкусом клубники.

К чему такое сравнение, Валера не понял, но ситуация резко отвлекла его от мыслей на этот счет. Двери лифта открылись, и на них шагнул натурально Фредди Крюгер.

* * *

Номер семь жопой чувствовал стражей порядка. Девятый часто говорил ему: твой шоколадный глаз зорче двух других вместе взятых. И это было правдой. Седьмой однажды даже книгу попробовал так почитать, чтоб глубинный смысл понять, но ничего не вышло, срачельник совсем не разбирал буквы, а может просто спинной мозг передавал в таламус информацию в искаженном виде.

И в этот раз жопа его тоже не подвела. Она маякнула седьмому, что пора обернуться. В переулке припарковался грузовичок копов, а копы – не Дед Мороз, они часто приходят внезапно и без подарков.

Седьмой открыл дверь и зашел в холл, будучи готовым сыграть случайного интеллигентного прохожего, не желающего ссать на улице, как все. Но охранника на месте не оказалось. Вернее, на своем месте. Охранник лежал у стены и пялился на седьмого. Потом замычал, то ли прося освободить его, то ли спрашивая пропуск.

– Не, братан, нету пропуска, – остановился на втором варианте седьмой, – я поссать схожу к вам. Я аккуратный.

Не получив внятного ответа, седьмой направился к лестнице. Шестой этаж – не пятьдесят шестой, доберется быстро.

– Девятый! – он вытащил рацию, – в переулке копы, человек десять. Я на лестнице. Иду на шестой.

* * *