«Это как маленький город», – говорю я.

«Почти», – говорит Елена, направляясь по открытой лестнице на четвертый уровень. Мы проходим мимо небольшой гостиной с видом на огромную главную палубу и направляемся обратно к еще одному ряду гостевых кают.

«Всего шестьдесят гостевых комнат, по тридцать на третьем и четвертом уровнях, плюс семейная зона и главные апартаменты на пятом. Каюты экипажа на первом.»

Я киваю, и стараюсь вести себя совершенно непринужденно.

Елена ведет нас по внешнему краю четвертого уровня, рассказывая о других зонах – тренажерном зале на корме, массажном кабинете на втором уровне, зоне развлечений, столовой.

Наконец, она останавливается у номера 412 и отпирает дверь.

«Вадим Александрович, ваш номер.» Она ведет Вадима в его номер.

Мы с Олегом смотрим через перила на пирс, где рядами подъезжают белые лимузины. Плавная последовательность странным образом напоминает мне водный балет.

«Это Силантьевы», – говорит он. «Они всегда ездят в белых лимузинах.»

«Ты думаешь, Ольга Петровна в одном из этих лимузинов?»

«Посмотрим. Семья Силантьевых большая.»

В самолете, после просмотра документального фильма, Вадим показал мне фотографии Ольги Петровны и трех ее взрослых дочерей. Я очень старалась запомнить их имена и лица. Я не такая гениальная, как Олег, но я знаю, как много и усердно работать.

Младшая дочь Ольги Петровны в Китае, так что мне не нужно беспокоиться о ней, но мне нужно беспокоиться о Виолетте и ее муже Марке. Виолетта и Марк управляют семейным винодельческим хозяйством Ольги Петровны в Краснодаре и у них трое детей. Я также должна не упустить из виду другую дочь Ольги Петровны, Софии. София замужем за человеком по имени Прохор, у них пятеро детей, и они занимаются благотворительностью в сфере искусства в Санкт-Петербурге.

Вадим сказал, что дочерям нет дела до бизнеса, но они очень заботятся об Ольге Петровне.

На втором уровне важности находятся двоюродные братья и внуки Силантьевых, маркетинговая команда Силантьевых и различные руководители. На яхте также есть поставщики и партнеры по бизнесу. Вадим сказал, что мне не нужно о них думать.

Водители начинают открывать двери, и люди начинают выходить из лимузинов. На тележках появляются чемоданы.

Я поворачиваюсь к Олегу. «Вадим сказал мне, что даже когда дочь Ольги Петровны – Виолетта вышла замуж, муж Виолетты взял ее фамилию. Они все очень хотят быть Силантьевыми.»

«Обычное дело среди семьи с таким влиянием и деньгами», – говорит Олег себе под нос.

«Они как другой вид людей», – говорю я.

«Да, так и есть.» В его голосе есть что-то резкое. Он вырос из ничего, мальчишка из Сибири. Имеет ли он свое мнение о таких людях?

«Ольга Петровна – Силантьева по рождению?» – спрашиваю я.

Он качает головой. «Нет. Она родом из семьи владельцев фермерских хозяйств. Богатство небольшое, но большинство владельцев фермерских хозяйств работают. Она вышла замуж за Силантьева в молодости. У ее мужа были настоящие деньги. Он умер около двадцати лет назад, и, после его смерти, она взяла бразды правления на себя.»

«Ух ты», – говорю я. «Так Виолетта и Марк переняли винодельческое хозяйство у родственников Ольги Петровны?»

«Очень хорошо», – говорит Олег.

Моя грудь раздувается.

«Вот она. Черный пиджак. Белые волосы.»

Я ее сразу нахожу. Отсюда я не могу видеть большую часть ее лица, но, даже, если бы и Олег не показал мне ее, я бы сама предположила, что она главная, просто по тому, как она властно держит себя и по тому, как люди группируются вокруг нее.

«Дочерям Силантьевых повезло, что она у руля», – говорит Олег. «Она взяла на себя инициативу и управляла этим бизнесом железной хваткой и холодными, бесстрастными решениями. Не позволяй этим белым волосам обмануть тебя. Она прямолинейная и деловая. Она несколько раз спасала положение семьи Силантьевых. Она вся в семье. Полностью сосредоточена на семье. Можно также сказать, что это ее слабое место.»

Я понижаю голос. «Если она так хороша в бизнесе, почему она позволяет какой-то плохой прессе о тебе мешать ее фондам зарабатывать больше денег?»

Олег смотрит, как подъезжает еще один лимузин, на этот раз черный. «Имидж имеет большую финансовую ценность.»

«Но ты думаешь, что это неверное решение с ее стороны. Потому что ты принесешь ей очень много денег.»

Он смотрит на меня своим темным взглядом. «Да», – выдавливает он с силой, от которой у меня сжимаются пальцы ног.

Из лимузина выходят четыре элегантных человека. Кажется, это две пары. Может, это друзья семьи или деловые партнеры, как Олег.

«Все эти люди выглядят шикарно», – шепчу я. «Но под этим лоском гламура скрываются секреты и уловки.»

«Секреты и уловки? О чем, черт возьми, ты говоришь?» – спрашивает Олег. «Это очень скучная богатая семья», – говорит он.

«Ничего подобного. У каждой богатой семьи есть секреты и уловки», – говорю я.

Олег бросает на меня один из своих предостерегающих взглядов. «Я больше не хочу слышать твои теории из мыльной оперы. Ты слышишь меня?»

«Откуда ты знаешь, что это из мыльной оперы?» – спрашиваю я.

Он поднимает суровые брови. «Разве нет?»

На самом деле, так и есть. Яхта очень напоминает мне свадьбу в мыльной опере. «То, что это есть в мыльной опере, не значит, что это неправда. Проникни немного глубже поверхности любой богатой семьи, и ты найдешь секреты и уловки», – говорю я.

«Прекрати уже это», – предупреждает он. «Я серьезно.»

Я поворачиваюсь обратно к лимузинам внизу, гадая, надел ли он трусы сегодня задом наперед. Или боксеры. Или собаку съел. Кто знает, почему он недовольный такой сегодня.

Елена возвращается из номера Вадима. Она приводит нас в наш номер 412. В нем есть роскошная гостиная в центре и спальни по обе стороны. Наши чемоданы и сумки уже там.

«Ольга Петровна сказала, что вы захотите переделать одну из этих спален в кабинет», – говорит Елена. «Если угловой стол недостаточно большой, команда может принести что-то более подходящее.»

Она показывает нам ванную комнату с гидромассажной ванной, а затем показывает нам небольшую панель управления с переключателями для управления освещением и контролем прозрачности окон, расположенных вдоль внешней стены.

Олег все время смотрит на меня. Я делаю вид, что мне скучно, но это нелегко, потому что, что это за колдовство? Тонировка окон в буквальном смысле светлеет и темнеет с поворотом регулятора освещения.

«У вас есть предпочтения по уборке номера?» – спрашивает Елена.

«Мы предпочитаем, чтобы нас никто не беспокоил и не заходил в номер без вызова», – говорит Олег. «Мы попросим убрать в номере, когда нам потребуется, в противном случае мы предпочли бы, чтобы нас оставили в покое.»

«Очень хорошо», – говорит Елена. «Маршрут должен быть у вас в телефоне. Тост спуска в три.»

«Спасибо», – говорит Олег.

«Да, спасибо!» – повторяю я.

Елена улыбается и уходит.

«Так что… ее благодарить можно, а других нет», – говорю я.

«Это был разговор.»

«Разве мы не дадим ей чаевые?»

«Они получат чаевые в конце. Одной большой суммой», – говорит он, как будто его раздражают мои вопросы.

Прост-т-ти уж! – хочется сказать мне. Вместо этого я хожу и трогаю вещи. Теперь, когда мы одни, я чувствую, что могу это делать. Каждая поверхность в чем-то особенная – полированное дерево, гладкий металл, причудливые вставки. Я чувствую на себе взгляд Олега.

«Это одна из самых дорогих мега яхт», – говорит он. «Я думаю, они купили ее у шейха или принца, или кого-то еще.»

Я оборачиваюсь. «Ты серьезно?»

«Да.»

«Ого.»

«Это будет твоя комната. Середина – мой кабинет, а эта спальня – моя. Ты можешь делать в своей комнате все, что захочешь, только не мешай мне, когда я в своем кабинете, и моя комната полностью закрыта для тебя. Я дам тебе знать, когда будет мероприятие, которое мы должны посетить вместе, в противном случае я предпочитаю, чтобы ты, в основном, оставалась в своей комнате.»

«Разве не было бы более естественно для меня общаться с людьми или хотя бы находиться на палубе с книгой, пока ты работаешь?»

«Я думаю, что ограничение контакта с людьми – это действительно налучшая политика, не так ли? Меньше места для ошибки?» – говорит он оживленно. После поцелуя он определенно стал более угрюмым.

«Я понимаю, о чем ты говоришь, но, если мы будем проводить слишком много времени в нашем номере, – это может показаться антисоциальным, ты так не думаешь?» – говорю я. «Но я понимаю. Тебе нужно увидеть, насколько правдоподобно я могу вести себя в качестве твоей невесты, прежде чем ты будешь чувствовать себя комфортно отпустить меня тусоваться на палубе яхты. Так что я пока воздержусь.»

«Ты вообще не будешь тусоваться ни на одной из палуб», – говорит он. «Я найду тебе дела.»

«Ты найдешь мне дела, пока работаешь здесь в своем офисе? Вот это магия многозадачности!»

Он хмурится, недовольный.

«Может, я измотана твоими пылкими любовными утехами», – предполагаю я. «Поэтому я отсыпаюсь, пока ты работаешь. Ты хочешь, чтобы они так думали?»

«Мне плевать, что они думают. Ты будешь находится в этой комнате, пока я не решу вывести тебя наружу. Конец истории. Вопросы?»

«Что такое тост спуска?»

Он отталкивается от дверного проема и хватает свой чемодан. «Это нелепая и скучная традиция, когда мы все поднимаемся на главную палубу, стоим вместе, пьем шампанское и смотрим, как яхта отходит от пирса на мучительно медленном темпе. Это традиция в яхтинге, всегда произносить тост при спуске с пирса.»

«На это мероприятие нужно наряжаться?» – спрашиваю я.

«Нет, ты выглядишь и так хорошо», – отвечает Олег.

«Ладно», – говорю я.

«Ты ведь все равно переоденешься, не так ли?» – ворчит он.

«Мне кажется, мой персонаж хочет изменится. Он хочет произвести хорошее впечатление.»

Он поворачивается и идет в свою спальню. Я иду в свою, швыряю свой огромный чемодан на кровать и начинаю распаковывать и развешивать одежду. Думаю, это к лучшему, что Олег так ворчал, чтобы горничные сюда не заходили без вызова. Наши условия совсем не похожи на условия проживания жениха и невесты.

Я переодеваюсь в один из моих любимых нарядов, который мне купил стилист Олега – черный комбинезон с топом и расклешенными длинными брюками в цветовой гамме бохо. Это не мой стиль, но он элегантный, повседневный и немного матросский.

Я выхожу из своей шикарной тюрьмы и вижу Олега, с телефоном в руках, и в льняной рубашке. Он поднимает глаза, когда я выхожу, и, кажется, застывает с бурным выражением на лице.

«Вот бохо», – говорю я. «Похоже на юбку, но это брюки!» Я разворачиваюсь.

«Сойдет», – ворчит он. «Пошли.»

Мы спускаемся на главную палубу, которая увешана бело-голубыми баннерами, и повсюду разбросаны букеты белых цветов. Несколько десятков человек стоят небольшими группами вдоль причала яхты, некоторые стоят у перил и наблюдают, как матросы делают то, что они делают. Официанты ходят между ними, в руках подносы с шампанским.