На платформе шум и оживление —
Электричка скоро подойдет.
И уже теряется терпение,
И уже волнуется народ…
Вот огни вдали. Еще минута.
У платформы скрежет тормозов.
Голос – объявление маршрута.
Поезд к отправлению готов.
Вот и все. Платформа опустела.
Двери закрывает машинист.
Суета, достигшая предела,
И возня, и просьбы: «Расступись!»
Все утихло. Каждый занял место.
Все едины. Каждый – пассажир.
Все отлично, никому не тесно —
Здесь не соблюдается ранжир.
Все равны, и цель у всех – доехать.
Нет здесь нареканий, споров, ссор…
Гаджеты, и отголоски смеха…
Иногда, неспешный разговор.
За окном меняются картинки…
И «роятся» строчки в голове.
И ложатся, словно паутинки,
На случайно найденном листке.
Станции мелькают друг за другом…
Вот и мне уж скоро выходить.
И поездка станет частью будней.
Сел – приехал, что там говорить!?
Пункт конечный, вновь толпа у двери —
Покидают все свои места.
Все спешат, как будто не успеют…
Было, есть и будет так всегда.
Мы молоды, пока душа открыта
Для радости, для счастья, для любви.
Пока мы не увязли в тине быта,
Пока еще огонь горит в груди.
Не закрывайте только в душу двери,
И надо шире окна распахнуть.
Впустите в душу хоть чуть-чуть доверия,
Чуть-чуть мечты, и отправляйтесь в путь.
Мы молоды! Об этом надо помнить.
И, как молитву, это повторять.
И жить! Да так, чтоб было бы, что вспомнить.
А возраст наш – он может подождать.
Дождь с улицы залез случайно в душу,
И стало неуютно на душе…
Когда по подоконнику стучит, приятно слушать,
Такая музыка услада для ушей.
Но дождь сегодня вел себя иначе:
Стучал в стекло – просил его впустить.
Я посмотрела – дождь холодный, плачет…
Ну, вот и пригласила погостить.
Окно открыла: «Заходи, дружище!»
Я думала, мы просто помолчим…
А он свои дождливые ручищи
Тянул туда, где было все сухим.
Вот, наконец, и до души добрался…
И грусть как будто этого ждала.
Тут дождь в душе устроил нечто танца,
И грусть туда стремительно вошла.
Вдруг, стало серым все и очень грустным,
И слезы навернулись на глаза…
Неинтересно, холодно и пусто…
Но я себе сказала: «Так нельзя!
Немного погрустить, конечно, можно,
Но плакать!? Это явный перебор!»
Окно закрыла очень осторожно…
И кончен был «дождливый» разговор.
А тут и солнце вышло из-за тучи,
Лучом мне помахало с высоты.
И стало на душе намного лучше…
А, вместо грусти, вновь пришли мечты.
Доверие уходит постепенно —
Сначала в душу поселился холод,
А, вместе с ним, почти одновременно,
Я поняла, что нужен был лишь повод.
И сердце остывало, но не быстро,
Росла тревога, сердце трепетало…
Чуть-чуть добавить бы надежды с оптимизмом,
Но их – то мне, как раз, и не хватало.
Еще ждала, что телефон проснется,
Знакомый голос я услышу снова…
И, вдруг, я поняла, что не вернется
Не голос твой, не то простое слово,
Которое доверие вселяло.
Которое и было самым главным…
Оно меня кружило и качало.
Все это было, и совсем недавно.
Ну, не срослось. Все знают – так бывает.
И я бы поняла. Но так трусливо
Мужчина никогда не убегает,
Если себя мужчиной он считает.
Доверие ушло. Я дверь закрыла.
Я не хочу, чтоб что-то изменилось.
Конечно, неприглядная картина,
Но что же делать, если так случилось…
Говорят, что наша жизнь в полоску,
И похожа на большую зебру.
Черный – белый, просто все и жестко:
«Плохо» – «хорошо» иль «быль» и «небыль».
Если ты шагаешь вдоль полосок,
То, не дай бог, в черной оказаться.
Жизнь задаст там тысячи вопросов…
Не ответив, трудно выбираться.
Если оказался, все же, в белой,
То, поверь мне, это ненадолго…
И у белой есть свои пределы,
И желающих удачи очень много.
Если поперек – тогда полегче.
Минусы и плюсы будут чаще.
Только – ты сегодня обеспечен,
Завтра – лишь тоска про день вчерашний.
Жить так, ну, совсем не интересно.
Потому, что не за нами выбор.
В белой полосе, к тому же, тесно,
В черной – скука, зависть и интриги.
Я б хотела – шахматную доску.
Тоже черный с белым, как два друга.
Жизнь по ней никак не будет «плоской» —
Будет в ней и «хорошо» и «туго».
Только выбор, как сходить фигурой,
Лишь от нас самих всегда зависит.
Ход неверный – значит, будешь дурой.
Верный ход на выигрыш шанс повысит.
Как многого люди нынче стыдятся —
Всего, что не носит серого цвета:
Слез откровенных на длинных ресницах,
Если же ярко, по моде, одеты,
Ласковых слов и спокойных ответов,
Нежного взгляда, заботы прилюдно,
Вовремя данных полезных советов,
Счастья, любви – перечислить все трудно.
И человечность совсем уж не в моде…
Даже общаться уже перестали.
Что-то сломалось, «зависло» в народе.
Кто виноват? Виноваты мы сами.
Места старикам уступать – не прилично,
Это бесспорно уже, это – догма.
Грубость в ответ – это очень привычно…
Ну, а какой беспредел на дорогах!?
Все переводится в жизни на деньги —
Доллары, евро, другие валюты…
В общем, дошли до последней ступеньки…
А ведь живем – все одеты, обуты.
Все в интернете, но там мы не вместе.
Это иллюзия – наши соцсети.
Там все «крутые» процентов на двести.
Эти «друзья» нашу боль не заметят.
Эти проблемы давно всем известны,
Только никто ничего не меняет.
Стали друг другу не интересны…
Клубок из проблем с каждым днем нарастает.
Сейчас живу под впечатлением…
После просмотра фильма «Ржев».
Окончен фильм. Я вся в волнении…
В глазах – военный красный снег.
Герои фильма «рвут» сознание —
Стоят у жизни на краю…
Смешались души, судьбы, звания…
И, умирая, вновь встают.
А на экране – цифры страшные.
И в кинозале – тишина…
Напоминанье – полной чашею,
О том, какой была война.
Мы были молоды и думали,
Что счастье где-то впереди.
Себя не «загружали» думами
О нашем жизненном пути.
Любовь для нас была естественна,
Как воздух, дождь иль снегопад.
Разлуки не были болезненны,
И жизнь была – цветущий сад.
Но нам хотелось очень взрослости,
Самостоятельных шагов…
Еще не накопилось черствости,
И каждый в мир вступить готов.
Но оказалось – путь ухабистый,
И каждый день был, как зачет.
Немного в жизни было радости,
А светлых дней – наперечет.
Решать вопросы, думать, каяться…
И измерять, как на весах:
Все достижения, все гадости
И время – стрелкой на часах.
Любовь осталась там, за временем,
В воспоминаниях и снах.
Ей не хватило чуть терпения —
Вот и разбилась в пух и прах.
Налажен быт, работа спорится,
Теряет календарь листки…
А жизнь стремится всё ускориться,
И не сбываются мечты.
Все вспоминается хорошее
Из тех далеких юных дней,
Но путь в них заметён порошею —
Он в памяти моей, твоей.
Жизнь разложила все по полочкам,
С нее не спросишь за итог —
Дает всё новое «с иголочки»
И ничего нет «просто так».
За все, что было, мы ответственны,
За все, что будет, тоже мы.
И снова надо соответствовать,
И мы, как раньше, влюблены.
А счастье? Это путь, движение.
Иди вперед, твори, дерзай…
Не отвлекайся на сомнения
И смело новый день встречай.
Он ей сказал: «Прочитанная книга»,
Собрал вещички в старый чемодан…
Висела в воздухе какая-то интрига…
А ей хотелось крикнуть: «Не отдам!»
В соседней комнате сидели тихо дети,
И, иногда, заглядывали в дверь…
«Ну, что случилось!? Также солнце светит,
И, значит, он не папа нам теперь!?»
Сдержала слезы, крикнула: «Останься!
У нас же дети, и у нас семья!»
А он в ответ: «Словами не бросайся.
Не интересна больше для меня».
Замок защелкнулся так громко, будто выстрел…
Он положил на полочку ключи…
И к лифту, с чемоданом, быстро-быстро,
Чтобы не слышать, что она кричит.
К ней подбежали дети: «Мама! Мама!
Тебя мы не покинем, не уйдем!»
Она была в плену, в плену обмана,
И нужные слова нашла с трудом:
«Все будет хорошо. Не будем плакать.
Теперь для вас я – мама и отец.
Мы будем жить без боли и без страха…
Ушел наш папа – это не конец.
Я буду вам надеждой и опорой,
Всегда-всегда сумею вам помочь.
У нас не будет больше слез и ссоры…
Вы – мое счастье, дети – сын и дочь.
Садитесь вот сюда, со мною рядом».
Детишки сели тихо, обнялись…
Она их приласкала нежным взглядом…
И началась у них другая жизнь.
Просили все рассказ продолжить —
Отец ушел. А дальше что?
Чем эту пустоту заполнить?
И как там? Плохо? Хорошо?
Сначала приходил он к детям,
И дети ждали этот час.
По понедельникам и средам:
«Сегодня папин день у нас!»
Он «ставил» игры на компьютер,
И, правила им объяснив,
Считал – все сделал очень круто,
И может отдохнуть от них.
Ложился и дремал часами.
Так проходил свиданья день.
Вот так и жили – полосами:
То яркий свет, то снова тень.
Она все это наблюдала,
Молчала, его слов ждала…
Хотя и знала, точно знала,
Что «там» другая есть жена.
Потом «свиданья» стали реже,
И лишь на карту «перевод»…
Не покидал сердечный скрежет.
Но понимала – не придет.
А как забыть все дни и ночи,
Когда любовь была жива!?
Душа болит, болит – нет мочи…
Она жена и не жена.
Потом развод официальный.
А в «той» семье родился сын…
Ей вновь взгрустнулось в день печальный.
Сама себе: «Ну, все. Остынь».
А дни летели, словно птицы,
Не замедляло время ход.
«Быть может надо вновь влюбиться!?»
Но сердце – сердце не дает.
Всю душу детям отдавала,
Была им мама и отец…
Но ей такого было мало…
Случилась встреча, наконец.
Как вновь поверить!? Очень сложно!
Как посмотреть в глаза детей!?
Встречались очень осторожно,
Прощались у ее дверей.
Он вел себя вполне достойно —
Навязчив не был, был не скуп.
Но в жизни был он птицей вольной,
Себе знал цену, был не глуп.
Она влюбилась. Но не знала,
И он молчал, что есть жена.
На те же грабли наступила…
А как узнала – вновь одна.
Порой, хотелось ей заплакать,
Закрыть глаза и умереть…
Но надо быть ей мамой – папой,
И надо жить, и все терпеть.
Росли детишки – садик, школа,
И стали больше понимать,
Что можно, что нельзя позволить…
Пример во всем она – их мать.
Ее обязывало это
Забыть на время о себе.
Мелькали дни – зима, вновь лето…
Вот так сложилось по судьбе.
Кто прав, кто виноват – не знаю.
Жизнь не моя, не мне судить.
Любовью, знаю, не играют,
Но жизнь нельзя остановить.
О проекте
О подписке