Каким чудом мне удалось заснуть – непонятно, даже удалось утром выглядеть свежее распустившейся розы, что не преминул отметить за завтраком император. Я задумчиво потягивала травяной чай без подсластителя и не смогла сдержать вырвавшийся смешок, представив один из способов умерщвления императора – отравление ядом. А ведь обладай я заветным порошком, смогла бы незаметно подсыпать его в еду, пока находилась за столом одна. Вот же прицепились вчерашние мысли или я так нервный стресс снимаю?

– Судя по коварному блеску в глазах, я уже как минимум обезглавлен за допущенную вчерашнюю вольность, – почему-то, усмехаясь по-доброму заметил Лорд Ариман.

– Отравлен, – констатировала я, стараясь все же не улыбнуться в ответ.

Но лучше не выдавать то, о чем я думала. А то, как говорится, предупрежден, значит, вооружен. Вдруг передумаю и захочу стать юной вдовой, если не получится избавиться от жениха до свадьбы?

А взгляд невольно прошелся по белой свободной рубашке императора, открывавшей загорелую шею и только слегка грудь. Волосы его, приподнятые и зачесанные назад, свободно спускались по спине до самой талии. Никаких защитных жилетов, привычных глазу, никакого оружия.

– На будущее, если захочешь воспользоваться именно таким способом, заранее предупреждаю, ко всем сильнейшим ядам у меня образовался своего рода иммунитет, отравить не получится.

– Спасибо, учту, – тут я позволила себе улыбку.

Нет, ну вот почему он сегодня такой чертовски соблазнительный? А ведь даже не прикладывает никаких усилий, зараза.

Лорд Ариман отложил столовые приборы и откинулся на спинку высокого стула, рассматривая меня как занятную зверушку.

– Когда ты так улыбаешься, мне кажется, что я уже прощен.

– Ошибаетесь, – я тут же посерьезнела и поднесла чашку к губам, отпив немного горячего ароматного напитка, и сделала вид, что интересуюсь пейзажем за окном. Надо сказать, было на что посмотреть. На Арменее нет морей, они давно высохли из-за природных катаклизмов. Чудесный вид из окна очень напоминал земной.

Солнце врывалось в гостиную ярким потоком через открытое огромное окно. Невероятная лазурь заполняла весь горизонт и блестела всполохами, словно в волнах плескались озорные серебристые рыбки. Они вызывали умиротворение в душе. Прохладный ветерок, слегка приподнимавший занавески, приносил в комнату свежесть нового дня и запахи морской воды и соленых водорослей.

Я пила чай, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд императора, но он предпочел есть в молчании. Меня это вполне устраивало. Утреннее временное перемирие – это только затишье перед основной бурей. Чтобы одолеть такого сильного противника мне понадобятся все мои силы.

Перемирие продолжалось весь день, да и в последующие дни тоже. Император был сама галантность, больше никаких смущающих речей, взглядов и прикосновений. Я даже расслабилась немного и перестала огрызаться так, как при первой встрече. Может и к лучшему, смогу усыпить бдительность врага. Через некоторое время даже стала получать удовольствие от нормальной беседы.

Лорд Арман показал мне столицу Эронии. Для меня это был своего рода культурный шок! Технологии здесь шагнули далеко вперед консервативной Арменеи. Начиная от роботов, выполнявших всю грязную работу (улицы города сверкали не только огнями, но и чистотой), «умных домов», в которых все подчинялось электронике, до новейших разработок в медицине, кораблестроении, сфере удовольствий. Император снова удивил меня своими разносторонними интересами, сводив на выставку технических изобретений. Благодаря его научному складу ума и под личным контролем оного происходили открытия и дальнейшее исследование всего нового. Я, конечно, знала, что император сыграл немалую роль в победе над энерговампирами в Последнюю Межгалактическую войну. Что благодаря его разработкам телепорта и защитных обручей, жители Арнадора смогли выстоять, но все же для меня это оказалось неожиданным.

В течение всех этих дней, когда Лорд Ариман водил меня по разным местам столицы, развлекая и удивляя, он ни слова не сказал о нашей помолвке. У меня создавалось невольное ощущение, что я на каникулах, и добрый дядюшка Ариман решил выкроить свое драгоценное время и показать мне красоты и достижения Эронии.

Мы путешествовали не только по городу, но и отправлялись в плавание по морю на наличном судне императора. Я впервые попробовала ловить рыбу здесь, на Эронии, которую запретила жарить на ужин. Просто потом выпускала под смех Аримана. Рыбка в эронийском море водилась гигантских размеров, мне стоило огромных трудов освобождать ее.

На Земле я часто ходила удить с дедушкой, когда приезжала в его дом. Выезжая на дачу, он, заядлый рыбак и охотник, звал меня составить ему компанию еще и в стрельбе по уткам, но я всегда отказывалась. А вот в стрельбе по банкам меня никто не мог обойти. Дед усмехался, покручивая ус, и всегда говорил, что я его внучка.

Лорд Ариман предложил остаться этим вечером на корабле, представляющем собой чудо гениальной мысли. Обтекаемый, чем-то по форме напоминающий земной катер, он двигался необычайно быстро, почти не касаясь воды, но как только останавливался, ложился на волны и подчинялся морской стихии. Я согласилась остаться. Всегда любила природу больше, чем душные города, хотя должна признать, воздух на Эронии, благодаря очистителям, был везде кристально чистый.

Закат, наблюдаемый с палубы, настолько захватывал дух, что я согласилась остаться без промедления. Уход солнца за черту горизонта был подобен медленному угасанию светила, его смерти, но ты остаешься спокойной и всегда знаешь, что наступит утро и оно, как феникс, возродится вновь. И эта смерть, облаченная в яркую мантию, полы которой расстилались по воде, казалась прекрасной.

Уже потом, когда последние лучи звезды утонули и растворились в глубине потемневших волн, я вспомнила об отсутствии слуг на корабле, вернее, они были, да только роботы, бесшумные и послушные командам императора. Темнота быстро накрыла нас пологом с алмазной россыпью звезд, а с ней пришла и тревога. И, хоть палуба судна была хорошо освещена, я никак не могла понять, откуда возникло чувство опасности и незащищенности.

Я стояла на носу корабля в длинном платье персикового цвета, слегка продрогшая от прохладного ночного воздуха, зачарованная красотой звездного неба. И уже хотела попрощаться с императором и спуститься в каюту, как почувствовала едва ощутимую тяжесть на плечах и обволакивающее тепло. Лорд Ариман снял камзол и накинул его мне на плечи. Он освободил мои волосы из-под одежды и убрал их в сторону, чтобы не мешали мне и не сдерживали движение головы. Слегка задержал руки на плечах, прикасаясь подушечками пальцев к шеи. Потом взял наполненный вином бокал, который имел особенность примагничиваться к поверхности, и протянул его мне.

– Выпей, и ты согреешься, – вкрадчиво сказал он, а я послушно взяла из его рук вино.

Поражаюсь своей кротости, но, то ли очарование вечера еще не спало, то ли магнетизм императора набирал обороты. Теперь я поняла, что меня так волновало. Не император, я сама была причиной беспокойства. Мне действительно понравился этот день и вечер, и наступившая ночь. И близость смуглого мужчины, и наброшенный на плечи камзол, который впитал его запах и этим все больше волновал меня.

Эронийский император приподнял второй бокал и ослепительно улыбнулся.

– Хорошее вино – достойное завершение прекрасного вечера, – сказал он и пригубил напиток, не сводя с меня карих глаз, в которых вспыхивали золотистые искорки. Никогда не могла определить цвет его глаз. То они казались черными, но совсем желтыми, тигровыми.

Я поднесла бокал к губам, стараясь не смотреть на Лорда Аримана. Слишком притягателен был образ смуглого мужчины в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, и светлых брюках. Под тонкой тканью одежды угадывались крепкие мускулы и тренированное тело.

Я глотнула вино и зажмурилась от удовольствия. Только на Эронии можно изготовить вино с таким восхитительным вкусом. Мне оно показалось знакомым, но я тут же отринула это предположение. Этот напиток Богов я точно никогда не пила. Снова поднесла бокал и задержала вино на языке, пытаясь распробовать его вкус, но он менялся с каждым бридом, становясь все прянее и богаче.

Меня одолели смутные сомнения.

– Уж не то ли эронийское вино я сейчас пью, что предложили вы когда-то моей матери? Решили меня опоить и завладеть моим телом?

Я насупилась и с подозрением посмотрела на императора.

Он усмехнулся.

– Да вы подлец! Негодяй… – начала я.

– Тише, дорогая принцесса, зачем так шуметь, не разобравшись? Истинное эронийское вино делают из специальных фруктов, произрастающих только на моей земле. Этот же напиток сделан из очень редких ягод и благодаря им он имеет такой терпкий и богатый вкус. А что касается соблазнения, мне не нужно вино, чтобы завладеть твоим сердцем и телом.

– Однако вам ничего не помешало однажды использовать его…

– И разве я тогда разделил свое ложе с будущей королевой Арменеи?

Я молчала, надувшись.

– Правильно. Я не тот, который овладевает женщинами без сознания или их желания. Я уже сказал, что могу получить тебя и без помощи вина.

– Но это не будет тогда по обоюдному согласию. Если вы считаете, что имеете требовать потом супружеский долг…

– Продолжать не надо. Я не хочу снова ссориться с тобой. Особенно в такую чудесную ночь. В знак примирения попробуй вот эти фрукты, они невероятно вкусны и просто тают на языке.

Я с сомнением посмотрела на «троянские дары», но ничего подозрительного не обнаружила. Взяла один и надкусила, а потом еще и еще. Безумно вкусно!

– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой Лорд Ариман.

– Может еще вина? – спросил он.

– Нет, благодарю. Имея такую компанию, лучше находиться в трезвом уме и памяти.

Он хмыкнул.

– Вижу, ты осведомлена о прошлом своей матери и знаешь, что нас связывает.

– Не многое, но этого достаточно, чтобы держаться от вас подальше.

Я устремила взгляд на море.

– Может, тогда тебе известна причина, почему тебя выдают за меня замуж?

Я с оживленным любопытством повернулась к эронийцу.

– Нет. Поделитесь же, наконец, почему родители беспрекословно отдали меня вам, словно я им неродная дочь.

– Ошибаешься. Они знают, что я смогу сделать тебя счастливой.

– Что-то я совсем не испытываю счастья от мысли, что скоро стану вашей женой. Не порхаю бабочкой, не свечусь радугой.

– А ты и не пыталась стать счастливой. Попробуй посмотреть на меня другими глазами, вспомни, как ты доверяла мне и любила… проводить со мной время.

На мгновение наши взгляды встретились, и я действительно вспомнила, как ждала каждый приезд императора. Почему-то было больно об этом вспоминать, и я отвернулась. Все, что сейчас делал Лорд Ариман, как он поступал со мной, воспринималось как предательство. Предательство нашей дружбы.

– Я никогда не полюблю вас, как мужчину, вы это понимаете?! И счастливой семьи у нас не получится.

– Я терпелив и умею ждать.

– Тогда прождете всю оставшуюся жизнь и будете винить потом во всем меня.

– Я не заставлю тебя так долго страдать, – глухо проговорил Лорд Ариман и взял меня за плечи.

Я закрыла глаза. У нас получился вечер откровений, странно, но я не испытывала теперь ненависти к эронийскому императору. Теперь прикосновения императора не казались противными, его легкие поглаживания по плечам успокаивали.

Наш разговор разбередил старую рану и, когда Ариман обнял меня, чтобы утешить, я поддалась его ласке и положила голову ему на грудь. Так мы и стояли. Казалось, я снова вернулась в детство, в его безмятежность и уверенность, что все будет хорошо.

– Вы уверены, что дали мне простое вино? – спросила я позже императора.

Объятия согревали, в кольце его рук я впервые почувствовала себя уютно.

– Абсолютно. Только…

Я приподняла голову и в немом вопросе уставилась на Лорда.

– Фрукты были как раз те, из которых изготавливают то самое вино, – признался, наконец, император.

Я от себя не ожидала такой ярости. Я, конечно, девушка тихая и скромная, но сейчас готова была тихо кого-то убить и скромно это отпраздновать. Над свежевырытой могилой. Все, он труп!

Император ловко увернулся и засмеялся, подняв ладони, словно сдается.

– Прости, не смог удержаться.

– Эти… фрукты… они как-то воздействуют?

– Милена, я разочарован пробелом в твоем образовании. Думал, ты знала, что эронийское вино готовят из суими.

– Знала, но никогда их не видела. Так в чем же их особенность?

– Они действуют, как и вино, только без эффекта опьянения. Ты просто четко начинаешь осознавать свои желания без всякой примеси. И я рад был узнать, что ты не настолько меня ненавидишь, как стараешься это показать.

Я прямо похолодела вся. Неужели я к нему что-то чувствую?

– Вечер окончен, – сказала, как отрезала. – Рада была позабавить.

Уже направлялась к каюте, вспомнила и развернулась:

– И дверь я закрою на замок, – потом добавила: – И придвину еще шкаф для верности!

В спину потом услышала:

– Счастлив узнать, что ты так не доверяешь себе и своим истинным желаниям.

Убью! Но уже завтра.

А ночью мне резко стало плохо. Все тело охватил жар. Я не могла найти подходящего положения, все мешало, ломило кости, а кожа горела и чесалась, особенно в области груди. Я вся измучилась, хотелось скинуть сорочку, так как любое прикосновение, даже едва ощутимое, казалось болезненным, но ограничилась выключением режима сна. Стало немного легче переносить горячку, но появился мелкий озноб, стало резко холодно. А потом накрыло горячей волной, от которой не было спасения. Раздеться останавливало то, что на судне находился мужчина, перед которым мне бы не хотелось показаться голой. Пусть я и забаррикадировалась. И свет оставила включенным, чтобы не решился войти. Но чем дольше длилась ночь, тем хуже мне становилось.

Уже почти не осознавая, я стянула с себя сорочку, раздирая грудь ногтями. Мне казалось, что кожа плавится и сама слезает с тела, а гордость все не позволяла позвать на помощь.

Потом я как в бреду увидела Шервата, его грустные глаза. Он, молча, смотрел на меня, а потом развернулся и начал удаляться. Он снова оставлял меня. Я так никогда не кричала, звала, а меня словно не слышали. Тело будто разорвало пополам, а потом очнулась от грохота выломанной двери и перевернутой на пол тумбочки. Надо мной склонился император, встревоженный, с разметавшимися по обнаженным плечам волосами. Он трогал мои щеки, а ладонь его была такой приятной и прохладной, ругался на нескольких языках, прижимался губами ко лбу. А у меня все плыло перед глазами.

– Милена, ты меня слышишь?! Ты слышишь меня?! – такое ощущение, словно звали издалека.

Я приоткрыла рот, да только не смогла ответить.

– Девочка моя, да что же с тобой такое?!

Меня встряхнули – и только слабый стон вырвался из горла, а голова безвольно упала на подушку.

– Посмотри на меня! – услышала я приказ и не смогла ослушаться.

Я пошевелила пересохшими губами.

– Хочу домой! – прошептала я, но вышло как-то плаксиво.

– Конечно, любовь моя, мы полетим на Арменею, – заверили меня тут же.

Я увидела взволнованное лицо Аримана, склоненное ко мне, его красные губы притягивали внимание, а потом жар, словно змея показал голову из груди, пополз по моим рукам, оплетая их, коснулся раздвоенным языком мужских ладоней и продолжил свой путь, явно довольный поменять хозяина. Казалось, я брежу.

А император словно не замечал ничего, кроме меня. Тормошил, целовал, просил потерпеть и не терять сознание, говорил, что скоро все закончится. И, правда, стало лучше. Я все смотрела на мужские губы, как на маяк, на источник спасения, только они приносили облегчение, когда прикасались ко мне. И я потянулась к ним, как к прохладному ключу, способному утолить жажду, и тело мое прогнулось от острого удовольствия и наслаждения. Мужчина замер, пораженный, не в силах поверить в происходящее, но я почувствовала и увидела, как он отстранился, с беспокойством и чуть ли не со страхом вглядываясь в мое лицо.

Жар теперь не так беспокоил, он окутал нас двоих, соединил разорванные половинки. Он укачивал, убаюкивал, а может мне так казалось, потому что все плыло перед глазами, яркие вспышки и огни мешали четко увидеть картину. Я поняла только, что меня куда-то несут, завернутую в простыню.

– Нет! – закричала я, а послышался лишь жалобный тихий всхлип.

Судорожно обхватив шею мужчины, попыталась его остановить. Мне уже лучше, не надо на свет, глазам больно. Мне казалось, если меня сейчас отпустят, если нас разъединят, если перестану чувствовать прохладу его рук, то умру.

Как оказалась на звездолете, как летели – не помню. Проваливалась в небытие, а потом выплывала на поверхность, чтобы сделать вдох, чтобы потом вновь оказаться накрытой волной забвения. Помню отчетливо только, что хваталась за чью-то руку, как за спасительный круг.

Сколько прошло времени, не знаю, но открыла глаза и с удивлением обнаружила, что нахожусь на Арменее. В своей комнате. Только вот почему рядом со мной на кровати с комфортом расположился эронийский Лорд? Под глазами залегли темные круги, вид нездоровый и, несмотря на то, что он спал, сон его был поверхностным и тревожным. Ладонь то и дело рефлекторно сжималась, словно боялась выпустить мою руку.

Он почувствовал мое пробуждение и тут же открыл глаза, пристально рассматривая, но было в его взгляде что-то такое, что вызвало у меня смущение и беспокойство.

Резко сев в постели, спросила:

– Я пропустила собственную свадьбу? И можно поинтересоваться, что вы делаете в моей постели?

А голос такой отрезвляюще холодный.

Император приподнялся и лег набок, упираясь на локоть. Отвечать он явно не спешил.

– А что ты помнишь?

– Вам пересказать наш вечер, проведенный на морском судне?

– Нет, только последнее воспоминание.

Я нахмурилась. Голова почему-то сильно закружилась, наливаясь свинцовой тяжестью, тянущей вниз. Захотелось немедленно лечь, что я и сделала.

Император не шелохнулся, ожидая ответа, а я почему-то не спешила его прогнать. Странно. Хотя, если учесть мое состояние…

– Мы с вами мило провели вечер, а потом разошлись по своим каютам, – ответила я, пытаясь не скривиться от головной боли.

– «Мило» – это не то слово, которое я бы применил. А что-нибудь еще припоминаешь?

Боль и шум в голове вдруг усилились. Обрывки воспоминаний, как осенние листья, поднятые сильным порывом ветра, с шелестом взметнулись вверх. Вспомнился ночной кошмар, печальные глаза Шервата, а еще лицо императора, склоненное в тревоге надо мной и, (мамочки мои!), его обнаженный торс! А еще появились смутные образы, будто я обвиваю шею и прижимаюсь к мужскому телу, и при этом на мне нет никакой одежды! Бред, конечно бред, такого просто не могло произойти.

Я прошлась ладонями по телу, оглядывая себя, чувствуя под руками ткань сорочки. Прислушалась к собственному организму, не появилось ли каких изменений?

Лорд Ариман усмехнулся, понимая мою озадаченность.

– Если честно, не ожидал такой пылкости от своей невесты. Хотя, не могу не признать, что мне понравилось, с какой горячностью ты льнула к моему телу.

Я замерла, непонимающе рассматривая загадочное выражение лица императора. О чем это он?

– Даже знать не хочу, что вы там себе нафантазировали.

– Вот как?! Маленькая врунишка. По глазам вижу, что ты что-то вспомнила.

– Мне снился плохой сон, только и всего.

– Я был обеспокоен, – сказал эрониец таким тоном, что я удивленно повела бровями, – с тобой происходило нечто такое, о чем я узнал лишь на Арменее.

Я ждала пояснений.

– Я разговаривал с твоими родителями, и они предположили, что у тебя перенастраивался организм.

У меня еще больше поползли брови вверх.

– Я виноват в некотором роде, не стоило тебе давать эронийские фрукты. Они ускорили процесс.

– Великий император признает свою вину? Я явно упустила что-то важное. Что же такое случилось в ту роковую ночь и почему я ничего не помню?

– Может это и к лучшему.

Он говорил загадками, а у меня снова дико разболелась голова, и поэтому в подробности вдаваться не захотелось.