Читать книгу «Неповторимое. Том 3» онлайн полностью📖 — Валентина Варенникова — MyBook.

Начальник тыла – заместитель министра обороны по тылу генерал армии Владимир Михайлович Архипов. Скажу откровенно, мы не верили, что после многоопытного С. Куркоткина Архипов сможет решать задачи так же твердо и оперативно, как и его предшественники. Ничего подобного. Имея богатый опыт командования, в том числе и военным округом, обладая высокими знаниями и природным даром, В. Архипов управлял тылом значительно лучше их, хотя общая обстановка в стране и в Вооруженных Силах была значительно тяжелее.

Заместитель министра обороны по строительству и расквартированию войск генерал-полковник Николай Васильевич Чеков прошел суровую школу своих предшественников Комаровского, Геловани, Шестопалова. Его незаурядные способности помогли ему продолжить добрые традиции военных строителей. А они, наверное, в то время строили лучше всех других. Вот почему им поручали строить жилые дома для ЦК, санаторий «Южный» и резиденцию-дачу президента СССР в Форосе под Ялтой. Однако Чеков не успевал обеспечить вывод наших войск, и вот это было главной его проблемой.

Заместителем министра обороны по кадрам – начальником Главного управления кадров был до июля 1990 года генерал армии Дмитрий Семенович Сухоруков, а потом – генерал армии Виктор Федорович Ермаков. Оба они имели и высокую подготовку, и опыт, в том числе и командовали военными округами. Дмитрий Семенович к тому же командовал Воздушно-десантными войсками, а Виктор Федорович в свое время был командующим 40-й легендарной армией в Афганистане. Оба прекрасно вели свое дело. Дмитрий Семенович имел к тому же слабость к десантникам, и это пристрастие отражалось на кадровой политике: если речь шла о десантнике, то он должен быть героем, быстрее продвигаться по службе и возможно быстрее получать звание генерала.

Главный инспектор Вооруженных Сил – заместитель министра обороны генерал армии Михаил Иванович Сорокин. За его плечами были и войны (кстати, в Афганистане был Главным военным советником), и мирная учеба, и крупные учения, и командование всеми категориями военной организации до военного округа включительно. Ровный, спокойный, всегда разберется и верно оценит, даст правильные рекомендации. А это для инспекции – все!

Начальник гражданской обороны СССР – заместитель министра обороны Герой Советского Союза генерал армии Владимир Леонидович Говоров. На первый взгляд гражданская оборона – дело туманное, сонное. На самом деле здесь дел не меньше, чем на производстве или в воинской части.

Скажу откровенно, что был рад, когда одно время начальником гражданской обороны страны сделали В.И. Чуйкова и подчинили А.Н. Косыгину. Дело тогда двинулось. Однако границы его все-таки были узки: разработка планов защиты предприятий и ликвидация последствий аварии, создание определенных аварийных команд и их тренировка, выделение необходимых сил, средств и резервов, создание систем управления и защищенных командных пунктов на всех уровнях и т. д. Но, по моему мнению, гражданской обороне должна быть отведена стратегическая роль. Ее руководство должно продумать и предложить правительству четкую организацию народного хозяйства (особенно военно-промышленного комплекса), которая бы исключила, к примеру, сборку самолета на десятках заводов, разбросанных по всей стране. Разве при современных способах ведения войны это рационально и возможно? Все должно быть максимально приближено к главному производству. Разумеется, противник попытается вывести все военные заводы из строя высокоточным оружием, но это уже другой вопрос.

Так что Владимиру Леонидовичу Говорову попался далеко не простой участок. А когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, ведомствам гражданской обороны работы прибавилось. И правильно, что со временем этот участок правительство опять замкнуло на себя и назвало его Министерством Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий – МЧС. Я рад, что Владимир Леонидович сохранил после Чернобыльской эпопеи силы и сейчас успешно руководит Российским комитетом ветеранов войны.

Председатель Государственной технической комиссии – заместитель министра обороны генерал армии Юрий Алексеевич Яшин. В прошлом ракетчик, технократ. Отлично знал электронику. Ясно представлял те стратегические направления, которые всегда являлись предметом особого внимания иностранных разведок, и наши ответные действия с целью полностью нейтрализовать их деятельность. Юрий Алексеевич тесно взаимодействовал с КГБ, другими специальными министерствами и задачи свои выполнял.

Отдельно хочется остановиться на главнокомандующих видами Вооруженных Сил – заместителях министра обороны. Если все остальные его заместители выполняли функции, обеспечивающие жизнедеятельность войск и флота, то главнокомандующие организовывали и развивали их деятельность, добиваясь совершенства.

Они обладали большой самостоятельностью в решении проблем обеспечения войск, передаче заказов в промышленность и даже совместном ведении НИОКРов. Выходящие в серийное производство объекты находились под контролем заводов-поставщиков (в войсках и на флоте были их постоянные представители, которые занимались доводкой, устраняли поломки, оперативно сообщали на завод, что надо делать).

РВСН, ПВО, ВВС и ВМФ имели свой тыл, поэтому еще и строили все необходимое для инфраструктуры. Сухопутные войска решали эти задачи непосредственно военными округами и группами войск.

В принципе любой вид Вооруженных Сил фактически представлял солидное самостоятельное министерство. Поэтому Министерство обороны правомерно рассматривать как министерство, объединяющее несколько министерств. Выше я представил структуру Военного совета Сухопутных войск. В него входят руководители многих главных управлений и начальников родов войск и служб. Конечно, далеко не все министерства имели такую насыщенную структуру.

Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) Герой Советского Союза генерал армии Юрий Павлович Максимов. Мы вместе с ним служили на Севере. Он был командиром 77-й Гвардейской мотострелковой дивизии, входящей в корпус, которым довелось командовать мне. Дивизия была хорошая, командовал он уверенно. Потом возник вопрос о его поездке Главным военным советником в одну из африканских стран. Встретились мы с ним в Афганистане. А еще позже – будучи уже главкомами.

Юрий Павлович Максимов – творчески мыслящий человек, педант в хорошем смысле слова. Приняв на свои плечи РВСН – совершенно незнакомый, фактически новый для него вид Вооруженных Сил, Максимов максимально занялся изучением вооружения, методов управления и способов применения, тем более что его окружение было весьма компетентным. Но благодаря своим недюжинным способностям Ю.П. Максимов через несколько месяцев стал и среди ракетчиков-стратегов своим. В его бытность было создано много нового вооружения.

Главнокомандующим Сухопутными войсками до меня был генерал армии Евгений Филиппович Ивановский, с которым мы вместе служили в Группе Советских войск в Германии. Он был главнокомандующим группы, а я – первым заместителем главнокомандующего. Работа у нас спорилась, отношения были прекрасные, доверие – полное. В общем, лучше не придумаешь. Евгений Филиппович эти человеческие отношения сохранил и в Главкомате Сухопутных войск. Принимая от него дела, я почувствовал это и старался на протяжении тех лет, что были отведены мне на главное командование, поддерживать добрые традиции.

Главнокомандующий войсками противовоздушной обороны страны генерал армии Иван Моисеевич Третьяк. Это уникальный военачальник, и не только потому, что единственный в Вооруженных Силах имел звания Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда. Главное – он почти двадцать лет откомандовал военным округом! Это и счастье – столько лет командовать округом, однако это и великий труд. Тем более что Иван Моисеевич «вкалывал» капитально. После Дальневосточного военного округа он несколько лет командовал Дальневосточным стратегическим направлением. И наконец, в центральном аппарате стал главнокомандующим войсками ПВО, заместителем министра обороны. Мы в своем кругу подшучивали: мол, назначили на ПВО в связи с демонстрацией неприступности наших воздушных границ на примере южнокорейского «боинга».

За годы командования ПВО с участием Третьяка был создан целый ряд уникальных комплексов ПВО, которые по своим параметрам недостижимы для американцев даже сейчас. В целом И.М. Третьяк, на мой взгляд, относится к разряду тех военачальников, которые заслуживают особого внимания за вклад в строительство и развитие Вооруженных Сил, сделанный за все годы их службы. Это были военачальники типа П. Кошевого, П. Велика, которые оставили после себя глубокий след на уровне командующего войсками военного округа (группы войск).

Главнокомандующий Военно-воздушными силами, дважды Герой Советского Союза маршал авиации Александр Николаевич Ефимов длительное время был первым заместителем у Главкома ВВС знаменитого П.С. Кутахова, который за свою бытность преобразил авиацию (естественно, с помощью министра обороны Гречко и военно-промышленного комплекса). Но изменились не только самолеты, не только методика подготовки летчиков и внимание к ним – кардинально изменилась инфраструктура для авиации. Все боевые самолеты имели классические укрытия. И это было сделано буквально за несколько лет.

Говоря об этом, хочу подчеркнуть, что уже здесь проявлялась личность А.Н. Ефимова. Являясь первым заместителем главкома ВВС, он фактически не жил в Москве – все время находился в войсках. И во всем, что было сделано в авиации, была большая доля труда и Александра Николаевича. Без преувеличения, наша боевая (особенно фронтовая) авиация была на то время лучшей авиацией в мире. И мы этим гордились.

В июле 1990 года А.Н. Ефимова на посту главкома ВВС сменил генерал-полковник Е. Шапошников, бывший до того первым заместителем Главкома ВВС. Я знал его еще по Прикарпатскому военному округу, где он командовал авиационной дивизией. Это был приветливый, однако нигде, ни в чем себя не проявивший полковник. И это при том, что командиры полков этой дивизии были лично знакомы с министром обороны Гречко. Например, командир 92-го гвардейского истребительного авиационного полка полковник И.С. Буравков. Я не встречал летчика, который был бы лично подготовлен лучше, чем Игорь Сергеевич. Это был летчик высшего класса, и его методика обучения летчиков тоже была высшего класса. Вот почему полк Буравкова был непревзойденным. За ним тянулись и другие полки, да и дивизия в целом была на должном счету. Следовательно, и командир дивизии на высоте.

Иное дело первый заместитель Главкома ВВС, а затем Главком ВВС Е. Шапошников. Мне, например, не были видны какие-либо его личные действия в какой-то области. Взять хотя бы передислокацию авиации в связи с выводом наших войск из Германии. Здесь проблем было много, но я в первую очередь чувствовал действия Главного штаба ВВС и соответствующих начальников служб. Совершенно, к сожалению, не проявил себя Шапошников в содействии Главному командованию Сухопутных войск и в создании армейской авиации.

Очень странно, но вот в период августовских событий 1991 года Е. Шапошников развил бурную деятельность: во-первых, явился инициатором нападок на министра обороны во время проведения заседания коллегии 21 августа 1991 г.; во-вторых, злобно осудил действия ГКЧП, то есть высказался за политику Горбачева по развалу страны; в-третьих, как он позже заявил вместе с Грачевым, ВВС были готовы нанести удар несколькими самолетами по Кремлю, поскольку там находился ГКЧП. Фактически он там не располагался. Но дело не в этом. Сама идея нанести бомбо-штурмовой удар по Кремлю – такая же бредовая, хотя и осуществимая, как и расстрел из танков Верховного Совета РСФСР. Но самое интересное – Шапошников и сейчас работает советником Президента РФ по авиации.

Правильно говорят в народе: «В тихом омуте черти водятся». Вот и в случае с Шапошниковым – всегда любезен и улыбчив, а внутри-то, оказывается, совсем другой – злобный антисоветчик! Почему – объяснить не могу. Советская власть из заморыша вырастила Главнокомандующего Военно-воздушными силами. Правда, с уходом П.С. Кутахова наши ВВС все больше и больше отличались странностями (в воспитательной работе, в режиме полетов, в контроле полетов транспортной авиации, вертолетов и т. д.). Былая слава нашей авиации как-то незаметно становилась миражом.

Главнокомандующий Военно-морскими силами – Герой Советского Союза адмирал флота Владимир Николаевич Чернавин. Воспитанник Северного флота – самого мощного флота в ядерном отношении. Будучи командующим Северным флотом, Владимир Николаевич был назначен начальником Главного штаба ВМФ, сменив на этом посту адмирала флота Николая Дмитриевича Сергеева, который был высокоавторитетным военачальником в Вооруженных Силах. Замена была достойной. Еще через четыре года Чернавин сменил Главнокомандующего ВМФ – дважды Героя Советского Союза, Адмирала Флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова, который руководил флотом 30 лет. И опять замена оказалась достойной. Владимир Николаевич Чернавин принял все меры, чтобы сохранить завоеванные традиции, и был достойным Главнокомандующим ВМФ.

Что касается последующего времени, то упомянутые лица себя проявили по-разному.

На основании только перечня и краткой характеристики членов коллегии Министерства обороны можно сделать вывод, что этот орган, конечно, был мощным. Тем более совершенно непонятны пораженческие настроения, парализовавшие коллегию во время августовских событий 1991 года. Откуда они шли? Что произошло? Ведь никому, может за исключением Шапошникова, не была безразлична судьба Отечества.

Могу согласиться, что первыми требованиями к министру на заседании коллегии могли быть: выйти из состава ГКЧП, полностью порвать с этим органом, вывести войска Московского гарнизона из столицы. Допустим, это принято. А что дальше? Стоять на обочине и смотреть, как контрреволюция станет захватывать власть? Ведь всем было ясно, к чему склоняется политический барометр, тем более после ночной с 20 на 21 августа провокации, когда пьяная толпа атаковала БМП (боевые машины пехоты), устроив им засаду на Садовом кольце, и в результате этой провокации погибли три москвича.

Сожалею еще раз, что я был не на заседании коллегии, а по указанию министра обороны – на заседании ГКЧП. Думаю, что такого безликого, ни к чему не обязывающего министра обороны решения – выйти из ГКЧП и вывести войска и только – не было бы! Я бы сказал, что Министерство обороны обязано в сложившихся условиях сделать. Как минимум коллегия Минобороны должна была под надежной охраной отправиться к Ельцину и потребовать от него, чтобы он прекратил пьяный базар перед Домом Советов РСФСР. Уверен, что все требования были бы выполнены. Ведь Ельцин по натуре трус. Это он внешне пыжится. Когда его снимали с первого секретаря Московского городского комитета КПСС, он со страху имитировал самоубийство, тем самым хотел вызвать жалость к себе, не губить его судьбу. Перед шоковой терапией Гайдара тоже из-за трусости наврал народу такого, что до сих пор вспоминают: пообещал даже лечь на рельсы, если цены хоть чуть-чуть поднимутся. Со страху держал в Матросской Тишине членов ГКЧП и их товарищей, которые выступили против политики Горбачева. Когда в октябре 1994 года случился «черный вторник», Ельцин, сделав грозное лицо, заявил по телевидению: «Это диверсия! Мы отыщем всех диверсантов и примем к ним меры». Но когда ему сообщили, кто это все сделал (банкиры, конечно!), он со страху вообще ничего не предпринял. Вызвал только из отпуска Черномырдина и велел ему поправить положение. Черномырдин действительно «поправил» – цены в рублях как подскочили, так и остались на недосягаемой высоте.

Наконец, когда произошел августовский обвал рубля в 1998 году, цена за один доллар подскочила до 20 рублей, Ельцин со страху вообще не показался на экране. Только уволил председателя правительства Кириенко, чему тот был очень рад. А президент от страха ничего не предпринимает. Даже открыто бандитскую приватизацию Чубайса не пресекает. Почему? Боится. Чего боится? Да всего. Он со всеми элитными криминалами повязан и ничего против них не только не делает, но и не говорит. И болезни у него разыгрались не только на почве пьянства, а от переживаний и страха – придет час, и придется ему и соучастникам ответить на конкретные вопросы, которые повлекут за собой конкретные решения.

Трус он. И Дмитрий Тимофеевич Язов знал это и мог бы решиться на такой шаг, как визит к нему всей коллегией. Но не решился.

Вместо разъяснения народу по телевидению целей и задач ГКЧП целый день транслировали балет «Лебединое озеро». Разве это борьба? Такая же ситуация и по радио, на страницах газет – никто толком не разъясняет, что произошло, для чего все это делается и какие ставятся цели? Даже коллегия Министерства обороны СССР толком ничего не знала.

Конечно, сейчас, по истечении многих лет, легко критиковать, давать советы и т. д. Тогда все было сложнее. Но, говоря о коллегии Министерства обороны СССР, в состав которой входил и я, естественно, я должен высказать свое мнение для того, чтобы коллегия Министерства обороны на все будущие времена сделала для себя вывод: никто и ничто не должно столкнуть ее с позиции защиты своего народа и Отечества независимо от того, где враг – внутри страны или вне ее. А тогда, в 1991 году, Отечество было в опасности. Внешний враг, используя внутреннюю контрреволюцию, решил уничтожить истинно народный социалистический строй и вернуть страну к капитализму.

1
...
...
14