Немцы – разные, но корень – один. – Весна 1971 года: парад в Магдебурге. – Ульбрихт – Хонеккер – Штоф – Гречко – Брежнев. – Расставание с армией. – Первый заместитель у трех Главкомов ГСВГ. – Войсковые учения всех уровней – школа высшего класса
Весной 1971 года в наших краях проходили маневры Национальной народной армии (ННА) Германской Демократической Республики, которые закончились парадом войск ННА в Магдебурге. После парада здесь же, в Магдебурге, проводился разбор маневров. С докладом выступил министр обороны ГДР генерал армии Г. Гофман. Разбор сопровождался показом кинохроники учений. Это выглядело очень эффектно.
Фактически мероприятие было посвящено 15-й годовщине образования Национальной народной армии ГДР. На эти торжества, естественно, прибыл наш министр обороны – Маршал Советского Союза А.А. Гречко. Приехали министры обороны и других стран социалистического содружества. Все политическое руководство ГДР, в том числе В. Ульбрихт, на протяжении всего парада, а также разбора находилось с военными. Это говорило не только о внимании к армии и флоту республики, но гораздо о большем.
А.А. Гречко, приехав в Магдебург накануне этих торжеств, остановился в гостинице Военного совета нашей армии. Затем, согласно протоколу, включился в проводимые мероприятия. А когда парад подходил к концу, он «прихватил» второго секретаря ЦК СЕПГ Э. Хонеккера, председателя Совмина ГДР В. Штофа и отправился на обед – он проходил в той же гостинице. Беседа носила доверительный характер и касалась самых сложных вопросов внутренней жизни страны. Я тоже присутствовал, однако делал вид, что всецело поглощен своими вопросами.
Беседа была весьма конструктивной и полезной. Я понял, что А.А. Гречко были даны высокие полномочия на этот счет. Результаты были впечатляющие, поэтому настроение у всех было приподнятое. Меня удивило, что министр обороны весьма свободно оперировал цифрами народного хозяйства СССР, знал хорошо показатели ГДР и ее соседей, делал сопоставления с ФРГ, где «план Маршалла» сделал свое дело – после Второй мировой войны поднял Западную Германию из гроба и сделал ее одной из мощных держав мира. Кстати, забегая вперед, надо отметить, что к 1980-м годам ГДР по объему промышленной продукции входила в число десяти ведущих индустриальных стран мира.
После обеда я отвез собеседников в здание, где проходил разбор учений. К моменту нашего прибытия он уже шел к завершению. Однако отсутствие А.А. Гречко и тем более Э. Хонеккера и В. Штофа, хоть и не особенно длительное, не осталось незамеченным. Их появление отдельные несдержанные лица встретили радостными возгласами, что вызвало явное неудовольствие В. Ульбрихта. Главнокомандующий Группой войск в Германии генерал армии В.Г. Куликов все это время был неотлучно с В. Ульбрихтом и Г. Гофманом. Судя по всему, между нашим министром обороны и Главкомом Группой на этом мероприятии были распределены функции. Но, как бы то ни было, всему приходит конец. Закончилось и это грандиозное чопорно-торжественное, проведенное строго в немецком стиле торжество. Все разъехались, и мы вместе с руководством Магдебургского округа облегченно вздохнули. Служба проходила нормально. Однако наступило лето, и пришла пора расстаться с армией. Меня назначили первым заместителем Главнокомандующего Группой войск. Мой предшественник генерал-лейтенант В. Говоров убыл командовать Прибалтийским военным округом. Разумеется, любое прощание несет на себе отпечаток печали, тем более если в то, с чем расстаешься, вложено немало труда. Армию я полюбил и знал, что наши чувства взаимны. Утешало лишь то, что я не полностью порывал со своей армией, а всего лишь переходил в Вюнсдорф и все мы оставались под знаменами Группы войск. Это облегчало расставание – все-таки еще не раз встретимся и будем общаться.
В мои функции на новом посту входили подготовка и проведение всех учений Группы войск. Это касалось и совместных учений с ННА ГДР. Кроме того, я обязан был контролировать учения, которые проводятся в армиях. А в целом меня касалось все, что являлось главным содержанием деятельности Группы войск (в том числе боевой подготовки).
Несомненно, и В.Г. Куликов, и С.К. Куркоткин, и Е.Ф. Ивановский, принимая пост Главнокомандующего Группой войск, проводили лично много учений, но все-таки это была только часть тех мероприятий, что проводились в Группе. И это объяснимо. Должность Главнокомандующего Группой в то время являлась больше военно-политической, чем чисто военной. Он должен был много времени уделять политическим и государственным органам ГДР, министерству обороны и другим министерствам этой страны, посольству Советского Союза в ГДР, различным делегациям и представительствам, приезжающим из СССР в ГДР, и т. д.
Мне же, как первому заместителю главнокомандующего, предоставлялась полная свобода действий. А поскольку учения и вообще боевая учеба войск были для меня настоящей отрадой, то, конечно, служба на новом поприще приносила мне полное удовлетворение. У меня и получалось неплохо. И главнокомандующие по достоинству оценивали мой труд, особенно Куликов и Ивановский. Что касается Куркоткина, то он относился ко мне несколько настороженно, как и ко всем офицерам, которые были близки к Куликову, его предшественнику на должности главкома. Дело в том, что в свое время Куркоткин командовал армией в Белорусском военном округе, а Куликов был у него заместителем по боевой подготовке. Затем служба сложилась так, что Куркоткин «засиделся» на Закавказском военном округе, а Куликов в это время откомандовал Киевским военным округом, затем Группой Советских войск в Германии и получил вторую по значимости в Вооруженных Силах должность – начальника Генерального штаба. Куркоткин же только был назначен на Группу войск. Будучи человеком очень завистливым и в то же время надменным, он очень переживал эту «несправедливость», не желая понимать того, что любого человека (а военного тем более) в первую очередь украшает его благородство, человечность, а в военной жизни после должности командира дивизии часто продвижение по служебной лестнице идет совершенно по не зависимым от тебя обстоятельствам, как бы ты ни работал. Итак, я полностью окунулся в свою родную стихию. Мне в полной мере приходилось взаимодействовать с начальником штаба Группы генералом Владимиром Захаровичем Якушиным – энергичным человеком с бурлящей натурой, а также с начальниками служб Группы, и особенно с командующим Ракетных войск и артиллерии генерал-лейтенантом В. Коритчуком, командующим знаменитой 16-й Воздушной армией Героем Советского Союза генерал-полковником А. Катричем, начальником инженерной службы Группы генералом С. Агановым и другими.
Но главной моей опорой было Управление боевой подготовки Группы, которым командовал генерал Сергей Иванович Молокоедов – мой старый сослуживец по Северу. То ли Север скрепляет людей, то ли доминировала личная высокая порядочность Сергея Ивановича, а может, сказывалось и то и другое, но факт остается фактом: в его лице я всегда находил полную поддержку во всех начинаниях и действиях. А окажись у Сергея Ивановича такие черты, как у Куркоткина (ведь у нас получилось приблизительно то, что у Куликова с Куркоткиным: Молокоедов был командир дивизии, а я у него – заместителем), то, конечно, мне пришлось бы преодолевать в связи с этим немало препятствий. К счастью, Молокоедов оказался полной противоположностью Куркоткину, и теперь вот я с теплом вспоминаю нашу хорошую совместную службу. Искренне благодарен ему за многое.
Несомненно, особый отпечаток накладывала ответственность за подготовку и проведение совместных с немецкими друзьями учений. У нас соблюдалась и очередность руководства этими учениями – один раз ими руководил представитель наших Вооруженных Сил (то есть Группы войск), в следующий раз – ННА ГДР. Естественно, все вопросы предварительно согласовывались со штабами (особенно по использованию полигонов, маршрутов движения войск и т. д.). Следовало отметить, что все-таки на территории ГДР было значительное количество войск: 20 наших танковых и мотострелковых дивизий и 12 дивизий ННА, плюс приблизительно такое же количество личного состава других родов войск (ракетчики, артиллеристы, авиаторы, инженерные войска, войска связи и т. д.). На небольшом «пятачке» ГДР «разгоняться» такой силе было непросто. Поэтому, чтобы добиться четкого взаимодействия всех этих сил, требовалось настоящее искусство и творчество.
Мне приходилось иметь дело непосредственно со многими военными руководителями ННА. Однако наибольшее, поистине неизгладимое впечатление на меня произвели такие личности, как министр обороны генерал армии Хайнц Гофман, начальник Главного штаба генерал Гейнц Кеслер, начальник оперативного управления генерал Фриц Штрелец (затем он стал начальником Главного штаба), главнокомандующий Сухопутными войсками генерал Хорст Штехбарт, главнокомандующий ВВС и ПВО генерал Вольфганг Рейнгольд.
Все они имели не только высокую военную и политическую подготовку, но и исключительные организаторские способности. Неспроста Национальная народная армия ГДР фактически на моих глазах выросла за 10–15 лет от нуля до грозной современной армии, оснащенной всем необходимым и способной действовать не хуже советских войск.
Естественно, мне больше всего на практике в поле приходилось взаимодействовать с главкомом Сухопутных войск ННА генералом Хорстом Штехбартом. В годы Второй мировой войны он был на Восточном фронте, как и многие другие, но обычно вспоминал это время без радости, а чаще всего не поддерживал разговор на эту тему, и правильно делал. Безусловно, это человек умный, истинный патриот своей страны и интернационалист, умудренный, зрелый политик, дающий верные оценки всему, что произошло, имеющий высокую военную квалификацию. Мы с ним провели совместно не одно крупное учение.
Говоря о патриотизме, национализме и интернационализме, хотелось привести один характерный пример. Как-то в выходной день немецкие друзья пригласили нас в Берлин на центральный стадион. Играли две футбольные команды: «Динамо» (Москва) и «Динамо» (Берлин). Так получилось, что я оказался рядом с министром государственной безопасности ГДР генералом Мильке. Это очень заслуженный человек, антифашист, очень много сделал для своего народа, за что неоднократно отмечался высшими наградами. Мы сидели вдвоем, а остальные – несколько поодаль от нас. «Болели», естественно, каждый за свою команду. Кстати, встреча закончилась боевой ничьей со счетом два – два. Но главным был наш разговор с ним в ходе матча. Время проведения этой встречи совпало с окончанием очередных Олимпийских игр. На первом месте был СССР, на втором – США, на третьем – ГДР, на четвертом – ФРГ и т. д. Я, естественно, поздравил Мильке с выдающимися достижениями команды ГДР в спорте. Успех был обусловлен в первую очередь тем, что спорт, как и в целом физическая культура нации, был возведен в этой стране в ранг государственной политики. При этом была создана не только мощная материальная база, но и классическая система подготовки молодежи. Все преобразования происходили буквально на глазах – каждая школа, каждый институт, каждое предприятие и государственное учреждение имели свою спортивную базу до бассейна включительно. И везде были штатные группы преподавателей-методистов. Это давало отличные результаты.
Отвечая на мое поздравление, Мильке сказал:
– Спасибо за теплые слова. Но вы, Валентин Иванович (он хорошо говорил по-русски), обратите внимание на один момент: если сложить все медали, заработанные на Олимпиаде спортсменами ГДР и ФРГ, то что получается? – Впечатляющая цифра.
– Получается, что немцы завоевали больше всех медалей, в том числе золотых, и могли бы занять первое место. Я откровенно рассмеялся:
– Это дух патриотизма или национализма?
О проекте
О подписке