Участие трудящихся в борьбе с преступностью приобрело в последние годы столь всепроникающий характер, что это не может не сказаться на конструировании системы принципов советского уголовного процесса.
Дело, конечно, не только и даже не столько в том, чтобы записать еще один принцип в ряду других и этим ограничиться. Всякий принцип, будучи выведен из основополагающих указаний партии, из общенародного правосознания, из законодательства и практической деятельности государственных органов, начинает оказывать на все это, а особенно на новое законодательство и общую направленность практической деятельности, обратное воздействие. После того как принципы сформулированы, получили общее признание и широкое распространение, каждый работник как в области теории процесса, так и практики получает возможность контролировать правильность общего направления своей деятельности, примеряя каждую процессуальную норму, каждое толкование ее к принципам процесса. И в этом громадное практическое значение всех вообще принципов, и в частности принципов советского уголовного процесса. Именно поэтому мы считаем весьма своевременным поставить вопрос о влиянии на систему принципов советского уголовного процесса того обстоятельства, что Программа КПСС вслед за предшествующими партийными документами поставила в порядок дня вопрос о самом широком участии трудящихся в борьбе с преступностью.
Хотелось бы также высказать несколько общих соображений, относящихся к понятию принципов советского уголовного процесса и к конструированию их системы. Мы лишены возможности дать подробный анализ взглядов тех советских процессуалистов, с которыми мы полемизируем, и остановимся лишь на пунктах расхождения. Аргументация в некоторых местах будет носить вынужденно схематический характер.
Если абстрагироваться от чисто терминологических различий, то все советские процессуалисты понимают под принципами советского уголовного процесса основные руководящие идеи, «которые определяют весь строй и характер процесса, всю деятельность суда, органов расследования и прокуратуры»[3]. Однако затем начинаются расхождения. Большинство авторов считают, что принципами советского уголовного процесса являются только такие идеи, которые прямо сформулированы в норме закона[4]. Наиболее рельефно эту позицию выразил М. А. Чельцов, высказавший мысль о необходимости «разработать вопрос о системе принципов в точном соответствии с текстом Основ, без примысливания иных принципов, не записанных в этом законе»[5].
Н. Н. Полянский не предъявлял к принципу обязательного требования быть записанным в законе[6].
И. Д. Перлов допускает, что принцип, вызванный к жизни развитием социалистического процесса, некоторое время может быть не сформулирован в законе.
Нам представляется, что принципы советского уголовного процесса появляются еще до того, как они формулируются законодателем. Эти принципы проявляются в трудах классиков марксизма-ленинизма, в программных документах Коммунистической партии и коммунистическом мировоззрении, в частности в коммунистическом правосознании. Эти принципы обобщения и конкретизации, они модифицируются, остается неизменной лишь их сущность.
С победой социалистической революции появляется социалистическое право. Отдельные принципы сразу же прямо формулируются в законе, другие реализуются в конкретных процессуальных институтах, проявляются в конкретных процессуальных нормах. Хотя общей формулировки этих последних закон не дает, они не перестают быть принципами соответствующей отрасли права или всего права в целом.
Таким образом, принципы – это элементы мировоззрения.
Способ их закрепления в нормативных актах имеет существенное, но не решающее значение.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что элемент коммунистического мировоззрения – руководящая идея в области уголовного процесса – остается принципом советского уголовного процесса даже в том случае, если он прямо еще не сформулирован ни в каком нормативном акте.
Так, например, принцип достижения объективной истины не сформулирован прямо ни в одной из норм уголовно-процессуального закона. Но от этого он не перестал быть принципом советского уголовного процесса.
Принципом достижения объективной истины буквально пронизан весь процесс. Этот принцип нашел свое воплощение, в частности, в ст. 2, 14, 15, 16, 17 и др. Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, в конкретных нормах УПК союзных республик.
Говоря о порядке выкристаллизовывания принципов советского уголовного процесса из всей совокупности положений и идей в этой области, мы исходим из указания Энгельса о том, что «принципы не исходный пункт исследования, а его заключительный результат; эти принципы не применяются к природе и к человеческой истории, а абстрагируются из них; не природа, не человечество сообразуется с принципами, а наоборот; принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории»[7].
Следовательно, принцип не может начинаться с формулирования его в праве. Для того чтобы законодатель сформулировал принцип в нормативном акте, нужно, во-первых, чтобы выражаемая им закономерность была свойственна данной отрасли права и, во-вторых, чтобы ученые абстрагировали его из всей совокупности правовых норм и господствующих представлений о них[8].
М. Л. Якуб пишет: «К принципам уголовного процесса относятся такие наиболее общие положения, руководящее значение которых признано законодателем и которые в силу этого подлежат обязательному осуществлению в процессуальном законодательстве, во всей регулируемой им сфере отношений. Но такого правового значения не имеют положения, не признанные законодателем руководящими, и, следовательно, они не могут рассматриваться как принципы процесса»[9]. При всей внешней убедительности этой формулы она глубоко не верна. Принцип, даже и сформулированный в законе, как правило, не может быть осуществлен непосредственно, принцип может быть реализован лишь в более частных процессуальных нормах. Принцип же, не проведенный в конкретных процессуальных нормах, не будет осуществляться, даже если он сформулирован в законе.
Для правильного понимания механизма появления норм, закрепляющих принципы советского уголовного процесса в законе, имеет большое значение тщательное изучение указаний В. И. Ленина о внесении теоретических положений в практическую деятельность извне[10].
Принципы вырабатываются не законодателем. Законодатель получает их в готовом виде. Принципы вырабатываются наукой. Абстрагирование общих положений из объективной реальности – это функция научного мышления. Будучи выработанными, принципы становятся равно обязательными (или равно не обязательными) как для рядового участника уголовного процесса, так и для законодателя. Ибо их обязательность – лишь в их правильности.
Правильно выработанный принцип законодатель в той или иной форме сделает нормой закона.
После того как принцип закреплен в законе, его воздействие на право и практическую деятельность усиливается.
Может показаться, что отстаиваемая автором точка зрения на конструирование системы принципов советского уголовного процесса вступает в противоречие с одним из основных принципов, эту систему составляющих, с принципом законности. Но это не так. Мы лишь хотим подчеркнуть, что принцип, записанный в законе, есть отражение независимо от этой формулировки существующего принципа, объективно существующей закономерности. Закрепленное в законе детерминировано правосознанием господствующего класса (в общенародном государстве – всего народа), так же как само правосознание детерминировано бытием. Таким образом, мы получаем следующую последовательность: правосознание (в широком смысле) – отрасль права – система принципов. Зачем же нам лишнее опосредствующее звено? Зачем нам выводить принципы из законодательства, когда само законодательство должно совершенствоваться на основе этих принципов? Задача же совершенствования правовых норм, как известно, провозглашена Программой партии как одна из основных задач.
Выведение принципа опосредствованно – исключительно из наличного закона, а не непосредственно из мировоззрения независимо от форм его проявления – представляется нам неприемлемым и по другой причине.
Социалистическое право представляет собой совокупность норм, которые:
а) выражают направляемую Коммунистической партией волю рабочего класса и руководимых им трудящихся;
б) в соответствии с объективными историческими закономерностями, содействуют закреплению и развитию порядка, способствующего строительству социализма и коммунизма;
в) устанавливаются или санкционируются государством;
г) охраняются мерами государственного принуждения на базе убеждения большинства трудящихся и силой их общественного мнения[11].
А будет ли правовым такой нормативный акт, который издан компетентными органами государства и применение которого обеспечивается государственным принуждением, но он не выражает волю рабочего класса и руководимых им трудящихся, не содействует, в соответствии с объективными историческими закономерностями, закреплению и развитию порядков, способствующих строительству социализма и коммунизма?
Думается, что такой акт не будет правовым: он лишен важнейших черт социалистического права. Следует согласиться с Р. А. Сафаровым, который пишет: «…общенародное право только тогда может быть воплощением общенародной воли, когда оно учитывает реально существующее общественное мнение народа». И далее: «В прошлом в период культа личности были случаи издания законов, которые не только не выражали истинную народную волю, но даже противоречили ей»[12].
Именно так расценила наша партия изменения, внесенные в УПК РСФСР постановлениями ВЦИК и СНК от 10 декабря 1934 года[13] и 2 февраля 1938 года[14], изменения, существенно затрудняющие достижение объективной истины по делу и сводящие к минимуму гарантии прав граждан и право обвиняемого на защиту.
Не может стать принципом и общее положение, провозглашенное в такого рода акте. Напротив, несмотря на свое закрепление в процессуальном законе, оно будет отступлением от принципов советского уголовного процесса.
Совершенно правильно А. К. Стальгевич акцентирует внимание на указании К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что право нельзя сводить исключительно к закону[15].
Утверждение «принцип – только то, что в наличном законе» лишает исследователя (речь идет только об исследователе, должностное лицо обязано применять закон в строгом соответствии с его текстом) возможности анализировать соответствие конкретной правовой нормы общим принципам марксистско-ленинского правосознания.
О проекте
О подписке