ПОМОЛОЖЕ. Такова уж наша доля. Мы строим… или хотим построить, а они рушат.
ПОСТАРШЕ. Теперь еще эти рейсы дальние. Сын его неделями не видит… А у тебя дети есть?
ПОМОЛОЖЕ. (Неохотно.) Нет.
ПОСТАРШЕ. Это как же?
ПОМОЛОЖЕ не отвечает.
Не хочешь, что ли?
ПОМОЛОЖЕ. Почему, хочу.
ПОСТАРШЕ. (Интимно.) Не можешь, значит?
ПОМОЛОЖЕ. Почему, могу.
ПОСТАРШЕ. (Посоображав.) Ага, значит он не может?
ПОМОЛОЖЕ. И он может.
ПОСТАРШЕ. Так в чем же дело?
ПОМОЛОЖЕ. Ну…
ПОСТАРШЕ. (Обиженно.) Не хочешь – не говори.
ПОМОЛОЖЕ. Ну… Дело в том, что мы еще пока не расписаны.
ПОСТАРШЕ. Чего так?
ПОМОЛОЖЕ делает неопределенный жест.
Понятно. Мужик есть мужик. Пить, есть, брать, спать – он мчится к нам на четвертой скорости. А как расписываться – тормоза и задний ход.
ПОМОЛОЖЕ. Не в этом дело.
ПОСТАРШЕ. Можешь не объяснять, сама знаю. Мой тоже в свое время под венец не спешил, но я его все-таки скрутила.
ПОМОЛОЖЕ. (С интересом.) Как?
ПОСТАРШЕ. Приемы есть. Могу потом поделиться. Твой давно здесь лежит?
ПОМОЛОЖЕ. Третью неделю.
ПОСТАРШЕ. И мой третью. Странно, что мы с тобой раньше здесь не встречались.
ПОМОЛОЖЕ. Ничего странного. Вы по каким дням сюда ходите?
ПОСТАРШЕ. Как все. По вторникам и пятницам.
ПОМОЛОЖЕ. А я по средам и субботам.
ПОСТАРШЕ. Но ведь эти дни не впускные.
ПОМОЛОЖЕ. (Уклончиво.) Мне так удобнее.
ПОСТАРШЕ. Я, правда, нечасто его навещаю. То смена вечерняя, то из дому не вырваться.
ПОМОЛОЖЕ. А вы кем работаете?
ПОСТАРШЕ. Всю жизнь поварихой. Я в столовую пришла, когда еще блины на сковородке пекли, не то, что сейчас – их машина делает так, что есть невозможно. А сегодня у меня выходной. Вот и решила забежать, хоть и в неурочный день. С трудом, но проникла.
ПОМОЛОЖЕ. Проникнуть нехитро, я вас научу. Ходите хоть каждый день.
ПОСТАРШЕ. К чему? (Помолчав.) Сказать по правде, он и не очень-то хочет, чтоб я здесь появлялась.
ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже меня гонит.
ПОСТАРШЕ. «Оставьте,– говорит,– меня в покое, вы все мне надоели.» А кто «все»? Свекровь к нему не ходит, она сама еле на ногах стоит, сын тоже сюда не рвется. Выходит, я ему надоела? Вот тебе и благодарность за все.
ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже говорит – дайте хоть в больнице отдохнуть. А я все равно хожу. А чтобы не сердился, приношу то да се. (Вынимает баночку с компотом.) Вот.
ПОСТАРШЕ. А мой терпеть не может компот.
ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже. Но это не компот, а белое.
ПОСТАРШЕ. А почему в нем сливы плавают?
ПОМОЛОЖЕ. Чтобы сестры не догадались. Они иногда проверяют.
ПОСТАРШЕ. Ловкая ты баба. Чего же, все-таки, вы не расписываетесь?
ПОМОЛОЖЕ. (Нехотя.) Он еще с первой своей женой не развелся.
ПОСТАРШЕ. Так он женат?
ПОМОЛОЖЕ. Был женат.
ПОСТАРШЕ. А сейчас? С тобой живет?
ПОМОЛОЖЕ. Ага.
ПОСТАРШЕ. А с ней?
ПОМОЛОЖЕ. И с ней тоже.
ПОСТАРШЕ. Я что-то не все понимаю.
ПОМОЛОЖЕ. (Дрогнувшим голосом.) Я сама не все понимаю.
ПОСТАРШЕ. Ну-ну, не кисни. Держи нос морковкой.
ПОМОЛОЖЕ. (Всхлипывая.) Вам хорошо. Чувствуете себя здесь спокойно, уверенно… И не только здесь. Везде. А я серой мышкой шмыгаю… Как бы кто не заметил… И так всегда…
ПОСТАРШЕ. (Участливо похлопывает собеседницу по плечу.) Все образуется… Ты молодая, красивая, у тебя все впереди… Ставь мужику свой компот и улыбнись. А то он сейчас войдет и увидит тебя зареванную. Мой, например, ужас как женских слез не любит.
ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже.
ПОСТАРШЕ заканчивает уборку. ПОМОЛОЖЕ достает пудреницу и приводит себя в порядок. Затем она ставит «компот» в одну из тумбочек, заодно прибирая ее. ПОСТАРШЕ, увидев, как ПОМОЛОЖЕ хозяйничает в тумбочке, застывает с веником в руках. Взглянув на новую подругу, застывает и ПОМОЛОЖЕ. Обеих одновременно пронзает страшная догадка. Длительная немая сцена.
ПОСТАРШЕ. Так вот кому ты компоты носишь.
ПОМОЛОЖЕ не отвечает.
Спасибо тебе за заботу.
ПОМОЛОЖЕ. Не за что.
ПОСТАРШЕ. Ты не прячь глаза-то, дай мне разглядеть тебя толком. Или стыдишься?
ПОМОЛОЖЕ, помедлив, смело поднимает голову.
Значит, ты и есть его «дальние рейсы».
ПОМОЛОЖЕ молчит.
То-то он в последнее время переменился. Раньше место свое знал, пикнуть боялся, а теперь стал независимый да куражливый. Мне бы сразу сообразить, да за кастрюлями разве есть время задуматься? (Подходит к сопернице.) Ну, и где же вы с ним милуетесь? Под машиной? Или в уютном кузове на пуховых покрышках под мягким брезентом?
ПОМОЛОЖЕ. (С достоинством.) У меня квартира есть.
ПОСТАРШЕ. Ах, у тебя даже квартира есть. Какая ты завидная невеста. (Внезапно кричит.) Ты зачем мужику жизнь губишь?
ПОМОЛОЖЕ. Вовсе и не гублю. Наоборот. Вы его затюкали, а я человеком сделаю.
ПОСТАРШЕ. Алкоголиком ты его сделаешь, а не человеком. Уже сделала. Ни ума, ни красоты бог не дал, так водкой мужика удерживаешь, «компотики» носишь. Хороша, нечего сказать.
ПОМОЛОЖЕ. Ему нравится.
ПОСТАРШЕ. А няньки да сестры тоже хороши! Хоть бы одна заикнулась, что нечего, мол, беспокоиться, за ним есть кому ухаживать. А я, дура, им десятки сую.
ПОМОЛОЖЕ. Значит, я совала больше.
ПОСТАРШЕ. И что ж это я сразу тебя не раскусила? А как было раскусить? Такая на вид смирная, все «вы», да «вы».
ПОМОЛОЖЕ. Это потому, что вы втрое меня старше.
ПОСТАРШЕ. «Втрое»! Скажи еще, в восемь раз.
ПОМОЛОЖЕ. Может, и в восемь.
ПОСТАРШЕ. Да мы, если хочешь знать, с тобой ровесницы. Почти. Годами ты, может, чуть и моложе, но мужчинам женщина нужна, а не арифметика. Ты посмотри на себя в зеркало – унылая, серая, бледная… Ни перца, ни соли, ни изюминки. Селедка вымоченная.
ПОМОЛОЖЕ. А вам я в зеркало даже и смотреть не советую. Знаете, как он вас называет?
ПОСТАРШЕ. Не знаю, и знать не хочу.
ПОМОЛОЖЕ. Когда в плохом настроении – «моя ведьма», а когда в хорошем…
ПОСТАРШЕ. Я говорю – не хочу ничего знать.
ПОМОЛОЖЕ. …А когда в хорошем – «мое чучело». Я потому вас сразу и не вычислила, что он вас страшилищем изображал, а вы оказались сравнительно ничего. Для своего возраста, конечно. Наверное, несмотря на ваш росточек игрушечный, вы ему казались даже симпатичной. Лет двадцать назад.
ПОСТАРШЕ. А зачем мне быть дылдой долговязой, как ты? Я с мужем не в баскетбол играю.
ПОМОЛОЖЕ. А я, по-вашему, в баскетбол?
ПОСТАРШЕ. Ты, я смотрю, ко всему еще и бесстыжая. И то сказать – молодая девка, а на шею старику вешаешься.
ПОМОЛОЖЕ. Какой он старик? Мы почти одногодки.
ПОСТАРШЕ. Интересно. Как я – так втрое старше, а как он – так «одногодки». А я, между прочим, своего намного помоложе.
ПОМОЛОЖЕ. Мне уже скоро тридцать, а ему только сорок.
ПОСТАРШЕ. Восемь. С половиной.
ПОМОЛОЖЕ. Что «восемь с половиной»?
ПОСТАРШЕ. Ему сейчас сорок восемь с половиной. А если точнее, то пятьдесят два.
ПОМОЛОЖЕ. Неправда. На вид ему меньше.
ПОСТАРШЕ. Думаешь, я не знаю, сколько моему мужу лет?
ПОМОЛОЖЕ. Он говорил – сорок. С хвостиком.
ПОСТАРШЕ. «Говорил»… Ты и уши развесила. А хвостик-то в двенадцать лет. Он паспорт показывал?
ПОМОЛОЖЕ отрицательно качает головой.
Так-то и оно. Когда мужики хвост распускают, они не хуже нашего возраст скрывают. Только им это не помогает. Годов можно убавить сколько хочешь, но о крепости мужской не по языку судят.
ПОМОЛОЖЕ. Если вы об этом, так он еще вполне.
ПОСТАРШЕ. Да? Вот обрадовала!
ПОМОЛОЖЕ. Мне, во всяком случае, хватает.
ПОСТАРШЕ. Немного же тебе надо.
Короткая пауза.
Ну хорошо, сегодня вполне, а завтра? Он ведь уже не мальчик.
ПОМОЛОЖЕ. А я на сто лет вперед не смотрю. Мне сегодня жить хочется.
ПОСТАРШЕ. Ну и живи себе. Только почему с моим? Или тебе муж обязательно с готовым инфарктом нужен? Не можешь подождать, когда он его с тобой заработает?
ПОМОЛОЖЕ. Лучше с инфарктом, чем ни с кем.
ПОСТАРШЕ. Хочешь ему постель стелить, чтобы валидол давать?
ПОМОЛОЖЕ. Что надо, то и дам.
ПОСТАРШЕ. Послушай, не дури. Ты в свои двадцать пять еще сто раз жизнь себе устроишь. А мне в мои – неважно сколько – уже поздно снова начинать.
ПОМОЛОЖЕ. Это только кажется, что если помоложе, то легче. Где мне жениха-то тридцатилетнего взять, чтобы был и красивый, и трезвый, и все такое, да еще и неженатый?
ПОСТАРШЕ. Теперь разведенных полно.
ПОМОЛОЖЕ. Разведенные тоже сами собой не появляются. Их сначала развести надо.
ПОСТАРШЕ. Больно ты активная. Бизнес-вумэн.
ПОМОЛОЖЕ. Упустила я свое время, теперь наверстывать надо.
ПОСТАРШЕ. Однако и сочувствовать надо.
ПОМОЛОЖЕ. Думаете, я других не жалела? Всю жизнь только и знала, дура, что уступала. То подругам, то женам, то еще бог весть кому. Вот и осталась безмужней. А зубастые, сноровистые все пристроились. Так что пусть сочувствуют другие, а с меня хватит. Я жить хочу. Сейчас. Жить. Как все. И чтоб всё было. Сейчас. И я свое возьму.
ПОСТАРШЕ. А совесть?
ПОМОЛОЖЕ. Что совесть? Раз ваш на сторону подался, значит, он был уже к этому готов. Значит, у него все равно кто-нибудь появился бы. Не я, так другая. Так уж лучше я.
ПОСТАРШЕ. Ты сама понимаешь, что говоришь? Ведь слушать страшно.
ПОМОЛОЖЕ. А вы не слушайте, вас никто не заставляет. Я вообще не с вами разговариваю.
ПОСТАРШЕ. А с кем же тогда?
ПОМОЛОЖЕ. Сама с собой.
ПОСТАРШЕ. Ты ненормальная, что ли?
ПОМОЛОЖЕ. Вполне нормальная. Просто я современная. А вы – нафталин.
ПОСТАРШЕ. Вот и оставь нафталин в покое. (Подходит к ПОМОЛОЖЕ.) Добром прошу – верни мужа.
ПОМОЛОЖЕ. Нет, это вы мне его отдайте. Зачем он вам? Сами говорили – надоел, опостылел. Попользовались двадцать лет – и хватит. Дайте пожить и другим.
ПОСТАРШЕ. Как у тебя просто – отдай, и все. Выходит, жизнь прожита зря? Тянула воз в крутую гору, надрывалась, падала, получала синяки и шишки, но все на что-то надеялась, все думала, что есть в этом какой-то смысл, что ждет меня какая-то награда, зернышко счастья или хотя бы чуток покоя… И что же? Ничего не будет?
ПОМОЛОЖЕ. Я тоже хочу тянуть воз.
Короткая пауза.
ПОСТАРШЕ. (Взяв себя в руки.) А что это я у тебя клянчу собственного мужа? Хочешь завладеть этим золотом – бери. Хоть сегодня. Вместе с его полудурочной мамашей.
ПОМОЛОЖЕ. А вы не распоряжайтесь, мы сами все решим.
ПОСТАРШЕ. Если только он захочет.
ПОМОЛОЖЕ. Захочет, и еще как.
ПОСТАРШЕ. Да я его силой к тебе стану гнать – все равно он будет дома, как в окопе, сидеть. Что, я его не знаю?
ПОМОЛОЖЕ. Я тоже его знаю.
ПОСТАРШЕ. Тогда объясни, чего он до сих пор к тебе не ушел?
ПОМОЛОЖЕ. (Чуть сбавив тон.) Чего-чего… Не решается детей бросить, вот чего.
ПОСТАРШЕ. Каких еще детей? У нас один сын.
ПОМОЛОЖЕ. Нет, двое. Мальчик и девочка.
ПОСТАРШЕ. (Насмешливо.)(Насмешливо.) Это он
О проекте
О подписке