А вот наконец обобщающая оценка состояния философии, приводимая автором рассматриваемой работы и свидетельствующая о ее кризисе: «Практически отсутствует общее поступательное движение в развитии философии. Философия напоминает некоторый турбулентный поток (если не сказать хаос) новых идей, теорий, точек зрения, позиций и т. д.»^[22].

Приведу собственные комментарии к признакам кризиса. Для тех, кто поддерживает иллюзию, что философия – наука, хочу напомнить: важнейшим признаком сферы умственной деятельности, претендующей на звание «науки», является наличие открытых законов. А закон (в науке), как меня учили почти полвека назад на уроках философии, – это устойчивые причинно-следственные связи. Задаю конкретный вопрос: какие законы открыла философия? Все, что мне удалось найти на эту тему, сводится к следующему.

Во-первых, три закона диалектики, сформулированные Гегелем: закон единства и борьбы противоположностей; закон перехода количественных изменений в качественные; закон отрицания. Указанные три закона диалектики вошли в обращение более двух веков назад. Кстати, они вошли в качестве «ядра» в учебники марксистско-ленинской философии (диалектический материализм). Не без морально-политической поддержки марксизма-ленинизма эти законы стали всемирно известными.

Во-вторых, законы логики. Все эти законы появились еще в античной философии. Например, Парменид сформулировал закон достаточного основания и закон тождества; Аристотель – закон исключенного третьего, закон противоречия. Парменид, между прочим, жил и творил за пять веков до Рождества Христова, а Аристотель – за три с половиной. Спрашивается, а какие законы открыла философия как «наука» за последние, скажем, сто лет? – Никаких. Разве это не проявление бесплодия современной философии? Разве это не свидетельство ее глубочайшего кризиса?

Особенно хочу остановиться на четвертом из списка признаков кризиса, приведенного выше. Усиление философского «плюрализма» проявляется прежде всего в том, что количество разного рода философских школ, теорий, гипотез, мнений растет в геометрической прогрессии. Все это очень напоминает процесс дробления протестантизма на множество толков и течений, который начался в эпоху Реформации и до сих пор продолжается^[23]. Один философов пошутил, что если дело пойдет такими же темпами, то скоро в мире будет 7 миллиардов философских теорий и мнений (по числу жителей на планете).

Видимо, свобода мысли в философии сегодня не имеет никаких ограничений. Ни моральных, ни юридических, ни экспериментально-практических. Действительно, 99, 9 % всех теорий нельзя проверить на практике (в том числе экспериментально). Следовательно, их нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Кстати, именно по этой причине сегодня пошла мода на лукавое словечко «гипотеза» (впрочем, его могут заменять похожими терминами: версия, предположение, мнение и т. п.). Гипотезу нельзя ни доказать, ни отвергнуть, а ответственность автора гипотезы нулевая. Гипотеза – это что-то наподобие фантазии или поэзии (причем поэзии второсортной). Гипотеза освобождает ее автора от необходимости формулировать законы или хотя бы закономерности. Итак, торжество философской свободы и безответственности.

Впрочем, эффект от внедрения в философию вируса под названием «гипотеза» может быть очень большим. Но, естественно, со знаком «минус». В результате мы имеем дело с таким феноменом, как инфляция философских идей, обесценение результатов мыслительной деятельности» философов. Если в старое доброе время половину всего времени студенты на занятиях по философии изучали классиков – Сократа, Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля и еще двух-трех влиятельных философов прошлого (так было в мои времена), то сегодня эти авторитеты вытеснены на обочину. Программы забиты современными философскими школами и течениями. Вот их далеко не полный список: неокантианство, неотомизм, экзистенциализм, критический рационализм, структурализм, иррационализм, прагматизм, «философия жизни», «франкфуртская школа», психоанализ (фрейдизм), неофрейдизм, персонализм, феноменология, постмодернизм и т. д. И это не считая, что внутри каждой школы и каждого течения имеется еще куча разных направлений и оттенков. У современного студента в памяти остается не Платон и даже не Гегель, а сумасшедший Ницше со своей фразой «Бог умер», извращенец Фрейд с эдиповым комплексом и Камю с навязчивой идеей суицида. Происходит «разводнение» философского капитала. Это неизбежно снижает статус философии в обществе, углубляет ее кризис. Но при этом усиливается разрушающий ее эффект на общество и человека.

Кстати, «дурной пример заразителен». Увлечение гипотезами из философии перекочевало в другие сферы умственной деятельности. Например, в «экономическую науку», с которой мне приходится соприкасаться как преподавателю. Во многих учебниках по экономической теории и «научной» экономической литературе слово «теория» все чаще замещается термином «гипотеза». В течение нескольких лет студенты экономических факультетов занимаются бесплодными рассуждениями типа: «Есть ли жизнь на Марсе?» В итоге впустую уходят лучшие годы жизни. Почему-то часто на занятиях со студентами вспоминаю строки из Лермонтова:

 
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее – иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
 

Увы, сегодня студентам на занятиях и по философии, и по экономике, и по социологии, и по многим другим предметам дается громадный объем информации, процент усвоения которой составляет не более десяти. Под усвоением я понимаю лишь запоминание. Но полноценное усвоение предполагает не только запоминание, но также понимание. А такое усвоение может быть оценено условно в 1 %. Правильному отбору информации, ее разделению на «зерна» и «плевелы» должна учить как раз философия. Но она сама забивает память молодежи «плевелами». О том, чтобы усваивать «зерна», переваривать их, понимать смысл получаемых знаний, я уже не говорю. Философия как учебный предмет давно уже перестала выполнять эту свою задачу, превратившись в инструмент разрушения человеческого сознания.

Плюрализм философии проявляется также в том, что она начала стремительно делиться на отдельные дисциплины. Я полистал два-три учебника по философии и выяснил, что философия как «наука наук» имеет сложнейшую внутреннюю структуру (примечательно, что в разных учебниках приводимые структуры не совпадают). Вот наиболее крупные структурные элементы философии, которые присутствуют во всех учебниках:

– теоретическая философия (систематическая философия);

– социальная философия;

– этика;

– эстетика;

– логика;

– история философии;

– философия науки;

– философия человека (философская антропология).

Но современная философия подобна дереву. Кроме основных ветвей на каждой ветви имеются еще веточки. Так, основными частями теоретической философии (веточками) выступают:

– онтология (учение о бытии);

– гносеология (учение о познании);

– диалектика (учение о развитии);

– аксиология (теория ценностей);

– герменевтика (теория понимания и толкования знаний).

Разве сегодня студент может охватить своим умом все это «дерево» с десятками ветвей и сотнями веточек? А ведь на каждой веточке есть еще десятки и сотни листочков (конкретные теории, гипотезы, идеи). Мне иногда приходится общаться с «профессиональными» философами. Они честно говорят, что они «частичные» философы. Они специалисты по отдельной «ветке», «веточке» и а иногда и «листочку». Зачем же тогда пытаться втиснуть в голову студента дерево целиком? Голова-то может и повредиться. И где же тогда «целостное видение и понимание мира», которое нам обещают в своих введениях учебники по философии? Целостного понимания не получается. Особенно с учетом того, что преподаватели философии студентам предлагают из этой кучи веток, веточек и листьев сделать выбор самостоятельно. Выбрать то, что им нравится. Об истине речь даже не идет^[24]. Кажется, Гераклит говорил, что «многознание уму не научает». С учетом нынешней ситуации в философии и организации ее преподавания можно скорректировать великого грека: многознание ум повреждает.

А теперь чуть подробнее о такой ветке, как «философия науки». На ней за последнее столетие появилось большое количество веточек: философия математики, философия физики, философия химии, философия биологии, философия медицины и т. д. Чаще всего речь идет о том, что представители соответствующей науки занимаются разработкой принципов исследования в своей области (тем, что обычно называется методологией науки), а также обобщают результаты исследований и осмысливают их. В 99 из 100 случаев философией каждой конкретной науки занимается человек, который изначально не философ, а специалист в своей предметной области. Такой человек ближе к своей конкретной науке, чем к философии. Корпорация профессиональных философов делает вид, что занимается философскими вопросами конкретных наук. На самом деле она лишь отслеживает то, что создается в конкретных науках. Наиболее интересные результаты она заимствует. Затем облекает в собственную красивую «философскую упаковку» и выдает за свой собственный продукт.

Это лишний раз показывает, что у философии своей собственной территории нет, она пытается внедряться на сопредельные территории. В данном случае – на территорию конкретных наук (преимущественно естественных)^[25]. Имеет место откровенное паразитирование философии на конкретных науках. Правда, надо признать, что конкретные науки не признают философию «наукой наук» или «королевой наук». Они вообще ее не желают признавать. Так, известный современный английский физик-теоретик, математик и популяризатор науки Стивен Хокинг как-то обронил: «философия умерла».

Впрочем, современная либеральная философия пытается паразитировать не только на науке, но также на наследии классической философии (греческой, немецкой и т. д.). Так называемые новые философские идеи – чаще всего заимствованные у классиков и облеченные в новые словесно-терминологические упаковки. Причем зачастую заимствования сопровождаются ошибками и искажениями^[26]. Также современная философия паразитирует на культуре и религии. Но это тема особого разговора.

Все мы помним сказку датского писателя Ганса Христиана Андерсена «платье короля» и слова мальчика: «А король-то голый». Придворные короля молчали, поскольку боялись прослыть дураками. И сегодня вокруг философии – «королевы наук» – толпится куча тех, кто чего-то ждет от этой «королевы» и боится сказать правду. Так вот я, подобно андерсеновскому мальчику, и говорю: «А королева-то голая».