Отзывы на книги автора «Валентин Катаев»

Увидела случайно слово "Лепесток", и в голове завертелось "Ты лети, лети, лепесток, через запад на восток..." И моментально в памяти всплыла эта сказка и мультфильм по ней.

Сразу захотелось перечитать. Каждое слово оказалось настолько знакомым, как будто только вчера её прочитала. И ещё бросилось в глаза - как сильно изменился язык с того времени.

P.S. Помню, как на даче срывала цветы и твердила этот стишок, отрывая лепестки и загадывая желания) Благо, ромашек было достаточно)

И в детстве, конечно, читала, и вот года четыре назад читала своим детям вслух. Да потом еще с ними и перечитывали раз пять. С огромным удовольствием!
Какой автор молодец: придумал такие душевные, понятные детям истории, которые и комментировать не надо - и так понятно, что хорошо, а что плохо.
Очень люблю с детства "Цветик-семицветик", а "Дудочку и кувшинчик" только сейчас прочитала.
Подсуньте своим детишкам, если еще они не читали. Хорошие сказки!

Кому же сегодня нах. нужны "тревожные годы Октябрьской революции"? И все те пацаны, что были напридуманы русско-еврейскими, еврейско-русскими писателями?
"Тревожные", "непростые", "суровые", - какие ещё эпитеты вспомнить?
Сначала, по понятным причинам, книжки эти были в программе хоть и дополнительного чтения, но за прочтение в общем спрашивали.
Потом пришли другие времена, всех, по хорошей и доброй русской традиции, отправили хрен знает куда. Точнее - придали забвению - красные же! Коммуняки! Мы же стали свободными. Собственно, ничего нового для России: приходят одни - анафема всему предшествующему, приходят другие - всё повторяется. А какой смысл в этих повторениях? Да никакого! А зачем писать о банальностях? А вот - зачем:

Во-первых, какие же это офигительные книжки! Сказать о золотом фонде детской литературы - ничего не сказать! Сколько жизни в этих детских движениях, поступках, приключениях, подвигах! Господи, да прочтите любую книжку из серии - сколько же там солнца, сколько моря, рыбы, в конце концов! Сколько тех самых парусов, от Лермонтова и... греческих одесских контрабандистов, - посмотрите, почитайте - сколько же там всего! Детство, юность и вечные их спутники - приключения и подвиги!

А посмотрите сколько же там России! Южной, солнечной, степной, украинской, - посмотрите, сколько там родной земли! Может, я там какой империалист-милитарист? Никакой, от слова совсем. В памяти одно: красиво, здорОво и здОрово! Мальчишки, пацаны, детство, наполненное смыслом. Не, не той осмысленностью взрослого человека, а мальчишеской заполненностью каждой минуты своим всепоглощающим желанием жить и действовать, действовать и жить!

Во-вторых, какой талантище автор! Откройте любую книжку на любой странице. Первое, оно же последнее: верю! Каждой букве, каждому слову и каждому предложению - верю! Всё по-пацански правильно, всё так и есть, так и поступают пацаны. Слава, прижизненная - заслуженная на 200 процентов. Спасибо Валентину Петровичу!

В-третьих, "я мечтаю вернуться с войны, на которой родился и рос"... Знаете, что я имею в виду? Не гражданскую, ни какую иную. Никакой политики. Я - о другом: о той внутренней войне между достоинством и уже непонятно каким комплексом неполноценности уже не понятно - перед кем. Что я имею в виду? Вместо одних героев - красных - на вахту героев заступили белые. Что делают русские? Ясное дело - скидывают с постаментов памятники. Чё там за Пашка Морозов-урод? Скинуть! Чё там за Зойка с Шуриком? Долой! Чё там за пацаны у Катаева? К хреням! А то, что о пацанах этих написано потрясающе - это кому уже нах. нужно? Всё, сливай воду - какой талант, если те были красными, а сейчас в главных - белые? И? А чё - и? Литература, мля, независимая от конъюнктуры. Ага. Это - про нас, тонких ценителей собственного недоразвития собственного же достоинства и собственной же смелости. Талантливо? Слов нет! Так зачем конъюнктурными лапами свергать потрясающие книжки про своих же? Про таких детей, сильных, смелых, убежденных, горящих жизнью, - что, про таких детей читать не нужно? У нас иные идеалы и иные ценности? Нам весь этот хлам не нужен? Бесконечное самоунижение - Господи, когда же это прекратиться?

Так, между прочим: когда Тарковский снял "Иваново детство", про "красного" пацана, про то, что нет красок в детской судьбе на войне - отечественной или гражданской (тем более!), тем самым "белым" иностранцам это не помешало увидеть не цвет политической принадлежности, а Детство. С его взрослой судьбой.

Мы-то когда-нибудь станем такими? Не бесцветными. По политическому спектру самооценок. По яркости человеческой жизни и судьбы. Дожить бы.

Увидела случайно слово "Лепесток", и в голове завертелось "Ты лети, лети, лепесток, через запад на восток..." И моментально в памяти всплыла эта сказка и мультфильм по ней.

Сразу захотелось перечитать. Каждое слово оказалось настолько знакомым, как будто только вчера её прочитала. И ещё бросилось в глаза - как сильно изменился язык с того времени.

P.S. Помню, как на даче срывала цветы и твердила этот стишок, отрывая лепестки и загадывая желания) Благо, ромашек было достаточно)

Прочитав "Алмазный мой венец", "Святой колодец" и "Траву забвения" заново открыла для себя Валентина Катаева как автора недетских произведений. В детстве были не раз перечитаны "Белеет парус одинокий", "Хуторок в степи" и "Сын полка" и наконец состоялось знакомство с этими произведениями.
Про "Алмазный мой венец" слышала от друзей да и в книгах упоминание о нём попадалось не один раз. Напуганная тем, что все действующие лица романа "зашифрованы" скачала книгу с подробными примечаниями. Это было невероятно увлекательное чтение. Описание старой Москвы, шутливые прозвища писателей и поэтов и без всяких примечаний можно легко догадаться о ком идет речь. Прочитав про того или иного автора хотелось тут же читать или перечитывать его произведения и биографии. К счастью удалось преодолеть этот соблазн иначе чтение могло растянуться на очень большой срок, а впереди ещё столько интересных страниц ждёт. Напрягало только то, что очень часто приходилось отвлекаться на примечания, но они читались как не менее увлекательный роман.
"Святой колодец" - небольшая фатасмагорическая повесть резко контрастирующая с "Алмазным моим венцом". Во сне автор путешествует по Америке и рассуждает о разных вещах.
В "Траве забвения" описывается знакомство молодого Катаева с И. Буниным, Одесса перед, во время и после революции. И опять же хотелось читать и перечитывать всего Бунина.
Таким языком всё написано, что во время чтения перед глазами проходят те или иные картины.
Итог: получился увлекательный экскурс в историю, краткое знакомство с биографиями многих писателей и поэтов, и конечно же биографией самого Катаева.

Читать книги о войне и других сложных вещах мне всегда тяжелее с уст ребёнка. Когда на серьёзные события смотришь через невинные глаза, то страшная действительность кажется в сто раз жёстче. И хотя повествующий тут не сам ребёнок, но книга эта детская. Она о дружбе, шалостях, взрослениях, которые складываются на фоне первой русской революции в 1905-ом году, когда «все нищие, обездоленные, бесправные подымались на борьбу с царизмом».
Не буду пересказывать историю, подробности этого Одесского погрома можно прочитать тут.

В книге «Белеет парус одинокий», читатель знакомится с двумя озорными мальчишками из разных классовых сословий.

После того, как семья провела лето на даче, Петя с отцом и младшим братом возвращается обратно в Одессу. Наступала осень, и ему нужно было готовиться к поступлению в гимназию.
По дороге мальчик сам придумывал себе приключения, о которых в книге поведано со всей детской беспечностью. Но исторические события того времени тоже мелькают: и тяжёлый женский труд, пока главы семейств на войне, и отсутствие у крестьянских детей игрушек, хорошей одежды, и толпы солдат, разыскивающие преступников, - всё это берёт за живое. Как будто окунаешься в прошлое, переживаешь его вместе с героями.

Время было такое, что лучше всего – знать да помалкивать.

Девятилетний Гаврик - круглый сирота. Живет в старой облезлой хижине с дедушкой, с которым они вместе занимаются рыбалкой. Денег на жизнь катастрофически не хватало. Хлеб заворачивали в сырую тряпочку, чтоб не высох, кружки были из консервных банок, соль хранили в раковине мидий... Словом, выживали, как могли.
И жизнь мальчика была полна трудов и забот, совершенно как у взрослого человека. Но не смотря на это у него были и друзья, и приятели, с которыми он охотно играл, бегал, дрался, ловил воробьев, стрелял из рогатки и вообще занимался всем тем, чем занимались все одесские мальчишки небогатых семейств.

Но Пете и Гаврику приходится резко повзрослеть, когда они оказываются втянутыми в мировые события. Два друга проявили себя очень мужественно, понимая, что так, как прежде уже никогда не будет.
Были и хорошие моменты в их поведении, и не очень. Сын учителя под конец вообще сильно изменился, перестал быть легкомысленными мальчиком, который только и делал, что сочинял сказки; а стал повзрослевшим, ответственным, смелым.
Гаврик же изначально был без, так сказать, «розовых очков». Не смотря на свой нежный возраст он проявляет себя сильным, справедливым и храбрым мальчиком, который никогда не пасует перед трудностями.

А я в который раз убедилась, как же все-таки отличаются «уличные» дети от «домашних». Первые более наученные жизнью, раньше взрослеют, многое понимают; в то время, как вторые живут за неизвестной стеной, защищённые родственниками.
Мне очень понравились папа Пети и дедушка Гаврика. Своими поступками, словами. Просто вызывают огромнейшее уважение.

Мадам Коган сказала вернейшие слова, с которыми я полностью согласна, и которые ясно отражают моё мнение на переворот того времени - «Разве люди виноваты, что у них разный бог?..»

Перечитала. Катаев - личность неоднозначная. Переиначивая события, подкручивая винтики так, чтобы все выходило по его желанию, в его пользу, он добивается от доброго читателя какой-то жалкой сочувственной липкости, с помощью которой так хорошо получалось проходить цензуру в те годы. Сердитый же читатель легко проникает в настоящую суть событий и видит, нитками какого цвета сшит роман.

И все-таки, несмотря на эту нечестность, так здорово иметь еще один взгляд на те годы, когда были живы и в силах любимые писатели - Олеша, Ильф, Петров-Катаев-младший, Маяковский и Булгаков. Когда солнце вставало над молодой, курчавоголовой Москвой, а юный Катаев сидел на ступеньках того еще храма христа спасителя с сестрой Михаила Булгакова и не знал, что она станет женой его младшего брата. И не знал так многого.

Первая рецензия:

Катаев писал эту автобиографическую книгу в пожилом возрасте, около шестидесяти, когда все поэты и писатели, его друзья, уже ушли в зазеркалье, а он сам пока держался, жил воспоминаниями, верил в вечную весну и старался запечатлеть своих любимых людей такими, какими он их помнил. Командор-Маяковский, синеглазый-Булгаков, ключик-Олеша, друг-Ильф и брат-Петров, конармеец-Бабель, королевич-Есенин и остальные проходят перед глазами читателя живыми, настоящими... И что еще очень приятно - старая Москва, старый Петроград описаны любовно, подробно, так и видишь этот Мельников переулок, где собирались приехавшие в Москву с юга юные писатели. И шумные споры о Гоголе и Гофмане, двух "Г", и чтение наизусть бесчисленных стихов, и мечты о чем-то прекрасном - как наяву.

Чем больше я читаю произведения Валентина Катаева, написанные в изобретенном им самим стиле «мовизма», тем больше они мне нравятся.
Вероятно, в силу того, что мемуары не входят в число моих любимых жанров и редко доставляют мне удовольствие, – мовизм Катаева, в его соединении истинных происшествий со свободным полетом фантазии, в его замене хронологической связи связью ассоциативной, пришелся как нельзя кстати.

Потому у меня и не возникло недоумения, почему Катаев в своей книге избегает подлинных имен, наводит, что называется тень на то, где ее быть не должно и где все и так ясно.
Конечно, не узнать Маяковского, Есенина, Булгакова просто невозможно. Тем не менее, есть образы, не поддавшиеся лично мне для опознания. Все зависит от того, насколько были известны ранее биография и творчество того или иного персонажа этой книги.
Кроме того, такое раскрытие сюжета, такая подача материала, когда приходится через обилие подробностей и мелочей искать разгадки и постепенно узнавать человека, мне интересна.

Книга прекрасна в своей атмосфере, в воссоздании ушедшего прошлого, когда все плохое или забывается, или не стоит внимания, или уже и не кажется таким плохим. Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли…(с)

Это продолжение повести Катаева "Белеет парус одинокий". Как и все 2-е части обречены на сравнение с 1-ми, так и "Хуторок" мы читаем, оглядываясь на "Парус" и сопереживая тем же героям.
"Хуторок" - более взрослое произведение. После "Паруса" у Катаева было 20 лет перерыва, у Петьки и Гаврика в книге прошло 7. За это время мальчики повзрослели, а текст/стиль автора заматерел. "Парус" овевал свежим черноморским ветерком, напоминал беззаботные детские деньки. В "Хуторке" уже гораздо больше "прозы жизни". Куда то подевались короткие абзацы "Паруса", текст стал более вдумчивым, солидным. Описан период меж двух революций, 1911-1912 гг. Петька и Гаврик опять таки не просто одесская шпана, а подпольщики, корреспонденты, типографы, соглядатаи и т.д. В "Сыне полка" Ваню Солнцева Катаев заставил пластаться под пулями, в "Волнах Чёрного моря" (а именно так зовётся тутошняя тетралогия) Петю - везти письмо Ленину в Европу (где он, простой пацан, разговаривает с Горьким), а Гаврика - печатать запрещённые листовки. Признаться, мне не импонирует эскплуатация детей в революционно-военных взрослых играх. Читать о том, как они поедали чужое варенье, запускали змея или учили друг друга латыни было гораздо интереснее и приятнее, чем об их политических волеизъявлениях.

Или, например, любовный Δ: Петя, Мотя и Марина. Ну это же, по-моему, в 100 раз любопытнее волюнтаристского ягодного колхоза на Петькиной усадьбе или доставки "Правды" для пролетария. Марине сказать, что любит Мотю, а Моте сказать, мол, люблю Марину; представлять себя Печориным или Волоховым, а Её - Верочкой или, там, Татьяной; по полдня сидеть в полыни, чтобы закинуть "секретку" в девичье окно - это надо умудриться. И вообще детские ностальжИ-переживания пронизывают всю книгу, мысленно возвращая читателя в своё детство.

"Парус" - для всех возрастов, "Хуторок" - начиная с 13-14 лет, а лучше после 18-ти. Ибо "взрослое" тут превалирует. ГГ тут вовсе не Петька и не Гаврик, а Петькин отец Василий Петрович. Преподаватель, интеллигент, нон-комформист, политически безграмотный, он, отстаивая свои принципы, теряет место в двух учебных заведениях, обрекает семью на бедность. Да, выпутались, да помогли "добрые красные", но это только в таких наивных поучительных книгах, как эта, бывает. Неравномерен баланс чаш у весов, отмеряющих выбор: ←чест(ност)ь, совесть ⚖ 0 проблем→. Желание обойтись без неприятностей всегда перевешивает. Василий Петрович поставил 1 вместо 3 (+ взятка), и вылетел под зад ногой. А сколько раз Ваш покорный слуга мог поставить 2 вместо 3 за триместр, и, не желая доп.работы и претензий, ... ставил таки 3?
Ещё ближе, чем в 1-й части, выдвигается фигура Терентия, снова маячит беглый матрос Родион Жуков, ну а наша детвора уже неплохо смыслит в политике и не смотрит в сторону игрушек.

Минус в том, что читать "Хуторок" как самостоятельное произведение вряд ли получится - надо начинать с "Паруса". А ещё мне показалось совсем лишним путешествие семейства Бачей по Европе - сюжет оно почти не продвигает, и биографические "путевые заметки" Валентин Петрович мог бы выпустить отдельной брошюрой.

Хочется узнать, идут 3-4 части ("Зимний ветер", "Катакомбы") вниз по наклонной или поддерживают хороший уровень первых двух. Д.Быков говорит, что лучше "Паруса" у В.П.К. ничего нет.
Так что читателю, вероятно, совсем не обязательно двигаться дальше - достаточно собраться с силами и под одиноким белым парусом приплыть, минуя 250 страниц Чёрного моря, в наш маленький

Книга хорошая, добрая, но именно той линией, что касается общения и приключений двух мальчишек. Гаврик и Петя из разных семей, разных слоев общества, но это ли помеха настоящей дружбе и взаимовыручке. Да и вместе влипать в приключения веселее. К тому же, помимо всяких детских забав, вроде игр в картонки от сигарет или в ушки, найдется место и недетским – как-никак на дворе 1905 год, первая революция. Белеет парус одинокий мне больше всего и понравился описаниями дружбы, природы, моря, Одессы. Все очень ярко, колоритно, так что словно чувствуешь сам и беззаботность лета, детства. А вот политический подтекст как раз отнесу к минусам. Понятно, что это было требование эпохи, да и казалась в советское время эта линия, я думаю, вполне уместно.

Пожалуй, во второй части Хуторок в степи она занимает уже более значительное место, мальчики взрослеют, все гораздо серьезнее. Здесь уже нет той яркости, лёгкости слога. Путешествие семейства Бачей за границу, хотя автор и уделяет внимание достопримечательностям, описано, кажется, только для того, чтобы упомянуть встречу с Горьким, письмо к Ленину в Париж и беседы социал-демократов на террасе в Швейцарии. Не могу не отметить, что сложившийся в первой части образ отца семейства, здесь стал еще более неприятным. Учитель, интеллигент, как говорит сам Катаев про него, ведет себя как истерик и тряпка.

Все, на что он способен, это слова праведного негодования по тому или иному поводу, что приносит ему один только вред, да на крики в адрес своих сыновей. Семья его погружается в нищету, а он даже не хочет воплотить в жизнь непродуманный, но все-таки, какой-то план выхода. Тетка Пети предлагает возделать участок земли, а выращенное продать. Отец же только выдает какие-то невразумительные сентенции по поводу того, что никогда не был и не будет собственником земли, она-де принадлежит Богу. У тебя дети голодают практически, идейный наш. Видимо, тут и по интеллигенции проехались. Зато революционеры прямо куют будущую победу, не гнушаясь использовать и детей и всех спасут. Да, да, даже интеллигенцию защитят от рыночной мафии.

Повторюсь, книга хорошая, я уверена, нравится многим. Но какие-то книги можно полюбить только в детстве, как было у меня с трилогией Рыбакова. А тут, увы, время ушло.