Цитаты из книг автора «Валентин Катаев»

– Ты – верблюд. Тебя ребята называют верблюдом. Маргулиес тихонько засмеялся.

Саенко шатается по участкам. Он пробирается волчьим шагом из тени в тень, тщательно обходя фонари и прожектора. Черная ночь вокруг него мерцает и светится, вся осыпанная трескучими искрами, как волчья шерсть. Он крадется задами, как вор.

Налбандов пожал плечами. – Как вам будет угодно. Мое дело указать. Но я считаю, что ваши распоряжения имеют явно оппортунистический характер. Вместо того чтобы, воспользовавшись достигнутыми результатами и учтя опыт предыдущей смены, идти дальше, вы отступаете или, в лучшем случае, топчетесь на месте. Вы этим самым срываете темпы. Темпы в эпоху реконструкции решают все. Его слова падали в толпу, как непотушенные спички в сухую солому. – Я попросил бы… вас… без демагогии… Маргулиес сжал кулаки и подошел к Налбандову вплотную. У него трясся подбородок. Он едва владел собой. Делая невероятные усилия быть спокойным, он произнес, штампуя каждое слово: – Прежде чем я не удостоверюсь в качестве, я не позволю подымать количество. У нас строительство, а не французская борьба. Вам это понятно

Мотор! – исступленно кричит Маргулиес. – Мотор-р-р!!! Начали в шестнадцать восемь, простой по вине цементного склада – десять, по вине Семечкина – восемь, несчастный случай со Сметаной – семь. Итого – тридцать три минуты. Мы имеем еще тридцать три минуты.

– Давид Львович! Не доводите меня до мата! Кто отвечает за рекорд? Идите ужинать, ну вас, в самом деле, к черту

Налетает Мося: – Давид Львович! Не доводите меня до мата! Кто отвечает за рек

Экскаватор загремел цепью и поднял вверх стрелу. Слон затрубил. Экскаватор свистнул. Так они стояли друг против друга, с поднятыми хоботами, – два слона, один живой, другой механический, – и не хотели уступить друг другу дорогу. И у живого слона дрожали раздутые ветром уши и дико блестели налитые кровью маленькие, подвижные, как мыши, сумасшедшие глазки. Состав шибко пробежал мимо. – По улице слона водили, как видно, напоказ! – сказал Слободкин солидным басом сквозь ветер.

Четыре вихря – западный, северный, южный и восточный – столкнулись, сшиблись, закрутились черной розой ветров. Четыре вихря – как четыре армии.

Это казалось почти невозможным, но другого выхода не было. Время не ждало. Время неслось. Его надо было опередить.

Ветер вырывает из тачек столбы цемента и песка. Щебенка летит из тачек осколками разорвавшейся бомбы. Это фронт, это взрывы. Это грохот штурма и дым газовой атаки.