Читать книгу «Крылья» онлайн полностью📖 — Валентина Холмогорова — MyBook.
image

Глава 2

– Где-то я вас раньше видел.

– Не знаю. Я вас точно вижу впервые.

Сидевший за столом полный оперативник в гражданском недоверчиво хмыкнул, продолжая заполнять бумаги, а его молодой напарник в форме с капитанскими погонами продолжил неторопливый осмотр помещения. Вновь завибрировал телефон – встревоженный Славик пытался пробиться на линию вот уже в пятый по счету раз. Дима снова сбросил звонок.

– Так что, говорите, пропало?

– Часть отцовского архива, – вздохнув, повторил Дима. – Бумаги, связанные с конструкцией самолета, который он проектировал. Расчеты, документация, эскизы и чертежи.

– Что-нибудь еще?

– Вроде бы все на месте.

– Вы хорошо искали? Посмотрите еще раз. Золото, драгоценности, деньги. Прочие документы из архива ведь не украдены?

– Нет, остальные не тронули, – ответил Дима, опустился на корточки и принялся в сотый уже, наверное, раз перебирать разложенные в неравномерные стопки бумажные листы.

– Вы хорошо помните содержимое этих шкафов? Может, все-таки куда-то завалилось? Вы поймите нас правильно, мы вам верим, но…

– Часть бумаг отсутствует. Это совершенно точно.

Диме показалось, что полицейский за его спиной разочарованно вздохнул.

– Похищенное представляло какую-то особую ценность? За какую сумму эти ваши чертежи можно продать?

– Да никакой серьезной ценности они не представляли, – неохотно признался Дима, – в интернете подобного добра навалом. Двигатель разве что. Он… Модифицированный. Вот эти чертежи восстановить будет сложно. Но продать их, думаю, еще сложнее.

– Хорошо, – хлопнул ладонью по столу оперативник, – по квартирной краже мы у вас заявление примем. А по поводу пропажи человека… Придется подождать минимум сорок восемь часов. Может, сам вернется.

– А если не вернется? Мобильный телефон вне зоны доступа.

– Если через двое суток не появится, тогда и приходите в райотдел. Он ведь в поликлинику собирался? Я бы на вашем месте туда в первую очередь сходил, может, там его видели. В регистратуре поинтересуйтесь. В бюро госпитализации позвоните, вдруг его в больницу на «Скорой» увезли? Вы же говорили, у него сердце… Ну и мы по своей базе неопознанных посмотрим… Хотя у нас эта информация раз в сутки по утрам обновляется. Соседей мы опросили, бабулек во дворе – тоже, никто ничего не видел. Если бы вашего папу тут убивали, кто-нибудь да услышал бы. Это невозможно сделать бесшумно, поверьте.

– А кровь?

– Он у вас повышенным давлением случайно не страдал? А может, это воры ваши обо что-то порезались. Вы в любом случае не уходите пока никуда, дождитесь следственную группу, пусть отпечатки снимут и образец крови возьмут. Почитайте вот заявление.

Дима подошел к столу, недоверчиво взглянул на листок, густо исписанный корявым и неразборчивым почерком.

– Давайте, может, я прочитаю? – участливо поинтересовался оперативник. – Значит, так. Я, Дмитрий Викторович Спицын… паспортные данные сами проверите потом… В районе девяти часов утра, возвращаясь домой, обнаружил открытой входную дверь моей квартиры, расположенной по адресу…

Дима почти не слушал бормотание полицейского. Если отец действительно ушел к врачу незадолго до вторжения злоумышленников, то он его, конечно, отыщет. А если нет? Если задержался или вернулся домой, забыв что-то важное – паспорт, пенсионное или очки? Тогда на полу вполне может быть его кровь: зная характер отца, Дима ни мгновения не сомневался, что тот без колебаний вступит в неравный бой, обнаружив в квартире воришек. А если так, куда он делся потом? Спрятать тело в помещении негде, незаметно вытащить из подъезда средь бела дня тоже практически невозможно. Кто-нибудь да увидит преступников либо услышит шум. Но, по словам полицейских, пробежавшихся по подъезду, никто не сообщил о чем-либо подозрительном. Хотя нужно, наверное, еще раз на всякий случай опросить соседей.

Или отец ушел сам? Может, получив по голове, потерял память либо временно помутился рассудком? Это, кстати, объясняет, почему осталась открытой дверь. Но ведь на ступенях следов крови нет. А может, преступники вывели его на улицу, посадили в машину… Хотя зачем? Вывезти в безлюдное место, чтобы убить, как лишнего свидетеля? Проще было сделать это прямо здесь и спокойно скрыться. Да и если им нужны были ценности либо деньги, не стали бы они ради этого убивать. Но деньги, его собственные небольшие сбережения и отцовская скромная пенсия, оказались на месте, Дима проверил. Пропали только чертежи. На кой они им? Или до ценностей они добраться попросту не успели, отец их вспугнул? Что-то не сходится. Да ничего в общем-то не сходится…

– Все правильно?

Оперативник с интересом и даже некоторым любопытством глядел на Диму, тот поежился под этим пристальным взглядом.

– А?.. Да, да, конечно.

– Тогда вот здесь напишите: «С моих слов записано верно», дату поставьте, фамилию и подпись.

Дима послушно оставил росчерк в нижней части листа.

– На этом все, ждите криминалистов. Всего доброго. Если что-то вспомните, звоните в отдел, моя фамилия Шаталов.

Полицейский грузно поднялся из-за стола, собрал бумаги в туго набитую документами кожаную папку, вжикнул молнией и, кивком позвав за собой напарника, вразвалочку направился к выходу.

Дима подошел к окну и уселся на подоконник. Теплый солнечный луч доверчиво лизнул его спину. Второй этаж. Больше пяти метров. Дима не верил в то, что девчонка обладает какими-то способностями киношного ниндзя, но ведь он сам видел, как она сиганула вниз. Сиганула и пропала. Полицейским про визит Анны он решил на всякий случай не рассказывать, они, похоже, и так отнеслись к его показаниям с легким недоверием… А она определенно как-то связана с нынешними событиями. Что он о ней знает? Да почти ничего. Даже фамилии. Адрес знает. Квартира съемная, она сама об этом вчера говорила, хотя заскочить туда определенно стоит. Правда, саму обитательницу этой квартиры он скорее всего на месте уже не застанет, если она не круглая дура. Может, поговорить с хозяевами? А дадут ли они ему какую-то информацию? Телефон подружки из потерянной «Нокии», с помощью которой он вчера и отыскал Анну, записан в его мобильном, но по этому телефону он уже успел позвонить, убедившись в том, что абонент недоступен. Надо полагать, теперь уже навсегда. Что еще? Да все, пожалуй. У Артема Валентиновича может быть какая-то информация, он обязан заключать с каждым посетителем аэродрома договор, хотя чаще всего пренебрегает этой формальностью… В любом случае придется ехать на работу, чтобы оформить внеочередной отпуск. За один день это все не разгрести.

В кармане вновь затрясся телефон, словно подслушав его мысли и напоминая Диме о его профессиональных обязанностях. Да как же достал сегодня этот Славик! Отвечать совершенно не хотелось, но Дима все же потянул аппарат из кармана, борясь с искушением вышвырнуть трубку в окно. Однако он ошибся: номер на экране был ему неизвестен.

– Да?

– Я знаю, что у тебя украли, – чуть насмешливо прозвучал из динамика знакомый голос. – Документы от твоего «спиртовоза». Я угадала? Если хочешь, угадаю, где сейчас находится твой отец. С первой попытки. Если он еще жив, конечно.

– Чего ты хочешь? – борясь с кашлем во внезапно пересохшем горле, спросил Дима.

– Поговорить. Просто поговорить. Только спокойно и с глазу на глаз, без ментов. Это в твоих интересах.

– Я слушаю.

– Комсомольский парк, через полтора часа. На главной аллее у фонтана. Успеешь?

– Постараюсь.

– Посторонних с собой не тащи, иначе разговора не получится. Пока.

Телефон тихо щелкнул, обрывая звонок. Дима взглянул на часы. Если плюнуть на обещание дождаться криминалистов, он будет на месте уже через сорок минут. Возможно, по дороге даже успеет встретиться со Славиком, чтобы передать ему злополучную флешку. Авось тот сумеет как-нибудь выкрутиться и без его помощи.

Комсомольский парк растянулся продолговатым зеленым пятном почти в самом сердце города, зажатый с севера и юга двумя оживленными проспектами, а с запада – сонным микрорайоном, сплошь застроенным еще довоенными двухэтажными особняками. В советское время парк играл роль своеобразного культурного центра, притягивая молодых мамаш с колясками и целые семьи с детьми постарше, гонявшими сизых голубей по посыпанным гравием аллеям на звонких велосипедах. Здесь крутились карусели, торговали с лотков мороженым, по темной глади соединенных протоками прудов скользили прокатные лодки и катамараны, а по выходным на небольшой летней эстраде играл оркестр. Сейчас парк зарос и опустел, о прошлом напоминали лишь засыпанные мусором поломанные скамейки, сиротливо ютившиеся по обочинам никем не подметаемых дорожек, да проржавевшие столбы с разбитыми фонарями. Пруды затянулись ряской и обмелели, а широкие лужайки облюбовали местные собаководы, да и те старались подобру-поздорову убраться отсюда с наступлением темноты.

На центральной аллее было безлюдно: Диме встретился лишь седовласый пенсионер в вытянутых на коленях тренировочных штанах, чуть прихрамывая, убегающий куда-то от инфаркта, да молодой мужчина с бутылкой пива, примостившийся на чудом уцелевшей лавочке, вокруг которой с жизнерадостным лаем носился ярким рыжим пятном кудлатый спаниель. Фонтан тоже пришел в запустение: бетонная чаша пересохла и растрескалась, сделавшись хранилищем пустых бутылок, мятых сигаретных пачек и прошлогодних листьев. Дима остановился перед ней на мгновение, оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

– Пойдем!

Анна появилась внезапно, подхватила его под руку и повлекла вдоль по аллее. Прижалась к его плечу, несколько раз нервно оглянувшись. Со стороны они, наверное, походили на обычную влюбленную парочку, однако Дима буквально чувствовал кожей, какое чудовищное напряжение исходит сейчас от нее. Она была похожа на сжатую тугую пружину, готовую распрямиться, выстрелить в любое мгновение.

– Ты можешь объяснить мне, что происходит?

– Объясню. Позже.

Голос предательски звенит, Анна целенаправленно влечет его куда-то в глубь парка, прижимаясь горячим плечом к его руке. Значит, у нее есть какой-то план? Или она просто боится?

Затянутый тиной пруд, выцветшая лодка лежит на берегу килем кверху, словно выброшенный прибоем на сушу кит, сквозь дыру в борту тянет навстречу солнцу хилые ветви тонкое деревце. Чуть дальше – низенький забор, облупленная и ржавая будка билетной кассы, позади которой притаилась в кустах уже вросшая в землю карусель и высится замершее полвека назад колесо обозрения.

Анна наконец отпустила его руку, легко перемахнула ограду и, ухватившись за перила висевшей возле самой земли кабинки чертова колеса, забралась внутрь. Кабинка качнулась, жалобно скрипнув ржавой осью. Девушка выпрямилась во весь свой невеликий рост, еще раз оглядела окрестности и, убедившись в отсутствии поблизости посторонних, опустилась на облупленную скамейку кабинки. Достала из сумочки яблоко, аппетитно хрустнула и уставилась на своего спутника наигранно-наивным и чуть удивленным взглядом, в котором будто бы читался немой вопрос: ну и зачем мы сюда пришли?

– Я жду, – напомнил Дима, глядя на нее снизу вверх.

– Дфя фафа… – произнесла она с набитым ртом, остановилась, проглотила пережеванный кусок яблока и повторила заново: – Для начала давай договоримся, что я не имею к произошедшему никакого отношения.

– Не договоримся. Имеешь. Ты подделала ключи, проникла в квартиру в мое отсутствие. Специально подстроила?

– Ну да, – пожала плечами Анна, словно удивляясь: а что в этом, собственно, такого? Да, влезла в чужой дом, попалась, с кем не бывает…

– Каким образом, кстати?

– Вычислила тебя в социальных сетях. Это несложно. Ты удивишься, если узнаешь, сколько личной информации оставляет о себе человек в интернете. Причем, заметь, оставляет добровольно.

– Что дальше?

– А дальше ты знаешь. Нечаянно забытый мобильный телефон, романтическая встреча в кафе, удачно пролитый кофе… Ключи. С ключами – да, пришлось повозиться. Но я справилась. О том, когда никого не будет дома, ты проболтался сам. Зайти в квартиру, как ты понимаешь, не представляло никакой сложности.

– Зачем?

– А вот это самый главный вопрос! – потрясла в воздухе надкусанным яблоком Анна. – Чертежи. Мне нужны были те самые чертежи твоего «спиртовоза». Я даже забирать их не планировала, хотела осторожно переснять и навсегда исчезнуть из твоей жизни. Но кто-то меня опередил. Кто-то добрался до архива раньше. Я так думаю, вместе с бумагами этот кто-то решил прихватить и твоего отца. Живой конструктор плюс документы – лучше, чем просто документы.

– Послушай, ты несешь какой-то бред. – Диме начало казаться, что он напрасно теряет время. – Этот чертов самолет был построен больше двадцати лет назад, и все это время он никому не был нужен. Ни-ко-му, понимаешь?

– Теперь понадобился. И за него обещают неплохие деньги.

– Так купили бы его вместе с документацией! Я думаю, папа с радостью согласился бы его продать!

– Мы обращались к Виктору Павловичу с таким предложением, – вздохнула Анна, – очень выгодным предложением! Те, другие, думаю, тоже обращались. Твой отец категорически отказался. А время поджимало. Поэтому заказчик вынужден был изменить тактику.

– Тогда почему вы не приобрели чертежи другой такой же машины? Предложений сколько угодно!

– Потому что ваш – единственный самолет в стране, способный летать на спирту. Работающий, полностью исправный экземпляр, к тому же с уникальными характеристиками. Для заказчика это определяющий фактор.

Теперь Дмитрий уж точно ничего не понимал.

– Чушь. Кому в здравом уме внезапно понадобился древний, довольно примитивный самодельный летательный аппарат, использующий дорогое, дефицитное, ужасно непрактичное горючее? И главное, зачем?

– Ведь не поверишь, если скажу, – усмехнулась Анна и с хрустом откусила от яблока. – Впрочем, смотри.

Девушка поднялась на ноги, встала на бортик качнувшейся с протяжным скрипом кабинки, ухватившись за удерживавшую ее металлическую штангу рукой, взвесила в свободной ладони огрызок. Замерла на мгновение, прикрыв глаза, и спрыгнула на землю, одновременно метнув недоеденное яблоко прямо в лицо наблюдавшему за этими странными манипуляциями Димы. Тот инстинктивно отшатнулся, однако выпущенный Анной снаряд до своей цели так и не долетел. Просто исчез в воздухе, растворился в сгустившейся на миг над землей бледной полупрозрачной дымке.

– Как ты это сделала? – растерянно спросил он, разглядывая место, куда должно было, по его расчетам, упасть яблоко. Чуть примятая трава, несколько сухих листьев, смятый фантик от шоколадной конфеты. Земля как земля.

– Инстинктивно, – хохотнула Анна и вновь взяла Диму под руку, – пойдем, представление окончено. А я ведь действительно несколько лет назад хотела научиться прыгать с парашютом. Приехала на аэродром, заплатила денег, прошла короткий инструктаж, потом нас загрузили в старый «кукурузник» и подняли в небо. Ты сам когда-нибудь прыгал? Ну вот, тогда знаешь, как это бывает. Ветер в лицо, сердце колотится, адреналин кипит, чистые эмоции, аж кричать хочется! Когда купол раскрылся, я даже глаза закрыла от восторга. А когда открыла, увидела внизу вместо зеленой травки джамп-сайта какую-то убогую бурую пустыню.

– В смысле?

– В прямом. Ни аэродрома, ни самолета, вообще ни черта. Пустыня, песок и скалы. И солнце, сволочь, жарит как духовка.

– И что это было?

– Другой мир, Дима, – подняла на него взгляд девушка, – один из многих, но единственный, куда мы можем попасть с Земли.

– Мы?

– Проводники. Так нас называют. Нас таких немного, примерно один на десять тысяч. Причем способности у всех разные, да и открыть проход у каждого проводника получается при несхожих обстоятельствах.

– Например, каких?

– Ну, одному, скажем, нужно напиться в стельку. Другому – чтобы стукнули побольнее. Третий должен обязательно зайти в темное помещение…

– Ну а ты – спрыгнуть с самолета, – закончил за нее Дима.

1
...
...
9