Цитаты из книги «Уроки французского. Повести и рассказы»

Я и сам удивлялся своей меткости, мне надо бы догадаться придержать её, играть не

От робости, молчаливости, излишней деревенской замкнутости, а главное – от дикой тоски по дому, не оставлявшей во мне ника

Так, в одиннадцать лет, началась

что – может, кто-нибудь из вас заберёт её к себе?! Мать нашу – может, кто-нибудь заберёт её, а? Давайте. Забирайте. Корову отдам тому, кто заберёт. Ну? – Он протянул руку, показывая на старуху, и зло, едко засмеялся. – Что же вы? Корову отд

нет добра без худа, а худа без добра.

Окна осели, превратились в оконца. Чтобы пройти через двери, приходилось нагибать голову. Они уже давно отвыкли от неоштукатуренных стен, которые выпучивались белёными бревнами. Под матицей болталось кольцо для зыбки, а зыбка раньше почти никогда не пустовала; вырастал из неё один, ложился другой.

Я ить там уж была. Там, там, я знаю. А вы приехали – я назадь. Мёртвая не мёртвая, а назадь, сюды к вам воротилась. – Голос её тянулся тонкой, западающей ниточкой, которая то терялась, то находилась снова. – Бог помог. Он мне и силу дал, чтоб я маненько на человека походила. Чтоб вам не сильно меня пугаться, чтоб ря

при Люсе старуха старалась удерживать себя, чтобы не сказать и не сделать лишнее –

Если не брать трёх лет армии, Михаил все время был возле матери, при ней женился, стал мужиком, отцом, как все мужики, заматерел, при ней всё ближе и ближе подступал теперь к старости. Она привыкла, присмотрелась, притерпелась к нему, и все те изменения, которые происходили в нём, оставались для неё незаметными. Вчера был Михаил и сегодня Михаил.

Про Люсю это и подумать даже нельзя, она городская вся, с ног до головы, она и родилась-то от старухи, а не от какой-нибудь городской, наверно, по ошибке, но потом всё равно своё нашл