1

Прошка стоял несколько в стороне и наблюдал за тем, как мастер наставник Гюнтер Винтер тщательно проверял качество его работы, проделанной им за сегодняшний день. Они еще не получили всех материалов, деталей и готовых узлов с танковых складов вермахта. Но, благодаря результатам сегодняшней работы, уже хорошо просматривалась новая компоновка башни танка КВ. По правому борту, в промежутке между бортом башни танка и семидесяти шести миллиметровым орудием уступами расположатся места, внизу, наводчика орудия, а верху – командира танка. Над головой командира танка появится еще одна дополнительная стандартная немецкая командирская башенка, в которой разместятся приборы наблюдения и ориентации, с тем, чтобы экипаж легче ориентировался бы на поле боя.

И люка показалась лысая голова капитана Винтера:

– Очень карошо, вьюноша! – Сначала он проговорил на русском, а затем продолжил на немецком языке. – Теперь я полностью поверил в то, что ты предложил рабочий вариант компоновки этой башни. Так, что завтра привезут все нами запрошенные материалы, завершай работать с башней и переходи на рабочее место механика-водителя, а я к этому времени доведу до ума дизельный двигатель. И тогда нам останется только пополнить боезапас танка, да и залить солярку в топливные баки.

Новый помощник, лейтенант Мальцев, очень старался помогать Прошке, но на все, что он оказался способен, так это что-нибудь ломать, но не делать. Сегодня он полностью раскурочил отсек механика-водителя, и снова вокруг КВ валялись обрывки проводов электропроводки, останки сидения, и останки приборов наблюдения. В принципе, Прошка был доволен работой лейтенанта Мальцева, но ломать – это не работа, а ему следовало уже подумать о настоящем спутнике для своего побега. Вот Прошка и оставил решение вопроса о Мальцеве до вечера, когда тот заснет, то он попытается проникнуть в его сознание и выяснить, что это за человек, чем занимается и как в плену оказался.

Проводив взглядом капитана Винтера, который вместе с семьей расположился в одном из семейных домиков бывшего военного городка. Гюнтер Винтер завтракал и ужинал только дома, вот и сейчас он отправился ужинать домой. Его жена была такой пунктуальной немкой, как и ее муж, поэтому она устраивала домашние скандалы, если муж, хоть на минуту, опаздывал домой на ужин.

Вдвоем с Мальцевым они неторопливо побрели в столовую, где в это время обедали все русские военнопленные. Опять была постная гречневая каша, но украинского сала на этот раз было, пришлось вчерашнюю и холодную кашу запивать горячим чаем. Еще проходя по столовой, Прохор обратил внимание на то, что лейтенанта Мальцева поднятием руки поприветствовал еще один военнопленный, который сидел за столом с тремя другими пленными красноармейцами. Неожиданно для самого себя он вспомнил о трех раненых красноармейцев, которых опекал, и проинтересовался лейтенанта о том, а где же их третий товарищ.

– Умер от раны в голову. Немецкий фельдшер решил, что его не нужно отправлять в госпиталь на операцию, а он сам зашьет рану на голове Володьки. И зашил… только насмерть. Чего-то там не так сделал, то ли вовремя не анестезировал рану, и пошел сепсис. То ли рана на голове Володьки была столько обширна, что ее нельзя было зашивать одним стежком. У немцев, когда дело касается их самих, правды никогда не узнаешь. Вот и умер советский танкист Владимир Польских, так ни разу не повоевав на своем тяжелом танке.

Прошка удивленно воззрился на своего нового товарища. Тот, заметив этот удивленно-вопросительный взгляд своего нового товарища и, медленными движениями ложки поедая свою холодную кашу, решил продолжить свой рассказ.

– Ты, наверное, видел нас троих раненых в колонне военнопленных?! Наша тройка состояла из раненных командиров РККА, капитана Польских, пусть земля ему будет пухом, младшего лейтенанта Сергея Мышенкова и меня, лейтенанта Алексея Мальцева. Мы случайно все трое встретились на железнодорожном вокзале Каунаса утром двадцать второго июня. Прибыли из Киева одним поездом, но разными вагонами. Когда поезд остановился, то каждый из нас вышел на перрон и сразу же обратил внимание на какую-то непонятную суматоху, творящуюся на этом вокзале. Все кричали и пытались куда-то бежать, а нам бежать было некуда, мы должны были отметиться у военного коменданта, получить у него автотранспорт и разъехаться по своим воинским частям. В какой-то момент я остановил литовскую женщину и поинтересовался, а в какой стороне находится этот военный комендант. Она стала мне показывать и что-то рассказывать, но в это момент начался страшный авиационный налет и бомбежка. Упавшая неподалеку авиабомба убила эту женщину, ранила меня в плечо, Володьку в голову, а Сергея Мышенкова в грудь.

Алексей Мальцев помолчал немного и продолжил свой рассказ:

– Капитан Польских и младший лейтенант Мышенков направлялись во 2-ю танковую дивизию РККА, которая базировалась в Укмерге. А я должен был задержаться в Каунасе и продолжить службу в Особом отделе одной из дивизий каунасского гарнизона.

После безвкусного ужина Прошка предложил Алексею ночевать не в общей спальне казармы, а в их раздевался, где их уже никто не будет беспокоить. Лейтенант Мальцев с удовольствием согласился, но, прежде чем покинуть столовую, он подошел к столу, за которым сидел Мышенков с товарищами, и перекинулся с ним парой слов. Затем они вдвоем по аллейке прошли в ремонтные мастерские, никто из украинских полицейских их не остановил, и они за собой заперли дверь раздевалки и начали укладываться спать прямо на полу. Все равно это было гораздо лучше спать относительно свободными на полу, чем под охраной украинских полицейских в закрытой на ключ казарме.

Прошка проснулся в районе трех часов утра, как и заказывал себе. С малолетства он за собой заметил такую причуду. Мог засыпать в любую минуту и в любом положении, хоть стоя на голове, но мог и просыпаться по собственному приказу. Сказал себе, Проша, завтра нужно проснуться в семь часов тридцать минут утра, ну, и завтра ровно в семь тридцать утра он открывал свои глаза. Так уж он был устроен! Проснувшись, Прохор внимательно прислушался, в раздевалке стояла сплошная темнота, рассмотреть в которой было ничего не возможно, поэтому можно было полагаться на один только слух. В раздевалке слышалось одно только легкое посапывание носом Лешки Мальцева. Он на локтях подполз к нему, положил руки на голову спящего сна, а кончиками пальцев коснулся висков головы Сергея.

Слегка сосредоточился и попытался проникнуть в его сознание, что-то пошумело, что-то холодное протекло между пальцами. И вдруг он увидел себя, крошечного человечка, одетого в какой-то комбинезон и шагающего по странному и чем-то заполненному тоннелю. Прошка несколько секунд повращал головой, пытаясь определиться, где же он находится. Но в этот момент что-то внутри него сердито прошипело:

– Ну, ты, простак деревенский, а ты подготовился к этой операции? Что собираешься здесь делать и согласовал ли вопрос пребывания в организме человека с его хозяином?

Подобного обращения Прошка, разумеется, совсем не ожидал, ему уже несколько раз удавалось совершать такие путешествия по сознанию своих деревенских подружек. Но тогда это было совсем не интересно, в тот момент все эти подружки безоглядно любили его и отдавали ему самое дорогое, чем они обладали. А вот сейчас Прошка замер в этом комбинезоне и хорошо поставленным командирским голосом отрапортовал, что прибыл сюда для лечения полученной раны и для прояснения вопроса, мог бы данный реципиент помочь ему в организации и осуществлении замышляемого побега из немецкого плена.

– Хорошие и толковые цели, стоят перед тобой паренек, только начинающий свою жизнь в магии. Теперь тебе нужно только подумать о том, чем бы ты сейчас хотел заняться, и воля хозяина этого тела перенесет тебя туда, куда ты пожелаешь! – Произнес ставший более ласковым голос, который так неласково встретил его в первый раз.

Прошка задумался над полученным советом и решил первоначально, изнутри осмотреть рану Алексея Мальцева. Через мгновение он был в каком-то кровеносном сосуде, который имел непосредственный выход в рану, кровь из этого сосуда продолжала потихоньку сочиться. Поэтому рана лейтенанта должна была постоянно болеть и быть мокрой от крови. А ведь лейтенант Мальцев ни разу не жаловался на боль в своей ране, подумал Прошка, приступая к ее дезинфекции и обработке. Нечто вроде острейшим мачете он срубал начинавшие загнивать ткани. Кровеносный поток их тут же куда-то уносил. В одном месте внешний шов перетянул большой кровеносный сосуд. В результате чего нарушалась равномерность течения потока крови. Прошка взрезал этот стежок и заварил рану слабой электродругой. полученной из своих пальцев. Аналогичным образом он поступил с сосудом, который слегка кровоточил, его хорошенько заварил, а затем подумал о том, что ему нужна информация по хозяину этого тела.

Чужая воля снова перенесла его в небольшую комнатенку, в которой кроме стола и стула больше ничего не было. Прохор прошел и комфортно устроился на стуле за столом и сразу почувствовал, что с ним кто-то общается. Это кто-то сказал:

– Наш консилиум решил, что вы можете задать три вопроса человеку по имени Алексей МАльцев, он честно и без утайки ответит на эти вопросы. Ваш первый вопрос?

– Кто вы, лейтенант Мальцев?

– Я родился и вырос на Самотеке в Москве, столице нашей великой родины, Советского Союза. Учился в средней школе, был пионером и звеньевым отряда пионеров. Вступил в Ленинский Комсомол и был не плохим комсомольцем. По окончании школы поступил в МАИ, на третьем курсе которого общее собрание комсомольцев рекомендовало меня к поступлению в школу НКВД, которую окончил в 1939 году. Сегодня я лейтенант войск НКВД и оперативный уполномоченный Особого отдела 18-го пехотного корпуса, который дислоцировался в Каунасе. В первый день войны от разрыва авиабомбы получил средней тяжести ранение в плечо, лечился в каунасском госпитале, который вскоре вместе с ранеными бойцами и командирами был захвачен немцами.

– Что вы думаете о своей дальнейшей судьбе? Готовы ли вы принять участие в побеге?

– С первой же минуты нахождения в немецком плену я только и думаю о побеге. Бежал бы и раньше, если бы имелась такая возможность, и я имел бы физические силы для его осуществления. Сейчас я вместе со своим товарищем, Сергеем Мышенковым, работаю над проектом бегства. Мы могли бы бежать сегодня или завтра, украинская охрана работает спустя рукава плохо, но перед нами встает проблема местного населения, литовцы ненавидят русских и никогда нам не помогут бежать из плена!

–Что вы могли бы сказать о своем товарище, младшим лейтенанте Сергее Мышенкове?

Младший лейтенант Сергей Мышенков, является одним из лучших механиков-водителей вооруженных сил Советского Союза. Он завоевал третье место по стране на соревнования по этой воинской дисциплине. Возвращался в свою 2-ю танковую дивизию РККА, когда получил неожиданное ранение в грудь на каунасском железнодорожном вокзале. Серега пойдет за нами, куда угодно, лишь бы отомстить немцам за эту войну.