Такой механизм взаимоотношений учителя и ученика сохраняется в любом виде деятельности. Эрнест Резерфорд, будучи крупнейшим ученым и нобелевским лауреатом, нисколько не сдерживал таланта Нильса Бора, а напротив, как бы проявлял его. В истории их отношений содержится отличный фрагмент для всякого учителя или родителя: Бор ушел к Резерфорду от не менее знаменитого Джозефа Томсона, который не понял ученика и не заинтересовался им. Сохранилось примечательное высказывание Бора: «Томсон был гением, который, на самом деле, указал путь всем… В целом, работать в Кембридже было очень интересно, но это было абсолютно бесполезным занятием». Ученики (или дети) уходят, если учитель не может или не хочет взять на себя роль подлинного наставника. В случае с Бором ситуация обстоит так: как только ученик осознал потребность в ином учителе, он включился в поиск, и… учитель явился. Вот как точно проникся глубинными переживаниями Бора его биограф Даниил Данин, описывая ощущения ученика, когда он распознал своего учителя: «А на Резерфорда он смотрел во все глаза не потому, что успел плениться его новыми идеями. Майской статьи новозеландца о структуре атома он не читал. Да и был еще увлечен томсоновской моделью. По признанию Бора, на него произвела тогда глубокое впечатление сама личность Резерфорда. Он просто с первого взгляда почуял надежность этой силы». Заключительные слова цитаты – ключевые. Ученик должен чуять мощь учителя и осознавать, что он может заполучить что-то от этой мощи. Подлинность же отношений проявилась в дружбе семей этих двух ученых, где всегда присутствовали взаимное уважение и равенство, психологическая поддержка и искренняя эмоциональная вовлеченность. На фоне полной свободы ученика. Неудивителен и символичен результат: через 14 лет после Резерфорда Бор в таком же возрасте, в 37 лет, получил Нобелевскую премию – высший знак признания обществом научных достижений ученого.

Но история Нильса Бора была бы неполной, если не сказать о влиянии родителей, – до встречи с именитым учителем были годы детства и юности. И тут как раз имеет место пример того пресловутого соответствия – главной ценности родителей, учителей, воспитателей. Ребенок превосходно чувствует истинный мир своих родителей, поэтому бесполезным занятием являются поучения при собственном неисполнении главных постулатов жизненного строительства. Родитель или учитель не вправе требовать от ребенка любви, благочестия или высокой мотивации к деятельности, если сам не способен исполнить первую миссию наставника – быть «живым примером». По сути, родитель может быть реальным авторитетом для ребенка только там, где он сам реализован, хотя сама область самореализации чаще всего избирается сыном или дочерью в другой плоскости: детям трудно жить в тени известных родителей. Что до создателя первой квантовой теории атома, анализ прямо указывает: тот факт, что его отец, известный профессор физиологии, дважды становился кандидатом на Нобелевскую премию по физиологии и медицине, сыграл неоценимое значение в самоопределении будущего ученого. Говорят, еще в школе юноша проявлял склонность к физике, математике и философии. Конечно, регулярные визиты коллег и друзей отца – солидных ученых в области философии, физики, лингвистики – их разговоры весьма подчеркивали положение отца в мире науки, как бы мотивируя сына на достижения. Не случайно и его брат Харальд сменил футбол на математику (хотя был в сборной страны и даже стал призером Олимпиады) и достиг определенной известности на поприще науки. Еще большее влияние, чем родители, на становление Нильса Бора оказала его тетя Ханна Адлер, которая считалась крупнейшей фигурой в системе датского просвещения. Немаловажный факт в контексте этой главы (соответствие): Ханна Адлер была первой женщиной в Дании, получившей звание магистра по физике. Начиненная новаторскими педагогическими идеями, эта бездетная и необычайно смелая особа (казалось бы, вещи не вполне взаимосвязанные), она обрушила на племянников не только свою любовь, но и могучую магию влияния. Биографы подчеркивают, что именно тетя ненавязчиво открыла мальчикам целостный мир природы, человеческого бытия и, не исключено, и пробудила в них жажду устремлений. Ну и, разумеется, заинтересовала их физикой, которая, как известно на примерах великих мастеров, только тогда достигает планетарного уровня, когда напрямую связывается с философией. Именно под влиянием семьи и сформировался ученик именитого Резерфорда. Он словно готовился к встрече со своим главным наставником полжизни.

6

Родитель или учитель должны дать не просто знания, но знания, обрамленные в рамку важных для жизни ценностей. Есть мнения, что система ценностей важнее полноты и масштабности знаний. Ведь и все предыдущие примеры, хотя относятся больше к реализованным родителям, подразумевают наличие строгой системы ценностных ориентиров.

Эта система, конечно, не идентична для всех – ее диапазон может изумлять. Скажем, Альфред Нобель остро ощущал творческую натуру отца, Эммануэля Нобеля, жил по предложенным им законам. Верно и то, что фоном восприятия людей для первооткрывателя динамита служил ставший знаменитым отцовский афоризм: «Люди – это всего лишь стая обезьян, которые вцепились в земной шар и поэтому не падают». Отец своим примером указал, как должно сыновьям относиться к людям, и они его не ослушались. Но наряду с этим он указал, как должно и трудиться. И последнее оказалось важнее на чаше бытия: преимущественно презирая людей, младший Нобель направил мысль в область чистого креатива. Сам Эммануэль Нобель был для детей немеркнущим маяком, эталоном работы. Изобретатель с именем‚ он сумел благодаря уникальным разработкам и инновациям создать в России семейную промышленную империю. Не говоря уже о том, Нобель-отец был превосходным архитектором и изобретателем разборных деревянных домов и разнообразных станков‚ системы отопления с циркулирующей горячей водой‚ аппарата для измерения давления воздуха‚ усовершенствованных барометра и манометра‚ мин‚ наконец. Когда он продемонстрировал свои креативные возможности в России‚ генералитет амбициозной страны незамедлительно обеспечил финансирование новых исследований. Дети смотрели на такого родителя снизу вверх. Но не как на непостижимого Бога, а как на учителя, готового приоткрыть таинства Вселенной, приобщить их к касте избранных.

Не станем вспоминать воспитание маргинальных или, тем более, деструктивных личностей – из-за стремления сделать потомков лучше, чем мы сами. Должно, впрочем, остаться понимание, что Нерон мог родиться лишь у такой порочной женщины, как Агриппина Младшая. Лучше сосредоточим внимание на других приемах соответствия. Например, не лишне вспомнить, что Эрих Фромм, потрясенный ответом своего родственника – что к старости он будет «старым евреем», – не на шутку разозлился и задумался над тем, как придать жизни смысл.

Если мы родители или учителя, то наш первый долг – демонстрация ответственности, а второй – инъекция идеи персональной ответственности своим детям или ученикам. Ответственности за себя, за окружающий мир, за будущее Вселенной. Из этого понимания и познания проистекает искусство любить. И лишь потом уже наступает черед идеи знаний, навыков, развития талантов. Это под силу каждому родителю и честно исполняющему свой долг воспитателю, поскольку такая функция не требует особого образования, специфических знаний, положения в социуме, общественного признания. И эта родительская функция не подразумевает повторения их биографий.

Билл Гейтс во многом ориентировался на жизненную позицию родителей, их систему ценностей и реализацию ответственности. Тот факт, что отец будущего гениального программиста высоко чествовался в мире юриспруденции, определенно сыграл роль в способе мышления, способах достижения целей и решения текущих жизненных задач создателя «Виндоус». В семье юриста и учительницы вопрос личной ответственности ставился весьма жестко, не вступая в конфликт с вопросом персональной свободы – именно это позволило Гейтсу рано проявить решительность в определении дела всей жизни, сохранив родительские принципы организации жизни. А также это не помешало отказаться от престижного Гарварда с его баснословными бонусами в области знаний. Основополагающим моментом в биографии Билла Гейтса стали не знания или навыки программиста, а ориентир на профессионализм отца и семейные ценности матери.

Развитие у детей одаренности вовсе не исключает ситуаций, когда родители малограмотны или вообще не имеют образования. Глубокая приверженность к традициям семьи и мотивация к усердию и действию могут быть сформированы на фоне общечеловеческих ценностей. Классическим примером такого соответствия родительским установкам можно отыскать на примере ученого и кардиохирурга Николая Амосова. «Отец нас оставил, поэтому вся семья для меня была в маме. Самый идеальный человек: на всю жизнь». Можно считать уникальным, как ее тяжелая судьба повлияла на становление будущего Врача с большой буквы. Она пережила любовь и обман, родив внебрачного ребенка. Но, как порой случается в подобных случаях, «покаяние» у женщины оказалось столь кардинальным и всеобъемлющим, что она стала едва не святой в той дюжине деревень, где без устали работала акушеркой. Воспоминания знаменитого сына могут дать исчерпывающую характеристику образа. «Мать всегда была на работе… Порой она задерживалась на сутки, на двое – «у первородящих»… Мы постоянно жили при родах… У мамы за 24 года работы, на три с лишком тысячи родов, умерла одна роженица… Акушерки всюду принимали (и теперь грешат!) подношения – «на счастье дитя». Так вот, моя мать – не брала. При крайней бедности, во все времена». Вот так самоотверженным и бескорыстным трудом мать сформировала систему ценностей у сына на всю жизнь. С нее у Амосова все началось, и благодаря ее системе ценностей он стал тем, кем стал, – одним из символов современной Украины.

7

Описанная идея соответствия родителей превосходно вписывается в так называемый «волновой эффект», который предлагает современный знаменитый психоаналитик Ирвин Ялом. Американский исследователь-практик считает, что каждый человек может вполне обоснованно надеяться (не фокусируя на этом свое внимание и не думая об этом) на распространение «вокруг себя концентрических кругов влияния, которые могут затрагивать других людей на протяжении многих лет, из поколения в поколение». На самом деле, эта идея действовала всегда, она чудесно перекликается с гений-терапией, как бы представляя ее оборотную сторону. Когда мы анализируем действия и образ мышления выдающихся личностей, то как бы примеряем на себя пережитые ими события и ситуации, способы решения задач. Идея «волнового эффекта» ставит нас в противоположный угол проблемы, уносит в зазеркалье, предлагая считать и действовать так, как будто невидимый небесный прибор фиксирует каждый наш шаг. Причем, действовать с таким размахом, словно мы сами давно уже признаны выдающимися. Ирвин Ялом дает еще один убедительный посыл: «Колебания продолжаются и продолжаются, и даже когда мы уже не можем их видеть, они продолжаются на наноуровне. Мысль, что мы можем, пусть и не без нашего ведома, оставить где-то частичку самих себя – это хороший ответ всем тем, кто жалуется на неизбежную бессмысленность ограниченного во времени существования». Сам Ялом во многих своих книгах упоминал учителя Ролло Мэя, указывая, что сам Мэй вряд ли подозревал, что окажет такое влияние на своего ученика.

Родителей дети часто вспоминают в течение всей жизни, обращаясь к их образам в трудные минуты выбора или принятия жизненного решения. Таких трогательных историй бесчисленное множество, и нередко они передаются и следующему поколению – мифологизированные, оформленные в приукрашенные поучительные версии. Это неудивительно, ведь родители чаще всего – самые близкие и самые влиятельные люди для своих детей. Любопытно, когда подобные рассказы, перескакивая через поколение, оказывают неоценимое воздействие, гораздо большее, чем родительское. Так, идея «волнового эффекта» нашла дивное отражение в судьбе мастера психоанализа Карла Юнга. В воображении Юнга с юных лет существовал полумистический сияющий ореол деда, которому он придавал исключительное значение. Игнорируя отца как образец для подражания, молодой Юнг пытался воспитать в себе те же черты характера, что были свойственны деду, одному из первых базельских профессоров медицины, а позже ректору Базельского университета. Во многом популярность авторитетного в Базеле предка определила направление деятельности будущего ученого. Он окончил именно тот университет, который возглавлял Юнг-старший. Дед для Юнга-внука был решительным и отважным первопроходцем, пионером науки и педагогики, превратившимся в легенду. Со своим предком и его достижениями строптивый ученик Фрейда сравнивал себя всю жизнь.

Но еще более любопытны истории внеконтактного воздействия учителей и создателей идей на людей, которых они даже не знают. Миллиардер Джордж Сорос, как известно, в Лондонской школе экономики проникся грандиозной идеей профессора Карла Поппера – об открытом обществе. Забавно, когда пассионарный и неутомимый Сорос, уже работая на американском континенте, приехал к своему учителю, пробудившему в его душе яростную революцию, – тот даже не подозревал, что перевернул внутренний мир неизвестного ученика. И уж тем более не мог надеяться, что, заработав миллионы, этот человек внедрит его идею в мир, реализовав ее во многих странах планеты.

Не менее впечатляющий случай «волнового эффекта» мне пришлось наблюдать, соприкоснувшись с конструкторским бюро самолетостроения Олега Антонова. Я был потрясен тем, что и через 30 лет после смерти легендарного конструктора крупнейшая научно-промышленная структура жила и развивалась по его традициям, а практически каждый из 13 тысяч сотрудников был прекрасно осведомлен о характере деятельности и достижениях патриарха транспортного самолетостроения, а также о правилах, выработанных одним человеком – изобретателем и организатором. Интересно, мог ли предполагать конструктор, что такое огромное число людей будет находиться под воздействием его идей? То же может относиться и к талантливым артистам, художникам, музыкантам, писателям, архитекторам – одним словом, творцам, выступающим в роли учителя для тех многих людей, имен которых даже они не могут знать.

Оканчивая главу, хочется высказать мнение, что сила соответствия «срабатывает» даже в тех случаях, когда дети решительно не приемлют родительский путь, не желая следовать по их стопам. И даже в таких случаях магнетизм родительского или учительского соответствия высоким стандартам формирует в сознании взрослеющего ребенка условный коридор, из которого он не выходит, независимо от избираемой деятельности. Как правило, флажками в этом коридоре служат такие важные качества личности, как самооценка, уверенность в себе, ответственность, готовность упорствовать ради достижения цели. Когда молодой человек начинает писать собственный сценарий жизни, он всякий раз обнаруживает себя в плену родительского или учительского влияния. Находясь где-то далеко за объективом, наведенным взрослеющим сыном или дочерью на непрестанно меняющийся мир, сильные родительские образы незаметно и необратимо влияют на качество создаваемого их детьми снимка.