Список источников конституционного права отличается множественностью и разнообразием. В связи с этим главным здесь является правовая соподчиненность этих источников права. Иерархия источников права является залогом надлежащего непротиворечивого выполнения воли законодателя, прочности правовой системы в целом.
Для лучшего представления о соподчиненности источников конституционного права в них следует выделить три уровня: федеральный, региональный и местный. Эти уровни источников соответствуют трем уровням публичной власти, которые установила Конституция РФ: государственная власть на федеральном и региональном (власть субъектов РФ) уровнях и власть местного самоуправления.
Все уровни источников конституционного права составляют единую систему источников конституционного права. В этой системе приоритет имеют конституция и закон. Международные договоры, имеющие иные правила, нежели правила, установленные в российском праве, реализуются через закон. Договоры между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов РФ утверждаются также законом. Тем самым законодатель четко закрепляет приоритет закона в иерархии источников конституционного права.
В Конституции РФ закрепляется иерархия законов и конституционных норм. Собственно говоря, в самой Конституции РФ выделяется иерархия конституционных норм. Нормы гл. 1 Конституции РФ имеют верховенство над всеми другими положениями Конституции РФ (ч. 2 ст. 16); нормы гл. 1, 2 и 9 Конституции РФ являются приоритетными по отношению к нормам других глав Конституции РФ.
Как отмечалось ранее, Конституция РФ обладает высшей юридической силой. Федеральные законы не должны противоречить Конституции РФ, законам о поправках к Конституции РФ, федеральным конституционным законам. Иерархию законов можно представить следующим образом:
1) Закон РФ о поправке к Конституции РФ;
2) федеральный конституционный закон;
3) федеральный закон;
4) закон субъекта Российской Федерации.
Закон РФ о поправке к Конституции РФ по своей юридической природе обладает особым статусом, отличающим его от федерального конституционного закона (он может изменять положения Конституции РФ, его содержание входит в нее составной частью). Таким образом, этот вид законов вправе стоять вторым после Конституции РФ по своей юридической силе. Следует отметить, что понятие «федеральный закон» используется и как обобщающая категория, включающая все виды законов федерального уровня (Закон о поправке к Конституции РФ, федеральный конституционный закон и федеральный закон).
В соответствии со ст. 76 Конституции РФ закреплены основные положения соотношения различных уровней законодательного регулирования общественных отношений. Важнейшим критерием в разграничении этих уровней является предмет регулирования. Так, по предметам ведения Российской Федерации (ст. 71 Конституции РФ) принимаются только федеральные законы (ч. 1 ст. 76); по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (ст. 72 Конституции РФ) принимаются федеральные законы и законы субъектов, которые должны соответствовать федеральным законам (ч. 2 ст. 76).
Законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации или по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов РФ (ч. 5 ст. 76 Конституции РФ). Вместе с тем субъекты могут принимать законы по предметам совместного ведения, если федеральный законодатель не урегулировал эти отношения (опережающее регулирование). Но в случае принятия федерального закона по этому вопросу закон субъекта Федерации должен быть приведен в соответствие с федеральным законом.
Вне предметов ведения Российской Федерации и предметов совместного ведения субъекты РФ принимают собственное законодательство, которое имеет приоритет над федеральным (ч. 6 ст. 76 Конституции РФ).
Литература
1) Авакьян С. А. Конституционное право России: учеб. курс: в 2 т. Т. 1. 5-е изд., перераб. и доп. М.: 2014.
2) Витрук Н. В. Верность Конституции. 2-е изд. М.: РГУП, 2016.
3) Жеребцова Е. Е. К дискуссии о месте и роли решений Конституционного Суда Российской Федерации в системе источников российского конституционного права / Е. Е. Жеребцова // Право и политика. – 2010. – № 11.
4) Зорькин В. Д. Современный мир, право и Конституция / В. Д. Зорькин. – М.: Норма, 2010.
5) Колесников Е. В. Источники российского конституционного права / Е. В. Колесников. – Саратов, 1998.
6) Кутафин О. Е. Источники конституционного права Российской Федерации. М.: Юристъ, 2002.
7) Лазарев В. В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права, 2012, № 4. – 2012. – № 4.
8) Николаев А. М. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод: конституционно-правовой механизм реализации в Российской Федерации / А. М. Николаев. – М.: 2011.
9) Сафина С. Б. Конституции республик в составе Российской Федерации в системе источников конституционного права // Закон и право. – М.: ЮНИТИ-ДАНА. – 2013. – № 3.
3.1. Конституционно-правовая ответственность как вид юридической ответственности, ее место в системе институтов конституционного права
3.2. Основания конституционно-правовой ответственности
3.3. Субъекты конституционно-правовой ответственности
3.4. Конституционно-правовые санкции
3.5. Процедуры осуществления конституционно-правовой ответственности. Конституционно-правовые иммунитеты
Конституционное право в Российской Федерации характеризуется наличием собственного потенциала обеспечения действенности своих норм, т. е. отраслевого института юридической ответственности. Благодаря наличию конституционно-правовой ответственности конституционное право приобретает убедительное свидетельство своей полноты и внутренней завершенности. Других видов юридической ответственности недостаточно для регулирования общественных отношений, составляющих предмет конституционного права.
Точка зрения
Конституция должна полагаться в своем действии не только на арсенал всех отраслей права, но и на собственные средства обеспечения реализации своих норм, а если надо, то и на меры ответственности, отмечает С. А. Авакьян[44].
С точки зрения О. Е. Кутафина, в некоторых случаях применение конституционно-правовой ответственности исключает необходимость использования какой-либо иной ответственности[45].
Конституционно-правовая ответственность, являясь видом юридической ответственности, необходима для обеспечения конституционного строя, повышения действенности конституционно-правовых норм и эффективности функционирования государственных институтов.
С учетом общесистемных признаков юридической ответственности конституционно-правовую ответственность можно определить следующим образом. Конституционно-правовая ответственность – закрепленная конституционно-правовыми нормами обязанность субъекта конституционно-правовых отношений отвечать за свое юридически значимое поведение, не соответствующее тому, которое предписано указанному субъекту диспозициями этих норм, обеспечиваемая возможностью применения уполномоченной инстанцией мер государственного (или приравненного к нему общественного) воздействия.
Точка зрения
Конституционной ответственностью, по мнению Н. В. Витрука, можно считать лишь ту, которая предусмотрена Конституцией РФ, конституциями (уставами) субъектов РФ в интерпретации судебных органов конституционного контроля на федеральном и региональном уровнях в контексте действия общепризнанных принципов и норм международного права[46].
По мнению, А. А. Кондрашева конституционно-правовая ответственность – это особый вид юридической ответственности, которая используется отнюдь не всегда, когда речь идет о нарушениях конституционно-правовых отношений. Ее основное назначение – защита Конституции РФ соответствующими правовыми средствами, присущими именно этой отрасли права. Конституционно-правовая ответственность постепенно получает общее признание как существующий в российском праве феномен. Несмотря на отсутствие ее определения в законодательстве, в целом ряде актов Конституционного и Верховного Судов говорится о наличии конституционной ответственности различных субъектов права[47].
В Конституции РФ и российском законодательстве, несмотря на установление в отдельных случаях конституционно-правовой ответственности, соответствующий термин напрямую не используется. Показательно и то, что слово «ответственность» употребляется в преамбуле и лишь в четырех статьях (ст. 41, 54, 113 и 122) Конституции РФ. Причем в ст. 122 речь идет исключительно об уголовной ответственности.
Точка зрения
Профессор С. А. Авакьян разработал свой проект закона РФ о поправках к гл. 4 Конституции РФ «О конституционно-правовой ответственности Президента Российской Федерации» где предлагает установить, что Президент РФ несет конституционно-правовую ответственность за нарушение Конституции РФ, данной им присяги. С принятием предлагаемой нормы, по мнению ее автора, уйдет в историю ситуация неответственности главы государства. Иные меры («отраслевые») юридической ответственности (уголовная, гражданская, административная и др.) по отношению к Президенту не применяются. Если по совершенным деяниям является очевидным, что возможно наступление какой-то «отраслевой» ответственности, то сначала надлежит добиться, чтобы Президент оставил свой пост, далее применять соответствующие санкции «отраслевой» ответственности к нему уже как к частному лицу[48].
В связи с отсутствием в российском законодательстве прямого закрепления понятия конституционно-правовой ответственности исключительную важность в ее развитии приобретают правовые позиции Конституционного Суда РФ, который в отличие от законодателя использует термин «конституционно-правовая ответственность» и признает наличие ее мер в федеральных законах.
Из судебной практики
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 04.04.2002. № 8-П выразил позицию о том, что необходимость адекватных мер воздействия на субъектов конституционно-правовых отношений в целях защиты Конституции РФ вытекает непосредственно из закрепленных ею основ конституционного строя Российской Федерации как демократического правового государства, обязанного обеспечивать признание, соблюдение и защиту целого комплекса конституционных ценностей: прав и свобод личности, суверенитета, государственной целостности, единства системы государственной власти, единства экономического пространства и т. д. Поэтому законодатель должен установить контрольный механизм, который обеспечивал бы эффективное исполнение всеми субъектами конституционно-правовых отношений их конституционной обязанности – соблюдение Конституции и федеральных законов и недопущение не соответствующего им поведения. Такой контрольный механизм в случае невыполнения субъектами конституционно-правовых отношений указанной обязанности не может не предполагать наступления для них негативных последствий. Такой механизм, безусловно, включает и меры конституционно-правовой ответственности.
Конституционным Судом РФ на основе Конституции РФ сформулирован ряд принципов, которыми должен руководствоваться законодатель при регулировании конституционно-правовой ответственности: определенность основания ответственности; соответствие мер конституционно-правовой ответственности требованиям справедливости и соразмерности.
Анализируя российские нормативные правовые акты, можно сделать вывод о том, что конституционно-правовая ответственность имеет собственную законодательную основу. Так, вопросы конституционно-правовой ответственности затронуты в федеральных конституционных законах, например «О Конституционном Суде Российской Федерации»[49] (ст. 17, 18, 80), «О Правительстве Российской Федерации»[50] (п. 9 ст. 5, п. 6 ст. 13, п. 2 ст. 27), а также в федеральных законах, таких, например, как «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»[51] (ст. 47, 48, 49), «О политических партиях» (ст. 9, 20, 37–43), «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»[52] (ст. 31, 38, 77), «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (ст. 99, 100).
Ярким примером конституционно-правовой ответственности являются меры воздействия федеральных органов государственной власти в отношении органов государственной власти субъектов РФ, установленные в Федеральном законе «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (ст. 3.1, 9, 19, 29, 29.1).
Своеобразие и однородность конституционно-правовых отношений по поводу конституционно-правовой ответственности позволяет рассматривать ее как институт конституционного права. Этот институт является универсальным, поскольку выступает одним из важнейших элементов конституционно-правового статуса почти всех субъектов конституционного права, приобретая различные правовые формы.
Точка зрения
Н. А. Богданова полагает, что ответственность – один из элементов, которые служат своего рода целью установления конституционно-правового статуса любого субъекта конституционного права и занимают в нем центральное место[53].
Институт конституционно-правовой ответственности отличается от многих других институтов конституционного права богатством правового содержания. Это связано с тем, что меры, основания, субъекты и механизмы реализации конституционно-правовой ответственности по форме и содержанию крайне разнообразны.
О проекте
О подписке