Глава 2

Свой первый из трёх выходных Соболев привык проводить одинаково. Он спал до полудня, потом шел в ближайший магазин и затаривался на неделю. Триггер терпеть не мог современные супермаркеты с их тупой громкой рекламой и музыкой. Потом Соболев шел домой, разгружал продукты и пил чай. После магазина почему-то всегда хотелось отдохнуть, словно он не замороженные стейки домой нес, а смену отпахал. Обычно Соболев проводил часок под какой-нибудь типовой сериальчик и под него же возвращался на кухню. Там он делал продуктовые заготовки на всю неделю и приступал к обеду. За обедом Соболев позволял себе бутылочку тёмного пива и потом шел на любимый диван дочитывать «текущую книгу». У него всегда была «текущая книга». Каждый раз, когда он дочитывал очередной роман, для него это было почти трагедией, потому что надо снова искать чтиво.

Но этот первый день отдыха пошел не по плану. Как раз, когда Соболев после сытного обеда собирался завалиться с книгой, зазвонил телефон. Он чертыхнулся и полез за трубкой в карман куртки. Можно было, конечно, послать его на фиг, но это могла быть и работа. И если это работа внеурочная, то она могла принести деньги, а если какое-то крупное ЧП, на которое собирают всех, то можно было получить по шапке за игнорирование сигнала.

– Слушаю?

– Соболев, – прозвучал в трубке голос секретарши Леночки, – срочно дуй в контору.

– На фига?

– Валерий Игоревич собирает летучку. Ты свой отчет уже сдал?

– Нет ещё.

– Ты чего? Сегодня же последний день! Валерий Игоревич планирует ввести штрафы за просрочку с отчетами.

– Твою ж… – выругался Соболев, в последнюю секунду остановив готовое вырваться слово. – Спасибо, Лен. Я сейчас приеду.

Ещё поднимаясь по лестнице в контору, Соболев почувствовал, что сегодняшний выходной будет не самым лёгким. В диспетчерской было людно, как часто бывает под конец месяца. Диспетчеры и другие мастера сдавали отчеты и материалы. В воздухе висел туман сигаретного дыма, а басовитые голоса, казалось, вытесняли остатки воздуха из помещения. Захотелось сразу развернуться и убежать отсюда. Но вместо этого Соболев зашел в диспетчерскую и, щурясь от ядовитого смога, стал приветственно выцеливать правой ладонью для рукопожатий. Хорошо, что его стол находился возле окна. Прежде чем занять своё место, пришлось распахнуть створки настежь, иначе долгий трудовой день мог закончиться головной болью и атрофией обонятельных рецепторов. Ведь мужчины пахнут не только табаком.

В открытое окно ворвался тёплый весенний ветер, и дышать стало веселее. Соболев включил свой компьютер, поприветствовал своего визави по шахматам, который, оказывается, ещё три дня назад сделал свой ход. Пришлось извиниться и сделать ход своей фигурой. Ход был не очень обдуманным и, скорее всего, вел к потере слона, но хотелось быть вежливым – человек столько ждал. В конце концов, это же не последняя партия. Игрок на том конце виртуальной шахматной доски ход Соболева увидел, но задумался. Может, подумал, что это какой-то хитрый манёвр. Иногда глупость действительно очень похожа на хитрость, особенно если она – вежливость.

Дальше Соболев занимался рутинными рабочими делами. Он сдал свой отчет Леночке и в ожидании дальнейших распоряжений в своё удовольствие путешествовал по новостным сайтам и социальным сетям. И даже мог позволить себе, пользуясь всеобщей вакханалией, покурить в открытое окно, не отходя от своего стола.

Появилась Оксана – стажёрка, которую прикрепили к Соболеву как к самому проштрафившемуся. Она скромно кивнула и, как всегда, не увидев особого азарта поучать у наставника, села в уголок со своим миниатюрным лэптопом. Почему-то сегодня Соболеву стало стыдно, что он все время динамит девочку. Даже если ты странно одет, а Оксана одевалась исключительно в стильное рваньё, и даже если у тебя пол-лица в пирсинге и к тому же ты знатная «почемучка», всё равно ты достойна внимания. Многие не понимали Соболева – досталась симпатичная девятнадцатилетняя деваха, которая в рот смотрит и ловит каждое слово, а он ещё кочевряжится. Но для триггера-одиночки эта «нагрузка» действительно была в тягость. Он всегда был сам по себе, редко приглашая спецов на выезды. И он совсем не понимал, как и о чём можно разговаривать с девочкой, которая моложе на шестнадцать лет. Она даже разговаривала на каком-то своём языке – сленге, который Соболев едва мог разобрать. Но сегодня ему почему-то стало стыдно. А может, просто захотелось убить время.

– Ну что, – обратился он к Оксане, – пойдем, проведу инструктаж по спецсредствам?

Оксана даже не сразу допетрила, что Соболев обращается к ней, но когда поняла, тут же захлопнула лэптоп и с готовностью кивнула.

– Смотри, – начал Соболев инструктаж, – основная работа у нас проходит здесь. Мы следим за системой и реагируем только на вызовы.

– Вот здесь, – показал он на большой экран, который висел над диспетчерским пультом, – на карте отображены все наши объекты. Видишь эти синие точки?

Оксана кивнула.

– Они показывают, где находятся объекты, на которых установлены наши датчики. Когда они синие, значит на объекте всё в порядке. Если какая-нибудь точка загорелась красным, значит, там возможность возникновения ситуации. Мы выезжаем и выясняем, в чём дело. Как правило, это пустяки какие-нибудь: утечка газа, обрыв провода. Но мы обязаны проверить, потому что это потенциально опасно. Ясно?

Оксана снова кивнула.

– Ну, в общем, вот и всё, – развёл Соболев руками.

– А как мы узнаем, что именно в это время будет ЧП?

– Датчики фиксируют изменение среды: колебание воздуха, амортизацию материалов, другие факторы, воздействующие на среду. И ежесекундно отправляют отчеты в центр, а оттуда – сюда. Автоматическая система в центре их анализирует и отображает на карте: синим цветом – значит, всё хорошо, красным – если ситуация критическая.

– А как анализирует?

– Этого я тебе не скажу, – пожал Соболев плечами. – Нас инструктировали на эту тему в общих чертах. Там что-то вроде анализаторов стоит и мини-компьютер для сопоставления и анализа.

– Понятненько, – немного пренебрежительно отозвалась Оксана.

– Так, – разозлился Соболев, – хотела разбираться в разработках, надо было идти на другую работу. В лабораторию там или в исследовательский центр. А если уж решила быть триггером, запоминай то, что тебе пригодится по работе.

– Вот, – он взял стул от рядом стоящего стола и поставил напротив большого экрана, – садись сюда и следи за точками.

Оксана неохотно опустилась на стул и спросила:

– И всё?

– Всё, – безжалостно ответил Соболев, – это самое важное – следить за точками. Я хочу, чтобы ты была в этом лучше всех. Познай кунг-фу точек и сообщи, если что-то заметишь.

– А как же спецсредства? – с надеждой протянула девушка.

– Позже, – уклончиво ответил Соболев, который на самом деле собирался отвести стажёрку на склад сразу, как перекурит.

Но планировать легко, когда ты повелитель вселенной. А если ты обычный человек, то обязательно что-то пойдет не так.

– Кирилл, тебя Казанцев вызывает, – услышал Соболев голос секретарши.

Он неохотно выбрался из-за стола и поплелся к кабинету директора. Кто-то пошутил про ковер, мол, сейчас отчитают; кто-то возмутился, что Соболев лезет без очереди. Он не отвечал, бегло оглядывая лица сотрудников. Вдруг Кирилл поймал себя на мысли, что не знает и половины присутствующих. Странно… Соболев так давно работает здесь, а по именам мог бы назвать не больше десятка человек, да и то меньше: двух мастеров и, может, пару диспетчеров. Они редко пересекались по работе, а на корпоративы Кирилл не ходил. Чего же он удивляется? Но всё равно было как-то необычно совсем не знать своих коллег. Соболев дал себе обещание обязательно посетить следующее рабоче-праздничное мероприятие.

Шеф встретил с очень серьёзным видом. Такое выражение начальственного лица обычно не предвещало ничего хорошего. Валерий Игоревич явно пытался компенсировать молодость показной решительностью.

– Вызывали? – закрывая за собой дверь, обозначил своё присутствие Соболев.

– Да, – ответил Казанцев, – вызывал.

Соболев спокойно прошел в кабинет и сел на свободный стул.

– Кирилл, – начал начальник, – ты ведь давно уже здесь работаешь?

– Лет десять, наверно, – ответил Соболев.

– И до сих пор в мастерах?

Соболев опустил голову. Да, он уже знал, о чем будет этот разговор. Прошлый начальник, да и сам Валерий Игоревич, несмотря на то, что был здесь без году неделя, пытались заводить этот разговор. Действительно, Кирилл уже давно должен был получить старшего мастера или даже пробиться в замы. При его образовании и стаже работы это было бы нормально. Но Кирилл не хотел расти в этом смысле. Ему нравилась работа «на ногах». Ему нравилось чувствовать адреналин, который давала ежедневная рутина «в поле». Он считал, что «сидячие» должности превращают мужчин в неповоротливых тюленей, проживающих свой век от машины до подъезда. Ему не хотелось становиться таким. Может, поэтому он частенько косячил с отчетами, да и вообще, любил забить на бумажную работу.

– Валерий Игоревич, – ответил Соболев, – меня всё устраивает, и я не собираюсь…

– Я понимаю, – прервал начальник, – всё это уже слышал. Я тут посмотрел твоё дело и вот что понял: ты не имеешь права просиживать в простых триггерах. У тебя опыт, образование. А сколько ситуаций ты удачно закрыл, это же невероятно! Ни одной жертвы по вине триггера.

– Это не только мои заслуги, – решил «оправдаться» за свою хорошесть Соболев.

– Кирилл, – чуть громче сказал Валерий Игоревич, – ты дослушай. Я понимаю. Я слышал твои аргументы. Но и ты сделай одолжение. Нельзя столько вкалывать на выездной работе. У тебя скоро начнется профессиональная деформация, пропадёт чуткость, а главное, начнёт притупляться инстинкт самосохранения, если уже не начал. А ты мог бы работать с большей пользой и с текущим запалом, но уже совсем на другом уровне.

– С большей пользой для кого? – уточнил Соболев.

– Для всех, – обрадовался Валерий Игоревич, что какие-то слова попали в цель, – для себя, для общества.

– Для предприятия… – продолжил Соболев.

– И для предприятия в том числе, – согласно кивнул начальник. – Твой скепсис напрасен. Наша работа – это не просто хозрасчет, дебет с кредитом. Мы жизни спасаем.

– Мы имущество спасаем в основном. Да и то, скорее уж рушим, минимизируя потери.

– А мальчишка, которого ты недавно спас?

– Это бывает, – пожал плечами Соболев.

– Я об этом и говорю. Ты даже уже не замечаешь этих катастроф. Подумаешь, жизнь спас!

– Я не об этом…

– А я об этом. – Казанцев встал из-за стола. – Ты даже уже не понимаешь масштаба. А знаешь почему? Потому что невозможно увидеть всей картины снизу. И вот поэтому у меня к тебе будет предложение…

– Валерий Игоревич, – ворвался в кабинет диспетчер Рома, – большое ЧП!

– Мы говорим – ситуация, – решил поправить начальник, – и почему ты врываешься без стука?

– У нас ситуация! – почему-то глядя на Кирилла, повторил диспетчер, – «химик» бахнет.

– Твою ж медь, – выругался Соболев.

– Что? – не понял Валерий Игоревич. – Какой «химик»?

– Химический завод, – процедил Соболев, не поворачиваясь к шефу.

– Михалыч здесь? – спросил он у диспетчера. При таких серьёзных происшествиях необходимо было присутствие старшего мастера, а Михалыч был единственным, кто дослужился до этой должности и не ушёл с работы.

– Здесь, – кивнул Рома.

– Пусть собирает всех.

Соболев посмотрел на побледневшего начальника.

– Отдайте распоряжение, – сказал Соболев.

– Да, – кивнул Казанцев, – отдаю.

Соболев кивнул и одновременно с диспетчером выскочил из кабинета директора.

Никому ничего не надо было объяснять. Все присутствующие в конторе мастера быстрым шагом потянулись на склад переодеваться. Остался только Михалыч. Он остановил Соболева, схватив за рукав.

– Куда, – зашипел он, – куда ты всех зовёшь? Ты понимаешь, сколько там всего? Если «химик» загорится, мы ничего не сможем сделать. А находиться рядом просто опасно. Надо звонить спецам и в администрацию, и пусть начинают эвакуацию района.

– По правилам, – ответил Соболев, – служба безопасности завода должна это сделать. А если мы позвоним, могут просто пропустить мимо ушей, как розыгрыш какого-нибудь отморозка. У нас ещё два часа. Если не найдём за час, успеем свалить.

* * *

Старая «буханка» тряслась нещадно. Лица у мастеров были напряжённые, словно у парашютистов перед прыжком. Михалыч все-таки решил ехать. Он был старый опытный мастер. И хоть реально помочь, если что-то случится на заводе, он бы не смог, его присутствие успокаивало. Причём не только Соболева – остальные мастера тоже чувствовали себя увереннее в присутствии битого волка.

Радиоприёмник, настроенный на волну такого же древнего, как уазик, «Маяка», прервал какую-то душевную песню выпуском экстренных новостей:

«… в результате крушения поезда… пострадало… сорок девять человек…»

– Да выключи ты её, – рыкнул Михалыч на водителя.

Соболев снова поймал себя на мысли, что ему безразличны те люди. Он думал только о том, сколько человек может погибнуть в результате взрыва химического завода. Сотни? Тысячи? А вдруг погибнут они – мастера? Это было ближе к телу. Это было важнее. Но ведь там погибло сорок девять человек. Таких же, как он. Ехали куда-то, строили планы. Сорок девять Соболевых…

– Так, ребятки, – скрипучим голосом сказал Михалыч, когда служебный уазик, раскачиваясь, заезжал на территорию завода, – без нервов, спокойно, берем оборудование.

– Ты, Стас, – показал он на одного из мастеров, – бери Молодого и Леху, он в электронике сечёт. Сань, ты берешь Заура и Петра, я пойду с ним, – Михалыч показал на Соболева, – остальные с Коляном, он самый опытный в вашей группе. Разделяемся на сектора, чтобы быстрее всё сделать.

– Мы берём подвал и столовую. – Михалыч достал планшет и показал план завода. – Сань, твой весь второй этаж; Стас, твой – третий. Коль, на тебе техническое помещение и крыша. Выставьте таймеры. Ровно через час собираемся все внизу и сваливаем. Ждать никого не будем, потому что у всех семьи, дети и кошки, а любая задержка погубит нас всех. Кто первый находит, срочно сообщает. Всё ясно?

Мастера нестройно ответили, что всем ясно. Уазик остановился, и началось.

Спасибо Михалычу, действительно, никакой суеты не было. Каждая группа разобрала щупы, датчики и бегом направилась к объекту. Правда, сразу попасть внутрь завода триггерам не удалось. Охрана напряглась, когда они только заезжали на территорию, и теперь, стоило мастерам выйти из автомобиля, их уже ждала вся смена ЧОП.

– Никаких распоряжений по этому поводу не было, – нагло заявил один из охранников, когда Михалыч рассказал ему о сути «набега».

– Послушайте, – вмешался Соболев, – у вас сейчас на заводе происходит какая-то внештатная ситуация или аварийное разрушение, которое через полтора часа приведёт к большому пожару.

– Мы бы знали, – ответил наглец, но уже как-то неуверенно, – у нас бы сирена завыла.

– У нас завыла, – начал заводиться Соболев. – Наша система показала, что будет ЧП. Слушайте, мы теряем время! Может, мы ещё успеем остановить процесс.

Наглец переглянулся с остальными охранниками, пожал плечами и согласился:

– Ладно, проходите. Только сумки эти свои оставьте здесь.

– Ты издеваешься? – совсем озверел Кирилл. – Там всё наше оборудование, с помощью которого мы работаем.

– Ничего не знаю, – ответил чоповец, – нам запрещено пропускать с сумками и электроникой. Вдруг вы шпионы.

Охранник улыбнулся своей глупой шутке и посмотрел на коллег, чтобы они тоже оценили юмор.