III

Времени это заняло немало – по лесам я бродил редко и теперь учился заново, к тому же это оказалось не так-то просто. Регулярно приходилось продираться сквозь подлесок, иногда – обходить болотистые низины, а в остальное время отгонять навязчивые мысли, среди которых лидировал список способов умереть в другом мире. Когда количество их перевалило за десяток, я приуныл. Ведь даже напрягаться не пришлось, чтобы всё это придумать: голод, холод, болезни, паразиты, ядовитые плоды и ягоды, дикие звери, враждебное местное население, загноившаяся рана, ну и так далее. А у меня даже перекиси водорода не было, чтобы в случае чего провести дезинфекцию. Ран, правда, тоже пока что не было, но это сейчас. Будут ещё.

Печальные размышления о грядущей безвременной кончине прервал выход на опушку – я всё-таки добрался до края леса. К этому времени солнце уже опасно клонилось к закату, а попал я сюда примерно в полдень. Значит, шёл несколько часов, а это километров десять-двенадцать. Не так уж много, если подумать.

До воды осталось рукой подать, и это оказалась петлявшая среди каменистых холмов горная речушка, быстрая и относительно узкая. Я наклонился, зачерпнул восхитительно холодную воду, придирчиво осмотрел прозрачную лужицу на ладони – вроде бы чистая. Хотя трудно было ожидать иного – это ж не пруд. Зачерпнул ещё, уже полной горстью, отпил. Вкусная. Жаль только, у меня нет ни фляги, ни даже пластиковой бутылки. А ведь хотел купить минералки по дороге, хотел. Но не купил.

В общем, вода есть – мысленно я вычеркнул первый пункт из длинного-длинного списка. А вот с едой напряг. Искать её среди голых холмов бессмысленно, так что, подумав, я пошёл обратно к лесу. Если уж где и ставить будущий дом, то только там.

По пути список ближайших целей несколько расширился из-за попавшихся на глаза интересных камней: мне ведь обязательно потребуется инструмент – ножом дерево не повалить. Поначалу не было ничего необычного – я нашёл множество совершенно типичных булыжников, для определения породы которых моих геологических познаний явно не хватало, но потом наткнулся на место, которое назвал бы кремнёвой россыпью. Во всяком случае, на этом холме тут и там валялись желтовато-чёрные желваки, которые больше всего походили именно на кремень. Правда, чёрных камней в музеях я никогда не видел, но по фактуре они ничем не отличались от жёлтых, и при сильном ударе из них высекались слабенькие искры.

Не поленился, отыскал десяток самых красивых и положил в рюкзак. Потом туда же добавил речных окатышей. Праща – самое первое метательное оружие, которое будет мне доступно. Если я найду, из чего сделать верёвку, конечно. Ремень в штанах, пожалуй, жестковат для этих целей. Но в крайнем случае я готов кидать камни и руками – для мелкой живности хватит.

А живности тут хватало. Ещё в лесу я спугнул пару зайцев, видел белок, полёвок и один раз зверя, похожего на лису, только размером с волкодава – от этой твари пришлось торопливо уходить, пока она с упоением жрала кого-то. На деревьях пели птицы, умолкая, когда я подходил близко. Общество человека им явно не нравилось, из чего я сделал очень осторожный вывод, что люди тут всё же есть. Или гуманоиды – чёрт его знает, кто тут жить может.

Список дел на ближайшее будущее включал следующие: сделать каменный топор, сделать пращу, построить хату, сделать копьё и наловить рыбы. Потом туда добавился ещё пункт «сделать силки». Как они должны выглядеть, я никакого представления не имел, так что оставалось надеяться лишь на смекалку. И на самый большой желвак, который я намеревался расколоть и сделать клинок топора (или как там его основная часть называется).

Возвращение к истокам. Наверняка кому-нибудь это пришлось бы по вкусу.

Всю дорогу до леса я думал о том, как бы ускорить процесс создания дома и из чего бы его вообще строить, когда из инструментов есть только нож, шило и маленькая пилка. Материалов тоже не хватало: были, конечно, деревья, но для них использования требовались инструменты, да хотя бы и тот же топор. Несколько раз я спускался к реке в поисках глины, но тщетно.

– Ну да, – сказал я себе, вылезая обратно на холм уже возле самой опушки, – а ты думал, всё на халяву будет?

Тут, наконец, удача улыбнулась мне, причём дважды. Во-первых, я нашёл отличное место для базы. Во-вторых, я нашёл бамбук.

IV

Почёсывая затылок, я стоял и задумчиво разглядывал куст. Больше всего он действительно походил на земной бамбук, но это если не присматриваться. Во всяком случае, листья у него были совсем другие – крупные и широкие. Но сами стебли не отличались почти ничем.

О бамбуке я знал немного, но одно помнил очень хорошо: это всё-таки тропическое растение, а здесь природа явно напоминала умеренный пояс. Но какая, в общем-то, разница, если он тут растёт?

Плюнув на ботанику, я попробовал самые сухие и жёлтые стебли на изгиб и остался доволен: те не уступали по жёсткости и прочности своему земному аналогу, насколько я представлял его свойства. Тут пригодилось изделие швейцарских мастеров, а именно пилка – правда, древесина лжебамбука оказалась твёрдой, и срезать я успел лишь три стебля. Дальше работать становилось опасно – сгущались сумерки.

Пришлось торопливо шагать обратно, уложив все три палки на плечо. Собственно, открытие столь полезного растения резко изменило мои планы – если раньше я предполагал сделать что-то вроде бревенчатой избушки, то теперь проект «База Попаданца» включал в себя домик из жердей, а потом… ну, да это успеется. Тут бы первую ночь пережить.

Во всяком случае, ночевать на земле я точно не собирался. Совершенно очевидно, что в этих местах водятся опасные животные – как минимум, одного потенциального кандидата я уже видел, а кто знает, кого можно встретить ещё? Рисковать не хотелось.

Упомянутое выше место для базы располагалось у самой опушки, в сосновом бору, потеснившем лиственные деревья. Река здесь делала излучину, огибая небольшой холмик, так что подойти к нему можно было только с одной стороны. При условии, конечно, что потенциальный враг не захочет пересекать речку, быстрое течение которой изрядно мешало такому приключению, а потом ещё лезть на обрывистый берег, который кое-где достигал моего роста и даже выше. Так или иначе, это было лучше, чем просто где-нибудь в лесу – в моём распоряжении оказался холм примерно пятнадцать на пятнадцать метров, заросший кустарником и густой зелёной травой, а также источник свежей воды под боком. Ближе к центру холма расположилась сосновая роща, и если раньше я предполагал вырубить её, то теперь уже прикидывал, как бы поудобней расположить жердяные стены. Полное отсутствие соединительных материалов меня не смущало.

Ничего оставлять внизу я не собирался, за исключением уже набранных в этом мире расходников, особенно палок: надо быть Спайдерменом, чтобы влезть наверх с этим грузом – его ведь чем-то держать надо. Тут и рюкзака вполне хватило, даже без камней – влез на дерево я с трудом.

Желудок требовательно заурчал, напомнив, что последний раз я ел ещё утром. Задобрить его было нечем.

– А теперь – спать, – сказал я, устраиваясь поудобнее в развилке ветвей.

V

Несложно догадаться, что нормально поспать мне не удалось. Собственно, это была худшая ночь в моей жизни.

На самом деле даже обычная ночёвка на природе в обустроенной палатке может оказаться очень неудобной для городского жителя, вздумавшего решиться на подобный опыт. Можно легко не учесть множество факторов, которые сделают сон такого экспериментатора невыносимым. А теперь отнимите у этого парня палатку, заберите всех товарищей, поднимите его на дерево и вколите побольше адреналина – и вы получите меня в первую ночь после часа Икс.

Ночью лес не засыпал. Ухали совы, трещали ветки под ногами выбравшихся на охоту хищников. Ну, или это был просто ветер, а хищников нарисовал себе я сам. Что-то плескалось в воде, кто-то ходил рядом, а когда внизу раздалось тихое шипение, я чуть не наложил в штаны. В воображении тут же появился гигантский удав, почуявший сладкое мясо на дереве и теперь раздумывающий, как бы поудобней его оттуда снять… но шипение утихло, оставив меня судорожно держаться за ветки и пытаться унять колотящееся сердце. Кто-то заворочался внизу, в темноте, осторожно попробовал дерево когтями, но заметить удалось лишь бесформенный силуэт. Потом животное ушло, и до самого утра никто больше не шипел.

И всё это под красноватым светом трёх лун, выползших на небо после заката. Картина, надо признать, жутковатая.

Я проваливался в дрёму, вздрагивал при каждом шорохе, клевал носом и вскакивал, потеряв равновесие. Дважды чуть не отправился на свидание с матушкой-землёй, лишь в последний момент хватаясь за первое, что попалось под руку. К утру я уже окончательно понял, что если не построю хотя бы основу дома в ближайшие дни, то попросту сдохну от недосыпа.

Под утро я ещё и замёрз – помогла только самбовка, натянутая под куртку.

Хреновый из меня экстремальный турист.

VI

Дождавшись рассвета, первым делом я осмотрел землю под деревьями в поисках следов Шипящего. Естественно, ничего не нашёл. Будь тут мягкая земля, может, что-то и отпечаталось бы, а искать следы в траве – занятие для индейца. Я, увы, не индеец, так что осталось только любоваться подранной чудищем корой.

Конечно, рано или поздно Шипящий наверняка вернётся, но вряд ли это будет прямо сейчас. Так что я дождался восхода, выставил часы ровно на 5:00, сделал отметку на палке-календаре и занялся тем, чего хотелось больше всего – поиском еды.

Всё скудное имущество в виде трёх палок и кучки камней осталось нетронутым, и через несколько минут в моих руках был готовый гарпун – по сути, я просто заточил о края кремнёвого желвака срезанный конец бамбукового стебля, после чего пилкой вырезал паз сразу за остриём, чтобы добыча не сорвалась. Большего пока что не требовалось – можно было приступать к рыбалке.

Это оказалось далеко не так просто, как я ожидал. Во-первых, водилась тут в основном мелкота, а крупных рыб приходилось высматривать, бродя вдоль берега и нагибаясь над водой. Во-вторых, мои навыки выживальщика оставляли желать много лучшего. Рыбы ускользали от гарпуна, моментально уплывали, стоило только неудачно закрыть собой солнце; наконец, просто плавали где-то посреди реки, куда так просто не дотянешься – всего и не перечислишь. Через час я даже сбросил берцы, штаны и вошёл в воду, наплевав на возможные последствия в виде простуды и ревматизма. Желудок был важнее.

Наградой стали целых две рыбины длиной сантиметров по двадцать каждая.

В других обстоятельствах я сожрал бы их сырыми, но сейчас голос разума всё-таки заглушил позывы живота: насколько я помнил, речная рыба обычно славится обилием паразитов; даже прославленное в наших ресторанах суши делали только из океанской. Есть рыбу в сыром виде означало почти наверняка заселить в себя новых жильцов, а глистогонные в этой глуши найти по очевидным причинам не выйдет. Это, конечно, не смертельно, хотя… нет, лучше не рисковать.

Здесь поджидала вторая преграда: я не курил. И если на Земле это было положительным качеством, то здесь проявились его отрицательные черты: у меня не было ни спичек, ни зажигалки. Были, правда, кремни, да и трением первобытные народы вроде бы тоже умели добывать огонь, но для обоих методов требовалась сноровка. В чём я и убедился, попытавшись развести огонь с помощью кремнёвых желваков.

Это было адски скучно и не менее раздражительно. Далеко не каждый удар вообще высекал искры, не говоря уже о том, чтобы от этих искр занялась набранная вокруг сухая трава и опилки, добытые из трухлявого пня. Я бил, бил и бил, сломал два камня, в ярости выбросил один в воду и едва не утопил остальные –, просто за компанию. Потом, отчаявшись, взялся за метод трения: нашёл палочку посуше, проковырял в ней лунку, растёр в пыль несколько сухих листьев и принялся за дело – ненамного успешнее, чем с камнями. В общем, только через два с лишним часа чудовищных усилий наконец появился первый язычок пламени, и теперь я как никто другой понимал первобытных людей, которые убивали дебила, не уследившего за костром.

Стоило бы, кстати, подумать и об этом – в смысле, не дебила убивать (благо, что кандидатом был только я сам), а о том, как сохранить огонь. В голову пока ничего не приходило, так что пришлось просто подкинуть веток – на этом, однако, мучения не закончились: едва живой огонёк мог в любую секунду погаснуть, и ещё минут двадцать я занимался тем, что раздувал его. Лишь когда весело затрещало пламя и занялись крупные ветки, я позволил себе расслабиться.

Но каждый раз так разжигать огонь – ну его куда подальше.

Пока прогорали угли, я занялся базой. Ввиду визита Шипящего в первоначальный проект пришлось внести серьёзные изменения: теперь нечего было и думать о том, чтобы строить хижину на земле. Единственным способом остаться в живых было жить наверху.

Как это часто бывает, при внимательном рассмотрении задача оказалась куда сложнее, чем казалась на первый взгляд. Из пятнадцати деревьев только на одно можно было легко влезть с земли – то самое, на котором я спал; остальные представляли собой настоящие корабельные сосны, то есть голое бревно с крохотными веточками где-то далеко в вышине. Зато четыре из них росли почти правильным четырёхугольником. В идеале следовало как-то закрепить наверху основу из бамбуковых балок, очертив контур будущего дома, после чего выложить пол и получить, таким образом, плацдарм для дальнейших работ. Оставалось только придумать сущую мелочь: как закрепить балки, как соединить их, как залезать наверх…

Положим, один соединительный материал я всё-таки нашёл: пусть сосны тоже оказались не соснами, а чем-то очень похожим, но смолу давали исправно и гораздо больше, чем земные. Конечно, всё равно придётся изрядно повозиться, чтобы добыть достаточное её количество, да и балки крепить ею не стоит, но без смолы в любом случае не обойтись. Главное, чего мне не хватало – это верёвок. Их не было вообще, если не считать шнурков от ботинок, зато они требовались и для оружия, и для дома, и буквально для всего. А главное, взять тоже было неоткуда. Вроде бы индейцы добывали волокна из кактусов – тех самых, из которых гнали текилу, но вряд ли кактусы обнаружатся в этом лесу. С другой стороны, можно поискать что-нибудь подходящее на других деревьях и добыть волокна из них, а там уже попытаться скрутить и верёвки.

Этим я и решил заняться в первую очередь. Но сначала – еда, тем более что угли уже дошли до нужной кондиции. Разумеется, за это время я позаботился о том, чтобы сохранить с таким трудом добытый огонь: рядом с первым костром уже спокойно горел второй, да не просто так, а в специально выкопанной ямке, чтобы ветер не загасил его ненароком. Мне придётся уходить, и надолго, и меньше всего я хотел снова возиться с кремнями и костровыми палочками.

За несколько минут обе рыбёшки были выпотрошены, насажены на веточки и размещены над углями, после чего я принялся вдыхать божественный запах денатурируемого белка. А когда, наконец, они приготовились… честное слово, никогда в жизни я не ел рыбы вкуснее. У меня не было ни приправ, ни хлеба, ни даже обычной соли, а мясо оказалось костлявым и отдавало тиной, но это уже не смущало – я добрался до еды. И только когда от рыб остались обглоданные дочиста хребты, подумал, что они ведь могли быть и ядовитыми.

И тут же успокоил себя: нет, вряд ли. Это ближе к тропикам водятся всякие фугу и им подобная дрянь, а в умеренных широтах такого не встретишь. Хотя бамбук ведь растёт…

Но осторожничать было уже поздно, так что я постарался забыть о вероятном отравлении и, убедившись, что костру в ямке хватает дров, пошёл на промысел. Заключался он в том, что я детально изучал все сорванные листья, стебли и прочий растительный материал, неизменно выкидывая образцы как непригодные для добычи волокон. Когда это занятие окончательно надоело, я решил попробовать кору, и первый же эксперимент оказался удачным: срезав полоску с ближайшего молодого деревца, я без особых усилий содрал с неё целый пук прекрасных зеленоватых нитей. Оставалось только посыпать голову пеплом и сознаться в собственной глупости, причиной которой оказалась Википедия. Не прочитай я когда-то статью про кактусы, наверняка подумал бы о коре гораздо раньше.

Несчастное деревце немедленно подверглось полному раздеванию, после чего я проделал то же самое с его соседями, которых тут набралась целая роща. И, связав огромную охапку коры лентой из неё же, направился обратно.

На этом, однако, проблемы не кончились. Фраза «это оказалось сложнее, чем я думал» прилипла ко мне настолько прочно, что применить её можно, наверное, к любому моему занятию после момента Икс. Ходить по лесу оказалось сложнее, чем выглядело поначалу. Ловить рыбу – сложнее. Построить дом – сложнее. Разжечь огонь – сложнее. Даже чёртов бамбук спилить тоже оказалось сложнее, чем предполагалось.

Но деваться было некуда – нейлоновой и тем более арамидной нити тут не найти.

Подкинув дров в костёр, поначалу я начал просто скручивать нить вчетверо, по спирали. Но, понятное дело, очень быстро она раскрутилась обратно. Это заставило крепко задуматься, разработать целую технологию и опробовать несколько разных вариантов, после чего я принялся скручивать нити попарно по часовой стрелке, а уже сами пары между собой – против. Вторая попытка вышла куда лучше, и вскоре у меня уже имелось несколько метров хорошего шнура – не очень крепкого, но для моих нынешних нужд сотни мегапаскалей прочности не требовалось. Заключались эти нужды в обустройстве временного гнезда на моей спасительной сосне.