Они катили по улицам Ростова, нарочно избегая центральных проспектов – уж очень велик был риск угодить в обязательную утреннюю пробку. «Семёрка» ехала плохо, видно было, что мотор не прогрелся как следует, но Гамбулов спешил. Так спешил, что один раз слишком круто вошёл в поворот, Емельянов стукнулся головой о стекло и, охнув от боли, с укором посмотрел на товарища. Игорь сделал вид, что не заметил красноречивый взгляд приятеля, и Василий, пробурчав что-то себе под нос, вновь склонился над телефоном.

Большую Садовую проскочили на мигающий жёлтый и едва не столкнулись с таким же торопыгой на «Опеле», который чудом не въехал в правый бок «семёрки».

– Ёлки-палки, Игорёк! – воскликнул Емельянов, оглянувшись на яростно сигналящую иномарку. – Ты чего так несёшься-то?

– Спешу очень, – сквозь зубы процедил Гамбулов. – Я говорил.

– На тот свет? – проворчал Вася, но в сторону водителя коситься после случившегося начал редко и с опаской, как на помешанного.

– Нет, ближе.

Настроение у напарника было не очень, и Емельянов умолк.

Добравшись до Нансена, Гамбулов резко затормозил и протянул приятелю руку:

– Давай.

– Увидимся.

– Ага.

Василий ответил на рукопожатие, выбрался на улицу, проводил взглядом умчавшуюся машину, улыбнулся, услышав сигнал пришедшего СМС – девушка ответила, но тут же скривился, поскольку телефон взвыл зажигательной мелодией: с ним хотел поговорить кто-то с неизвестного номера. Поколебавшись, он принял вызов и поднёс телефон к уху:

– Да!

– Емельянов! – воскликнула трубка отдалённо знакомым голосом. – Это подполковник Брагин, начальник убойного. Ты уже уехал?

– Да, – выдавил Василий, чуя подвох: если тебе звонит начальник убойного – жди беды. – А что случилось, Фёдор Семёнович?

– Случилось, но не у меня, а у тебя, – холодно отчеканил Брагин. – Смирнов умер.

– Когда? – опешил Емельянов. – Как так умер?

– А это уж у тебя спросить надо.

– У меня?

В трубке пикнуло – пришло очередное СМС от девушки, но несчастному Василию было не до любви.

– Давай, Емельянов, пулей в управление, – подытожил Брагин. – Будем разбираться.

– А-а… – У Василия подогнулись ноги.

– И Гамбулова прихвати. Вы вместе?

– Мы…

– Мне доложили, что вы вместе уехали.

– А-а…

Только сейчас до Емельянова дошло, в какое дерьмо они с Игорем вляпались: мало того что ему звонит не Голубев, их прямой начальник, а сам Брагин, шеф убойного отдела в ранге заместителя начальника управления, так ещё их с Гамбуловым уже «пробили»…

– Мы расстались… Э-э… Только что…

– Ладно, найдём. Бегом в управление.

– Он торопился очень, – неожиданно даже для себя сообщил Вася. – Очень странно себя Игорь вёл: обычно мы болтаем по утрам и едем медленно, а сегодня он на себя не похож был… И торопился…

Несколько секунд Брагин обдумывал слова Емельянова, после чего отрубил:

– Насчёт Гамбулова потом расскажешь, не расплескай по дороге. Понял?

– Да…

– Жду.

И, прежде чем полицейский успел сказать что-то ещё, Брагин сбросил вызов.

Василий же остался стоять под моросящим октябрьским дождём вместе с промокшим мобильником и вконец испорченным настроением.

Собственно, весть о смерти подозреваемого в серийных убийствах Смирнова молодого полицейского не особенно тронула. Его заботили связанные с этим обстоятельством неприятности, ведь как тут ни крути, а смерть задержанного – ЧП, за которое в первую очередь прилетит дежурной смене: проморгавшей, недоглядевшей, упустившей из виду. Голубева их босс Шевченко уже наверняка разнёс в пух и перья, и тот теперь ждёт не дождётся подчинённых, дабы лично поделиться с ними «приветами» от начальника управления. Так что визитом к Брагину, который явно не обрадован смертью подозреваемого, дело не ограничится.

«Наша служба и опасна и трудна, блин…»

Устало вздохнув, Емельянов побрёл к ближайшей «зебре», дабы перебраться на ту сторону и сесть в автобус до управления.

И громко чертыхнулся при звуке очередного эсэмэс. И громко выругался, имея в виду не девушку, конечно же, а все сегодняшние обстоятельства.

* * *

Гамбулов остановил машину в паре шагов от оранжевого шлагбаума, постоял с минуту, понял, что его не видят, тихонько выругался, выбрался под холодный октябрьский ветер, добежал до сторожки и постучал в дверь.

– Никифорыч! Никифорыч!

Стучать пришлось долго. Прошло не менее двух минут, прежде чем дверь приоткрылась – ровно настолько, чтобы полицейский увидел правый глаз и половину рта здешнего охранника-пенсионера.

– Чего?

– Утро доброе, Никифорыч.

– Да не очень-то оно и доброе, чессказать, – шмыгнул носом старик. – Льёт порядочно. Неужто и в такую погоду поклёвка есть?

– Да какая там поклёвка! – отмахнулся Игорь. – Я вчера домой приехал уже затемно, глядь – нет удочки счастливой! Вот и решил заехать, поглядеть, может, на бережку оставил?

– Не, ну за счастливой удочкой-то грех не съездить… – согласился сторож. – А я тут подпростыл, кажется…

– Ну так и не высовывайся тогда, – предложил Игорь, вкладывая в руку старика купюру. – Чего лишний раз беспокоиться?

– Подожди, билет пробью, – вздохнул сторож.

– Да мне он без надобности.

– Ну, как знаешь. – Услышав, что билет Игорю не нужен, старик заметно повеселел. – Сейчас открою.

Гамбулов бросился обратно к автомобилю. Дождь всё усиливался, и за несчастные минуты, проведённые у двери сторожки, незадачливый рыболов промок до нитки. Вдобавок в паре футов от машины он поскользнулся, едва не плюхнулся в грязь, но сумел удержать равновесие.

«Проклятый дождь!»

Шлагбаум пополз вверх в тот самый миг, когда Игорь захлопнул дверцу, но пополз до того медленно, что Гамбулов едва не заснул, наблюдая за его движением через лобовое стекло. Затем миновал «блокпост», махнув рукой сторожу, и направил машину в глубь острова. Несмотря на то что октябрь выдался ветреным, на деревьях ещё виднелась листва, так что остров сейчас был не Зелёным, а Жёлто-Красным.

Впрочем, Игоря природа волновала не слишком: машина в грязи не вязнет, и ладно.

Он остановил машину у зарослей терновника, заглушил мотор и выключил свет. Огляделся, убедился, что случайные прохожие отсутствуют, поблагодарил за это непрекращающийся дождь, со вздохом выбрался под него, ёжась под холодными каплями, обошёл автомобиль, открыл багажник и жёстко посмотрел на лежащего в нём Смирнова.

– Привет.

Живой и здоровый маньяк что-то мычал, не в силах и слова промолвить из-за кляпа, которым Игорь заткнул ему рот. Руки и ноги Филина были надежно стянуты скотчем.

– Приехали, – сообщил Гамбулов пленнику, хотя тот ни о чём его не спрашивал. – Сейчас узнаешь куда.

Он ухватил Смирнова за плечи, заставил сесть в багажнике, а затем ловко, одним уверенным движением, взгромоздил пленника на плечо. Так ловко и споро, словно Андрей если чего и весил, то крохи. И это несмотря на то, что Смирнов был мужчиной весом под двести фунтов, не меньше.

– Ты пока не бойся, – посоветовал Гамбулов, уверенно направляясь к терновнику. – Я тебя не для того тащу, чтобы убивать или пытать. Я поговорить хочу… Бояться ты будешь, если соврёшь… Ясно?

Что означало ответное мычание, Игоря не особенно интересовало: сейчас он говорил больше для себя, чем для пленника.

А тот с изумлением смотрел на приближающиеся ветви терновника. Гамбулов шагнул прямо в куст, показалось, что колючки вот-вот вопьются в их тела, но… В следующий миг Смирнов удивился ещё больше, поскольку при их приближении кусты разошлись – в буквальном смысле слова! – и они спокойно прошли в образовавшийся коридор.

А когда ветви вновь сомкнулись за спиной Гамбулова, Смирнов замычал особенно громко.

– Знаю, знаю, – рассеянно отозвался Игорь. – Извини, объяснить не смогу, так что просто принимай происходящее как должное.

– М-м-м…

– Согласен – странно, но что делать: жизнь полна сюрпризов.

– М-м-м…

– А ты разговорчивый…

Густые заросли терновника, как выяснилось, окружали средних размеров поляну, в центре которой важно высился старый клён. А справа от клёна виднелась крыша аккуратной землянки.

– Твой новый дом.

– М-м-м…

– Внутри тепло и сухо, – пообещал Гамбулов. – Сейчас увидишь.

Он откинул дверь – она, как выяснилось, не была заперта даже на щеколду, – и внёс Смирнова внутрь.

– Ну, как?

– М-м-м!

На этот раз в мычании слышался неподдельный ужас.

Землянка оказалась довольно большой, не менее двадцати квадратных ярдов, тёплой, как пообещал полицейский, и сухой. В её центре стоял стол, на котором тускло светила керосиновая лампа, а рядом с ним – потёртый венский стул. Вдоль ближней стены валялись сумки и пакеты с продуктами, среди которых преобладали консервы, и пластиковые бутылки с водой. А вдоль дальней… Дальняя стена была аккуратно поделена на три клетки, шириной примерно в пять футов каждая и такой же глубины. В двух сидели грязные, отощавшие мужчины, а третья… Третья была пуста, и именно это обстоятельство вызвало у Смирнова ужас.

– Да, она для тебя, – подтвердил его страшные опасения Гамбулов. – Заслужил.

– М-м-м…

– Коллеги твои, – Игорь мотнул головой в сторону зашевелившихся пленников. – Тоже челов убивали.

Высохшие, бледно-жёлтые «коллеги» явно находились в землянке давно, не меньше нескольких месяцев. И надежды на спасение, если судить по странному поведению кустов терновника, не было никакой.

Гамбулов посадил Смирнова в клетку, аккуратно нацепил на его руки и ноги тонкие, но, видимо, прочные кандалы, затем произнёс:

– Сейчас я вытащу кляп из твоего рта, но ты не ори – бесполезно, только глотку сорвёшь. Поблизости всё равно никого нет, так что ты лучше побереги силы и с мыслями соберись, потому что вопросов я тебе задам много. Понял меня?

Смирнов кивнул.

– Вот и чудненько, – усмехнулся Гамбулов. – Проверим.

Он разрезал скотч, освободив конечности пленника, вытащил кляп изо рта убийцы и поднял брови, всем своим видом показывая, что ожидает воплей. Воплей не последовало. Смирнов зашёлся в кашле, прочищая горло, затем облизал пересохшие губы и поинтересовался:

– Что вам от меня нужно?

– Чтобы ты ответил на вопросы.

– Им вы то же самое говорили? – Смирнов мотнул головой в сторону одного из «коллег». – Они ответили, но всё равно остались здесь?

– Не совсем так… – Гамбулов отошёл от клетки и уселся на стул, заложив ногу на ногу. – Они отвечали, тут ты прав, но я не узнал того, что хотел. И поэтому они пока остались здесь.

– Зачем?

– Вдруг что-нибудь вспомнят?

«Коллега» справа попытался что-то сказать, но у него не получилось: вместо слов Андрей услышал приглушённое бульканье.

– Я умею делать так, чтобы нам не мешали, – заметил Игорь. – После наговоритесь.

Смирнов вспомнил расступившийся терновник и кивнул:

– Понятно.

– На самом деле ничего тебе не понятно, чел, но это не важно. – Гамбулов тяжело посмотрел на пленника. – Почему ты начал убивать?

Смирнов делано удивился:

– С чего вы взяли, что я кого-то убивал? – и получилось это у него донельзя фальшиво.

– Нет, не дошло, – покачал головой Гамбулов, глядя сквозь собеседника. – Что ж, давай иначе.

В следующий миг Андрей вздрогнул и застыл. Взгляд его стал рассеянным, а рот безвольно приоткрылся.

– Так-то лучше, – удовлетворённо произнёс Игорь и повторил: – Почему ты начал убивать?

– Потому что захотелось, – бесстрастно ответил маньяк.

– Когда ты начал убивать?

– Двадцать девятого июня этого года.

– Как звали первую жертву, которую ты убил?

– Жанна Савельева.

– Почему ты её убил?

– Потому что захотелось.

Игорь закатил глаза и терпеливо спросил:

– Ты убил Шульгину?

– Нет.

Гамбулов ненадолго задумался, а потом повторил вопрос. Ответ не изменился, и это было, на взгляд полицейского, довольно странно.

– Ты убил Карпову?

– Нет.

– Иванову?

– Нет.

Ещё одна пауза – длинней предыдущих.

– У тебя есть сообщник?

– Нет.

– Ты всегда убивал один?

– Да.

– Ты убил Иванову?

– Нет.

– Ты убил Карпову?

– Нет.

– Ты убил Шульгину?

– Нет.

Гамбулов снова задумался. Везя сюда Смирнова, он надеялся вызнать что-то действительно полезное, то, что поможет наконец решить загадку, которую он пытался разгадать уже очень давно, но, увы, разговор со Смирновым до боли напоминал беседы с другими маньяками, навсегда «застрявшими» в лесной землянке. Они тоже объясняли своё поведение простым, спонтанно возникшим желанием. И они тоже, как выяснилось, убивали далеко не всех жертв, которых им приписывали. За каждым маньяком получалось от двух до пяти «лишних» трупов. «Выполненных», тем не менее, в точном соответствии с почерком именно этого убийцы.

– Интересно…

Гамбулов окинул пленников бесстрастным взглядом.

Тощего мужичка с копной тёмных волос и характерным шрамом на лбу полицейский изловил раньше прочих. Собственно, сначала Игорь нашёл землянку, которую маньяк оборудовал на Зелёном острове, а потом просто запасся терпением и ждал, пока хозяин вернётся сюда с очередным «экспонатом»: себя темноволосый именовал Коллекционером, поскольку у каждой жертвы брал что-либо на память, и под этой же кличкой был известен полиции. Ожидая его, Гамбулов изучил «музей» маньяка: лоскуты одежды, пуговицы, ногти, пряди волос… И едва сдержался, когда убийца оказался в его руках.

А вот второго маньяка, с волосами посветлей и голубыми, точно у фарфоровой куклы, глазами, Игорь поймал без особого труда: уж больно туп оказался этот самонадеянный верзила по прозвищу Бугай. Казалось, с его внешностью только баб охмурять, но он почему-то решил, что должен убивать именно мужиков… и однажды, несмотря на внушительные габариты, встретил-таки достойный отпор. Как позже выяснил Гамбулов, с Бугаем он опередил полицию на считаные часы – уже на следующий день Брагин обыскивал квартиру убийцы, и с ним могло получиться так же, как со Смирновым…

На этот раз полицейские неприятно удивили Гамбулова, взяв Филина до того, как Игорь напал на его след, поэтому и пришлось принимать экстренные меры. Впрочем, катастрофы не случилось: режим секретности почти не нарушен, а стоимость расследования увеличилась на высококлассную «куклу», которую пришлось подкинуть в камеру изолятора. Но дело того стоило.

Или не стоило?

Потому что проку от Филина не больше, чем от этих «коллег». Снова «Мне захотелось», снова «Этих не убивал». Хозяин землянки, помнится, и вовсе заявил, что неизвестный подражатель «оприходовал его способом» полтора десятка человек. И, что самое интересное, одновременно с тем, как Гамбулов ловил очередного маньяка, с улиц исчезал и дублёр.

«Ты слишком умён, чтобы показываться этим зверям, – подумал Игорь, равнодушно разглядывая Смирнова. – Ты в центре паутины, тварь, и ты наверняка знаешь то, что мне нужно…»

Но как добраться до Подражателя? Нужно думать. Думать и ждать, когда он совершит ошибку. Когда окажется в его руках и… И поможет решить загадку, над которой сам Гамбулов бился уже долгое, очень долгое время…

«Мне нужен Подражатель!»

– Ладно, пока достаточно, – произнёс полицейский, поднимаясь на ноги и одновременно выводя пленника из гипнотического транса. – Знакомься с «коллегами», вам предстоит провести вместе немало времени.

И вышел вон.