Глава 1

«Московское полицейское управление официально опровергло появившуюся в некоторых СМИ информацию о массовой драке, что произошла прошлой ночью на Триумфальной площади. Начальник управления по связям с общественностью МПУ сообщил, что имел место конфликт между двумя группами подвыпивших граждан, который был локализован силами находившихся на площади патрульных. В то же самое время некоторые сетевые издания заявили, что случившиеся в центре Москвы беспорядки потребовали прибытия двенадцати патрульных групп и даже взвода полицейского спецназа. Рукопашная схватка продолжалась не менее двадцати минут и лишь благодаря тому, что происходила она глубокой ночью, среди пострадавших не оказалось законопослушных граждан. В ходе побоища было разбито и сожжено несколько автомобилей, что, кстати, в полицейском управлении не отрицают. Возникает закономерный вопрос…»

(«Московский комсомолец»)

«Режим секретности, говорите? В то время, как добропорядочные граждане Тайного Города прилагают массу усилий (частенько, в ущерб своему комфорту), чтобы не дать челам повода для подозрений, наши дорогие люды продемонстрировали пример вопиющей безответственности и безалаберности. Мелкая ссора, возникшая во время празднования дня рождения барона Ратомира, привела к крупному столкновению на Триумфальной площади, в ходе которого пьяные марьинские дружинники, при поддержке „соколов“ Мечеслава, избили объединенный отряд измайловцев и перовцев, сожгли несколько машин и до колик перепугали человских полицейских. Но самое интересное произошло на знаменитом курорте Коста-Флибустьер, куда помирившиеся гуляки отправились продолжать веселье…»

(«Тиградком»)

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Крылатские Холмы,

24 сентября, воскресенье, 22:18

Московские дожди непредсказуемы, они не знают ни расписания, ни примет. Бывает, что тучи собираются над притаившимся в излучине Москвы-реки Нагатином, нависают над самой головой, цепляют крыши длинных многоэтажек, поглаживая торчащие антенны, угрожающе облепляют высокий берег Коломенского, а ливень… а ливень неожиданно льет в Братееве, над которым не то что туч – облачка-то заметно не было. Московские дожди не слушают предсказаний синоптиков или посмеиваются над ними, а потому москвичи давным-давно разделились на тех, кто никогда не забывает дома зонтик, раскрывая его, едва на землю упадет первая капля, и тех, кто берет его с собой только в том случае, если за окнами льет как из ведра.

Сергей Мурзин принадлежал ко второй партии. Противостоять непредсказуемой московской погоде он собирался только с помощью куртки, а потому, выйдя из метро и увидев мокрые улицы, привычным движением накинул на голову капюшон, после чего уверенно зашагал вверх по улице.

Посмотреть со стороны – заурядный мужчина за тридцать: чуть выше среднего роста, чуть шире обычного в плечах – спортивный образ жизни снова в моде, подтянутый, энергичный. Неприметная темно-синяя куртка до колен, джинсы, крепкие туристические ботинки на ногах. Выражение лица, правда, несколько угрюмое, но ведь на то возможны тысячи причин: болит голова, неурядицы дома, на работе, банальная усталость. А само лицо опять же заурядное, по женской классификации: «не красавец, не урод». Твердые, не расплывшиеся еще черты, прямой нос, упрямый подбородок. Сколько их таких?

Человек, идущий по затонированной ночью улице, не привлекал внимания, не притягивал взгляды прохожих или полицейских. Мурзин выглядел обыденно, как все, однако в душе его царила буря. И лишь сильная воля помогала Сергею держать себя в руках.

«Меня никто не ищет».

«Как же!»

«Господи, никто ничего не знает! У меня есть несколько дней».

«Их уже нашли».

«Даже если так. Что с этого? Меня никто не видел, а документы я забрал».

«Они поймут, что в лагере было четверо».

«Но ничего не докажут».

«Всем известно, что мы друзья…»

«Перестань трепать себе нервы! Баба!»

Мурзин рассчитывал успокоиться, надеялся, что несколько часов полузабытья в поезде – уснуть нормально Сергею, увы, не удалось – помогут прийти в себя. Сначала так и получилось: разлепив глаза и умывшись, Мурзин почувствовал облегчение и даже смог впихнуть в себя пару бутербродов, запив их чаем. На автомате сошел с поезда, добрался до метро, однако, очутившись в подземке, вновь задергался. Купил какую-то газету – почитать, отвлечься, но слова отказывались складываться в предложения, смысл статей ускользал. Так и продержал ее в руках всю дорогу, а выйдя, швырнул в урну с такой злостью, словно бумага в чем-то провинилась.

«Как я мог вляпаться в такое дерьмо?»

Потому что хотел добраться до приза. До невероятного, сумасшедшего приза.

«Каторга. Пожизненная каторга».

«Рассуждаю, как будто жениться собрался».

«Дурацкая шутка».

У знакомого дома не удержался, огляделся по сторонам, как заправский шпион: не следят ли, не дышат ли в затылок? Подумал и закурил, стоя под моросящим дождем в тени кустов и наблюдая, не идет ли кто следом? Не идет. Лишь две машины проехали вдоль подъездов, высадили пассажиров и умчались. Гуляющих не наблюдалось – кому охота мокнуть под дождем?

«Не будь дураком! Если тебя пасут, то наверняка профессионалы, и ты их никогда не вычислишь!»

Сергей швырнул сигарету в урну, вошел в подъезд, по лестнице поднялся на второй этаж и надавил кнопку звонка.

И в тот же миг беспокойство, вроде бы приглушенное обреченным: «Мне их не засечь», резко усилилось.

«Меня засекли!»

Мурзин судорожно сглотнул:

«Черт побери, почему я так подумал?!»

Главным достоинством ночного клуба «Ящеррица» не без оснований считались феерические шоу-программы, поставленные бессменным управляющим Птицием и сделавшие клуб самым популярным увеселительным заведением Тайного Города. Удивляющие постановки вкупе с высококлассными диджеями, умеющими завести любую публику, обеспечивали «Ящеррице» приток посетителей и в будни, и по выходным. Однако находились среди любителей поразвлечься и те, кто искал «средь шумного бала» возможность уединиться, скоротать вечерок в приятной компании, поговорить, не отвлекаясь на поющих, орущих и танцующих артистов. Отпускать таких клиентов к конкурентам Птиций не желал, а потому в клубе было достаточно небольших кабинетов, в которых желающие могли провести время в тесном кругу. Одну из таких комнат и заняли три хвана – уроженцы Алтая не любили выставлять напоказ свою личную жизнь. Тем более что компанию им составляли длинноногие и податливые танцовщицы Птиция.

Какими-либо изысками вечер не отличался. Сначала четырехрукие плотно, по-деревенски покушали, изредка перебрасываясь короткими фразами и внимательно приглядываясь к спутницам, а затем, когда на столах остались лишь вино и фрукты, повесили пиджаки и галстуки на спинки стульев и принялись шутить, разумеется, все более и более сально… Одним словом, веселье вступало в самую интересную стадию, и поэтому телефонный звонок не вызвал у присутствующих особой радости.

– Не подходи, – попросила прижимающаяся к плечу Кина блондинка. – Забудь о делах.

– Не могу. – Левой нижней рукой хван взял со стола телефон и приложил его к уху: – Да?

– С вами говорит Мститель, – произнес неестественно низкий голос.

Это был пароль. Пафосный, надо сказать, пароль, слегка раздражающий не склонного к театральности Кина. Но что делать: кто платит, тот и заказывает музыку. Нравится клиенту называть себя Мстителем, пусть называет. Главное, чтобы деньги перечислял вовремя.

– Я слушаю, – отозвался Кин.

– Время.

Заказчик заботился о безопасности и предпринимал все возможные меры предосторожности. Он всегда менял голос с помощью нехитрого заклинания, так и не согласился на личную встречу с хваном и каждый раз звонил с нового мобильника, причем телефоны были оформлены на челов, не имеющих отношения к Тайному Городу, – в начале сотрудничества Кин ради интереса проверил пару номеров. Впрочем, хвана подобные меры не настораживали: хочет прятаться – пусть прячется, дело предстояло пустяковое.

– Адрес не изменился?

– Нет. Как и предполагалось, на месте будут двое.

– Приеду через двадцать пять минут. – Хван сунул телефон в карман и посмотрел на друзей: – Ребята, прошу извинить, нужно отлучиться.

Четырехрукие понимающе закивали головами: бизнес есть бизнес.

– Ты вернешься? – капризно поинтересовалась блондинка.

– Через полтора часа.

– Давно приехал?

– Только что.

– Почему не позвонил?

– Не рискнул.

Профессор Лужный встретил гостя в халате – Мурза вытащил его из постели, – но не возмутился, знал, что, если приехал так поздно, значит, надо. Значит, по-другому не мог. Рудольф Васильевич спокойно поздоровался и сразу же направился на кухню, готовить чай и бутерброды. Однако сейчас, услышав ответ Сергея, а главное, увидев, что Мурзин беспокойно поглядывает в окно, старик понял, что произошло нечто неординарное.

– Где ребята?

– Я один вернулся, – откашлявшись, ответил Мурза. И тоскливо посмотрел на профессора.

Развивать мысль не требовалось, Лужный понял, что имеет в виду гость. Сжал кулак так, что вздулись вены под старческой кожей, помолчал и глухо спросил:

– Уверен?

– На все сто.

– А клад? Добрались?

– Почти.

У профессора заходили желваки.

– Сережа, что случилось?

– Все пошло наперекосяк, Рудольф Васильевич.

– Да случилось что? На вас напали?

Мурза отрешенно посмотрел на Лужного, потер лоб и буркнул:

– Клад мы вытащили. Но… Но стоило нам это очень дорого.

– Перестань говорить загадками! У вас была карта!

– Карта – дрянь, ерунда. Чтобы клад взять, ее оказалось мало.

– Что значит дрянь?! На ней место было указано с точностью до нескольких футов!

– Там не в футах мерить надо было, а в галлонах крови. – Сергей передернул плечами. – Вы меня простите, Рудольф Васильевич, я соображаю сейчас не очень. Я… я сутки на нервах. Я бы не пришел к вам, но не знаю, к кому еще идти. Мы такое натворили, мы…

Он замолчал и уставился в окно.

– Господин Мурзин! – В голосе Лужного звякнул офицерский металл. – Потрудитесь справиться с истерикой и доложить по форме.

Сергей улыбнулся и взялся за чашку. Сделал большой глоток, качнул головой:

– Извините, Рудольф Васильевич, я постараюсь.

– Другое дело, Сережа, – прежним тоном произнес старик. – А теперь рассказывай.

– Но начать разговор придется вам, Рудольф Васильевич, – твердо ответил Мурзин. – Я хочу знать, откуда у вас появилась карта.

– Я ведь говорил…

– Повторите еще раз, – жестко оборвал старика Сергей. – И постарайтесь не забыть ни одной детали.

Лужный понял, что Мурза не отступит и мрачно спросил:

– Это важно?

– Важно. Потому что с этой паскудной карты все и началось.

До Крылатских Холмов Кин добрался за двадцать минут – воскресным вечером московские улицы пусты, как головы Красных Шапок, и мчаться по ним одно удовольствие – педаль в пол и вальсируй из ряда в ряд, с ревом обгоняя редкие автомобили. Единственный сдерживающий фактор – светофоры, гнать на красный хван остерегался. Что же касается полицейских, то они попадали под действие «Мартышки за рулем»^[1] – мощного артефакта, отвлекающего внимание от лихача. Кин не любил тратить время на переговоры с полицией.

План действий четырехрукий продумал заранее, подготовил необходимое снаряжение и возил его с собой, а потому, остановив машину неподалеку от нужного дома, хван вышел из нее практически сразу, потратив всего пару секунд на то, чтобы переложить лежавшую в перчаточном боксе плоскую коробочку в нагрудный карман пиджака. Заказчик потребовал убрать клиентов «чисто», чтобы смерть наступила «по естественным причинам», но при этом ни в коем случае не пользоваться магией. Заказчик повторял это требование, как мантру, тем самым продемонстрировав Кину свою неопытность – все знали, что хваны одинаково умело убивали и с помощью колдовства, и без оного. Содержимое спрятанного в коробочке шприца прекрасно имитировало смерть от сердечного приступа, его Кин припас для старика, хозяина квартиры. Что же касается гостя, то он просто исчезнет, растворится без следа, ибо два инфаркта одновременно наверняка вызовут подозрения полиции. Заказчик, как и предполагал четырехрукий, с планом согласился.

Кин не спеша подошел к подъезду, набрал код и распахнул дверь.

– Дерьмовая ситуация, Сережа, – резюмировал профессор, когда Мурза закончил.

Оглушенный рассказом Лужный говорил тихо и медленно, впрочем, другой реакции Сергей и не ждал.

– Вы подобрали очень правильное определение, Рудольф Васильевич, – угрюмо согласился Мурза.

– И ты прав: совершенно непонятно, что теперь делать?

– Вечный вопрос русской интеллигенции, – криво усмехнулся Сергей. – Ответ на него ищут уже лет двести.

– Ищут те, кто не хочет его слышать. – Старик прищурился,