Цитаты из книги «Яр(к)ость»

Кандинский стоял спиной, но Жене показалось, что он всхлипнул. – Ты сильно меня расстроила, сестрёнка. Очень-очень расстроила. А может, это плеснула вода – громко и грустно. И его плечи дрожали, потому что… волны.

покоряет только тех, кто согласен покориться.

непонимание сменяется паникой.

– Что для тебя зыбкость? – Это когда идёшь по болоту и земля под тобой колышется? – уточнил Женя. – И каждый шаг способен затащить в трясину, ты не знаешь, провалишься или нет? А если провалишься, то успеют ли тебе помочь? Ты идёшь и ощущаешь – зыбкость. Ответ сильно удивил Глорию и заставил внимательно посмотреть на молодого мужчину. – Тебе доводилось ходить по болоту? – По настоящему? – помолчав, уточнил Женя. – Меня интересует только настоящее. – Не доводилось. – Спасибо, что ответил честно.

Мир – это Колесо, движение которого непрерывно – таков закон. Люди мечтают о вечной жизни и прикладывают грандиозные усилия, чтобы нарушить ход Колеса. Чтобы оно застыло в одном положении и продолжило скользить по времени, как по льду. Но так не бывает. Не должно быть. И никогда не будет. Людям не дано остановить Колесо и не надо бояться смерти, разрушения и тлена. Ведь они – естественная часть мироздания. Но люди боятся и делают всё, чтобы Колесо остановилось. И если невозможно объяснить, что это неправильно – людей приходится бить и бить жестоко. Чтобы объяснить, что это неправильно, что мир должен меняться, должен идти вперёд.

Меня приводит в ярость тот факт, что великие достижения использованы для установления власти и постепенного освобождения планеты от людей в интересах меньшинства. Меня приводит в ярость тот факт, что ход времени озаряется бессмысленностью. Меня приводит в ярость сон, в который погружают большинство и то, что большинство принимает этот сон. – В этом сне я могу танцевать. – Ты можешь танцевать, но платишь за это всем, что у тебя есть. Или могло быть. – Что у меня могло быть? – Настоящее. – Даже такое дерьмовое? – Даже будучи дерьмовым оно остаётся настоящим, а значит – бесценным. – Террорист указал на разгромленный Сити. – Я лишь напоминаю миру, что он уже наполовину мёртв.

мир достиг совершенства неизменности и остановился в нём, убеждая себя, что обрёл высшую форму и ход времён прекратился. Но совершенство неизменности не есть совершенство подлинное. Наш мир достиг не высшей формы, а лишь предела, удобного его хозяевам. И если он не продолжит меняться, то рухнет, ведь отсутствие изменений есть отсутствие цели, а цели нет лишь в одном состоянии… – У мёртвых. – У мёртвых, – подтвердил Кандинский таким тоном, будто произнёс: «Глория в тебе не ошиблась».

Гордость Швабурга. Могильщик Сити.

– Разве это правильно? – повторил Женя. – Мир несовершенен, – спокойно ответила девушка. – Он всегда был таким, но сейчас, обретя невиданные прежде технологии, сделался несовершенным абсолютно. И, возможно, навсегда. – Нет ничего вечного. – Мир не стоит на месте. «Яркость» бесконечна и послушно изменчива, её можно преобразовывать сколь и как угодно, глубже увлекая людей в Цифру новыми, интересными, невероятными, но ненастоящими возможностями. Что же касается реальности – она тоже меняется, но медленнее, много медленнее, зато по-настоящему. В реальности мы почти очистили Океан от мусора, переработали отходы, вернули на место леса и постепенно превращаем планету в идеально комфортное место для жизни. Не менее комфортное, чем в «Яркости»…

себя умнее Системы. Право бросить вызов всему миру». «Эти права обеспечивает преступность?» «В том числе. Разрабатывая модель современного социума, мы тщательно изучили все возможные варианты и убедились, что если не оставить людям возможность выпустить пар – получим сильнейшие бунты». «Бунты будут всегда». «Они должны быть безопасными для Системы».