– Я хочу добавить… В аномалии есть что-то такое, что помогает Галилею вспоминать. Я пришла в этому пониманию интуитивно, но наш сеанс получился благодаря этому – тому, что я провела его в Пустоте.

– Не сомневалась в твоём уме, Аурелия, – мягко повторила комплимент Кира.

– И ещё… – Пауза. – В аномалии Галилей ведёт себя так, словно возвращается домой.

– Дом там, где родился.

– Здесь он родился, адира, – вдруг сказала ведьма. – Здесь он родился после того, как здесь он умер.

///

– Капитан дер Шу.

– Мессер. – Командир импакто «Стремительный» вытянулся и по-уставному отдал честь.

– Капитан Капурчик.

– Командор. – Галанит ограничился лёгким поклоном. И уважение продемонстрировал, и независимость подчеркнул: он не служил ни в лингийской армии, ни в Астрологическом флоте и мог себе позволить некоторую вольность.

– Располагайтесь.

Два цепаря с «Амуша» доставили для Помпилио большое «походное» кресло – хоть и складное, но резное, с позолоченными элементами и очень удобными кожаными подушками, – в котором дер Даген Тур с удобством устроился. После чего принял из рук Валентина кружку с горячим кофе и задумчиво посмотрел на чёрный напиток. Капитанам – Дорофееву, дер Шу и Капурчику – было предложено рассесться на стоящих поблизости валунах: что поделать – в полевых условиях приходится терпеть лишения. Но кофе им предложили.

Последние шесть часов маленькая эскадра шла на максимальной скорости, строго соблюдая режим радиомолчания. И им везло: ни вражеских цеппелей, ни каких-либо сооружений по пути не встретилось – указанный пленником курс действительно оказался безопасным. В итоге дер Даген Тур решил, что они достаточно оторвались от возможной погони, приказал приземлиться и провести совещание очно.

– Мой астролог внимательно изучил взятые на катамаране карты и в целом согласен с курсом, которым эскадра следует в настоящее время. – Помпилио снял респиратор и сделал большой глоток кофе. – На Близняшке расположены две крупные базы противника, и сейчас мы движемся прочь от них, в области, в которые урийские цеппели заходят крайне редко. Но нет никаких сомнений в том, что нас будут старательно искать, а значит, обязательно найдут. Будем исходить из предположения, что сил у противника достаточно, и нужно тщательно продумать дальнейшие действия…

– Мы видим звёзды! – не выдержал Капурчик. – Мой астролог сказал, что узнаёт Пелеранию.

Резко воскликнул – и резко замолчал, поймав на себе осуждающие взгляды лингийских капитанов и высокомерный – дер Даген Тура. Опомнился и виновато произнёс:

– Извините, командор. – Причём действительно виновато, что отметили все присутствующие. Может, галанит и не любил адигенов, но что такое субординация, понимал.

Вновь пауза, нужная для того, чтобы Помпилио сделал глоток кофе. После чего совещание продолжилось:

– Мы действительно видим звёзды, однако мой астролог не уверен, что мы сможем до них допрыгнуть. Расчёты не закончены, но Галилей, как показывает опыт, редко ошибается. Ты согласен с выводом моего астролога?

– Да, полностью. – Капурчик отвёл взгляд. – Прыгать без расчётов – самоубийство.

– Именно, – весомо подтвердил дер Даген Тур. – Сейчас мы точно знаем одно: чтобы гарантированно уйти на Пелеранию, нужно вернуться на Мартину и добраться до полярной зоны.

– С полюса Мартины действительно видны звёзды? – уточнил дер Шу.

– Галилей в этом уверен.

– Он вспомнил?

– Частично.

– Почему вы не хотите воспользоваться этим вариантом? – немедленно осведомился Капурчик. – Мы уже знаем достаточно: обитатели Мартины, вернее Урии, опасны, агрессивны и причастны к гибели Тринадцатой Астрологической экспедиции. А теперь – и Девятнадцатой. Полагаю, нам следует как можно скорее поделиться этой информацией с… – галанит сбился. – С сообществом Герметикона…

– Вернуться и навести порядок, – добавил дер Шу. – При всём уважении, мессер, следующим на Мартину должен прибыть не Астрологический, а ударный флот.

Капитан «Стремительного» был потомственным военным и план действий набросал мгновенно: разведка показала высокий уровень агрессии противника, задача – сделать так, чтобы у противника не осталось сил на проявление агрессии, решение – ликвидация вражеского флота и бомбардировка наземных баз. После чего можно приглашать политиков вести переговоры. В смысле – диктовать условия. И стоять за их спинами, ненавязчиво намекая представителям той стороны, что следует побыстрее соглашаться со всем, что будет предложено.

– Да, это разумно, – согласился дер Даген Тур. Будучи и военным, и лингийцем, он прекрасно представлял ход мыслей дер Шу.

– Тогда в чём заминка? – осторожно спросил Капурчик.

– Воспоминания Галилея весьма отрывочны, однако из них следует, что урийцы очень плотно контролируют Мартину. Я не знаю как, но учитывая, что они далеко продвинулись в исследовании астрелия, можно предположить, что урийцы располагают неизвестными нам технологиями слежения.

Помпилио замолчал и посмотрел на Дорофеева.

– Я выдвинул предположение, что на Мартине мы будем уязвимы, – включился в разговор капитан «Амуша». – А ещё одно столкновение с их флотом мы не переживём.

– Вы перестали верить в себя, капитан? – притворно удивился галанит, за что удостоился хмурого взгляда дер Шу.

– Я верю, что урийцы будут действовать умнее и больше не подпустят «Амуш» на расстояние ракетного залпа, – хладнокровно ответил Дорофеев. – А в артиллерийской дуэли мы проиграем.

– Позволите вопрос, мессер?

– Конечно, капитан. – Помпилио перевёл взгляд на дер Шу.

– Вы не уточняли у астролога, сможем ли мы сразу прыгнуть на полюс Мартины?

– Галилей проверил – не получится. – Дер Даген Тур поправил респиратор. Затем снял его, оглядел и показал Валентину: – Он некрасивый.

– Я обязательно это поправлю, мессер. – Теодор слегка поклонился.

– Хорошо. – Помпилио вернул респиратор на лицо и продолжил разговор: – К сожалению, Близняшка и Мартина так расположены относительно друг друга, что прыжок непосредственно в северную полярную зону невозможен. Ближайшая точка – двести лиг до полярного круга. Дальше придётся идти по Мартине.

– Я бы рискнул, – сказал после длинной паузы Капурчик. – Информация того стоит.

– Мы узнали относительно мало, – обронил Помпилио.

– Вы заполучили все карты и атласы с катамарана, – мягко произнёс Капурчик. – И наверняка – не только Мартины.

– Не только, – подтвердил дер Даген Тур. – У вас будет к ним доступ.

– Ко всем?

– Ко всем. Я помню о договоре, заключённом между Астрологическим флотом и галанитским правительством.

– Благодарю, командор.

– Это излишне. Карты, безусловно, весьма ценный приз, но мне интересна сама Урия… – Помпилио бросил быстрый взгляд на таинственную планету. – Мне интересно, что они умеют и знают и что они вообще из себя представляют. Нужно больше информации. А значит, нужно задержаться.

Капурчик по очереди посмотрел на Дорофеева и дер Шу, увидел, что ожидал: абсолютное спокойствие и полное согласие с решением дер Даген Тура, и удивлённо выдохнул:

– Нужно задержаться?

– Да.

– Но почему?

– Потому что у них есть как минимум одна машина из астрелия, – объяснил Помпилио. – Мы ничего не знаем об этой машине, и я не хочу, чтобы ударный флот, если у нас получится его вызвать, погиб от неизвестного оружия. Мне больше нравится, когда наши побеждают. – Помпилио улыбнулся, но, поскольку носил маску, капитан «Дэво» понял это по появившимся вокруг глаз морщинкам. – Ну, ты знаешь, Капурчик.

– Да, я знаю.

Последним чужим солдатом, побывавшим на Галане, был лингиец. И не просто лингиец, а прямой предок дер Даген Тура – именно Кахлесы спланировали и провели безумно рискованный рейд, во время которого захватили императорский дворец и полностью – до последнего человека – истребили род Инезиров. Заставив горько пожалеть о том, что во время войны Эдуард Инезир не сумел полностью – до последнего человека – истребить род Кахлесов. После развязанной Инезирами войны остался лишь один Кахлес, после рейда Кахлесов не осталось ни одного Инезира.

– Что же касается Мартины, то хочу напомнить, что на ней остались два наших вымпела.

– Извините, командор, два? – переспросил Капурчик.

– «Эл Шидун» и «Дрезе», – уточнил Дорофеев.

Ответ вызвал ещё большее удивление.

– Простите мои сомнения, но если я правильно помню, «Дрезе» был подбит артиллерийским огнём с катамарана?

– Был подбит, но не погиб, – ответил Дорофеев. – Капитан Жакомо совершил жёсткую посадку, но он опытный офицер и в настоящий момент наверняка предпринимает все необходимые меры для восстановления цеппеля.

– Откуда вы знаете?

– Если есть хоть малейшая возможность вернуться в строй – он вернётся в строй. Таков закон. Капитан Жакомо тридцать лет во флоте и прекрасно понимает, что должен делать в сложившихся обстоятельствах.

– А если «Дрезе» сильно повреждён?

– Перейдёт на «Шидун».

Галанит чуть склонил голову, показав, что услышал и согласен с услышанным, и задал следующий вопрос:

– Хорошо, на Мартине два вымпела. И что нам это даёт?

– Я рассчитываю, что они вернутся на Пелеранию и доложат обо всём случившемся, – хладнокровно ответил дер Даген Тур. – Они знают, что нужно идти на север.

– Вы сказали, что Мартина плотно контролируется урийцами, – припомнил Капурчик.

– Надеюсь, в ближайшее время урийцы будет слишком заняты нами и упустят наших друзей.

– А что предполагаете делать вы? Исследовать Близняшку?

Помпилио посмотрел на Дорофеева. Тот на мгновение замер, а затем поднял вверх большой палец. Вокруг глаз дер Даген Тура вновь собрались морщинки, и он уверенно ответил:

– Я предполагаю сделать шаг, которого от нас совершенно точно никто не ждёт.

* * *

«Интересно, а каково это – быть нормальным?»

из дневника Андреаса О. Мерсы alh.d.