Любвеобильность концев прочно вошла во множество поговорок Тайного Города, и ни один муж, в особенности – муж в возрасте, – не мог чувствовать себя в безопасности. К слову сказать, с поличным концы попадались не часто и в большинстве случаев отделывались лёгким испугом, поскольку главная семейная тайна гарантировала им заступничество колдуний Зелёного Дома и далеко не все обманутые мужья соглашались выставлять приобретённые рога на всеобщее обозрение. Но иногда проверенная схема давала осечки, и тогда Тайный Город потешался над очередным шумным скандалом.
Именно с такой неприятностью Птиций обратился к наёмникам в прошлый раз – требовалась защита от взбешённого рыцаря, однако получил вежливый, но твёрдый отказ.
– Возможно, мы и испугались, но главное, что у тебя пока всё хорошо, – произнёс Кортес, многозначительно глядя на конца. – Ты жив и можешь говорить.
– Не всегда думая о том, что именно говоришь, – веско добавил Артём.
Намёк был понят правильно.
– Ладно, ладно, я пошутил, – проворчал Птиций, догадываясь, что слегка перегнул палку. – Просто удивился, хотел вас всех угостить обедом, а тут такая незадача… Девчонки точно не приедут?
Наёмники промолчали, всем своим видом показывая, что сказано достаточно и пора переходить к делам.
– На этот раз никаких мужей.
– Надеюсь, – проворчал Кортес.
– Нужно отыскать… Женщину. – Птиций причмокнул губами, а цепи на резко приподнявшейся груди приятно зазвенели. – Девушку.
– Из кордебалета?
– Девочек из кордебалета мне искать не надо – они сами бегут сюда, – хихикнул конец. – Мне нужна одна… прекрасная… невероятная… Яна точно не сможет нам помочь?
– В поиске девушки? – удивился Кортес.
– Я хочу задействовать все возможные ресурсы… – протянул конец, рассеянно поигрывая чайной ложечкой. – Уже задействовал! Я дал объявление в «Тиградком».
Наёмники переглянулись.
– Но она не отзывается, – закончил Птиций. – Не понимает своего счастья, дура.
Артём молча достал смартфон, открыл приложение «Тиградком», несколько секунд, не веря своим глазам, таращился на первую страницу, после чего повернул экран к напарнику.
«Любимая! Ночью ты была обжигающе горяча, но ушла, не сказав ни слова. Мечтаю о тебе, моя красная прелесть, сгораю в нетерпении. Твой Птиций».
Коротенькое послание набрали крупным шрифтом, и оно царствовало на «шапке» главной страницы. Не заметить его не было никакой возможности.
– Звонков поступило много, но она так и не появилась, – вздохнул Птиций. – Поэтому позвал вас.
– Красная прелесть? – переспросил Кортес.
– Она поймёт.
Причудливые движения легчайших мыслей главных оптимистов Тайного Города не поддавались пониманию представителей разумных семей, и, вспомнив об этом, наёмники перешли к прагматичным вопросам.
– У тебя остались генетические материалы? – строго спросил Артём.
– Чего? – уточнил задумавшийся конец.
– Зубы она утром чистила? Если да, то на щётке остался образец слюны.
– Тогда бы я и без вас справился.
– То есть девушка ушла, не попрощавшись? – понял Кортес.
– Много унесла? – со знанием дела осведомился молодой наёмник.
– Вам говорили, что вы неимоверно циничны? – поинтересовался Птиций.
– А кто только что хихикал насчёт кордебалета?
– Ты не веришь, что у меня могут возникнуть чувства?
– Нет, – ответил Кортес, поскольку счёл, что вопрос предназначен ему.
– Нет, – ответил Артём, поскольку не был уверен, что вопрос предназначен не ему.
– Бездушные истуканы.
– Спасибо.
– Спасибо.
– А ведь у меня вся жизнь может перевернуться. Я… Я впервые…
Конец замер, судорожно открывая и закрывая рот и растерянно глядя на наёмников.
– Скажи это слово, – с улыбкой велел Кортес. – Не держи в себе.
– Я впервые влюбился.
– Врёшь! – дружно выдохнули челы.
– А вы докажите, – предложил конец.
– Как?
– Найдите её!
Наёмники вновь переглянулись.
Управляющий не обманул: на этот раз дело не касалось обманутых мужей, но связываться с поисками ускользнувшей пассии конца ни Артёму, ни Кортесу не хотелось.
– Я заплачу, – пообещал Птиций и гораздо менее уверенно поинтересовался: – Сколько берёте в час?
– Ты совсем рехнулся? – поморщился старший наёмник.
– Точно! – обрадованно выдохнул управляющий. – И что я всё о деньгах да о деньгах? Мы ведь друзья, а значит, вы найдёте девушку бесплатно.
– Мы не настолько друзья, – тут же заметил Артём.
– А насколько? Кстати, обед за счёт заведения.
– Мы ещё ничего не съели.
– Вы больше ко мне не заглянете?
Противостоять напору конца было неимоверно трудно, но наёмники пока держались. Им не хотелось отказывать старому приятелю в ерундовой просьбе, но и тратить время на дурацкие поиски казалось глупым.
– Птиций, чего именно ты от нас хочешь?
– Найдите девочку.
– Как?
– Вы наёмники, вам лучше знать.
– Откуда она вообще взялась?
– Я увидел её на улице.
– Жесть, – крякнул Артём, не сомневаясь, что уж теперь Кортес точно откажет концу.
Но тот хладнокровно уточнил:
– Почему не вцепился в неё? Ну, раз уж она так сильно запала тебе в душу, что ты потратил громадные деньги на банер в «Тиградком», а теперь хочешь нанять нас.
– Я хотел её остановить, но не успел, – неловко ответил Птиций, и Артём вдруг понял, что конец врёт. Причём не идеально, как Птиций умеет, а чуть смущённо, словно вынужденно обманывая старых знакомых. Конец врал, но опасности Артём не почувствовал и понял, что ложь связана не с желанием заманить наёмников в ловушку, а с чем-то другим. И это «что-то» заинтересовало Кортеса.
– Ты помнишь, где именно встретил свою будущую бывшую любовь всей жизни? – небрежно поинтересовался он, барабаня пальцами по столу.
– На улице.
– Когда?
– Этой ночью.
– Примерное время?
– Зачем тебе?
– Затем, что мы должны с чего-то начать поиски, и уличные видеокамеры – очень неплохое подспорье.
– Уличные видеокамеры… – прищурился конец. – Я о них не подумал.
– Поэтому ты обратился к профессионалам, – улыбнулся Кортес. – Теперь мы будем думать за тебя.
– А у вас получится?
– Как видишь, уже получается, – кивнул наёмник. – Так что пусть каждый из нас будет думать о том, о чём он думать умеет: ты – о своих будущих шоу, а мы – о поисках твоей девицы…
– Так вы берётесь?!
– Во сколько ты встретил свою подругу?
– Под утро.
– Где?
– В Замоскворечье.
– Адрес?
– Не помню.
– Показать место сможешь?
– Да.
– Значит, поедешь вместе с Артёмом и покажешь.
– Когда?
– Когда мы скажем.
– Вообще-то я тут управляющий, а значит, у меня много дел, – язвительно произнёс конец.
Однако попытка надавить не удалась.
– Значит, поиски откладываются, – спокойно резюмировал Кортес. – До свидания.
Но с места не сдвинулся.
– Ещё друзья, называется, – вздохнул Птиций.
– Какие мы друзья, ты узнаешь, когда увидишь счёт, – пробурчал Артём.
– А что, будет счёт? – изумился конец.
– За еду не работаем.
– За какую еду?
– Которую ты сейчас нам принесёшь, – объяснил Кортес. – Пожалуйста, принеси меню.
– Почему я должен бегать вам за меню? – топнул ножкой управляющий. – Почему вы мною распоряжаетесь?
– Потому что мне нужно кое-что сказать Артёму, – ответил Кортес. – Так нормально?
Конец гордо вскинул маленький подбородок, помолчал, выразительно оглядывая невозмутимого наёмника, а затем попросил Артёма:
– Скажи Кортесу, чтобы разговаривал вежливо. Я, между прочим, и обидеться могу.
– На что? – удивился молодой наёмник.
– В целом. – Управляющий поднялся, гордо повернулся к собеседникам спиной, сообщил: – Сейчас принесу меню.
И удалился.
И в тот момент, когда толстяк покинул зону действия навского оберега, Артём удивлённо посмотрел на Кортеса и почти воскликнул:
– Что это сейчас было? Ты действительно собираешься гоняться за девицей, произведшей на нашего управляющего неизгладимое впечатление?
– Замоскворечье, сегодня рано утром, – веско ответил Кортес. – О чём ты думаешь, услышав эти слова?
Артём замер, к стыду своему – с раскрытым ртом, затем прищурился и, не веря, качнул головой:
– Баррага?
– Именно, – усмехнулся старший наёмник. – В любом случае, нужно проверить – я не верю в совпадения.
– Неужели ты думаешь, что Птиций связан с убийством нава?
Любвеобильные толстяки отличались миролюбием и бежали от всякого насилия, представить, что управляющий «Ящеррицы» завалил опытнейшего мастера големов, наёмники не могли при всём желании.
– Нет, конечно, – рассмеялся Кортес. – Но Птиций явно что-то видел и теперь хочет использовать в своих интересах.
– Ты тоже понял, что он врёт?
– Это было очевидно.
– Согласен… – Артём помялся, а затем предложил: – Давай сообщим о просьбе Птиция Сантьяге?
– Почему? – тихо спросил Кортес.
– Навы будут мстить, и мстить жестоко, – объяснил Артём. – Не хочу оказаться поблизости, когда прольётся большая кровь.
Несколько секунд Кортес обдумывал слова напарника, а затем так же тихо предложил:
– Давай влезем в это дело и посмотрим, что оно может нам дать. И будем охранять Птиция, чую, этому дураку потребуется защита.
– От того, кто завалил нава? – кисло уточнил Артём.
– Ага, – добродушно улыбнулся Кортес и перевёл взгляд на подошедшего управляющего.
– Вот меню, – хрюкнул Птиций, швырнув на столик две книжечки. – Выбирайте.
Общей у них была только вражда.
И ничего больше.
Разные семьи, разные Источники, разная генетика, разное прошлое – их не учили ненавидеть. Зачем? Ненависть ослепляет, делает слабее, а главное – ненависть приходит сама: с первой кровью, с первым погибшим соратником. И приходит навсегда. Их не учили ненавидеть, просто объясняли, что однажды им придётся убивать друг друга.
Почему?
Потому что общей у них была только вражда.
У рыжеволосых магов Ордена и белокурых ведьм Зелёного Дома. Они с детства знали, что рано или поздно будут воевать, но не могли противиться странному притяжению, которое возникало, кажется, против их воли. Словно пылающая внутри магическая энергия жадно искала другую, чужую, враждебную, чтобы почувствовать её сладкий вкус. Каждый из них был и свечой, и мотыльком, трепетал, наслаждаясь волшебными мгновениями сводящей с ума влюблённости. Тысячи лет Великие Дома прятались от челов в Тайном Городе, и тысячи лет молодые рыжие маги заводили романы с юными светловолосыми ведьмами. Потом расходились, заводили семьи, сражались за свои Дома, но в следующем поколении всё повторялось.
Обязательно повторялось.
– Это было восхитительно.
Богдане нравилась игра, в которой Кольдер как будто случайно «ловил» её по утрам в ванной. Ну, то есть не обязательно именно по утрам, а после пробуждения. Она просыпалась первой, тихонько поворачивалась к любовнику – Кольдер всегда делал вид, что крепко спит, с улыбкой выскальзывала из-под одеяла и торопливо бежала под душ. Но дверь закрыть «забывала», и юноша входил к ней через несколько минут. Богдана изображала недовольство его появлением, но постепенно меняла гнев на милость, и Кольдер оказывался рядом. Сначала – в качестве банщика, нежно омывающего тело красавицы, а затем – любовника… Встречи в ванной нравились Богдане едва ли не больше, чем их долгие, восхитительные, полные огня ночи.
Потом они пили кофе, если позволяло время – долго, с разговорами и шутками, или же расходились почти сразу, торопясь по своим делам. Сегодня их встреча затянулась: и проснулись поздно, и поход в ванную комнату получился упоительно долгим, поэтому из квартиры влюблённые вышли уже днём. Чтобы сесть в разные машины и разъехаться.
– Сегодня увидимся? – спросил Кольдер, когда они вышли из подъезда.
– Не раньше часа ночи, – ответила Богдана и пояснила: – Родители просили сходить с ними на юбилей к старому другу.
– Будут показывать тебя потенциальным женихам? – рассмеялся чуд.
Но рассмеялся без зла или издёвки, скорее, с пониманием, поскольку сам частенько оказывался на подобных мероприятиях – в роли потенциального жениха, и знакомился с рыжеволосыми красотками, одна из которых рано или поздно станет его женой.
– В том числе, – рассмеялась в ответ девушка. – Но я уеду с вечеринки одна.
– Буду ждать в час ночи, – мягко произнёс Кольдер.
– Договорились, – Богдана поцеловала его в губы.
– А завтра? – прищурился чуд. – Я свободен всю вторую половину дня, и мы могли бы отправиться порталом к морю.
– Завтра у меня гонка.
– Ах, верно… – Кольдер нежно провёл рукой по щеке девушки. – Увидимся в час ночи.
– Как видишь, я была права, – негромко произнесла Дагни, глядя в напряжённое лицо Мартина Ледо. – Кольдер – близкий друг Богданы.
– Ну и что? – так же тихо ответил молодой чуд. Ответил и тихо, и спокойно, однако взгляд, которым он наградил расстающуюся парочку, выдавал бушующее внутри негодование. Отец Мартина погиб во время «Лунной фантазии», и юноша даже помыслить не мог о связи с людой. – Все наши хотят спать с зелёными ведьмами. А ведьмы хотят спать с рыцарями. Так было всегда.
– Верно, так было всегда, – не стала спорить девушка. – Но Кольдер – твой соперник, и наличие у него зелёной любовницы станет твоим преимуществом в глазах мастеров.
– Я никогда не опущусь до такой низости, – быстро и твёрдо ответил юноша.
– В чём ты видишь низость? – притворно удивилась Дагни.
– Я не собираюсь доносить на Кольдера.
– Разве я говорила о доносе?
– Нет?
– Разумеется, нет. – Она помолчала. – Я знаю, что такое честь, и это слово для меня не пустой звук.
Они сидели в машине Мартина, припаркованной напротив дома Кольдера, и походили на родственников, на брата с младшей сестрой, поскольку внешне Дагни выглядела лет на пятнадцать, не более: хрупкая рыжая девочка с тонкими губами, остреньким носом и большими карими глазами. Но странные золотые украшения – многочисленные кольца на пальцах, соединённые тончайшей золотой цепочкой, и «взрослые», не подходящие девочке слова показывали, что именно Дагни была в их паре старшей.
– В любом поколении есть лидер, тот, кто поднимется выше всех, – продолжила девушка, и на её губах заиграла улыбка. – Необязательно сядет на трон, но окажет влияние на историю нашей семьи. В нашем поколении за право стать первым боретесь вы с Кольдером.
– Не усложняй, – поморщился Ледо. – Мы просто состязаемся, без всяких «лидеров поколения».
– Победу одержит тот из вас, кто первым сообразит, что вы не «просто состязаетесь», – ровно продолжила девушка. – Это трудно – смотреть дальше своего носа, но это единственный способ повзрослеть и хоть чего-нибудь добиться. И Кольдер, как мне кажется, уже начал это понимать.
– Неужели?
– Помнишь, как стал он тренером Джерома на прошлом турнире? – поинтересовалась Дагни, вновь поворачиваясь к спутнику.
Мартин с трудом выдерживал её взгляд, потому что… потому что… Девчонка его крепко зацепила. Но при этом юноша чувствовал в ней опасность. Притягательную опасность. Пугающую до вожделения. Поэтому он делано улыбнулся и отвернулся, не желая показывать, что спутница его волнует. Но при этом продолжил внимательно слушать.
– Кольдер знает тебя лучше всех, поэтому отправился готовить твоего соперника к схватке, – напомнила старую историю Дагни. – И Джером…
– Высадил меня в полуфинале, – хмуро закончил Мартин.
– А в финале Кольдер раскатал его в блин.
– И что?
– Мы оба знаем, что без помощи Кольдера у Джерома не было против тебя шансов, – жёстко произнесла девушка. – Ты должен был выходить в финал и сражаться с Кольдером, но Горностай очень хотел победить в том турнире…
– Откуда ты всё это знаешь? – неожиданно спросил Ледо.
– Родители берегли меня от Тайного Города, но рассказывали, что у вас происходит, – легко ответила Дагни. – И в том числе: что происходит среди моих сверстников. Родители понимали, что рано или поздно мне придётся с вами знакомиться.
– Твои родители много знают о происходящем.
– И они прирождённые рассказчики.
Ледо вздохнул. Дагни потрепала его по руке – дружески, без всякого подтекста, и мягко приказала:
– Едем.
Юноша завёл двигатель.
От Дагни исходил крепкий запах тайны. Настоящей тайны. Такой тайны, за которой могут стоять и кровь, и смерть. А может: много крови и много смертей. Чуда – без сомнения, чуда, причём молоденькая и очень красивая, но неизвестная в Тайном Городе, а главное – обладающая невероятными для чуд магическими способностями. Женщины Ордена, в отличие от мужчин Зелёного Дома, не были ими обделены, но не могли похвастать высоким уровнем. Рыженьким чудам с трудом давались азы магии, по классификации людов они едва дотягивали до уровня феи, но в Дагни Мартин чувствовал настоящую силу, мощную силу, ставящую девушку на один уровень с лучшими молодыми магами Великого Дома Чудь.
– Давай столкнём их лбами? – негромко предложила Дагни, когда Ледо вывел автомобиль на Ленинский проспект. – Кольдера и Богдану. Пусть увидят, что ждёт их в будущем.
А вот это прозвучало интересно и красиво: не доносить мастерам о неподобающем поведении соперника, а заставить его разругаться с подругой.
– Каким образом? – осведомился Мартин.
Девушка поняла, что наживка проглочена, и с улыбкой продолжила:
– Я слышала, что завтра люды устраивают гонки на Ярославском шоссе…
Трудно поверить, но бизнес Красных Шапок процветал…
Точнее, недавно стал процветать. Ещё точнее – к его созданию и, как следствие – к процветанию, сами дикари отношение имели весьма опосредованное, их участие ограничивалось ролью добытчиков, то есть – воровством и грабежами, а к процессу генерирования прибыли их на пушечный выстрел не подпускали.
И правильно делали.
«ЭлектроБарыгу» – интернет-магазин по реализации краденого, – придумали близнецы Томба: Майно и Лебра. До недавнего времени братья служили в казначействе Великого Дома Людь, вышибая налоги из всего, что хотя бы косвенно можно было отнести в ведению зелёных, и оптимизируя поступления в казну, то есть повышая сборы под любым благовидным предлогом, а потом придумали замечательный и необычайно выгодный стартап, позабыв, правда, сообщить о нём людам. С тех пор братья появлялись на работе эпизодически, посвящая большую часть времени новому проекту, благо руководил казначейством их родной дядя Серис Турчи, который охотно закрыл глаза на некоторые вольности племянников.
За небольшую долю в компании, разумеется…
О проекте
О подписке