Цитаты из книги «День чёрной собаки»

абсолютное Зло. Спокойное. Равнодушное. Хладнокровное. Безжалостное. Зло, которое добилось своей цели, но не уйдёт, не исчезнет, разве что затаится на время, а потом вновь примется творить себя. Зло, которое можно остановить только одним способом. Ничего другого для абсолютного Зла люди за тысячи лет не придумали.

Женщина, с которой разговаривал Вербин, отличалась природной, изысканно подчёркнутой отличными косметологами и визажистами красотой. Женщина блистала, и выражение «производила впечатление» не в полной мере отражало производимое впечатление – она завораживала мужчин, которые либо откровенно пялились на неё, либо то и дело бросали взгляды – если пришли в «Небеса» со спутницами. Криденс оценила красоту незнакомки, но в её размышлениях первым определением оказывалось не «красивая», а «опасная».

люди моего круга не имеют права работать. Ну разве что руководить каким-нибудь департаментом, министерством… быть топ-менеджером в какой-нибудь корпорации… ну, если захочется или станет тоскливо дома. Можно владеть медицинским центром, но работать в нём – нельзя.

Взгляды встретились, и они замерли. Завороженные. Немного удивлённые тем, что по прошествии стольких лет ещё могут вот так замирать, глядя друг другу в глаза.

вы держитесь не просто великолепно, Ада Николаевна, вы – совершенство. – Ко мне сватается замминистра, милый. Приходи, когда станешь хотя бы генерал-полковником.

Зажёгся зелёный, сзади загудел нервный московский водитель

Ада приехала за Ильёй в большом чёрном внедорожнике – несмотря на молодость, она великолепно с ним управлялась и часто шутила, что любит всё большое и машины – не исключение. Приехала, одетая в длинную юбку, элегантные полусапожки, подходящие лишь для городского выхода, свитер и неприметную куртку.

– Она очень красивая, – сообщил своё заключение Колыванов. – Необыкновенно красивая. – Она очень умная, – в тон ему ответил Вербин. – Необыкновенно умная.

Ада поставила чашку так, что стало понятно – визит полицейских начал её утомлять. Она идеально владела языком жестов.

До тех пор, пока ты обо всём рассказываешь маме, ты не являешься самостоятельной личностью. – А кому можно рассказывать? – растерялся Колыванов. – Или вообще никому? Чтобы оставаться самостоятельной личностью. – Тому, кто не будет всегда считать вас ребёнком