Мирослава

Она приехала в Прикамск из дырявой глубины, где редактировала районную газету. Газета потом ее перестала устраивать из-за разногласий с муниципальным начальством. Она по своей наивности хотела совершить мировую журналистскую революцию в отдельно взятой провинциальной газете. Но вместо этого скучно писала про то, сколько комбайнер намолотил, сколько доярка надоила и какой хороший у них глава района. Это была первая причина.

Вторая причина была личная. Она сразу после школы вышла замуж за спортсмена, выпускника Чайковского физпеда. Он вел в школе, где училась Мирослава, физ-ру, попутно подрабатывая тренером по легкой атлетике и лыжным гонкам в местном Доме спорта.

Все шло поначалу хорошо. Они родили на свет милую дочку, купили квартиру в новом доме. Мирослава окончила заочный факультет журналистики.

Потом Сергея, так звали ее супруга, назначили начальником отдела физкультурного спорта и молодежной политики в районной администрации.

И вот тут началось утро в колхозе. Работа спортивно-молодежного чиновника – это поистине каторжный труд: с утра до ночи совещания и заседания, пленарки и аппаратные, соревнования и состязания, турниры и конкурсы, форумы и смотры, обмен опытом и выезды в область (так по советской привычке называли выезд к начальству в Прикамск). А еще это наставничество в тракторных бригадах широкого профиля, конкурсы профмастерства среди операторов машинного доения, кубок КВН у волонтеров очередного набора и сдача норм ГТО в младших классах школ района. Список можно продолжать до бесконечности. И, само собой, банкеты и фуршеты с соответствующим прогибом.

Их семью в администрации района признали образцово-показательной и парадно-выходной, заложив фундамент, как сказали бы во времена СССР, трудовой династии, а по сути – семейственности и круговой поруки. И постоянно ставили в пример, видя в молодой редакторше будущего зама районного главы по социалке, а главного физкультурного специалиста по «борьбе с молодежью» – спикером местного земского собрания с прицелом на депутатство в краевом парламенте.

Отметим, что Сергей с головой окунулся в новое дело, можно сказать, по-стахановски, особенно это касалось банкетов и выездов в область. Понятно, что через день ни в какой Прикамск спортивный начальник не ездил, а весело, с чиновничьим задором проводил время на местных турбазах и в банях, сексуально развлекаясь в компании сами знаете кого.

Но блядство можно понять и даже простить, считая это, скажем так, издержками производства и вредными условиями труда. Ведь ясно, что нет ни одного мужика на свете, который бы хоть один раз в жизни не сходил налево тряхнуть штанами. Дело молодое, как говорится, от мужика не убудет. Но в случае с Сергеем это был явный перебор.

Стоит отметить, что и в подчинении физкультурного начальника молодежного отдела работали совсем не старухи. Так что и тут далеко ходить было не надо.

Затем его похождения стали настолько явными, что над его некогда образцово-показательной женой стали открыто смеяться и повсеместно тыкать кривыми пальцами. Вытерпеть это было выше ее сил.

Знакомый однокашник пригласил ее в Прикамск. Мирослава согласилась, хотя совсем не знала, куда и зачем переезжает с насиженного места, где у нее было все. Там, в краевом центре, у нее не было ничего и никого, даже дальних родственников.

И союз двух любящих сердец прекратил свое существование. Впрочем, Сергей особо не уговаривал. Она оставила ему квартиру, себе взяла машину, кстати, кредит на которую был оформлен на нее. Дочь временно передала своим родителям. И со свободной совестью Мирослава укатила в Прикамск.

Дело еще усугублялось тем, что в районе строился ФОК, его сдали с большим количеством недоделок. Во всех актах приемки-сдачи стояла подпись Сергея. Было заведено уголовное дело. Его поперли с должности, а фамилию вычеркнули из всех комиссий. Все прежние друзья и компаньоны от него, что вполне естественно в подобной ситуации, отвернулись, будто никогда и не знали. А потом случилось непоправимое – Сергей по пьянке погиб в автомобильной аварии.

Когда новоиспеченная вдова Мирослава узнала об этом, с Сергеем ее уже ничто не связывало, о дочери он, похоже, навечно забыл, а о том, что надо хотя бы иногда платить алименты, даже не имел понятия.

В Прикамске однокашник устроил Мирославу в «Прикамский репортер». Она влилась в новый коллектив. Через полтора года ее назначили главным редактором. Правда, ей это было совершенно ни к чему: зарплата та же, а ответственности больше в сто раз. И – никакой личной жизни.

Страна рабов, страна господ

А теперь самое интересное. Через недели полторы после встречи Мирославы и Базилио в кафе «Старый друг» работники идеологического фронта, флагманом которого в Прикамье стал медиахолдинг «Реалии времени», гуляли новогодний корпоратив. Но о нем чуть позднее.

Накануне этого сабантуя в кабак наведался сопливый менеджер, встретился с хозяином, согласовал меню, внес аванс. С музыкантами был отдельный разговор. Поначалу депутатский прихвостень хотел остановиться на том, чтобы вечер сопровождал какой-нибудь клубный диджей. Но Капитоныч, а именно он присутствовал на судьбоносной для Василия встрече, уговорил сопляка, чтобы вечер сопровождал только ансамбль и никто другой. Живая музыка – это вам не три притопа, два прихлопа под монотонный рэп. Да и хозяин-депутат также был настроен встретить Новый год под звуки своей рок-н-ролльно-твистовой молодости.

И уговорил! Правда, нашим лабухам пришлось в срочном порядке для широты кругозора выучить несколько песен Стаса Михайлова и Вячеслава Добрынина. Но это ерунда. Чего не сделаешь ради хорошего гонорара.

Офис флагмана российского газетоиздания и телевизионного радиовещания «Реалии времени» располагался аккурат напротив «Старого друга», на другой стороне многолюдной улицы, названной в честь какого-то забытого ныне революционера. Занимало учреждение правое полукруглое крыло на седьмом этаже огромного стеклянного небоскреба с громким, но непонятным заморским названием Steel Plaza. В народе это здание называли не иначе как «Мордор» из «Властелина колец». А это, кто не знает, – сосредоточение тьмы, страна рабов и господ, вечного ужаса и невыносимых мук, короче, ужасное место, куда отправляют грешников. А само здание внешне очень похоже на гигантский фаллос.

В так называемый медиахолдинг кроме газеты «Прикамская звезда» входила редакция телеканала с журналистами, операторами, монтажерами, режиссерами и телеведущими. Для пущей важности не хватало только метранпажей и пространщиков. А также радиостанция «Прикамское эхо» с таким же количеством бездельников. Наконец, сайт «Верным курсом»», новости на котором ежедневно выставляли молодые дуры-мокрощелки, переписывая многочисленные пресс-релизы солидных организаций и ведомств, выдавая их за свои. О качестве их новостей и о влиянии их на потребителей можно сказать одной фразой – двоечницы в школе сочинения пишут лучше.

Иногда казалось, что все эти молодые девки приходили на службу только затем, чтобы выпендриться в новых платьях и прозрачных блузках, как модницы 30-х годов хвастались фильдеперсовыми чулками со стрелками и креп-жоржетовыми жакетами с газовыми шарфиками.

А теперь приплюсуйте сюда рекламщиков, администраторов, компьютерщиков, секретарей, бухгалтеров, водил. Короче, вавилонское столпотворение.

Хозяин холдинга, очевидно, считал, что, объединив в одно целое несколько СМИ, он создаст мощный кулак, и ему единолично будет принадлежать все прикамское пиар-пространство. И владение этим пространством позволит ему еще крепче укрепить свою депутатскую неприкосновенность и приумножить собственный бизнес.

Работнички всех редакций холдинга с умным видом околачивали груши в одном общем зале, а сам этот зал напоминал то ли центр управления космическими полетами, каким его показывают в новостях по ящику, то ли гудящий зал ожидания большого вокзала.

Здесь не было кабинетов. Депутат считал, что начальство должно быть ближе к народу, а тот, в свою очередь, – ближе к начальству. Как одно гармоничное и неделимое целое.

Правда, обе студии – радио- и теле-, – расположенные в противоположных углах «зала ожидания», были ограждены стеклянными «заборами». Да и то не до потолка. Как в общественном сортире или душевой. И чтобы какой-нибудь озабоченный созданием новой писанины газетный гений или молодящаяся секретутка не разбили себе лоб, не заметив прозрачной двери, на нее вывешивалась упреждающая картонная табличка «Тихо! Идет запись!» или «Тихо! Прямой эфир!».

Столы, за которыми холдинговые клерки усердно делали вид, что работали, были одинаковыми для всех, при этом напрочь лишены всяческих излишеств. Например, они имели только один небольшой ящичек, куда из личных вещей и деловых бумаг можно было положить блокнот, ручку, пачку сигарет и разве что упаковку презервативов. На всякий случай.

Но это еще не все. На входе в «зал» был установлен турникет, как на заводе. Пройти через него, причем и туда, и сюда, можно было, только приложив магнитный ключ. Даже в туалет. Если работник холдинга хотел кого-то пригласить к себе, например автора со стороны или героя очередного выпуска, то ему сначала нужно было поставить в известность руководство, а потом и бдительного охранника-вертухая, чтобы тот занес Ф. И. О. гостя в специальный журнал. И при этом посетитель должен был иметь при себе документ, удостоверяющий личность. Иначе не пустят, хоть тресни. Вот так.

А за всем порядком наблюдала старшая менеджерша по управлению персоналом, а если по-русски, то простая кадровичка Ольга Павловна. Длинная, тощая и корявая, как голодная баскетболистка, она была женщиной без определенного возраста. Честно сказать, надзирательницы в фашистских концлагерях выглядели более женственно и миролюбиво. Работнички «Реалий» окрестили ее по-своему – Ольга Падловна, что больше соответствовало ее натуре.

Несмотря на, казалось бы, внешнее улыбчивое благополучие, атмосфера в холдинге была напряженной, можно даже сказать, гнетущей. Это то же самое, как прикрыть голую жопу рваными трусами. Поэтому подсиживание и стукачество здесь были в порядке вещей.

В общем, не офис прогрессивной газеты и телевидения XXI века, а исправительно-трудовое учреждение строгого режима. Одним словом, «Мордор». Правда, из пишущих журналюг все эти строгости мало кто соблюдал.

Именно в этом средоточии массовой идиотизации, как теперь повсеместно называют работнички СМИ самих себя и своих руководящих товарищей, и служила последнее время Мирослава. В газете «Прикамская звезда».