День 2

Лира. При взгляде из космоса это красивый бело-сине-зеленый мир, обращающийся вокруг звезды по имени Коар. Эти имена придумали те, кто жил на планете в очень и очень давнем прошлом – Древние. Самих Древних нет уже много столетий, а названия, как и другое наследие, используются теперешним населением планеты.

На Лире два больших материка, два маленьких и множество островов. Крупнейший материк также называется Лирой. В северной его части находится Озерный Край. Множество кристально-чистых озер всех размеров соединяются тысячами рек и речушек. Обрамляют это великолепие гранитные скалы и могучие хвойные леса.

На маленькой полянке в одном из лесов недалеко от побережья спят два человека. Точнее, спит только одна, а второй ищет свой левый сапог, ночью запущенный в случайную и очень злоязыкую попутчицу, чему последняя только обрадовалась:

– Ай, как замечательно! Будь джентльменом тогда уж до конца и кинь второй, для комплекта!

***

Утром, когда Лайза проснулась, она несколько мгновений пыталась вспомнить, где находится и что здесь делает. Воспоминания о событиях вчерашнего дня всплыли постепенно в ее памяти, заставив девушку поморщиться. Рывком поднявшись, Лайза огляделась. Саймон методично обшаривал полянку.

– Где сапог? – мрачно спросил он.

– И тебе доброе утро, – ответила девушка, направляясь к роднику, выбивавшемуся из-под земли недалеко от места их ночлега.

Рядом с погасшим костром стоял котелок. Около него лапками набок валялись две мыши, белая и черная. Лайза, проходя мимо, опасливо заглянула внутрь. Котелок ответил тихим хлопком поднявшегося из глубин пузырька. За ночь содержимое отстоялось, сверху была прозрачная жидкость, довольно вязкая, если судить по скорости поднимающихся со дна пузырьков.

– Однако!..

Когда девушка вернулась, Саймон, уже нашедший сапог и обувшийся, неторопливо укладывал вещи:

– Завтракать будешь?

– У нас есть завтрак? – удивилась Лайза.

– Конечно. Две мыши и вчерашний ужин.

– Спасибо, что-то не хочется.

– Ну, как знаешь. Ты куда теперь? – поинтересовался Саймон, осторожно сцеживая во фляжку жидкость из котелка.

– В Арелию. Скажи, а зачем тебе эта гадость?

– Напоить кое-кого, если снова встречу, – улыбнулся мужчина. – Кстати, нам в одну сторону. Если хочешь, пойдем вместе.

– Буду очень рада. Но, должна предупредить, что, возможно, ты не захочешь этого делать – за мной гонится контрразведка Империи.

Саймон взглянул на собеседницу:

– То, что у имперцев есть к тебе вопросы, еще не повод избегать тебя. Империя далеко, что бы они там ни заливали о своих длинных руках и сферах влияния.

Саймон закинул сумку на одно плечо, на второе – не замеченную раньше Лайзой гитару в чехле.

– Ты музыкант?

– Бард. Странствую, играю, пою и сочиняю.

– Надеюсь, поешь ты лучше, чем готовишь…

– Ну что, пошли? – бард сделал вид, что не расслышал последней реплики.

Дорога под рыжим осенним солнцем весело бежала вперед, приглашая отправиться в манящие дали, но людей по ней шагало всего двое. Осколки камней, густо усыпавшие дорогу, ощущались даже через подошвы сапог, и ощущались весьма чувствительно. Саймон удивленно поглядывал на Лайзу, которая бодро шагала босиком и не выказывала никаких затруднений. На ее ступнях, которым полагалось бы уже быть серьезно израненными, не было не только царапин, но даже синяков. При этом кожа была не огрубевшей, как у человека, привыкшего ходить без обуви, а нежной и чистой.

– Если уж рассматриваешь мои ноги, то хоть не пялься так откровенно, – усмехнулась девушка.

– Ты идешь босиком, но даже не обращаешь внимания на камни.

– Почему же не обращаю? И очень даже обращаю. Кстати, почему и зачем они здесь?

– О, это очередное нововведение арелийского короля. Он решил замостить дорогу на Арелию, но выкладывать ее каменными плитами долго и дорого, поэтому было решено засыпать дорогу щебнем из карьеров, шахт и рудников. Опять же выгода – есть куда деть отработанную породу. А прохожие и повозки, часто проезжающие этой дорогой, вдавят камни в землю. Ну, так задумывалось в теории. Раньше эта дорога на Арелию была довольно оживленной, но теперь никого здесь не встретишь – не хотят портить ноги и колеса. Ищут обходные пути, добираются по воде. Арелия – все-таки столица, торговать на ее рынках выгодно. Хотя… Слышал я байку, что дорогу эту забросили не только из-за камней. Подробностей не знаю, но как будто здесь пропало несколько торговых караванов… Рассказчик уверял, что причиной этому разбойники, бродячие мертвецы, иззазвездные демоны и вражеская армия, затаившиеся в арелийских лесах. Именно в таком порядке.

– И ты отправился проверить эти слухи и сложить леденящую кровь балладу об арелийском тракте… – подхватила Лайза.

– Да нет, – усмехнулся Саймон. – Просто мне этой дорогой удобнее.

– И не испугался всех описанных ужасов?

– После второй бутылки вина, особенно поданной за чужой счет, и не такое рассказывают. Знаем мы эти байки, что в любом трактире Лиры местные втирают приезжим за кружку пива. Свалилась в прошлый четверг в овраг пара крестьянских подвод с репой, а тебе потом шепотом рассказывают о сотне телег, груженых золотом, которые исчезли бесследно в этих местах десять лет тому назад.

– Ха-ха, ну да. Но ты же поэт, разве тебе это не близко? Ведь поэты любят приукрашивать реальность.

– Она прекрасна сама по себе. В своих песнях я стараюсь показать именно это.

Беседуя так, спутники вышли к речке, пересекавшей дорогу. Берег, на котором находились Лайза и Саймон, представлял собой невысокий гранитный обрыв. Противоположная сторона была песчаной и пологой. Через реку был перекинут мост. Когда-то был. Сейчас вместо моста осталось лишь одно тонкое бревнышко, соединяющее два берега.

Лайза подошла к обрыву и глянула вниз.

– Нечисть тут ни при чем…

В реке у берега виднелись заросшие тиной обломки телег, грязные тряпки, похожие на разорванные тюки. В прибрежных камышах застряло колесо с куском оси, на котором уже свила гнездо какая-то птица. Людей нигде видно не было.

– Слушай, а пропавших искали? Должны же были найти следы. Их невозможно пропустить.

– Да может и не пропадал никто. Мост рухнул, несколько телег при этом разбились. Люди вылезли на берег, поматюгались, вытащили, что смогли, да и отправились дальше. Пришли в Арелию на своих двоих. Получается, что откуда-то караван вышел, но куда-то не пришел. Можно сказать, что пропал. Но в смысле "уничтожен", а не "исчез неизвестно куда".

– А как этот мост стоял? – задала вопрос Лайза.

– Бревно видишь? Так и мост стоял, под углом. Достопримечательность, кстати. Была.

Девушка оценивающе посмотрела на остатки моста. Влажные после вчерашнего дождя, они казались ужасно скользкими. Девушка легко вскочила на бревнышко, пробежала над рекой, соскочила на берег и обернулась.

Вопреки ее ожиданиям, Саймон непринужденно преодолел бревно, даже не подумав оступиться или хотя бы выказать затруднения. Поймав удивленный и уважительный взгляд спутницы, он лишь снисходительно усмехнулся.

К вечеру дорога слилась еще с одной, камни постепенно исчезли, стали все чаще попадаться встречные и попутные люди, идущие пешком, либо едущие на тяжело нагруженных повозках.

– Скоро Арелия, – пояснил Саймон.

Действительно, через неполный час впереди показались каменные стены и башни. Стража уже готовилась закрывать ворота.

– Что-то рановато они закрывают, еще ведь даже не стемнело, – удивилась Лайза.

Ночевать под стенами города очень не хотелось, поэтому спутники перешли на бег. Один из стражников ухмыльнулся, завидев спешащих людей.

– Ничего, подождут до утра, – пробормотал он, налегая всем телом на рычаг створки.

Другой присмотрелся и крикнул опускающим засов товарищам:

– А ну погодь! Это ж Саймон Ментарийский!

Спутники проскользнули между створок, и ворота с лязгом закрылись. Стражники поприветствовали Саймона как старого знакомого, бегло, но оценивающе и с любопытством оглядели его спутницу и, не досматривая и не спрашивая цель визита, пропустили в город.

– Ментарийский? – переспросила Лайза, шагая вслед за бардом по городской улице.

– Ага, по названию города Ментар.

– Тогда почему Ментарийский, а не Ментарский?

– Звучит красивее.

– Понятно… Я смотрю, тебя хорошо знают в городе.

– Бывал несколько раз, даже жил какое-то время. Надо полагать, этот доблестный страж ворот слышал мои песни.

– Ага, тогда все понятно. А куда мы идем?

– В корчму «Веселый корчмарь». Хорошая еда и ночлег.

Поплутав немного по городу, путники вышли к искомому заведению. Саймон пояснил свой выбор:

– Я знаком с хозяином, подрабатывал тут одно время. Я гляжу, в городе успели кое-что перестроить. Но корчма стоит, так что я надеюсь, что меня тут помнят.

Лайза тем временем с выражением легкого изумления рассматривала вывеску. Оскаленная бородатая харя должна была, судя по всему, изображать веселого корчмаря. Однако больше напоминала атамана разбойников, пришедшего в гости к богатому купцу. Нарисованные снизу перекрещенные нож и вилка также вызывали некоторые аналогии совсем не кулинарного толка.

– Поваром, что ли?

– Не понял?

– Ну, здесь нарисовано такое довольное лицо… – протянула девушка. – Я сразу вспоминаю знакомство с твоим кулинарным шедевром. Или ты здесь художником был?

– Очень смешно. Обхохочешься прям. Я понимаю, что тот суп произвел на тебя неизгладимое впечатление, но я – бард. И здесь я занимался своим делом – играл на гитаре и пел. И хочешь верь, хочешь нет, делал это хорошо.

– Ладно, прости. Я завязываю с подколами на кулинарную тему.

В корчме было шумно и людно. Все столики в зале были заняты, множество людей толпились у стойки. Несколько взмыленных официанток сновали между столиками и кухней. Саймон втянул ноздрями витающие ароматы, с улыбкой осмотрел помещение, махнул рукой мужчине за стойкой, начал пробираться туда. По дороге шлепнул пониже спины официантку с пустым кувшином из-под пива, которая было с негодованием обернулась, но, узнав весело ухмыляющееся лицо, радостно взвизгнула и кинулась барду на шею. Вместе с нею Саймон прошел до стойки и завел разговор с хозяином. Вернувшись через несколько минут, он увлек Лайзу в дальний угол, где за вышитой занавеской обнаружился свободный чистый столик. Подскочившая официантка, тоже знакомая, весело поприветствовала барда, ревниво оглядела его спутницу, приняла заказ и упорхнула.

– Надеюсь, ты не обидишься, что я заказал на двоих, – произнес Саймон. – Думаю, тебе понравится – я выбрал их фирменные блюда, так что все будет очень вкусно.

Буквально через пару минут, которые Лайза не без интереса потратила на осмотр картин на стенах, официантка вернулась с заставленным тарелками подносом, с которого стекали умопомрачительные ароматы. Не заставил себя ждать и кувшин вина.

– Можем остановиться здесь до утра, а утром… А утро вечера мудренее, как учит народная мудрость.

– Угу, – содержательно ответила Лайза, не желая придерживаться режима умеренного голодания и воздавая должное талантам местного шеф-повара, которые действительно оказались достойны всяческих похвал. Саймон последовал ее примеру.

Несколько минут спустя, утолив голод, Саймон наполнил вином два бокала и, взяв свой, расслабленно откинулся на спинку.

– Мм, чудесно, вкус, который я помню. Местное вино, между прочим. Делается из редкого северного винограда. Очень рекомендую. У хозяина за городом небольшое поместье с виноградником и винодельней. Близкие друзья всегда могут рассчитывать на стаканчик…

Лайза отодвинула в сторону опустевшую тарелку, промокнула губы салфеткой.

– А простой воды можно?

Бард, поперхнувшись глотком, поднял глаза на собеседницу.

– Можно, конечно, но почему?..

Неожиданно обычный в корчме шум стих. Воцарилась непривычная тишина. Лайза, мгновенно насторожившись, осторожно выглянула из-за занавески в общий зал. В дверях стояли двое мужчин в черных плащах. За их спинами виднелись шлемы городской стражи. За окнами также маячили стражники, вооруженные арбалетами.

– Нам известно, что здесь находится международный экстремист – волшебница, называющая себя Лайзой, – громко объявил в пространство один из носителей черных плащей. – Ей, а также известному барду Саймону Ментарийскому, сопровождающему данную волшебницу, предлагается добровольно сдаться. Бежать и сопротивляться бесполезно – здание оцеплено. Даем только двадцать секунд на размышление, после чего применяем силу. Мирным обывателям рекомендуется покинуть заведение. Время пошло. Девятнадцать.

Народ поспешил воспользоваться рекомендацией, ломанувшись в двери. Некоторые посетители выскакивали прямо в окна, за которыми их немедленно хватала стража и, после короткого опознания, как правило, отпускала. Ввалившиеся на место посетителей стражники взяли на прицел арбалетов угол, в котором сидели вышеупомянутые преступники.

– Что будем делать? – спросил бард.

– Уходить естественно. На счет один. Как-то неохота общаться с человеком, произносящим столь пафосные речи. И да – я не волшебница.

На счет «один» старший из магов вскинул руку, метнув сгусток огня, попавший в занавеску, которая моментально и целиком обратилась в пепел. Летевший следом лучистый синий шарик, посланный с другой руки, попал в стоящий на столе кувшин и опутал его вместе с частью столешницы под ним сияющей паутиной.